Существует устойчивый миф о том, что жестокое обращение фашистов с советскими военнопленными – несравнимо более жестокое, чем с пленными из западноевропейских армий, было вызвано тем, что СССР не подписал Женевскую конвенцию о содержании военнопленных от 29 июля 1929 г., а потому мол у Гитлера юридически были развязаны руки.
Стоит разобраться подробней, какие же на самом деле международные документы СССР подписывал, а какие нет.
27 июля 1929 года в Женеве было подписано 2 документа:
1)Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях.
2)Конвенция об обращении с военнопленными.
К первой конвенции СССР присоединился в 1930 году, о чём имеется декларация
["Документы Внешней Политики", (Москва, 1968, том 14. стр. 493)]
Декларация [Народного Комиссара Иностранных Дел СССР о присоединении СССР к Женевской конвенции от 27 июля 1929 г.]
[25 августа 1931 г.]
Нижеподписавшийся Народный Комиссар по Иностранным Делам Союза Советских Социалистических Республик настоящим объявляет, что Союз Советских Социалистических Республик присоединяется к Конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, заключенной в Женеве 27 июля 1929 г.
В удостоверение чего Народный Комиссар по Иностранным Делам Союза Советских Социалистических Республик, должным образом для этой цели уполномоченный, подписал настоящую декларацию о присоединении.
Согласно постановлению Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик от 12 мая 1930 г. настоящее присоединение является окончательным и не нуждается в дальнейшей ратификации.
Учинено в Москве 25 августа 1931 г.
М. Литвинов
К сожалению, некоторые отечественные авторы пытаются утверждать, что СССР присоединился именно к Женевской конвенции по обращению с военнопленными и цитируют данную декларацию Литвинова, добавляя слово «военнопленных» во фрагмент «об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях», то есть занимаются прямой фальсификацией официальных документов. Историческая правда же состоит в том, что к конвенции по обращению с ранеными и больными СССР присоединился, а к конвенции по военнопленным – нет.
Между ранеными и больными и военнопленными, оказавшимися во власти неприятеля, существует юридическая разница. Например, под действие первой конвенции попадают раненые и больные в захваченном неприятелем госпитале. А вот захваченная на поле боя живая сила противника попадает под категорию военнопленных.
До Женевской конвенции обращение с военнопленными регулировалось Гаагской конвенцией 1907 г. о законах и обычаях войны. Она была подписана и ратифицирована царской Россией. Декретом СНК о признании всех международных конвенций о Красном кресте от 4 июня 1918 г. было объявлено, что «международные конвенции и соглашения, касающиеся Красного креста, признанные Россией до октября 1915 г., признаются и будут соблюдаемы Российским Советским правительством, которое сохраняет все права и прерогативы, основанные на этих конвенциях и соглашениях». Таким образом, советская власть признавала обязательства, накладываемые на неё Гаагской конвенцией.
17 июля 1941 г. НКИД СССР обратился с нотой к Швеции с просьбой довести до сведения Германии, что СССР признает Гаагскую конвенцию 1907 года о содержании военнопленных и готов выполнять ее на основах взаимности. Ответа не последовало. 8 августа 1941 г. послы и посланники стран, с которыми СССР имел дипломатические отношения, получили циркулярную ноту советского правительства аналогичного содержания. Наконец, 26 ноября 1941 года "Правда" опубликовала ноту НКИД, врученную накануне всем дипломатическим представительствам. Вот отрывок из этой ноты:
Лагерный режим, установленный для советских военнопленных, является грубейшим и возмутительным нарушением самых элементарных требований, предъявляемых в отношении содержания военнопленных международным правом и, в частности, Гаагской Конвенцией 1907 года, признанной как Советским Союзом, так и Германией. Германское правительство грубо нарушает требование Гаагской Конвенции, обязывающей воюющие страны обеспечивать военнопленных такой же пищей, как и свои собственные войска (ст. 7 приложения к 4-й Гаагской Конвенции 1907 года).
Затем была нота от 27 апреля 1942, в которой говорилось, что СССР присоединился к Гаагской конвенции de facto.
Отказ присоединяться к Женевской конвенции носил идеологический характер. В частности, она предусматривала, что для офицерского состава положены льготы (например, жалование) и возможность носить в лагере знаки различия. В то же время Женевская конвенция предусматривала возможность обязательного привлечения военнопленных к работам, что руководству СССР не понравилось. Были и другие пункты, с которыми СССР был не согласен. В результате СССР принял 19 марта 1931 года собственное «Положение о военнопленных».
После его принятия был подготовлен документ, в котором приводятся различия между этим положением и Женевской конвенцией. Чтобы вы могли понять, в чём же разница, мы приведём его полностью:
ЗАКЛЮЧЕНИЕ КОНСУЛЬТАНТА МАЛИЦКОГО ПО ПРОЕКТУ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ЦИК И СНК СССР "ПОЛОЖЕНИЕ О ВОЕННОПЛЕННЫХ"
Москва, 27 марта 1931
27 июля 1929 г. Женевская конференция выработала конвенцию о содержании военнопленных. Правительство СССР ни в составлении этой конвенции, ни в ее ратификации участия не приняло. Взамен этой конвенции выработано настоящее Положение, проект которого был принят СНК Союза ССР от 19 марта с.г.
