Либеральный интервенционизм Майкла Макфола и его оксфордских хозяев

Рейчел Дуглас



Два века назад Россия и молодые Соединенные Штаты вступили в грозный 1812 год, и той и другой угрожала гибель. На нас, на восточном побережье, вот-вот нападут англичане, захватят и сожгут Вашингтон, а англо-венецианский выкормыш Наполеон нацелится на Москву. В те времена послом США в Санкт-Петербурге был мыслитель всемирного масштаба, астроном и профессор риторики, один из наших выдающихся государственных деятелей и будущий великий президент Джон Квинси Адамс. В лице графа Николая Румянцева, министра торговли, министра иностранных дел и канцлера его Императорского Величества Александра I, во время своего пребывания в России в 1809-1814 годах Адамс нашел собеседника таких же широких интересов и важной общей точки зрения: понимания, что Британская империя — враг как Соединенных Штатов, так и России[1].

Сегодня, когда финансовые воротилы и геостратеги разрушающейся трансатлантической системы, наследники Британской империи двухсотлетней давности, сталкивают мир в пропасть безвременья, геноцида и войны, нам как никогда нужны дипломатические представители такого уровня.

Вместо этого Барак Обама посылает в Москву нового американского посла Майкла Макфола, который на протяжении своей карьеры проводит одну и ту же узкую идеологическую линию. Это не американская линия, а британская — циничное пестование «демократических» движений в геополитических целях, вплоть до свержения правительств, несогласных с курсом на глобализацию, проводящимся последние несколько десятилетий. В этом первоначальный замысел Проекта Демократия с момента его запуска в 1970-1980-х годах[2]. Оксфордское прошлое таких фигур как Макфол и вице-президента Национального фонда поддержки демократии Нади Дюк явно указывает на британский подтекст. Они сами открыто говорят о своих целях.

Макфол в интервью на сайте Slon.ru в июне 2011 года сказал: «Большинство Russia-watchers [большинство из тех, кто занимается Россией] — дипломаты, специалисты по безопасности, контролю над вооружениями. Или по русской культуре. Я — ни то и не другое. Я не могу процитировать Пушкина наизусть. Я специалист по демократии, антидиктаторским движениям, по революциям».

Трудно изучать русский язык и не выучить наизусть хоть что-нибудь из Пушкина, и только человек, увлеченный какой-то другой, навязчивой идеей может Пушкиным пренебречь, и потом хвастать этим. У Макфола действительно были более важные задачи, нежели изучение русской культуры, политики или советской истории. Он об этом проговаривается в комментарии, опубликованном в газете Washington Post в декабре 2004 года. «Вмешивались ли американцы во внутренние дела Украины?», задается вопросом Макфол, говоря о событиях того времени, когда уличные демонстрации вылились в повторные президентские выборы, приведшие к другому результату — так называемой Оранжевой революции. «Да, — он сам отвечает на свой вопрос, — американские агенты влияния предпочли бы другие слова для описания своей деятельности — демократическая помощь, продвижение демократии, поддержка гражданского общества, и т. д., но как бы ни называлась их работа, она направлена на политические изменения в Украине».

Макфол перечислил правительственные и неправительственные источники финансирования Оранжевой революции и упомянул Институт Открытого общества Сороса. Более подробно об этом он пишет в своей книге 2006 года Revolution in Orange: The Origins of Ukraine’s Democratic Breakthrough. («Оранжевая революция: источники украинского демократического прорыва»). Но тут же он засомневался: «Американские деньги вызвали оранжевую революцию? Категорическое «нет». По Макфолу, миллиарды долларов из разных источников, израсходованные на «продвижение демократии» только способствуют процессу, который развивается сам по себе. «Сочетание слабого, разрозненного и коррумпированного старого режима и объединенной, мобилизованной и целеустремленной оппозиции привело к демократическому прорыву в Украине. … У групп, продвигающих демократию, нет рецепта революции. Если внутренние условия не созрели, демократического прорыва не будет, независимо от того, насколько совершенна техническая поддержка или как стратегически осмыслены точечные гранты».

Анализ выделенных грантов Национального фонда поддержки демократии или Агентства международного развития США (USAID) показывает, насколько стратегически выверено финансирование[3].

Макфол пишет: «нарушает ли такое вмешательство международные нормы? Больше нет. Было время, когда отстаивание государственного суверенитета было прогрессивной идеей, потому что развитие государственности помогало разрушению империй. Но сегодня те, кто ценит суверенитет государства превыше всего, часто имеют в виду сохранение автократии, а те, кто выступает за суверенитет народа, являются новыми прогрессистами».

Трудно оценить, чего больше в этой формулировке британской доктрины либерального империализма — софистики или лицемерия. Национальные государства нужно разрушить во имя «народа», и в то же время те же народы и страны в целом попадают под тиранию все еще существующей, хотя и обанкротившейся Британской империи — империи мировых финансов и «империи сознания» — контркультуры рока, наркотиков, секса и цифровых социальных сетей. Империи, которая ставит целью сокращение населения планеты с семи до миллиарда человек, или даже менее.

Российский ветеран движения за гражданские права указал на лицемерие Макфола, обращаясь к Линдону Ларушу во время интернет-выступления 18 января 2012 года: «Людям, которых я знаю лично, Макфол сам говорил, что когда он приезжал в Советский Союз в конце 1980-х и в начале 90-х годов с различными проектами «демократизации», его никогда не интересовала «демократия» как таковая, его целью было разрушение Советского Союза. 16 января он вручил свои верительные грамоты представителю МИД, а уже 17 января встретился с представителями «либеральной» оппозиции Кремлю, принимающими активное участие в президентской предвыборной кампании в России. … Не может ли быть связано назначение М. Макфола послом с поручением ему недружественной России миссии, направленной против её национальных интересов, государственной независимости и территориальной целостности, как и в случае СССР 20 лет назад?»

