От редакции: мы продолжаем публиковать доказательства непрерывности русской истории, наглядно демонстрирующие логическую связь между её эпизодами.

Сейчас пойдёт о совсем банальном и очевидном. Но как показывает практика – многим непонятном.

Зачем вообще нужны революции и что это такое?

Что привело к русской революции?

Можно ли обойтись без революций?

Всё это очень сложно и в тоже время просто. Собственно революция - это когда происходят кардинальные изменения в социальном устройстве общества. То есть не свержение непопулярного короля или отстранение от власти потерявшей рейтинг партии. Это лишь переворот. Революция может включать в себя переворот, а может обойтись и без него. Переворот же весьма нечасто приводит к революции.

Любое государство сталкивается с накоплением социальных проблем. Прекращают работать социальные лифты. Сложившаяся элита выбивает себе всё больше власти и привилегий и оставляет всё меньше обязанностей. Всё больше зависит не от качеств человека, а от того в какой семье, городе или касте он родился. Усиливается произвол сильных и бесправие слабых. Но главное – государство все медленнее развивается, вплоть до полной стагнации. Прежде работавшие схемы управления обществом не срабатывают.

Частично такие проблемы решаются реформированием. Но со временем набравшая силу и власть верхушка общества начинает блокировать любые серьёзные преобразования. И тогда приходит время Революции. Оно приходит даже в самых могущественных и богатых странах. Она пришла в Англию, когда срубили голову Карлу I, пришла во Францию, где казнили королевскую чету. Везде следовало изменение властных полномочий, низвержение монархии (хотя и в Англии, и во Франции их скоро восстановили), ликвидация всех или некоторых сословных привилегий, передел собственности. И страна после революции рвётся вперёд, как молодая.

Революция – это всегда серьёзный слом старого общественного и политического устройства. Именно этим она отличается от банального переворота. Революция не может быть направлена против короля Якова или царя Николая, президента де Голля или президента Путина – она может быть направленна против монархии, против правящего класса, против колонизаторов, на худой конец. И именно по этому признаку ясно, что «цветные» и «твиттерные революции» революциями не являются в принципе, ибо направленны они против конкретных людей или партий, но не создают новое устройство общества. В крайнем случае – реставрируют давно отброшенное.

Так что иногда революции государству необходимы. И не всегда они являются кровавым бунтом черни. Революционные преобразования, осознав их необходимость, иногда проводит сама власть. Это тоже революция, но революция «сверху». Такие революционные преобразования проводились в Японии – «революция Мэйдзи», в США – федерализация страны и отмена рабства, в Пруссии – отмена крепостного права и ликвидация сословных привилегий.

Революции сверху – вообще нередкое явление. Были они и у нас – ликвидация боярского сословия при Иване Грозном, реформы Петра.

Если власть не проводит революцию «сверху» – тогда приходит время «черни» и революции «снизу». Вялые и нерешительные попытки реформ при Людовике XVI, уже очевидно необходимых, во Франции, привели к Великой Французской революции, длившейся 10 лет, занятых гражданскими и внешними войнами.

Проблемы накапливались и в Российской империи. Но решить их путём решительных преобразований Самодержавие не решалось. Отмена крепостного права, необходимость которой была очевидна с конца 18 века, состоялась только в 1861 году (за два года до пуска лондонского метро). И эта отмена была урезана всеми возможными способами – сохранено помещичье землевладение, на крестьян наложены выкупные платежи. Нетронутой осталась и сословная система.

Следующий шаг был сделан только после проигранной Русско-японской войны и революции 1905 года.

Да-да, бывают и проигранные революции. Выступления и восстания, даже подавленные, называют революциями, когда они приводят к революционным преобразованиям уже со стороны правительства. И после революции 1905 года, революции «снизу», такие преобразования начались – был издан манифест, сильно менявший российское общество и превращавший абсолютную монархию в конституционную, отменены выкупные платежи, начаты реформы Столыпина. Но в очередной раз Николай не воспользовался возможностью перехватить инициативу. Манифест был «урезан» (то есть царь не сдержал слово, данное народу), столыпинские реформы свёрнуты, а сам реформатор убит. Ну и сословное устройство, эта «священная корова», осталось нетронутым.

