Содержание новой книги бывшего научного сотрудника Института иудаики в Киеве,
а ныне архивиста Джойнта (США) Михаила Мицеля “Евреи Украины
в 1943-1953 юг.: Очерки документированной истории”, будто огнём обожгло память моей юности, прошедшей в сороковых - начале пятидесятых годов в Украине.
Январcким морозным вечером 1953 года наш взвод курсантов киевского военного училища поездом отправлялся на стажировку в войска, дислоцированные в Харькове. Накануне я дал телеграмму родителям в Полтаву, где поезд делал остановку. Ранним утром на малолюдном заснеженном перроне Южного вокзала с радостью увидел две сгорбленные от сильного холодного ветра фигуры - мою маму и отца. До сих пор стоит перед глазами та долгожданная встреча. [!]
Мамочка принесла бережно укутанную теплым платком корзинку моих любимых гометаш: “Это тебе и всем товарищам”.
Гостинец я тут же передал в вагон курсантам, глазеющим из разукрашенных морозом окон. В то время радио и газеты кричали о “врагах народа в белых халатах”, а евреи города ожидали погромов. На стене соседнего с родителями дома, где жила еврейская семья, было написано: - “Жиды, вашей кровью мы крыши будэмо мазаты”.
Но мама старалась меня успокоить: “Сынок, за нас не беспокойся, обойдется”.

Паровозный гудок известил об отправлении. Меня, единственного сына, со слезами провожали родители, но тут совершенно неожиданно откуда-то возник мужлан в полушубке и вслед мне, прыгнувшему на ходу поезда на подножку вагона, закричал: “Жидёнок, мы всех вас уничтожим ...”.
Сколько несправедливых обвинений, ненависти, кровавых погромов и массовых расстрелов познали евреи Украины за её многовековую историю. Богдан Хмельницкий, дело киевского конторщика Менахема Бейлиса, Первая мировая война, Гражданская - с бандами Петлюры, Зеленого и им подобных “атаманов”, а затем - Отечественная война с Бабьим Яром и зверствами фашистов во всех городах и местечках смертельно покосили несколько поколений древнего народа. Но и после освобождения республики от немецких варваров положение украинских евреев коренным образом не улучшилось. Об этом - эта уникальная книга, которая является сочетанием очерков и подлинных документов-постановлений ЦК компартии и правительства, НКВД и МГБ Советской Украины, решений областных организаций, собраний заводов и учебных институтов, писем черносотенцев и обращений групп евреев с просьбами защиты от антисемитов к... Сталину, Хрущеву и руководителям государства Израиль. Этих текстов, запрятанных в архивы, до сих пор очень не хватало нам, чтобы ещё и ещё раз документально убедиться в юдофобской государственной политике в Украине. Но и сегодня, несмотря на долгую и кропотливую работу автора, по его мнению, открытость архивов не абсолютна, а копирование документов порой даже небезопасно.
Анализируя историю украинских евреев в СССР, Михаил Мицель доказал, что в 1943-1953 годы партийная и государственная машины стали последовательно проводить акции по внедрению в массовое сознание жителей республики антиеврейских идей. Автор в приведенных документах убедительно показывает, что антисемитизм этих военных и послевоенных лет в корне отличался от подобных явлений более поздних времён.
Внутренняя сталинская политика в этот период определила конкретные группы “врагов народа”, среди которых “наиболее опасной” были евреи. Немецкая оккупация Украины (1941-1944гг.), во время которой было уничтожено более 1, 6 миллиона евреев, т.е. 60 процентов довоенного еврейского населения, “благодаря” геббельсовской пропаганде, привнесла в общественную психику местного населения элементы вседозволенности по отношению к евреям. 1 марта 1944 года первый секретарь ЦК КП(б)У, он же Предсовмина республики Н.С. Хрущёв выступил на первом заседании Верховного Совета УССР с речью, описывающей страдания, пережитые украинцами за годы оккупации. В этом выступлении об евреях даже не было упомянуто. Еврейский поэт Давид Гофштейн, возвратившийся в Киев, осенью 1944 года пытался организовать митинг в Бабьем Яру, приуроченный к 3-й годовщине массовых расстрелов евреев. Партийные органы решительно пресекли эту “вредную” инициативу поэта.