После того, как Макфол принял некоторых лидеров уличных протестов в декабре 2011 года в американском посольстве, комментаторы государственных каналов российского телевидения выступили с резкой критикой этого шага, прямо спрашивая, не приехал ли новый посол с целью «свержения существующего режима» в России. В интервью Российской газете 20 января бывший министр иностранных дел Игорь Иванов солидаризовался с этими комментаторами, обвинив Макфола в нарушении дипломатических норм и протокола.

В этой части нашего досье кампании, развертываемой англичанами против России и лично Путина, мы проанализируем британские корни программы Макфола и, в частности, цветных революций Проекта Демократия. Эти якобы ненасильственные проекты есть не что иное как вид асимметричных боевых действий.


Продвижение демократии

Со времен гибели Греции в Пелопонесской войне в 5-ом веке до Р.Х., имперские силы регулярно используют демократические партии в качестве инструментов для достижения своих целей. Манипуляции общественными движениями, члены которых не понимают, кто их использует и в каких целях — это древнее искусство всех империй, со времен Вавилона.

Рассматривая современное «продвижение демократии», важно помнить, что все учреждения Проекта Демократия с основания Национального фонда поддержки демократии (NED) в 1983 году, порождены миром, каким он стал после 15 августа 1971 года (хотя корни гораздо глубже). Система плавающих обменных курсов валют, созданная президентом Никсоном с подачи руководителя Административно-бюджетного управления Джорджа Шульца[4], расчистила дорогу для глобализации — миру, в котором финансовые спекуляции, оторванные от реальной экономики, но ею питающиеся, раздуваются до неимоверных размеров перед тем как лопнуть.

В условиях глобализации, население большинства стран рассматривается как источник дешевого труда в лучшем случае, а в худшем — это, по мнению принца Филиппа и менее важных идеологов, 6 миллиардов лишних ртов на планете. И национальные лидеры, стоящие на пути имперских планов, или достаточно влиятельные, которые могли хотя бы в принципе им воспрепятствовать, становятся объектами нападок. И Проект Демократия взращивает «антидиктаторские движения», которые служат инструментами такого воздействия.

Неудивительно, что Макфол признает авторство Джорджа Шульца в выработке политики, которую сегодня берет на вооружение сам Макфол: «Американские дипломаты должны использовать в работе принцип «двойного участия» Шульца в отношении Советского Союза: контакты с автократическими руководителями государства и, одновременно и параллельно, с общественными демократическими лидерами»[5].

Также не удивительно, что главным частным финансистом в продвижении «демократии» является Джордж Сорос, важная фигура и Лондонского Сити и Уолл-стрита. К концу 1990-х годов Институт Открытого общества Сороса ежегодно вливал 400 миллионов долларов в программы «гражданского общества» в Восточной и Центральной Европе[6]. Одновременно, операции хеджевых фондов Сороса против национальных валют азиатских стран привели к фазе 1997-1998 гг. мирового финансового кризиса, кульминацией которого стал дефолт России в августе 1998 года. Тесные связи Сороса с лондонскими Ротшильдами уходят корнями во времена, когда они продвигали карьеру Сороса в Англии, а у Ротшильдов и Интер-Альфа групп — крупнейшего финансового конгломерата в мире — всегда было и остается желание установить контроль над российскими богатствами. Нат Ротшильд, из последнего поколения Ротшильдов, никогда не скрывал своей цели закрепиться в России через свою инвестиционную компанию JNR Ltd. и сырьевые структуры, такие как Vallar Plc., а также взращивая постсоветских «олигархов», таких как Олег Дерипаска[7].


Кембридж и Оксфорд: мозговой трест империи

По размаху финансовой щедрости обойти Сороса, Национальный фонд поддержки демократии и Агентство международного развития США невозможно. Но за основными принципами и директивами по «продвижению демократии» поезжайте в Оксфорд.

Главные действующие лица Проекта Демократия так буквально и поступили. Макфол был стипендиатом Родса в Оксфорде. Постоянный представитель США в ООН Сьюзен Райс также была стипендиатом Родса. Надя Дюк, вице-президент Национального фонда поддержки демократии, которая считает всех российских лидеров «авторитаристами», которых нужно выгнать, преподавала в Оксфорде до того, как поступила на госслужбу в США.

Два оксфордских профессора, сэр Адам Робертс (Adam Roberts) и Тимоти Гартон Эш (Timothy Garton Ash), курируют проект «Гражданское сопротивление и политика с позиции силы» (“Civil Resistance and Power Politics” — CR&PP) с 2006 года. Цели проекта в плане смены режимов по всему миру станут лучше понятны в контексте многовековой роли Кембриджского и Оксфордского университетов — крыльев мозгового треста, управляющего Британской империей.

Английские красные мундиры и канонерки были открытыми орудиями колониального правления в 18 и 19 веках, но стратагемы империи вырабатывали профессора Кембриджа и Оксфорда. Эти университеты всегда были монастырями имперского священства, до середины 19-го века профессора даже официально были членами религиозных орденов с обетом безбрачия. Сегодня, когда империя владычествует через контроль над международными финансами и навязывает миру культурную войну, превратившись в «империю сознания», роль Кембриджа и Оксфорда ничуть не поблекла.

