Этот человек-эпоха, человек-легенда — Василий Витальевич Шульгин (1878—1976), чьей биографии хватило бы на несколько. 

 

 

 Василий Витальевич Шульгин (1878—1976)

 

Он говорил: «Если был человек, действительно достойный управлять Россией, то после Столыпина это был только Врангель!»

 

Он не озлобился на коммунистическую Россию, которая несправедливо обошлась с ним. «Мир производит опыт коммунизма, — написал Шульгин в 1958 году в своей неизданной работе «Опыт Ленина» (сохранилась машинопись на 553-х страницах). — Сначала для этого была отведена территория России, потом Китая и других. Это наши мировые опытные поля. Будем же разумными агрономами и дадим директорам опытных полей закончить опыты. Если опыты будут удачными, мы воспользуемся ими. Если неудачны, то больше не будем тревожить несбыточным».

 

Он любил поэта А. К. Толстого и Жюля Верна. «А еще я люблю Достоевского, — писал Василий Витальевич. — Это был очень русский человек». Литературовед О. Н. Михайлов приводит высказывание Шульгина: «Я не только верю, что тот мир существует. Я знаю это…»

 

Он закончил Вторую Киевскую гимназию и юридический факультет Киевского университета святого Владимира (с 1939 года носящего имя Т. Шевченко). Совпадение: в том же 1939 году в Белграде была опубликована работа Шульгина «Украинствующие и мы», с критикой украинского национализма, с которым он боролся еще в газете «Киевлянин», именовавшей украинофилов не иначе, как «мазепинцами».

 

Шульгин почти сразу после Октябрьского переворота стал исторической личностью, фигурирующей в художественных произведениях. Так, в Киеве в 1925 году, куда он прибыл тайно с миссией, ему, самому загримированному, довелось смотреть как бы на себя, воплощенного в сценический образ: в спектакле по роману М. Казакова «Падение империи», где играл актер, загримированный под Шульгина.

 

Тогда, в 1925—1926 годах Шульгин, поверив в существование в России подпольной антисоветской организации «Монархическое объединение России», или «Трест», нелегально прибыл в Россию. Чекисты позволили ему благополучно вернуться за рубеж, меж тем как все посещаемые им явки оказались в результате проваленными, а написанную Шульгиным книгу «Три столицы» редактировал в Москве высокопоставленный работник ОГПУ—НКВД А. Х. Артузов (был расстрелян в 1937 году).

 

Подобно своему младшему свояку М. А. Булгакову, Шульгин считал, что жил в русском городе Киеве, а население, преобладающее в Юго-Западном крае, неизменно именовал «южнорусским народом, который сначала поляки, а потом немцы называли «украинцами». Он был убежден, что жители юго-запада империи «имеют право на “русскость” полнейшее, ибо слово “Русь” преимущественно связано с Киевом». «Разумеется, — утверждал Шульгин, — я отметаю все “украинские” россказни как лживый вздор, который в свое время будет ликвидирован проснувшейся гордостью южно-русского населения. Оно не позволит, чтобы его обманывали, как малого ребенка. Русским народом я считаю великороссов, малороссиян и белорусов, а также и всех тех иных кровей российских граждан, которые подверглись процессу ассимиляции и считают себя русскими».

 

Однако в 1922 году в Софии вышла маленькая книжка В. Шульгина «Нечто фантастическое» — расчет с прошлым и размышления о будущем. В ней были моменты провидческие: Россия отделена от своих сопредельных народов, образовались «Великая Литва» и «Великая Латвия», «Колоссальная Грузия», «Исполинский Азербайджан» и «Ни с чем Несоизмеримая Армения». «Всем им, — писал Шульгин, — желаю «благоденственного и мирного жития и во всем благого поспешения, на враги же победы и одоления».

