Власть не может обойтись без служивых.
Сергей Иванов. Царь, XVI век. 1902. ГТГ

Состоявшиеся выборы депутатов Госдумы показали, что любые социальные изменения, в том числе в сфере безопасности и обороны, происходят очень быстро. Многие россияне предчувствуют будущие изменения, но сиюминутно понять суть новаций не могут.

Например, нынешний наш министр обороны – первый глава военного ведомства, ранее никак не связанный с этой сферой. Оценки его деятельности даются разные, ведь ни элита, ни госаппарат, ни общество к такому министру не привыкли до сих пор.

Другой пример. Из рядов вооруженных сил уволены более сотни генералов и старших офицеров, якобы отказавшихся ехать по ротации в отдаленные гарнизоны, в том числе на повышение. Несколько лет назад такое невозможно было представить, а сегодня это факт. При этом немногих беспокоит, что из армии ушли и продолжают уходить опытные управленцы.

ВИРУС СИНДРОМА ИСПОЛНИТЕЛЯ

Предполагаю, что пока руководство ни государства, ни Минобороны не может сформировать четкое собственное видение будущего отечественной сферы безопасности и обороны. Обстоятельная рефлексия потребностей власти и общества в сфере безопасности и обороны до сих пор не проведена. Власть движется вслепую.

Это не только личное мнение. В статье «Зачем России пестовать осрамившихся «солдат Капаретто» (см. «НВО» № 36 за 2011 год) Анатолий Александров предпочел воздержаться от концептуальных предложений по причине, как он пишет, «не в коня корм». Интеллектуальная аскеза объясняется и господствующим в России синдромом исполнителя, когда идеи превращаются в издевательство над людьми и здравым смыслом.

Почему так получилось? Вслед за распадом СССР в России быстро изменился характер общественных отношений, появились новые социальные группы, группы интересов и поддерживающие их политические институты. Однако, на мой взгляд, российская элита пока не знает, на кого будет опираться. А вот раньше она это знала хорошо.

ЖИЗНЬ ЗА ЦАРЯ

Известно, что российское государство сформировалось в условиях жесткого силового противостояния с окружающими славян народами и государствами. А социальная роль тех, кто защищал территорию, население и власть всегда была значительной.

Кто такие по своей социально-функциональной сути были бояре? Это верхушка военно-служивого сословия, которую великий князь, а впоследствии царь за хорошую службу награждал землями, чинами и титулами. Награждались они не только за воинские подвиги, но и за выполнение политических задач, основной из которых всегда было укрепление центральной власти.

Показательна переписка Ивана Грозного с политическим противником князем Курбским. Царь писал бывшему сподвижнику: «Самодержавства нашего начало от святого Владимира; мы родились и выросли на царстве, своим обладаем, а не чужое похитили; русские самодержцы изначально сами владеют своими царствами, а не бояре и вельможи». Из этой мысли 100 лет назад Василий Ключевский сделал вывод: все политические помыслы царя сводились к идее самодержавной власти.

Но за полученные награды бояре должны были продолжать работать на государство, связка между этим сословием и государством только укреплялась. То есть особо ценными задачами для нашего государства были задачи военно-политические, а наиболее ценной службой была служба государственная, но все же по большей части военная.

Конечно, у любого государства, в том числе и российского, никогда не хватило бы сил и ресурсов все время воевать. Как писал Василий Ключевский, военно-служивый класс в Московском государстве в XV–XVI веках имел двойственное значение, составлял главную боевую его силу и служил органом управления. Уже тогда четко прослеживалось, что военные люди зачастую были неважными управителями, а становясь ими, переставали быть умелыми военными. В основе же экономической организации в этот период лежал, по мнению профессора Ольги Бессоновой, служебный труд на объектах общественно-служебной собственности или выполнение определенных функций в интересах всего общества (государства).

Даже общественное самоуправление при Иване Грозном и позднее, имеются в виду Земские соборы и их решения, выстраивалось двойственно в связи с тем, что царь видел местное самоуправление частью исполнительной власти. Боярскому управлению, как писал Ключевский, являвшемуся как бы представительной властью, было придано еще два штата исполнительных органов – военно-административный и казенно-финансовый.

Наши Соборы родились не из политической борьбы, как народное представительство на Западе, а из административной нужды, так как государству не хватало инструментов и механизмов решения сложнейших задач общественного развития. Отечественные Земские соборы стали совещаниями боярской думы, то есть центрального правительства с людьми столичных классов (формулировка Василия Ключевского), служивших только царю.

Но был в этом и один позитивный момент для страны, так как выстроенная Иваном Грозным система являлась для многих людей «социальным лифтом», обеспечивавшим приток к административному управлению все новых и новых общественных сил.

СИСТЕМА ЖИВЕТ И ПОБЕЖДАЕТ

Русская по сути система власти и управления принципиально не изменилась до сих пор. Ведь дворянство явилось попыткой заставить экономически господствующий класс постоянно трудиться на государство, постоянно участвовать в его делах. За это дворяне получили землю и прикрепленных к ней крепостных крестьян практически в полное пользование. Академик Юрий Пивоваров прав в том, что собственность несколько столетий в России носила общественно-служебный характер.