В основу проекта этого положения положены три мысли:
1) создать для военнопленных у нас режим, который не был бы хуже режима Женевской конвенции;
2) издать, по возможности, краткий закон, не воспроизводящий деталей всех тех гарантий, которые дает Женевская конвенция, с тем, чтобы эти детали составили предмет исполнительных к закону инструкций;
3) дать вопросу о военнопленных постановку, соответствующую советским принципам права (недопустимость льгот для офицеров, необязательное привлечение военнопленных к работам и т.д.)
Таким образом, это Положение основано в общем на тех же принципах, как и Женевская конвенция, как-то: воспрещение жестокого обращения с военнопленными, оскорблений и угроз, воспрещение применять меры принуждения для получения от них сведений военного характера, предоставление им гражданской правоспособности и распространение на них общих законов страны, воспрещение использовать их в зоне военных действий и т.д.
Однако в целях согласования этого Положения с общими принципами советского права в Положении введены следующие отличия от Женевской конвенции:
а) отсутствуют льготы для офицерского состава, с указанием на возможность содержания их отдельно от других военнопленных (ст.3);
б) распространение на военнопленных гражданского, а не военного режима (ст.8 и 9);
в) предоставление политических прав военнопленным, принадлежащим к рабочему классу или не экcплуатирующему чужого труда крестьянства, на общих основаниях с другими находящимися на территории СССР иностранцами (ст.10);
г) предоставление [возможности] военнопленным одинаковой национальности по их желанию помещаться вместе;
д) так называемые лагерные комитеты получают более широкую лагерную компетенцию, имея право беспрепятственно сноситься со всеми органами для представительства всех вообще интересов военнопленных, а не только ограничиваясь получением и распределением посылок, функциями кассы взаимопомощи (ст.14);
е) воспрещение носить знаки различия и неуказание на правила об отдании чести (ст.18);
ж) воспрещение денщичества (ст.34);
з) назначение жалованья не только для офицеров, но для всех военнопленных (ст.32);
и) привлечение военнопленных к работам лишь с их на то согласия (ст.34) и с применением к ним общего законодательства об охране и условиях труда (ст.36), а равно распространение на них заработанной платы в размере не ниже существующей в данной местности для соответствующей категории трудящихся и т.д.
Принимая во внимание, что данный законопроект устанавливает режим для содержания военнопленных не хуже, чем Женевская конвенция, что поэтому принцип взаимности может быть распространен без ущерба как для СССР, так и для отдельных военнопленных, что количество статей положения сведено к 45 вместо 97 в Женевской конвенции, что в Положении проведены принципы советского права, к принятию данного законопроекта возражений не усматривается.
* * * * *
ГА РФ, ф.3316, оп.64, д.1049, л.1-1а. Машинопись. Подлинник
Как видим, советское положение, во-первых, было более демократичным, чем Женевская конвенция, во-вторых, предусматривало более хорошее содержание для военнопленных хотя бы за счёт того, что жалованье назначалось не только офицерам, но всем военнопленным.
Но не будем лукавить – данное положение действовало только до 1 июля 1941 года, когда советским правительством было принято новее положение о военнопленных, а предыдущее утратило силу. Новое положение сближалось с Женевским в тех пунктах, которые оговаривали особые условия содержания для офицеров, возможность носить знаки отличия и предусматривало выплату денежного довольствия не всем пленным, как это было в положении от 1931 года, а только офицерам. Также стало возможным привлечение военнопленных к работам без их согласия. Военнопленные лишились права избирать собственные органы для представительства интересов военнопленных и иных целей.
Имелись и некоторые расхождения с Женевской конвенцией: не запрещалось использовать военнопленных на работах с вредными для здоровья условиями труда, не оговаривалось предоставление защиты военнопленным, обвиняемым в совершении преступлений, смертный приговор осужденному мог быть приведен в исполнение без уведомления об этом правительства страны, гражданином которой он является, и без сообщения Международному Красному Кресту.
В общем, реальные военные условия внесли свои жёсткие коррективы по сравнению с прекраснодушным положением 1931 г., принятого в условиях мирного времени.
Однако, даже с учётом того, что Германия и СССР подписали разные документы, были ли у Гитлера юридические основания не соблюдать Женевскую конвенцию относительно советских военнопленных? Ответ отрицательный. Вот что гласит статья 82 Конвенции:
Положения настоящей конвенции должны соблюдаться высокими договаривающимися сторонами при всех обстоятельствах.
Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее положения таковой остаются обязательными для всех воюющих, конвенцию подписавших.
Т.е. Гитлер в любом случае должен был соблюдать подписанную Германией конвенцию, вне зависимости от наличия под ней подписи СССР. Тем не менее это не помешало немецкому руководству манипулировать фактом неподписания СССР конвенции:
Нормы питания советских военнопленных в 41 году.