 

* * *

 

Василий Шульгин родился 1 (13) января 1878 года в Киеве, в семье дворянина Виталия Яковлевича Шульгина (1822—1878), известного историка, профессора всеобщей истории Киевского университета, автора трех учебников по всеобщей истории: «Курс истории древнего мира» (1856), «Курс истории средних веков» (1858) и «Курс истории новых времен» (1862).

 

В 1864 году Шульгин-старший редактировал правую газету «Киевлянин», крупнейшую и наиболее авторитетную в кругах консервативной интеллигенции и чиновничества Юго-Западного края. Передовая статья 1-го номера «Киевлянина» заканчивалась словами: «Это край русский, русский, русский!», которые определили все дальнейшее содержание издания. На страницах «Киевлянина» его журналистами многократно доказывалось, что отдельной «украинской» нации не существует, и Малороссия — естественная и неотъемлемая часть России. После смерти Шульгина-старшего редактором «Киевлянина» стал отчим Василия Витальевича - Д. И. Пихно, при котором в газете стал публиковаться и юный Шульгин (с 1911 года стал ее редактором).

 

Был Василий Шульгин в своей жизни и земским гласным, и почетным мировым судьей, и, будучи причастным к военной службе (записался добровольцем на японский фронт), после опубликования Манифеста от 17 октября 1905 года пытался навести порядок в Киеве, вместе со своими солдатами разгонял бунтовщиков, защищал от погромщиков киевских евреев. За статью в защиту М. Бейлиса – еврея, обвиненного в ритуальном убийстве русского мальчика Андрюши Ющинского (сентябрь – октябрь 1913 года), помещенную на третий день процесса, 27 сентября (10 октября) 1913 года в «Киевлянине», Шульгина осудили на 3 месяца «за распространение в печати заведомо ложных сведений о должностных лицах».

 

В 1906 году Василий Шульгин был избран депутатом II Государственной думы как помещик от Волынской губернии, где имел 300 га земли, впоследствии переизбирался и в III, и в IV Госдумы. Последовательно выступал от фракции правых националистов (монархической группы националистов-прогрессистов), поддерживая не только реформы премьера Столыпина, но и принятые им меры для подавления революционного движения. В 1908 году выступил против отмены смертной казни в России.

 

Уверяют, что Шульгин был бы огорчен, увидев свою фотографию среди видных российских либералов (куда поместила его редакция газеты «Вехи» в подборке «Либерализм и либеральность»). Ведь в Государственной думе он неизменно занимал место на правых скамьях. Его честность и последовательность вызывали уважение даже у самых непримиримых политических противников. Недаром советский журналист Д. Заславский назвал свой памфлет «Рыцарь монархии В. В. Шульгин».

 

Главной силой, подтачивавшей дореволюционную Россию и трон, Шульгин считал как раз либералов и прежде всего кадетов — партию Народной свободы. С первых же своих выступлений в Думе он заслужил в глазах «левых» репутацию «погромщика» и «психопата». Их раздражала сама его манера говорить: он никогда не терял самообладания и невозмутимо и язвительно осуждал русских республиканцев. Шульгин ясно отдавал себе отчет, что столыпинские реформы, и прежде всего аграрная, вызывали не только яростное сопротивление левых сил, но одновременно тормозились и крайне правыми, считавшими председателя Совета министров «скрытым революционером». И не так уж парадоксально предположение, что крайности, которые, как говорят, сходятся, совместились и в этом случае, чтобы уничтожить Столыпина. После этого, как полагал Шульгин, Россия неотвратимо двигалась к пропасти.

 

Несколько раз его принимал император Николай II.

 

27 февраля 1917 года Шульгин был избран в состав Временного Комитета Государственной думы. 2 марта вместе с А. И. Гучковым был направлен в Псков для переговоров с императором и присутствовал при подписании им манифеста об отречении в пользу великого князя Михаила Александровича. А на следующий день присутствовал при отказе Михаила Александровича от престола и участвовал в составлении и редактировании акта отречения, о чем впоследствии подробно рассказал в своей книге «Дни».  