И вот, к 1917 году, Российская империя пришла с массой социального балласта, с экономическим и техническим отставанием от ведущих мировых держав, с неудачно ведущейся и непопулярной войной. К этому можно смело добавить неравное положение подданных империи по национальному признаку, когда Средняя Азия и Закавказье «варились в собственном соку», ибо их уроженцев не ждало ничего и даже в армию их не брали, когда евреи жили за «чертой оседлости» и не допускались к государственной службе. Так что самодержавие «озаботилось» и созданием революционных кадров.

И вот, в 1917 году, грянула очередная, теперь уже победоносная революция «снизу», которая уничтожила самодержавие, сословное деление. Но об этом будет отдельная статья.

Кстати, деление Русской Революции на две – Февральскую и Октябрьскую – не совсем верно и носит идеологический характер. На самом деле, когда происходит революция «снизу», неизбежно начинается определение политических раскладов, формирование политических группировок и определение пути, которым дальше пойдёт страна. И затем с неизбежностью следует борьба за власть между политическими силами и направление страны на путь, определённый победившей группировкой.

Нам ещё повезло – Русская Революция имела всего два выраженных этапа, февральский и октябрьский. Французам пришлось хуже – у них таких этапов было пять. В Китае было 3 этапа, но с гражданской войной, растянувшейся на 24 года.

А можно ли вообще обойтись без революций и «сверху», и «снизу»? Можно!

Без революций обходились такие большие, могущественные, с обильным населением державы, как Османская империя, Циньский Китай, Абассидский Иран. К чему это вело? К впадению этих стран в полное ничтожество, потерю ими территорий и превращение остатков в полуколонии. Особенно это заметно на Китае после «Опиумных войн».

И для возрождения этим странам всё равно пришлось пройти через революции. Турции – через младотурецкую и реформ Ататюрка, Ирану – через «конституционную» и исламскую революции, Китаю – через Синьхайскую и социалистическую революции. То есть, избежать революций не удалось – просто им пришлось стартовать позже, тяжелее и с более низких позиций.

 

От редакции: мы продолжаем публиковать доказательства непрерывности русской истории, наглядно демонстрирующие логическую связь между её эпизодами. Начало - 1,  2, 3, 4, 5

...Тема русской революции рассмотрена чуть ли не по секундам. И большинство вопросов связано в основном не с самой фактологией, а с эмоциональными оценками происходивших событий и рассуждениями об альтернативах.

Конечно, сказанное касается только вменяемых людей, всерьёз интересующихся темой, а не тех, кто до сих пор считает, что царя свергли большевики.

Итак, Революция. Что же, собственно, было?

Сначала стоит отказаться от мысли, что революций было две, «февральская» и «октябрьская», правильная и неправильная. Если такое деление нравится, то к нему можно спокойно вернуться после разбора ситуации.

Революция не была неожиданной. Русскую революцию ждали и в стране и за рубежом, ибо главное условие – падение авторитета власти, монарха -- было полностью выполнено. Этому способствовали и затянувшаяся малоудачная война, и «распутинщина», и фактический отказ царя от своего «манифеста», и назначение непопулярных военачальников, и свёртывание реформ. Царь сумел настроить против себя практически все слои общества, от крестьян и рабочих до дворянства и священнослужителей. Как обычно – главным революционером оказался Николай II, повторив путь знаменитых «революционеров» прежних времён – Карла I Английского и Людовика XVI Французского.

Неожиданной оказалась разве что дата революции.

События развивались сразу по нескольким направлениям. Это и заговор думцев, министров и высшего генералитета во главе с Родзянко и Рузским. Это и нарастающий протест рабочих и крестьян против продолжения войны и ухудшения своего положения, наиболее ярко проявившиеся в Путиловской стачке. Это и стремительное разложение в резервных и тыловых частях русской армии и флота.

Но поводом оказался Хлебный Бунт в Петербурге, вызванный незначительными перебоями в снабжении населения хлебом. Не было бы этого повода – нашёлся бы другой.

И вот бунтуют рабочие, и их число на 3-й день достигает 240 тыс.. Царь отдаёт приказ подавить бунт – и солдаты, которые должны подавлять бунт, присоединяются к нему. Царь приостанавливает деятельность Государственной Думы – и в тот же день думцы во главе с Родзянко объявляют о неподчинении царю и создают Временный комитет Государственной Думы, который, после начала вооружённого восстания, заявляет о взятии власти в свои руки. Церковь отказывается осудить бунтарей и восставших. Командование армии, во главе с Начальником штаба генералом Алексеевым, вместо подавления бунта давит на Николая II, добиваясь его отречения.