На протяжении веков между двумя университетами существовало условное разделение труда: в Кембридже с его культом математики, вынашивались более глубокие интеллектуальные планы, например, в середине 19-го века подрывная деятельность Джеймса Клерка Максвелла в физической науке, направленная против Гаусса, Римана и Ампера. Последние 60 лет Кембридж — центр разработки компьютеров, создания культа кибернетики и системного анализа, послевоенной «математической экономики» и целого сонмища проектов по промыванию мозгов, таких как Фейсбук, Твиттер и Интернет в целом[8]. На практике Оксфорд был больше колониальным администратором, обеспечивавшим реальное управление, особенно через своих выпускников со степенью в политике, философии и экономике (PPE). На протяжении 20-го века ключевой фигурой в проектах обоих типов был Бертран Рассел, преподававший в Кембридже. Линдон Ларуш считает его величайшим чудовищем своего времени.

Оксфорд стал стартовой площадкой для реализации широкомасштабных планов Сесила Родса (1853-1902), включая создание Круглого стола, вдохновителем которого был сам Родс. Формально Круглым столом руководил лорд Альфред Милнер (1854-1925), в действительности это было детище королевской семьи по распространению имперского влияния, продолжавшегося и в 20-ом веке, даже после завершения Первой мировой войны.

Кроме Милнера, в число активных членов Круглого стола входил конфидент королевской семьи лорд Эшер (Реджинальд Балиоль Бретт, 1852-1930), констебль и управляющий Виндзорского замка и советник королевы Виктории, короля Эдварда VII и короля Георга V, а также Уильям Т. Стед, журналист и разведчик, писавший, что нужно восстановить контроль над бывшими английскими колониями в северной Америке (после победы Авраама Линкольна над конфедератами, которых поддерживали англичане), даже ценой частичного размещения британских органов государственного управления на территории США. Смысл был в том, чтобы создать различные механизмы непрямого управления. Это традиция, которой в Оксфорде придерживаются по сей день, поддерживая «демократические революции» и «народную власть» по всему миру.

Родс назначил Стеда и лорда Натана Ротшильда своими наследниками-распорядителями Круглого стола. В 1902 году Родс учредил собственные стипендии в Оксфорде для научной элиты и будущих государственных чиновников из колоний (позднее Содружества), и в особенности, из США. Лорд Ротшильд обеспечивал финансовую поддержку стипендий Родса.

Не все стипендиаты Родса стали агентами английского влияния, как показывает случай Билла Клинтона. Но большинство из тех, кто обучался в Оксфорде политике, философии и экономике, целиком заглатывают английские методы ведения внешней политики. Яркий пример наших дней — посол США в ООН Сьюзен Райс, которая написала докторскую диссертацию в Оксфорде, восхваляющую Инициативу Британского Содружества в Зимбабве, и получила премию Ассоциации британских международных исследований Четем-хауса (Королевского института международных отношений) за лучшую диссертацию по международным отношениям того года в Великобритании[9].


Оксфордский проект «Гражданского сопротивления»

Наставником Райс в Оксфорде был сэр Адам Робертс (род. 1940), сопредседатель оксфордского Проекта гражданского сопротивления и политики с позиции силы. Известный поборник либерального интернационализма, Робертс весной 2012 издаст книгу Liberal International Order(«Либеральный мировой порядок»). Либеральные интернационалисты, они же либеральные интервенционисты или либеральные империалисты, уходят корнями к операциям лорда Пальмерстона на европейском материке в 19-ом веке[10]. Самоназначенные «либеральные» страны вмешивались в дела других государств под знаменем либеральных ценностей.

Тимоти Гартон Эш, ближайший сподвижник Робертса, в 2008 году в комментарии, клеймящем Россию за применение силы в отношении Грузии после того, как та напала на российских миротворцев в Южной Осетии, придумал себе и своим единомышленникам имя — «Флио» (от “FLIO” — “friends of liberal international order”). В колонке в газете Гардиан в 2007 году, Гартон Эш пишет об интервью с Тони Блэром, тогдашним премьер-министром Великобритании: «Мы сидели на Даунинг-стрит, я просил его, в чем смысл блэризма в международной политике. — «Либеральный интервенционизм» [ответил Блэр].

Другой проект Робертса в Оксфордском университете — «Изменяющийся характер войны». Ведущие оксфордские специалисты по продвижению демократии, ненасильственному сопротивлению и строительству гражданского общества описывают свою деятельность военно-стратегическими терминами — вполне справедливо для архитектора английской политики такого уровня как Робертс. По завершении активной преподавательской деятельности в Оксфорде, где он работал на факультете политики и международных отношений в Центре международных исследований, Робертс в 2009 году возглавил Британскую Академию — национальную Академию общественных и социальных наук Великобритании, финансируемую правительством Великобритании. Это влиятельная структура истеблишмента, в которую входит 900 активных членов, Королевскую грамоту академия получила в 1902 году за мировое распространение британского интеллектуального влияния. Робертс также входит в Консультативный совет Академии обороны Соединенного Королевства и Национальный совет по науке и технологии и посвящен королевой в рыцари-командоры ордена Св. Михаила и Св. Георгия за «заслуги в исследованиях и деятельность в области международных отношений».

Его младший коллега Тимоти Гартон Эш — один из самых плодовитых авторов по теме современной европейской истории, был причислен к «самым влиятельным интеллектуалам» журналом Timeи английскими журналами Prospect и Foreign Policy. Его работы относятся в основном к Восточной и Центральной Европе. В разгар кампании против «четвертого рейха», которую проводили британские элиты против объединения Германии, всего через несколько месяцев после действительно мирной революции, приведшей к падению Берлинской стены, Гартон Эш в числе избранного круга консультантов из академического мира встретился с премьер-министром Маргарет Тэтчер в ее резиденции в Чекерс, где поделился своими «опасениями в отношении Германии, и связанными не только с временами Гитлера, но и предшествующим периодом, всей эпохой Бисмарка»[11].