 

 

Члены Временного комитета Государственной думы. Сидят (слева направо): В. Н. Львов, В. А. Ржевский, С.В. Шидловский, М. В. Родзянко. Стоят: В. В. Шульгин, И. И. Дмитрюков, Б. А. Энгельгардт, А. Ф. Керенский, М. А. Караулов

 

 

14 августа 1917 года на Государственном совещании Шульгин резко высказался против отмены смертной казни, выборных комитетов в армии и автономии Украины. Отвечая на вступительную речь Керенского, он подчеркнул, что желает, чтобы власть Временного правительства была действительно сильной и что малороссы, «как и 300 лет тому назад», желают «держать с Москвой» крепкий и нерушимый союз. Приехавший в очередной раз в Киев Шульгин был арестован в ночь на 30 августа 1917 года по постановлению «Комитета по охране революции в городе Киеве». Газету «Киевлянин» закрыли (2 сентября выпуск газеты возобновился). Вскоре Шульгин был освобожден, вернулся в Петроград, но в начале октября 1917 года переехал в Киев, где возглавил «Русский национальный союз». На выборах в Учредительное собрание его кандидатура была выдвинута монархическим союзом Южного берега Крыма. 17 октября в Киеве под председательством Шульгина состоялся съезд русских избирателей Киевской губернии, принявший наказ, в котором было сказано, что одной из главнейших задач Учредительного Собрания должно быть создание твердой государственной власти.

 

В феврале 1918 года в Киев пришли германские войска, и Шульгин, боровшийся с ними на фронте, отказался в знак протеста издавать газету, обратившись в последнем номере «Киевлянина» от 10 марта в передовой статье к пришедшим в Киев немцам: «Так как мы немцев не звали, то мы не хотим пользоваться благами относительного спокойствия и некоторой политической свободы, которые немцы нам принесли. Мы на это не имеем права… Мы – ваши враги. Мы можем быть вашими военнопленными, но вашими друзьями мы не будем до тех пор, пока идет война». Выпуск «Киевлянина» был возобновлен после занятия Киева армией генерала А. И. Деникина и прекращен в декабре 1919 года.

 

Бежав на Дон, Шульгин совместно с генералом Драгомировым в августе 1918 года разработал «Положение об Особом совещании при Верховном руководителе Добровольческой армии», членом которого стал с ноября 1918 года, с января 1919-го – возглавил его комиссию по национальным делам. С конца 1918 года в Екатеринодаре редактировал газету «Россия» (затем «Великая Россия»), на страницах которой пропагандировал восстановление единства Русского государства и борьбу «с массовым помешательством, именуемым социализмом». В это время Шульгин отдавал предпочтение установлению конституционной монархии в России (кандидат на престол – великий князь Николай Николаевич).

 

И если некоторые монархисты считали Шульгина чуть ли не предателем монархической идеи, то Деникин полагал, что «для Шульгина и его единомышленников монархизм был не формой государственного строя, а религией».

 

Пытаясь в суматохе отступления предсказать будущее России, Шульгин пришел к неожиданным выводам: «...наши идеи перескочили через фронт… они (большевики — авт.) восстановили русскую армию… Как это ни дико, но это так… Знамя Единой России фактически подняли большевики… придет Некто, кто возьмет от них их «декретность»… Их решимость – принимать на свою ответственность, принимать невероятные решения. Их жестокость – проведение однажды решенного… Он будет истинно красным по волевой силе и истинно белым по задачам, им преследуемым. Он будет большевик по энергии и националист по убеждениям. У него нижняя челюсть одинокого вепря… И «человеческие глаза». И лоб мыслителя… Весь этот ужас, который сейчас навис над Россией, — это только страшные, трудные, ужасно мучительные… роды самодержца».

 

Шульгин бежал вместе с войсками Врангеля, жил во Франции, Германии, Югославии, сохранив за собой свое имение на Волыни, оказавшееся на польской территории. На эмигрантском пароходе познакомился с дочерью генерала Д. М. Сидельникова Марией Дмитриевной, которая была вдвое его моложе. В 1923 году добился согласия первой супруги на развод и уже осенью 1924 года обвенчался с молодой женой.