Так что революция не только назрела – перезрела. Царя свергали буквально «на перегонки». Монархия пала. Показательно, что наши союзники по Антанте признали Временный комитет Государственной Думы в качестве законного правительства за день до отречения Николая II. Хоть что-то в мире остаются постоянном.

Так произошёл первый этап революции «снизу» - свержение монархии.

Можно ли было на нём остановиться?

Да, Февральская Революция ликвидировала монархию, отменила смертную казнь, декларировала равенство всех граждан перед законом. Но это, пожалуй, и всё.

Так как революция свершилась достаточно стихийно и без единого руководства, то в стране образовалось несколько центров силы.

Временный комитет Государственной Думы, официально признанная власть – оказался одним из самых слабых и быстро уступил власть Временному Правительству, в котором фактически, а затем и официально контроль захватили эсеры и трудовики во главе с Керенским.

Другим центром силы оказался Петросовет, контроль над которым держали меньшевики. Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов контролировал Питерский гарнизон и имел большое влияние в войсках. Кстати, именно начав борьбу за Петросовет, включились в Русскую Революцию большевики.

И, наконец, важным центром силы являлось армейское командование с имевшимися в его распоряжении войсками. Сначала, пока Главнокомандующим был популярный, но не стремящийся к политической инициативе Брусилов, его возглавлял генерал Алексеев. Впоследствии армию стал представлять новый главнокомандующий – республиканец Корнилов.

Эти центры опирались на различные политические силы в стране, имели разное представление о том, как преобразовывать страну. Дальше следовал поиск союзников, привлечение масс на свою строну, формирование и озвучивание программ. Следующий этап революции был неизбежен.

Другое дело, что он мог пройти без силовой смены власти. Раз уж Временное Правительство решило продолжать войну до победного конца, и главное, отложить формирование легитимной власти путём созыва Учредительного Собрания – оно могло добровольно передать власть военным. Но этого сделано не было, а «демократизация армии» и вмешательство политиков Временного Правительства в чисто военные вопросы поставило под вопрос саму возможность России продержаться до конца войны.

В итоге Временное Правительство выглядело всё менее «временным» и всё больше теряло в популярности и поддержке. И вопрос был уже только в том, кто именно сменит его у власти. Претендентов к концу лета 1917 года осталось два – действующая армия во главе с Корниловыми и Петросовет, который уже контролировался большевиками.

Определяющим моментом в том, кто будет определять дальнейший путь страны, стал «Корниловский мятеж». Военным захватить власть и, по сути, установить военную диктатуру до конца войны (а возможно и далее) не удалось. Большевики, сумевшие остановить Корнилова, стали единственной реальной силой в стране. Теперь им только осталось выбрать момент, когда они отстранят от власти Временное Правительство и официально встанут во главе страны.

Такой момент наступил в октябре 1917 года. Большевики свергли Временное Правительство и приступили к решительным преобразованиям России по тому пути, что виделся им правильным.

А теперь можно уже самим судить, что же происходило в нашей истории. Мнение, что это были две революции, буржуазная и социалистическая, вполне имеют право на жизнь. Ведь после обеих, «февральской» и «октябрьской», происходили революционные изменения. Но незавершённость первой делало неизбежным второй этап – «октябрьский». Так что можно считать события 1917 года этапами одной революции. Тем более именно такой подход используется в истории к Великой Французской Революции. Никто не пытается приход к власти якобинцев объявить отдельной революцией.

 

...И в завершение хочу сказать, что бывают и революции незавершённые, у которых оказался оторван второй этап. Это и Синхайская революция в Китае, и мексиканская революция. Синхайская сейчас не является очевидным примером, так как спустя полтора десятилетия она всё же получила продолжение. А вот мексиканская революция очень показательна. Там тот этап, что у нас произошёл в октябре, был остановлен внешним вмешательством со стороны США. Как сейчас живёт Мексика под благотворным внешним менеджментом – видно всем.

...К октябрю 1917 года большевики остались самой мощной политической силой в стране и сумели взять власть в свои руки. Власть они взяли легко, так как Временное правительство настолько себя дискредитировало, что никто не встал на его защиту. Всё, что Керенский смог стянуть для защиты – подростков-юнкеров и бабский батальон. То есть части никому не нужные и не опасные. После свержения Временного правительства переход власти к Советам прокатился по всей стране. Часть населения пребывала в эйфории в ожидании передела земли и окончания войны. Солдаты разбредались с фронта по деревням, что бы успеть к разделу.