В 2006 году Робертс и Гартон Эш назвали себя «ведущими исследователями» уже упоминавшегося оксфордского «междисциплинарного проекта исследований ненасильственного сопротивления и политики с позиции силы: внутренние и внешние измерения». В марте 2007 года они провели крупную конференцию в рамках этого проекта в колледже Св. Антония в Оксфорде. Материалы конференции вышли в 2009 году книгой Civil Resistance and Power Politics: The Experience of Non-violent Action from Gandhi to the Present(«Гражданское сопротивление и политика с позиции силы: опыт ненасильственных действий со времен Ганди до наших дней»). Издание в мягком переплете появилось в 2011 году, издательство Oxford University Press, с «новым предисловием об арабской весне».

В октябре 2011 года оксфордский Центр международных исследований опубликовал информацию о встречах, предшествовавших изданию книги в мягком переплете в Оксфорде, в Британской академии и на юридическом факультете Колумбийского университета, а также в Центре Карра Гарвардского университета, «все они касались арабской весны».

Организаторы оксфордского проекта CR&PP исследовали «природу и значение гражданского (ненасильственного) сопротивления, в особенности периода, начиная с 1960-х годов до Арабской весны, начиная с декабря 2010 года и далее». Во время конференции 2007 года, возбужденные оранжевой революцией в Украине, случившейся двумя годами ранее, они подробно разобрали конкретные ситуации, включая свержение президента Фердинанда Маркоса на Филиппинах в 1986 году, а также смены режимов в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе, от Сербии в 2000-ом году, до революции роз в Грузии в 2003, а потом на Украине.

В рецензии на полученную в результате книгу, опубликованной в журнале International AffairsКоролевского института международных отношений в 2010 году, говорится, что Робертс «с сочувствием но одновременно критически» относится к движениям, которые анализирует. «Книга отвергает часто повторяемые обвинения в западной оркестровке, — говорится в рецензии, — при этом протестующие часто получали значительные финансовые средства и технические консультации из-за границы, например, как использовать СМИ и как организовывать результативные мирные демонстрации»[12]. В действительности, вопросы, рекомендуемые для анализа конкретных случаев, указывают на желание совершенствования методик внешнего вмешательства:

«3. Стало ли гражданское сопротивление действенным инструментом для протеста против жульнических выборов и обеспечения свободного и справедливого волеизъявления?

4. Могут ли международное право и стандарты создать благоприятный фон для гражданского сопротивления?

5. В какой степени движение ненасильственного сопротивления преуспело в подрыве, или угрозе подрыва источников власти и легитимности противника (военных, экономических, психологических, организационных)? … 7. Какова роль внешних субъектов разного рода (правительство, квази-неправительственные организации, неправительственные организации, диаспоры) в помощи или попытках помощи или влияния на движения гражданского сопротивления? …

9. Расширило ли развитие технологий, особенно информационных технологий (например, электронная почта, интернет, социальные сети) возможности гражданского сопротивления?

10. Существует ли скрытая или явная угроза использования силы или насилия в будущем для достижения целей движения, если движение не достигнет желаемого успеха, или в случае применения против него чрезмерного насилия?

12. В случаях поддержки движения правительствами или организациями извне, понимают ли они и принимают во внимание причины уклонения от применения силы или насилия? Следует ли установить правила (возможно, в виде проекта кодекса поведения), в отношении характера и пределов такой помощи?

13. Было ли случаи, когда другие государства инспирировали движение гражданского сопротивления или же помогали ему, преследуя свои собственные цели, или же для того, чтобы поставить противника в затруднительное положение? Если обвинения такого рода были, насколько они были обоснованны?»[13]

На конференции 2007 года Робертс вел секцию «Гражданское сопротивление и роль внешних субъектов». Одним из ведущих в его секции был Майкл Макфол, который, будучи стипендиатом Родса, занимался африканскими исследованиями — к этому времени он уже был старшим научным сотрудником Гуверовского института войны, мира и революции в Стэнфордском университете и специализировался на России.


Пособие Джина Шарпа

На сайте оксфордского проекта CR&PP рекомендуется несколько «избранных сайтов по ненасильственному сопротивлению», включая британский openDemocracy.net и Международный центр ненасильственного конфликта (International Center on Nonviolent Conflict (ICNC) в Вашингтоне. Возглавляет короткий список Институт Альберта Эйнштейна (Albert Einstein Institution (AEI), расположенный в Восточном Бостоне в Массачусетсе. Его основатель и научный руководитель Джин Шарп выступал с докладом «Политика ненасильственных действий и распространение идей гражданского сопротивления» на конференции CR&PP в Оксфорде в другой секции, где также председательствовал Робертс. Шарп (род. 1928) принадлежит к тому оксфордскому истеблишменту, что и Макфол, но поколением ранее.

После событий в Украине в 2004-2005 гг. и публикаций в EIR[14] и других источниках, имя Джина Шарпа вошло в российский обиход как синоним «цветных революций». Владислав Сурков, незадолго до ухода из Кремля в декабре 2011 года, упомянул Шарпа в интервью Известиям в связи с демонстрациями в Москве. Он сказал буквально следующее: «Что есть желающие конвертировать протест в цветную революцию — это точно. Они действуют буквально по книжкам Шарпа и новейшим революционным методикам. Настолько буквально, что даже скучно». Во время недавних шумных дебатов на российском государственном канале в программе «Исторический процесс» о том, не приведут ли уличные акции в Москве к повторению февральской революции 1917 года (свержению самодержавия), один из ведущих, Сергей Кургинян, демонстрировал фото Шарпа в его кабинете дома, и снимки Макфола.