________________________________________
Верховное Командование Сухопутных Сил
Берлин, Запад, 35
8 окт.1941г.
I
Советский Союз не присоединился к соглашению от 27.VII.1929г. относительно обращения с военнопленными. Вследствие этого нам не угрожает предоставление соответствующего снабжения советским военнопленным как по качеству, так и по количеству.
Учитывая общее положение со снабжением, следует установить нормы питания для военнопленных, безусловно необходимые на основании прежнего опыта и по медицинскому заключению достаточные.
Снабжение по приказу от 8.Х.41г.
При использовании на тяжелых работах ( в лагере военнопленных и вне его) в рабочей команде, включая сельское хозяйство:
На 28 дней В процентах по сравнению с нормой для несоветских пленных
Хлеб 9 кг. 100
Мясо 800г. 50
Жиры 250г. 50
Сахар 900г. 100
На менее значительных работах в лагере военнопленных
Хлеб 6 кг. 66
Мясо - 0
Жиры 440г. 42
Сахар 600г. 66
Примечание. Если снижается норма для несоветских военнопленных, то соответственно снижается норма для советских военнопленных.
Для восстановления работоспособности.
Если состояние питания в лагерях военнопленных, поступивших в лагеря в районе оперативных действий, требует, по мнению лазаретного врача, для восстановления работоспособности и предотвращения эпидемий, добавочного питания, то каждому выдается на 6 недель:
-до 50г. трески в неделю;
-до 100г. искусственного меда в неделю;
-до 3500 г. картофеля в неделю.
Начальник Верховного Командования Вооруженных Сил.
По поручению подписал Рейнеке (подпись).
---***---
Как видим, советским военнопленным на тяжёлых работах полагалось 50% мяса и 50% жиров по сравнению с несоветскими военнопленными.
На состоявшемся 30 марта 1941 года совещании руководящего состава вермахта Гитлер ясно и недвусмысленно заявил: «Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьем врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность …Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке сама жестокость - благо для будущего. Командиры должны пожертвовать многим, чтобы преодолеть свои колебания».
Позднее это заявление Гитлера было документально оформлено в главе I «Общие вопросы обращения с советскими военнопленными» Распоряжения об обращении с советскими военнопленными (Приложение к журналу № 39058/41 от 8 сентября 1941 года):
Большевизм является смертельным врагом национал-социалистской Германиии. Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в военном, но и в политическом смысле, в духе разрушающего большевизма. Борьба с национал-социализмом привита ему в плоть и кровь. Он ведет ее всеми имеющимися в его распоряжении средствами: диверсиями, разлагающей пропагандой, поджогами, убийствами. Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение с ним, как с честным солдатом в соответствии с Женевским соглашением.
То, что идеологические нормы для Гитлера были выше, чем положения Женевской конвенции, свидетельствует и тот факт, что Гитлер нарушал её и в отношении Англии, конвенцию подписавшую. Из английских подданных-индусов, взятых в плен в 1942 г. войсками Роммеля в Африке и вывезенных в Германию, был сформирован Индийский легион, состоявший из трех батальонов и насчитывал до 4 тысяч человек.
Он в 1944 году был направлен на побережье Голландии, где и сдался американским войскам. В то же время Женевская конвенция не только запрещает использовать военнопленных в боевых действиях, но и, более того, «работы, выполняемые военнопленными, не должны иметь ни какого отношения к военным действиям».
Ну и в заключение осталось сравнить смертность среди советских и немецких военнопленных.
По официальным статистическим данным Управления по делам военнопленных и интернированных Министерства внутренних дел СССР от 12 октября 1959 г., советскими подразделениями с 22 июня 1941 г. по июль 1945 г. были взяты в плен всего 2 389560 германских военнослужащих, из них 376 генералов, 69 469 офицеров, 2 319715 унтер-офицеров и солдат. Из 2 389560 немецких военнопленных умерли 356 678 в плену, 2 032873 вернулись на родину, участь 9 человек неизвестна. То есть смертность немецких военнопленных в СССР составила 14.9%. Всего же Красная Армия захватила в плен 3 777 300 солдат и офицеров противника. Из этого числа учтено: немцев - 2 389 560, австрийцев - 156 800, венгров - 513 800, румын - 201 800, итальянцев - 48 900, финнов - 2400 человек. Остальные 464 100 военнопленных - других национальностей (французы, словаки, чехи, поляки, испанцы, хорваты, бельгийцы, голландцы и другие) из состава добровольных формирований, служивших в вермахте.
По немецким источникам, из 5,75 миллионов советских военнопленных 1941-1945 гг. умерли от голода, болезней и нацистских экзекуций примерно 3,3 миллиона человек. Смертность составила 57.3%. При этом официальные российские источники определяют численность советских военнопленных в 4,059 млн. человек. Таким образом, процент смертности может быть ещё выше.
statehistory.ru, Даниил Иванов