В книге приведены интересные воспоминания польской коммунистки Марии Хельминской, опубликованные в 1956 году во Франции в книге Леона Линемана “Трагедия евреев в СССР...”. До начала Второй мировой Мария отсидела несколько лет в польской тюрьме за коммунистическую деятельность. Благодаря “арийским” документам Хельминская пережила в Киеве весь период оккупации. Была связана с подпольем и еще около года оставалась в городе после его освобождения. Вскоре была принята на работу в секретариат Хрущёва с условием, что её анкетные данные будут уточнены позже. Но после того, как было выяснено, что она еврейка, ее немедленно уволили. “Я, возмущенная, - писала Хельминская, - с плачем обратилась лично к Хрущеву. Он ответил: “Я понимаю, что вы как еврейка рассматриваете этот вопрос с субъективной точки зрения. Но мы объективны: евреи в прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ ненавидит их за это. На нашей Украине нам не нужны евреи. И я думаю, для украинских евреев, которые пережили попытки Гитлера истребить их, было бы лучше не возвращаться сюда. Понимаете ли вы? Здесь Украина! И мы не заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение советской власти как возвращение евреев...”
Как видим, после освобождения от гитлеровской оккупации ничего реального по преодолению антисемитских настроений среди украинцев не предпринималось. А тактика их замалчивания привела к такому взрыву негативных эмоций, которые в Киеве 4-7 сентября 1945 года привели к трагическим событиям. Старший лейтенант Иосиф Розенштейн после антисемитских оскорблений со стороны соседей Грабаря и Мельникова вступил с ними в драку. Но был жестоко избит. Окровавленный, он пришел домой, взял пистолет, направился в дом, где жили обидчики, и обоих застрелил. Розенштейн был тут же арестован. “Во время похоронной антисемитской процессии, которая проходила по многолюдным улицам и направлялась на Лукьяновское кладбище через Еврейский базар, было избито около ста евреев, причем 36 из них в тяжелом состоянии доставлены в больницы, а пятеро умерли. Попутно пострадало несколько русских, которые своей внешностью были похожи на евреев”.
По постановлению военного трибунала Иосифа Розенштейна расстреляли. В письме группы киевских евреев на имя Сталина, Берии и гл. редактора “Правды” Поспелова эти события были названы “первым в условиях советской власти еврейским погромом”. После этого письма, как и следовало ожидать, никаких мер по пресечению фактов антисемитизма предпринято не было. Из-за того, что число евреев, возвращающихся из эвакуации в родной город, возрастало, атмосфера в Киеве стала ещё более напряженной.
В мемуарах генерал-лейтенанта НКВД П.Судоплатова приведен телефонный разговор между Первым секретарем ЦК Узбекистана Юсуповым и Хрущёвым, произошедший во время пребывания Судоплатова в кабинете Юсупова. “Помню, как Хрущев жаловался руководителю братской республики, что эвакуированные во время войны в Ташкент и Самарканд евреи “слетаются на Украину, как вороны”. И у него (Хрущева - И.Т.) просто нет места, чтобы принять всех, так как город разрушен и необходимо остановить этот поток. Иначе в Киеве начнутся погромы”.