Сценарные сборники, о которых идет речь, это трехтомник «Политика ненасильственных действий» (1973), написанный на основе его оксфордской докторской диссертации, а также «От диктатуры к демократии: концептуальные основы освобождения» (1993). Эти книги переведены на более сорока языков. Шарп разложил методики «политического вызывающего поведения» на 198 тактик, включая бойкот и символизм, использование символических цветов, протестные раздевания, символическое зажигание огней, использование красок, грубые жесты, и т. д. Рекомендации Шарпа включают продуманные политические операции, например, на площади Тахрир в Каире один из демонстрантов сказал: «Одной из главных наших целей была идея, предложенная Шарпом — определить фундамент опоры режима. Если удастся установить контакт с армией, главной опорой Мубарака, и перетянуть их на нашу сторону, мы знали, что режим быстро рухнет»[15].

Как и его оксфордские друзья, Шарп цинично сваливает в кучу действительно героическую борьбу, например, Махатмы Ганди против британского владычества в Индии, или Мартина Лютера Кинга, ведшего борьбу за гражданские права в США, с движениями, слепленными англичанами и направленными против конкретных лидеров с использованием методик Шарпа при поддержке Сороса и/или Национального фонда поддержки демократии. Шарп их не различает, для него это движения против «различных диктатур». Вместо сильных метафор Ганди, таких как домотканая одежда и прялки (символизировавшие настоящую экономическую независимость от Великобритании, а также простоту в повседневной жизни), используются произвольные цвета, выбранные по рецептам рекламы — «заразительный маркетинг».

Институт Альберта Эйнштейна — хотя Шарп и заявляет, что это скромное начинание, которым занимается два человека в подвальном этаже его дома, — опять же, по его собственным словам, получал мощное финансирование от Национального фонда поддержки демократии и отделения этого фонда — Международного республиканского института, а также фонда Форда. Институт Открытого общества Сороса выделял гранты на перевод пособия Шарпа на различные языки. Международный республиканский институт финансировал учебные курсы, проводившиеся Институтом Альберта Эйнштейна в начале 2000 года в Венгрии для активистов Отпора — сербской организации, возглавившей свержение президента Милошевича позднее в том же году. Чиновники Национального фонда поддержки демократии признали щедрое финансирование Отпора, чьи активисты позднее командировались в Грузию, Украину, и другие страны.

Методы Шарпа использовались в ходе многих революций. Сам Шарп хвастал в интервью The Progressive в 2006 году, что был на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, и встречался там с демократическими активистами за «три или четыре дня до подавления выступлений», а книгу From Dictatorship to Democracy(«От диктатуры к демократии») он написал по просьбе бирманских эмигрантов после поездки в Мьянма (Бирма) в 1992 году. В стране оп побывал тайно.

Штампы цветных революций по одним лекалам сейчас используются в России, хотя очевидно, это не единственный фронт атаки на Путина, на котором действуют англичане. Как заметил рецензент из RIIA книги CR&PP в связи с событиями в Грузии и Украине, «в обоих случаях катализатором событий стало выявление махинаций на выборах — с помощью западных наблюдателей».

В России организация Голос, как они сами себя называют «независимая организация мониторинга выборов», давно финансируемая Национальным фондом поддержки демократии и Агентством международного развития США, на протяжении многих месяцев готовилась к громким разоблачениям подтасовок на выборах в Государственную Думу 4 декабря 2011 года. На сайте якобы «нейтрального» Голоса можно найти публикации таких авторов, как петербургский профессор Григорий Голосов из АНО Центр «Геликс», который считает, что «любой сценарий, предполагающий сохранение Путина у власти — это пессимистический сценарий. … Соответственно, оптимистический сценарий — это уход Путина, другого не дано».

Для новой российской революции выбран цвет: московские демонстранты нацепили белые ленточки.

Воинствующий пацифист Бертран Рассел

В начале 1950-х, уехавший из родного Огайо Джин Шарп, в Оксфорд сразу не попал. Начиная с 1955 он работал в английском пацифистском издании Peace News, получившем скандальную известность с момента основания в 1930-х, когда они выступали за мир с нацистской Германией любой ценой. В конце 1950-х Peace News поддерживала кампанию Бертрана Рассела за ядерное разоружение, тогда Шарп и познакомился с Адамом Робертсом — активистом кампании, начавшим писать для Peace News в 1960-х, а позднее продвинувшемся на высокие посты в Оксфорде и Британской Академии. Роберт пишет, что Шарп познакомил его с проблематикой «ненасильственных действий в условиях тоталитарных режимов»[16].

Историки трудов Шарпа и его коллег из Оксфорда находят истоки их увлечения ненасильственным сопротивлением в статье Бертрана Рассела «Война и непротивление», опубликованной 15 апреля 1915 года в Atlantic Monthly, во время Первой мировой войны. Рассел нарисовал фантастическую картину английского противостояния воображаемому немецкому вторжению «пассивным сопротивлением»: «Все их декреты население будет спокойно игнорировать. … Если они прикажут английским юношам проходить воинскую службу, те просто откажутся, после расстрелов нескольких человек немцы в отчаянии откажутся от своих планов. Если они попытаются получать доходы за счет таможенных пошлин в портах, им придется направить туда немецких таможенников, это приведет к забастовке всех докеров, и собирать деньги не удастся. Если они захотят взять под контроль железную дорогу, это приведет к забастовке железнодорожников. Все, к чему они ни прикоснутся, сразу же будет парализовано».

(Статья также примечательна ссылками на массовые забастовки в России в начале века, которые в значительной степени инспирировались агентами полиции, вылившиеся в Кровавое воскресенье в Санкт-Петербурге, которое спровоцировал агент полиции отец Георгий Гапон. Рассел с одобрением пишет, что «даже в России всеобщая забастовка привела к принятию конституции 1905 года».)