Самое тревожное заключается в том, что очень быстро, по историческим меркам, российское государство распалось после того, как дворянам отменили их право на крепостных крестьян в 1861 году. В это время как раз началась реформа, принципиально меняющая систему подготовки страны к войнам. Наряду с реорганизацией системы военного управления именно тогда уже была осознана потребность в массовой армии. Неслучайно спроектированная Дмитрием Милютиным военно-окружная система, создававшая, как пишет исследователь Осипова, большие преимущества в деле оперативного управления войсками и обеспечивавшая быструю мобилизацию населения, просуществовала почти полтораста лет. То есть военно-политические задачи у российского государства не исчезли во второй половине XIX века, они просто видоизменились. Но суть государства, призванного существовать над обществом и за счет общества, осталась прежней.

Суть нашего государства, готового в любой момент мобилизовать власть и все общество на борьбу с врагом, не изменилась.

Мне часто приходится спорить: изменилась отечественная система управления в советский период или нет? Считаю, что, несмотря на смену идеологии, политики, терминологии и т.д., власть и в советское время осталась прежней. Экономика, в версии профессора Ольги Бессоновой, в СССР оставалась раздаточной, а государство – непубличным. Академик Леонид Абалкин не зря писал, что создание мощной индустриальной державы и крайне низкий уровень жизни населения, энтузиазм и ГУЛАГ – все это существовало одновременно и рядом друг с другом. Русская властная система, отмечает академик Юрий Пивоваров, всегда возрождается под тем же маркировочным обозначением.

Конечно, в советском государстве были созданы новые чиновники и новые военные. Но они, я в этом уверен, не стали лучше и не получили иных, каких-то особенных функций. По-прежнему в ХХ веке существовало огромное враждебное окружение, по-прежнему граждане ничего не решали, а власть как всегда нужно было охранять.

КУДА СЛУЖИВОМУ ПОДАТЬСЯ

Есть ли в современной России предпосылки для достижения двух результатов: уменьшения тотального государственнического начала в общественной жизни и одновременного повышения эффективности государства? Отвечу на этот вопрос.

Во-первых, отставание России от многих экономически развитых стран мира растет. Лично я связываю это с так и не появившимся отечественным субъектом развития. Уверен, что военно-служивое сословие – госаппарат вкупе с силовиками – таковым не может быть по определению. Доказывается это просто: и те и другие могут защищать и стабилизировать, а развитие – это всегда риск.

Во-вторых, руководство современной России – сплошь выходцы из этого же сословия. Из других страт наиболее яркие личности либо ведут скрытную жизнь, либо не доходят до серьезной политики. Это факт.

В-третьих, в 1990-е и в начале 2000-х годов было мнение, что представители спецслужб и военные лучше понимают государственный интерес и однозначно лучше будут руководить государством. Сегодня эта идея не работает.

В-четвертых, я не верю в возможность фронды среди военных, даже в условиях тотального сокращения военной организации и длительного невыполнения государством своих обязательств перед ними. Пример декабристов очень специфичен, так как они выступали не против государства, а против его неэффективности. Они не стремились уничтожить государство, но хотели большей свободы и лучшей жизни за счет ограничения абсолютизма монархии. Поэтому высказывания в СМИ о том, что якобы среди российских военных может быть заговор, молчаливое неповиновение и что-либо подобное – отношу к мифам и легендам.

И все же, кто может быть субъектом развития в XXI веке? Настаиваю, что только бизнес, генетически склонный к риску. Но он сможет развиваться сам и будет двигать вперед страну тогда, когда ему не будут мешать, когда ему, как и гражданам, власть будет доверять. Это возможно, но военно-служивое сословие должно занять четко ограниченную нишу.

Чиновников следует ограничить госслужбой, исключив возможность участвовать в политике, удел военных – боевая учеба и подготовка к той войне, которую решит вести высшая власть. Сферу правоохранителей и спецслужб следует также ограничить, категорически перекрыв им возможность самостоятельного занятия политикой и экономикой.

Есть опасение, о котором говорят и пишут многие: а не рухнет ли вновь российское государство, когда «государевы люди» не будут ему нужны? Лично мне долго хотелось верить президенту, который для реализации своего модернизационного проекта демонстрировал готовность опереться на бизнес-класс. Однако после сентября 2011 года мои иллюзии растаяли.

Я также вижу и чувствую глухую стену отторжения, которой власть отгородилось от граждан и бизнеса. Какую позицию займет само военно-служивое сословие (впрочем, если кто-то захочет его спросить)?

Роль и место военно-служивого сословия должны измениться, если мы хотим развиваться, а не топтаться на месте. Вслед за государственной властью чиновники и силовики должны быть четко ограничены в функционале, компетенциях и обязанностях. Россия не сможет ни модернизироваться, ни ускоренно развиваться без нового бизнес-класса, которому власть и военно-служивое сословие будут доверять. Без взаимного доверия у нас мало что получится.