Значительная часть книги М. Мицеля содержит публикации подлинных документов о процессах над “сионистами” и “еврейскими буржуазными националистами”. Начатая Ждановым борьба “против низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной”, “с космополитами” в СССР в 1947-1948гг., переросла в вытеснение евреев из идеологической сферы. Вслед за публичными “разоблачениями”, где давались такие определения, как “люди без роду, без племени”, “безпачпортные бродяги”, “ненавидящие всё русское, советское”, начались увольнения из учреждений культуры, науки, редакций газет. Так, ректоратам Киева и Одесской консерватории вменялось в обязанность “привлечение лиц коренной национальности”. 8 февраля 1949 года Сталин подписал решение Политбюро ЦК ВКП (б) “О роспуске объединений еврейских писателей и о закрытии альманахов на еврейском языке”. Самой пострадавшей группой оказались еврейские писатели и ученые в области иудаики, которые воспринимались режимом как носители идей сионизма. В конце 40-х - начале 50-х годов на Украине были арестованы и осуждены М.Альтман, Р.Балясная, И.Бухбиндер, Х.Вайнерман, Б. Вайсман, Д. Гофштейн (расстрелян в 1952 году), А. Губерман, В. Гутянский, И. Друкер, Н.Забара, А.Каган, И.Кипнис, Х.Кин-Каргородский, Р.Лернер, Н.Лурье, М.Майданский, М.Межерицкий (умер в арестантском вагоне), М.Пинчевский, Г.Полянкер, И. Спектор, Э. Спивак (умер во время следствия), М.Талалаевский, М.Шмушкевич и другие. Часть из них были сотрудниками Кабинета по изучению еврейского языка, литературы и фольклора при Академии наук УССР, ликвидированного в 1949 году. Активно разоблачался “буржуазный национализм” среди профессорско-преподавательского состава Киевского и Львовского университетов, Одесской музыкальной школы Столярского и других вузов. А Киевская консерватория обрела черты классического объекта погромной критики. 20 марта 1949 года на общем собрании композиторов и музыковедов Киева говорилось, что там “долгое время орудовала шайка безродных космополитов и формалистов (И. Белза, А. Гозенпуд, М.Гейлиг, Л. Хинчина, М.Береговский и др.), нанесшие большой вред украинской национальной еврейской культуре”. Выводы были сделаны и по набору студентов. Если в 1948 году в консерваторию были приняты 19 евреев, то в 1949 году - только три. Особенно жесткой критике был подвергнут талантливый харьковский композитор Д. Клебанов, который в то время (!) написал “проникнутую духом буржуазного национализма и космополитизма симфонию “Бабий Яр”, построенную на староеврейских религиозных песнях, “Плаче Израиля”, ритуальных обрядах древней Палестины”. Цвет интеллигенции увольняли с работы, подвергали репрессиям и унижениям. И еще многие годы партийные и комсомольские организации продолжали борьбу с “рецидивами национализма и космополитизма”. В книге приводится письмо группы евреев из Одессы к руководителям государства Израиль с просьбой “обеспечить воссоединение евреев на своей исторической родине”. В нем рассказывалось, как на Украине подавляется любое стремление евреев исполнять религиозные традиции и обряды, а во всех областях республики проходили “открытые суды над евреями за националистическую, антисоветскую агитацию”. Пик подобных судебных расправ пришелся на 1952-е и 1953-е годы. После статьи в “Правде” о “деле врачей” в разных районах Киева появились листовки, напоминающие о временах нацистской оккупации. Вот только одно из них: “Объявление! Изгнание жидов! Гоните евреев! Евреи - это все наши враги и предатели нашей любимой родины!” В киевских школах усилилось враждебное отношение к евреям-учителям, а учащихся даже избивали. Только спустя 10 дней после похорон Сталина ЦК партии Украины вынужден был “осудить” антисемитские выпады партийной прессы и пропаганды. В недавно опубликованной в московском “Огоньке” статье бывшего руководителя Госархива России доктора исторических наук Рудольфа Пихоя описано, как вслед за Сталиным Н.С.Хрущев, будучи Первым секретарём ЦК КПСС, “приводил в должный порядок” документы и бумаги... При работе с документами явные пропуски ощущались в тех из них, которые касались лично Хрущёва и деятелей, связанных с событиями начала 50-х годов. По преданию, многие документы, сохранившиеся в бывшей сталинской квартире в Кремле, где после смерти вождя-тирана размещался “Архив Политбюро”, сгорели в камине на хрущёвской даче... “Из всех приведенных документов, - как пишет в своём отзыве о книге доктор Еврейского университета в Иерусалиме Михаэль Бейзер, - ... с очевидностью следует, насколько иной была государственная политика по отношению к евреям по сравнению с другими народами СССР”. Историческая ценность книги Михаила Мицеля, выпущенной при поддержке Джойнта (США) в 2004 году в серии “Библиотека Института иудаики” киевским издательством “ Дух и Литера”, в том, что в ней документально на языках оригиналов - русском и украинском - подтверждена и разоблачена “позорнейшая идеологическая машина социалистического государства”. Она последовательно внедряла в массовое сознание антиеврейские стереотипы, просуществовавшие вплоть до полного краха советского режима. К сожалению, их отголоски в новой Украине, пережившей “оранжевую революцию”, далеко не изжиты и сегодня.