Тот же самый Рассел в 1946 году написал злобную статью в The Bulletin of the Atomic Scientists, в которой он предлагает заставить силой Советский Союз покориться мировому правительству с наднациональным контролем над ядерным оружием под угрозой поражения в войне, которую Запад должен был начать до того, как СССР создаст собственное ядерное оружие: превентивный ядерный удар по Советскому Союзу. Только после того, как Советский Союз испытал атомное (1949) и водородное (1953) оружие, Рассел перестроился, и встал на «мирные» рельсы своей кампании за мировое правительство — пригласил посланников советского лидера Никиты Хрущева на конференцию Мировой ассоциации парламентариев за мировое правительство, организованную в 1955 году.

Многие годы методички «ненасильственного сопротивление граждан» Джина Шарпа составлялись с использованием военной терминологии «холодной войны», предполагалось, что они будут использоваться в условиях, когда Советский Союз оккупирует Европу. Один из слушателей лекций Шарпа в 1984 году, во время, когда тот работал в Гарвардском Центре международных дел, рассказывает о сценарии будущего через четверть века, предложенным Шарпом: «2010 год. Советские танки вторгаются в малую страну в Европе, начинается вторжение войск Варшавского договора. Но это необычное вторжение, никто не стреляет. Советских солдат встречают закрытые ставни и пустые улицы. Захватываемая страна уже давно не имеет армии, и сейчас полагается на тщательно спланированную программу ненасильственного сопротивления для отпугивания врагов»[17].

Шарп не был стипендиатом Родса, он с перерывами работал в Оксфорде на протяжении 10 лет и в 1968 году закончил диссертацию, которая в последующем вылилась в книгу «Политика ненасильственных действий». В предисловии Шарп выражает признательность Исайе Берлину, английскому либеральному философу, причастному к деятельности спецслужб, его ближайшими соратниками были сторонники расселовской школы логического позитивизма А. Дж. Айер и Людвиг Витгенштейн. Берлина сегодня боготворит Тимоти Гартон Эш. Непосредственным консультантом Шарпа был Джон Пламенац, уроженец Черногории, который «наблюдал за работой, … обращая внимание на теории и философские исследования о природе политической власти, управления и повиновения, диктатуры, сопротивление и революционные движения» (по словам самого Шарпа). Пламенац был научным сотрудником колледжа Олл-Соулз (Всех Почивших во Христе) — главного центра Круглого стола.


Доктор Стрейнджлав

Журналист Би-Би-Си Руарид Эрроу снял в прошлом году похвальный документальный фильм «Джин Шарп: Как начать революцию». В интервью Би-Би-Си, посвященном этому фильму, Эрроу так охарактеризовал 198 методов Шарпа: «Они задуманы как полные эквиваленты оружия, эти методы разработаны на основании самого скрупулезного анализа неповиновения тирании на протяжении всей истории человечества».

Военные корни «Политики ненасильственных действий» Шарпа лежат на поверхности, нет никакого сомнения, что это пособие по организации партизанских боевых действий. Во имя чего? Личной свободы и улучшения жизни своего народа, или сумасшедших последователей Бертрана Рассела, подсунувших нам доктрину гарантированного взаимного уничтожения и акробатики на грани ядерной войны на протяжении последних шестидесяти лет?

В предисловии к книге Шарп говорит о финансировании работы, когда он сновал челноком между Гарвардским Центром международных дел и Оксфордом в 1960-х годах. «Это были деньги из грантов на проекты профессора Томаса С. Шеллинга, выделявшиеся Фондом Форда и Управлением перспективных исследований (Advanced Research Projects Agency — ARPA) Министерства обороны США, контракт № F44620-67-C-0011». Это тот самый Томас Шеллинг, который в 2005 году получил Нобелевскую премию по экономике вместе с Робертом Ауманном за «углубление нашего понимания конфликтов и сотрудничества через анализ теории игр». Нобелевский комитет превзошел сам себя со своими похвалами шеллинговскому «видению теории игр как скрепляющего звена всех общественных наук».

Эти взгляды изложены в книге Шеллинга 1958 года «Стратегия конфликта», в которой он развивает теорию «рациональной иррациональности». Теорию игр он применил к сценариям ядерной войны[18]. Это были времена, когда расселовские «борцы за мир» англо-американского истеблишмента проводили вторую Пагоушскую конференцию, на которой Лео Силард произнес скандальную речь «Как жить с бомбой и выжить». Силард предложил обсудить предварительно условия ограниченного обмена ядерными ударами между США и Советским Союзом, вызванного событиями, например, на Ближнем Востоке — условия такой войны должны быть оговорены заранее. Ядерные игры проводились в Корпорации РЭНД, где работал Шеллинг, а также других центрах математического моделирования, развитого в Кембридже, таких как MIT и Стэнфорд. Шеллинг консультировал режиссера Стэнли Кубрика по сценарию знаменитого фильма тех времен, посвященного ядерному армагеддону — «Доктор Стрейнджлав».

Шеллинг также был «генератором идей» для Роберта Макнамары во время вьетнамской войны. «В целом, мало известно, — писал один из критиков присуждения Шеллингу Нобелевской премии, — о ключевой роли Шеллинга в разработке стратегий «контролируемой эскалации» и «карательных бомбардировок», которые окунули нашу страну в трясину вьетнамской войны»[19].

Шеллинг был для Шарпа не только кошельком — он написал введение для Политики ненасильственных действий, из которого следует, что это не чисто проект Шарпа, а совместная работа с Шеллингом и другими: «Первоначальная идея состояла в том, чтобы подвергнуть всю теорию ненасильственных политических действий, вместе с их историей во всем мире со времен Христа, холодному и подробному анализу, требуемому при разработке военной стратегии и тактики. Теперь, когда у нас есть книга Шарпа, необходимо такое же всеобъемлюще исследование политики силового воздействия … Очень жаль, что такой книги о насилии нет. Было бы интересно подробно их сравнить»[20].