 

Впечатления от тайной поездки (тот самый эпизод с «Трестом») в СССР Шульгин изложил в книге «Три столицы» (Берлин,1927 год), подытожив их словами: «Когда я шел туда, у меня не было Родины. Сейчас она у меня есть». Книга шокировала эмигрантов. Одни назвали Шульгина «предателем белой идеи», а другие обещали расправиться с ним за то, что он якобы раскрыл контрреволюционную организацию — после того, как выяснилось, что приезд Шульгина в СССР, все его перемещения по стране и встречи проходили под контролем ОГПУ.

 

Шульгин успел побывать и пожить также в Румынии, Турции, Болгарии, Польше. Некоторые его работы издавались в Советской России, а две его книги — «Нечто фантастическое» и «1920» — были в личной библиотеке Ленина.

 

В 1929 году в Париже выходит, пожалуй, самая известная работа Шульгина «Что нам в них не нравится…», посвященная проблеме антисемитизма в России и вызвавшая дискуссию в русском зарубежье. В книге автор возложил на евреев ответственность за события 1917 года в России. Однако вряд ли что найдется возразить В. Шульгину, писавшему о евреях: «Не нравится нам в вас то, что вы приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом… Вы жаловались, что во время правления “русской исторической власти” бывали еврейские погромы, детскими игрушками кажутся эти погромы, перед всероссийским разгромом, который учинен за одиннадцать лет вашего властвования! И вы спрашиваете, что нам в вас не нравится!!!»

 

Но Шульгину принадлежат и такие суждения: «…те, кто на антисемитизме будут строить свою карьеру, совершенно не соображаясь с истинными нуждами и пользой данной минуты, — суть вредители русского народа».

 

С 1931 года Шульгин отошел от активной политической деятельности и поселился в Югославии, городке Сремски Карловцы — центре сербской православной церкви, где было расположено последнее прибежище врангелевцев. В 1933 году он вступил в Национально-Трудовой Союз Нового Поколения (НТСНП) — праворадикальную организацию русской эмиграции, выступал с лекциями и участвовал в дискуссиях.

 

Будучи русским националистом, Шульгин увидел в гитлеровском нашествии на СССР угрозу безопасности исторической России. Он не стал ни бороться с нацистами, ни служить им. Это спасло его от участи П. Н. Краснова и А. Г. Шкуро, но не спасло от тюрьмы. В октябре 1944 года Сремски Карловцы, где жил 66-летний Шульгин, были освобождены Красной Армией. 24 декабря того же года Шульгин был задержан и доставлен в югославский город Нови-Сад. В своих воспоминаниях он так описал эти события: «Я медленно брёл по направлению к своему дому, неся кантицу с молоком… Было что-то около семи утра, когда я встретил бойца, состоявшего при коменданте Сремских Карловцев…» Как следует из протокола от 2 января 1945 года Шульгин был задержан сотрудниками СМЕРШ 3-го Украинского фронта.

 

Следствие продолжалось более двух лет, по решению Особого совещания при МГБ СССР Шульгин был приговорен к тюремному заключению сроком на 25 лет — по ст. 58. УК РСФСР. Срок отбывал во Владимирской тюрьме (1947—1956), где познакомился с неординарными сокамерниками, среди которых был философ и поэт Даниил Андреев, академик Василий Парин, князь П. Д. Долгоруков. 

 

 

Личное дело заключенного В.В. Шульгина

 

 

Шульгин был досрочно освобожден по хрущевской амнистии и отправлен в Гороховецкий инвалидный дом. Бывший дворянин и видный исторический деятель оказался в богадельне среди калек и уголовников. Затем ему позволили поселиться во Владимире вместе с женой Марией Дмитриевной, прибывшей из ссылки после 12-летней неизвестности. Выйдя после бесконечных мытарств и переживаний из машины, она упала без сил на колени прямо в снег. Ситуация, в которой оказались двое немолодых людей, была поистине отчаянной: отсутствие каких бы то ни было средств к существованию, в том числе и пенсии, плохое здоровье, безнадежная оторванность от родных и близких. 