Но противники большевистского пути никуда не делись. В начале 20 века буржуазная парламентская республика в основном воспринималась как вершина свободы и самое правильное государственное устройство. Большевистский мир, где не было места индивидуальному богатству, не устраивал слишком многих. Было очевидно, что без сопротивления сторонники прежнего уклада не отступят. Но по-настоящему масштабного сопротивления никто не ожидал.

Первая волна гражданской войны, между тем, прошла сразу после взятия большевиками власти. Через два дня после выстрела «Авроры» начался мятеж Краснова, ещё через два – восстание юнкеров в Питере. Затем - мятеж Рябцева в Москве, мятежи Дутова, Каледина, Довбор-Мусницкого.

Большую ставку противники большевиков делали и на то, в чём их опыт был гораздо больше – на парламентскую борьбу. В созванном большевиками «Учредительном собрании» большинство получили их противники – меньшевики и эсеры. И они сразу стали в жёсткую оппозицию к большевикам.

Произошло вполне обычное для революций явление – формальная власть возомнила себя реальной. Большевики вышли из «Учредительного собрания», лишив его кворума. Но их противники продолжили «законотворчество», которое с утратой кворума стало полной фикцией. И большевики просто разогнали «Учредительное собрание». Разгон, в свою очередь, также способствовал росту числа мятежей.

Что, однако, важно понять: при всей видимой грозности мятежей против большевиков они пользовались ничтожной поддержкой. Например, у мятежного генерала Краснова, одного из наиболее известных, было в подчинении всего 700 человек. Мятежных юнкеров в Питере было ещё меньше. Так что в столицах мятежи были подавлены очень быстро, а на окраинах большевики довольно оперативно наводили порядок, используя тактику «эшелонной войны», когда сравнительно небольшие отряды, опираясь на бронепоезда и быстро перебрасывая силы по железной дороге, брали под контроль целые регионы.

Однако локализовать и «спустить на тормозах» Гражданскую войну не дали.

С одной стороны - позорные условия «Брестского мира» сильно подорвали авторитет большевиков. Опасно начинать правление со столь серьёзного внешнеполитического поражения.

С другой – началось активное вмешательство извне. Германские войска, вопреки заключённому миру, заняли Крым и нижнее течение Дона, поддержали силой контрреволюцию в Финляндии, бывшие союзники высадились в Мурманске и Владивостоке. Под турками была создана «ублюдочная», просуществовавшая менее месяца, Закавказская Федерация. Под крылом бывших друзей и бывших врагов создавались антибольшевистские группировки. Наиболее характерным примером может служить созданная при прямом содействии и под защитой немцев Донская армия всё того же мятежного генерала Краснова.

На самой большой лопатой угля в топку Гражданской войны был мятеж Чехословацкого корпуса, подготовленный французами и англичанами. Против Советской Власти выступило 60 тыс. «белочехов». Учитывая, что РККА в это время только создавалась, «белочехи» обеспечили противникам большевиков однозначное военное превосходство от Владивостока до Урала. Например, в боях за Пензу несколько отрядов красногвардейцев, общей численностью всего в 2000 человек при 5 орудиях, пытались безуспешно остановить более чем десятикратно превосходящие силы Чехословацкого корпуса.

Кстати, через две недели после начала мятежа Антанта объявляет Чехословацкий корпус частью своих вооружённых сил и заявляет Советскому правительству, что будет рассматривать его разоружение как недружественный акт в отношении Антанты.

Ничего не напоминает? В мире всё осталось по-прежнему.

Только на штыках «белочехов» сумели заявить о себе «Комуч» (Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания) и Сибирская Директория. На их же штыках усидел первое время, свергнувший и расстрелявший членов Учредительного собрания, «правитель России» адмирал Колчак.

То есть основной причиной того, что Гражданская приобрела столь значительный размах и стала столько протяжённой, было вмешательство в войну практически всех крупных держав. Именно такое вмешательство, мощное и беспринципное, на «слабой» стороне, и приводит к превращению гражданского противостояния в многолетнюю и кровавую войну. Это вмешательство растянуло на десятилетия гражданскую войну в Китае -- а в Испании, Мексике и Ливии вообще сумело дать победу более слабой стороне.

 

…Что такое коллективизация? У умных людей на эту тему сложилось множество различных мнений. От «сознательное уничтожение русского крестьянства» через «не очень умное решение» и до «нужное решение, но осуществлённое с большими перегибами».