В 1983-1989 гг. Шарп был директором Программы ненасильственных санкций Гарвардского Центра международных дел. В 1983 году он учредил Институт Эйнштейна, в том же году был создан Национальный фонд поддержки демократии.


Давайте избавимся от порочных аксиом

Внук доктора Стрейнджлава сидит в посольстве США в Москве? На то похоже, так как Рассел породил как игроков-теоретиков ядерного противостояния, так и бойцов ненасильственного сопротивления, все они мельтешат в оксфордских программах, из которых выросли и Шарп, и Майкл Макфол.

Мышление Макфола, если судить по его скучной политологической прозе (не хотел учить Пушкина), до такой степени фрагментировано, что сложить картину воедино, как это сделано выше, он скорее всего откажется. В его книге Advancing Democracy Abroad о продвижении демократии говорится как о вопросе ассигнований, наравне с проектами в области экономики и стратегических отношений. Макфол выдает на-гора книжки по своей теме с угрожающей скоростью, многие из них на деньги исследовательских грантов таких пробритански ориентированных учреждений, как Freedom House, фонд Смита-Ричардсона, Национальный фонд поддержки демократии, Институт Открытого общества Сороса, и т. д., некоторые даже не проверены спелчекером, не говоря уже о редакторском вычитывании (“expatriate” [гражданин одной страны, живущий в другой] пишется как “ex-patriot” [бывший патриот] — весьма красноречивый пример).

У Макфол изумительная способность отсеивать все, что не вписывается в его «демократизационную» повестку. В сентябре-октябре 1993 года некоторые из тех, кого он воспитал примерными демократизаторами, встали в оппозицию Борису Ельцину, когда тот отменил конституцию и разогнал избранный парламент, чтобы подавить сопротивление разграблению страны, подаваемому как «экономические реформы». Некоторых из бывших знакомых Макфола арестовали и бросили в тюрьмы, когда дело дошло до артиллеристского расстрела непокорного парламента по приказу Ельцина. Погибли сотни, если не тысячи людей. Макфол не заронил за арестованных ни слова.

Деятельность Макфола за почти три десятилетия его увлечений российской проблематикой возвращает нас к редакционной статье EIR 1999 года, посвященной его коллеге по Оксфорду Сьюзен Райс: «Американцы должны задаться вопросом: когда мы, наконец, избавимся от английского влияния в вашингтонском внешнеполитическом истеблишменте и восстановим суверенитет в традициях американской республики?»

Премьер-министр Путин во время оживленного собрания Общенародного фронта 8 декабря 2011 г. заметил, что США вложили «сотни миллионов долларов» в российский выборный процесс. «Нужно вырабатывать формы защиты нашего суверенитета, защиты от вмешательства извне», — сказал он.

Некоторые российские патриоты, недовольные экономической политикой российского правительства и вступлением России в ВТО, что будет означать игру по правилам обанкротившейся финансовой системы, еще более недовольны вмешательством в российские дела извне и надеются, что сегодняшний политический конфликт подтолкнет Путина к глубинным преобразованиям — не только изгнанию нескольких лиц, сросшихся с международными финансовыми интересами, но и разрушению всего карточного дома британских монетаристских догм, навязанных России после крушения Советского Союза. О возможности таких далекоидущих перемен говорят недавние призывы Путина к «новой индустриализации», а также критика распространенной практики выведения доходов в оффшорные холдинги.

Если Россия и США отбросят политические догмы обанкротившейся Британской монетаристской системы, откроется возможность для нового уровня государственных отношений, которые были бы по душе Джону Квинси Адамсу и графу Румянцеву, и для промышленного бума, основанного на принципах национального строительства Гамильтона в США и графа Витте в России. Тогда будут оправданы слова маршала Жукова генералу Эйзенхауэру после окончания Второй мировой войны: «Если Соединенные Штаты и Россия будут стоять вместе, несмотря ни на какие трудности, успех ООН будет наверняка обеспечен. Если мы будем партнерами, то не найдется такой страны на земле, которая осмелилась бы затеять войну, когда мы наложим на нее запрет».


Статья была опубликована на английском языке в журнале EIR, 3 февраля 2012 года.