 

 

В. В. Шульгин с супругой Марией Дмитриевной, город Владимир

 

Советского гражданства Василий Витальевич Шульгин не принял. Так и жил с зеленым удостоверением, где большими буквами было написано по диагонали «Без гражданства». Однако это не помешало «творцам новой эпохи» использовать его имя как жупел царизма.

 

Среди пропагандистских фильмов, созданных в годы советской оттепели, есть художественно-документальная лента Ф. Эрмлера «Перед судом истории» («Ленфильм», сценарий В. Владимирова, 1964 год). Ее главный герой — депутат Государственной Думы, «заклятый враг советской власти» Василий Шульгин!

 

В фильме показан крах белой эмиграции. Однако в широкий прокат фильм не пошел... По свидетельству одного из руководителей советских органов государственной безопасности Ф. Д. Бобкова, в 1961 году, при подготовке к фильму, в беседе с ним Шульгин сказал о Советской власти, что, «конечно, не такого пути желал бы для России, но другого у нее, по-видимому, не было. Всяко об этом можно судить, но отрадно, не распалась в то тяжкое время Россия!» 

 

 

В. Шульгин. Кадр из фильма «Перед судом истории» 

 

В 1961 году в изданной в Москве стотысячным тиражом книге «Письма к русским эмигрантам» Шульгин заметил: то, что делают коммунисты, отстаивая дело мира, во второй половине XX века, не только полезно, но и совершенно необходимо для народа, который они за собой ведут и даже спасительно для всего человечества. Есть в книге и нетипичные для советских изданий того времени размышления о Боге, месте и роли человека на земле. Впоследствии автор с досадой отзывался об этой своей работе: «Меня обманули». Дело в том, что написанию писем предшествовали спланированные властью поездки с демонстрацией фасадных достижений социализма.

 

Постепенно к Шульгину во Владимир началось паломничество. Приезжал снимавший телефильм об операции «Трест» режиссер С. Колосов, а также автор художественного романа-хроники, посвященного той же операции, Л. Никулин, писатели Д. А. Жуков, М. К. Касвинов (автор книги «Двадцать три ступени вниз»), Солженицын и Солоухин, художник И. Глазунов, музыкант М. Ростропович, актер И. Ильинский, приходили студенты и преподаватели.

 

Владимирский период жизни Шульгина продлился 30 лет. Ему разрешили посетить родной Киев, а также Винницу, где он искал среднего сына Вениамина, попавшего в плен к красным на Перекопе. Однако след скончавшегося в Полтавском сумасшедшем доме сына нашелся позднее. (Старший, Василид, погиб зимой 1918-го, обороняя Киев от петлюровцев, эпизод описан М Булгаковым в романе «Белая гвардия».) Обнаружился младший сын Дмитрий, член НТС, проживавший в США, но не принимавший американского гражданства. Он говорил: «Но ведь кто-то должен оставаться русским!» Шульгина не пустили к сыну в гости, они так и не увиделись.

 

Виолончелист и дирижер М. Ростропович обещал дать концерт, посвященный 100-летию Шульгина, прямо в его владимирской квартире. Василий Витальевич не дожил до этого события и скончался 15 февраля 1976 года. Похоронен на владимирском кладбище «Байгуши» рядом с женой, ушедшей на 8 лет раньше.  

 

 

Могила Шульгиных

 

 

Реабилитирован Василий Витальевич Шульгин по заключению Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 12 ноября 2001 года. В 2008 году на улице Фейгина во Владимире была установлена мемориальная доска: «В этом доме с 1960 по 1976 гг. жил выдающийся общественный и политический деятель Василий Витальевич Шульгин».

 

 

Матвей СЛАВКО, odnarodyna.com.ua