Но если отстраниться от моральных и политических оценок, то откроется очевидное – коллективизация была процессом, которого требовало дальнейшее развитие государства, и с которым Россия крайне запоздала. Вопрос был лишь в форме осуществления этого процесса.

В XIX век Европа и Америка вступили, по сути, аграрными. Большое количество крестьян кормили себя, а заодно и горожан с духовенством и аристократией. Даже в наиболее промышленно развитых странах рабочих было меньше, чем крестьян.

Но промышленная революция конца XVIII - XIX века позволила изменить эту картину. Не только возросло количество промышленных товаров – появилась возможность высвободить огромное количество крестьян из деревни путём повышения производительности их труда, путём механизации сельского хозяйства.

Но для проведения механизации сельского хозяйства, да повышения его товарности необходимо было значительно укрупнить хозяйства. И процесс укрупнения хозяйств в разных формах шёл и в Европе, и в Америке.

В Соединённых Штатах он выразился в разорении мелких фермеров и скупке их земли. В США наблюдался постоянный рост количества обрабатываемой земли и, с конца XIX века, постоянно снижение числа фермерских хозяйств и фермеров. С середины XIX века и до конца XX века количество ферм сократилось до 2 млн., или примерно в 4 раза. А в расчёте на одного жителя – почти в 40 раз.

В Германии был другой путь – юнкерские (помещичьи) хозяйства. Ещё в Пруссии при отмене крепостного права крестьяне были освобождены без земли. И им оставалось либо подаваться в города, либо наниматься батраками к помещикам.

В Российской империи долго спорили о выборе пути развития сельского хозяйства. До Столыпина делали ставку на юнкерский путь, при Столыпине – на фермерский. Но все выборы пути были бессмысленны, ибо наше сельское хозяйство опиралось на мелкий крестьянский надел. Крестьянский надел до отмены крепостного права в среднем составлял 4,8, в 1880 году – 3,5, а в 1900 году - только 2,6 десятины. Деревня год от года нищала. Тут не могло быть речи не то что о тракторах, сеялках и сноповязалках, как в Германии или Штатах – половина крестьян не имела даже плуга и пахала сохой.

Но решиться на кардинальные реформы правительство Российской империи не смогло – слишком велик риск при полном разорении более чем половины населения страны. Другие страны в Европе уже прошли через этот процесс разорения крестьян, называемый пауперизацией. И заплатили за него рядом мощных революционных подъёмов.

После Революции и перераздела земли в пользу крестьян ситуация на селе вроде стабилизировалась, но развития по-прежнему не было. Механизировать сельское хозяйство без укрупнения хозяйств было нельзя.

И снова перед необходимостью реформ встало уже советское руководство - в СССР к концу 20-х годов было 25 млн. крестьянских хозяйств. И путей по-прежнему было немного. Идти фермерским путём? Отдать деревню на откуп кулаку? Но этот путь, через пауперизацию, очень долгий и страшно болезненный. Ведь за несколько десятилетий будет разорено большинство крестьян. А оставшиеся кулаки создадут крупные механизированные хозяйства.

Советское руководство не могли устроить ни сроки, ни социальная картина такого пути. И выбор был сделан в пользу укрупнения хозяйств через их объединение на основе сельхозкооперативов. А ускоренной механизации возникающих крупных хозяйств активно помогало государство.

Собственно, сам Сталин достаточно однозначно писал о необходимости и целях коллективизации:

«Нужно отдать себе отчет в том, что мы не можем дальше преуспевать на базе мелкого индивидуального крестьянского хозяйства, что нам нужны крупные хозяйства в земледелии, способные применить машины и дать наибольший товарный выход. Существуют два пути для создания крупных хозяйств в земледелии: путь капиталистический, осуществляемый посредством массового разорения крестьян и организации крупных капиталистических имений, эксплуатирующих труд, и путь социалистический, осуществляемый посредством объединения мелких крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, - без разорения крестьян и без эксплуатации труда. Наша партия избрала социалистический путь создания крупных хозяйств в земледелии».

Ну а уж рассуждать, какой путь был лучше, пауперизация или коллективизация – вопрос личных взглядов. Главное - сам процесс резкого укрупнения хозяйств, при том ускоренный государством, был необходим для дальнейшего существования суверенного государства.

И совершенно очевидно, что дробление колхозов на мелкие фермерские хозяйства во время перестройки и в начале 90-х – это путь в доиндустриальное прошлое, губящий сельское хозяйство.

ODNAKO.ORG, Борис Юлин