[1] Рейчел Дуглас, “Why Count Rumyantsev is Turning Over in His Grave” («Почему граф Румянцев ворочается в гробу»), EIR, 6 июля 1982 года. В мемуарах Адамса (TheMemoirsofJohnQuincyAdams, ComprisingPortionsofHisDiaries, т. II, гл. 7), есть описание бесед с графом «Романцофф» (Румянцевым).
[2] Project Democracy: The ‘parallel government’ behind the Iran-Contra affair(«Проект демократия: «Параллельное правительство» в тени дела Иран-контрас»), Вашингтон: EIR Research, Inc., 1987 г. В специальном 341-страничном исследовании изучены связи между Национальным фондом поддержки демократии (NED) и незаконной торговлей оружием полковника Оливера Норта и прочих, о чем мимоходом указано в докладе комиссии Тауэра, расследовавшей скандал Иран-контрас. Линдон Ларуш в предисловии к публикации видит корни Ирангейта — торговли оружием, которую вел Норт — в реорганизации американских спецслужб, которую провел Генри Киссинджер во время президентства Ричарда Никсона, после расследования в 1975 году специальной сенатской комиссии по изучению деятельности правительства в связи с деятельностью разведывательных служб (комиссия Черча), созданной после уотергейтского скандала. Процесс подмены традиционных разведывательных функций правительства операциями Совета национальной безопасности, часто маскируемых продвижением «демократии» по всему миру, продолжался во времена администрации президента Картера, сформированной Трехсторонней комиссией. Поддержка «демократии», часто определяемой по степени экономической либерализации и проведения экстремистских свободно-рыночных реформ, разоряющих «демократизируемое» население, стала аксиомой внешней политики США. Национальный фонд поддержки демократии был учрежден в 1983 году.
[3] Перечень грантов Национального фонда поддержки демократии по годам можно посмотреть здесь: http://www.ned.org/where-we-work/eurasia/russia. Проекты USAID проходят в перечне “implementing partners” включая российские неправительственные организации и американские агентства: http://russia.usaid.gov/about/partners/.
[4] Шульц — один из крупнейших представителей международных банковских интересов в американском истеблишменте в последней трети 20-го века, он был министром финансов при Никсоне, министром иностранных дел при Рейгане, он же создал администрацию Джорджа Буша-младшего.
[5] Майкл Макфол, Advancing Democracy Abroad: Why We Should and How We Can(«Продвижение демократии за рубежом: зачем это нужно и как это делать»), Ланхэм, Мериленд: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2010 г., стр. 176.
[6] Андерс Ослунд, How Capitalism Was Built: The Transformation of Central and Eastern Europe, Russia, and Central Asia(«Как построили капитализм: преобразование Центральной и Восточной Европы, России, Центральной Азии»), Кембридж: Cambridge University Press, 2007 г. Институт Открытого общества (OSI ) в настоящее время переименован в Фонды Открытого общества.
[7] TheTrueStoryofSorostheGolem, EIR Special Report (специальное исследование), 1997 г. Your Enemy, George Soros, брошюра Комитета политических действий Ларуша, 2008 г. Джон Хёфле (John Hoefle), “The Inter-Alpha Group: Nation-Killers for Imperial Genocide” («Интер-Альфа Груп: Разрушение государств во имя имперского геноцида»), EIR, 17 сентября 2010 года.
[8] См. прошлую статью этой серии, «Обанкротившаяся британская империя провоцирует свержение Путина», (EIR, 20 января 2012 г.). Оксфордский институт Интернета (Oxford Internet Institute http://www.oii.ox.ac.uk/) также активен в этом направлении, ставя целью «стимулировать и углублять дискуссии об Интернете, формировать политику и практику его новых возможностей и использования».
[9] “Susan Rice, and U.S. Sovereignty” («Сьюзен Райс и суверенитет США»), EIR, 23 июля 1999 г.: «Если кто-то сомневается в правоте утверждения EIR, что важнейшие направления американской внешней политики управляются британской олигархией, ему следует внимательнейшим образом изучить, что руководящий сотрудник Госдепартамента недавно говорил ведущим представителям этой олигархии. Имеется в виду Сьюзен Райс, Помощник Госсекретаря по африканским делам. 13 мая Райс выступила с мемориальной лекцией Брама Фишера в Родс-хаус в Оксфорде. И заявила о своей незыблемой верности британскому истеблишменту. «Для меня большая честь выступать с мемориальной лекцией Брама Фишера в этом году, — заявила она. — Большое удовольствие вернуться в Оксфорд, представляя президента Клинтона и госсекретаря Олбрайт. … Почти девять лет назад я провела много времени в этот самом доме, зарывшись в библиотеке наверху. Быть сегодня в Родс-хаус с друзьями, спонсорами и наставниками большая личная честь. Это для меня как вернуться домой, так как большую часть из того, что я знаю об Африке, я узнала в этих стенах, отточила свои знания в этом великом университете при щедрой поддержке фонда Родса».
[10] “Lord Palmerston'sMulticultural HumanZoo” («Зоопарк народов» лорда Пальмерстона»), EIR, 15 апреля 1994 г.
[11] Стенограмма встречи просочилась в немецком журнале Der Spiegel, и была опубликована 15 июля 1990 года.
[12] David Wedgwood Benn, “Review article: On realpolitik and its limitations” («Рецензия: О realpolitik и ее пределах»), International Affairs 86:5 (2010 г.), стр. 1191–1197.
[13] “Civil Resistance and Power Politics” — Project Outline, Centre for International Studies, Department of Politics and International Relations; European Studies Centre, St. Antony’s College; University of Oxford: http://cis.politics.ox.ac.uk/research/Projects/civ_res_details.asp.
[14] Константин Черемных, “Ukraine: A Postmodernist Revolution,” EIR, 11 февраля 2005 г.
[15] Цитата по Ruaridh Arrow, “Gene Sharp: Author of the Nonviolent Revolution Rulebook,” the BBC, 21 февраля 2011 г. (http://www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-12522848).
[16] Интервью Алека Эша, 8 декабря 2011 года, The Browser (www.thebrowser.com).
[17] James VanHise, http://www.fragmentsweb.org/stuff/nvwar.html.
[18] В статье Эстер-Мириам Сент “Some Like It Cold: Thomas Schelling as a Cold Warrior,” 13 ноября 2006 г., приводятся некоторые детали участия Шеллинга в подготовке к возможному термоядерному конфликту между Советским Союзом и США по поводу Берлина (1961) и Кубы (1962 г.): «В 1961 году Пентагон финансировал несколько широкомасштабных штабных игр в Кемп Дэвиде, которые проводил Шеллинг, названных «Берлинскими играми». … В числе участников были Джон МакНотон, Генри Киссинджер, Ален Энтховен, советник по национальной безопасности МакДжордж Банди. … Фундамент общей теории стратегии, разработанной Шеллингом … включал сдерживание, управление кризисом, ограниченную войну, контроль вооружений, понуждение и принуждение».
[19] Фред Каплан, “All Pain, No Gain: Nobel Laureate Thomas Schelling’s Little-known Role in the Vietnam War,” Slate.com, 11 октября 2005 г.
[20] Джин Шарп, Power and Struggle, Part One of The Politics of Nonviolent Action, Boston: Porter Sargent Publishers, 1973 г.