Финансовые круги не скрывают возможности великих социальных потрясений в Европе
Мало кто у нас обратил внимание на заявление аналитика UBS Ларри Хэтуэя, сделанное им во время состоявшегося в конце прошлой недели саммита ЕС в связи с кризисом евро. Экономист посоветовал европейцам вкладывать личные средства в закупку, как он выразился, «других металлов», помимо драгоценных. А именно – «приобретать консервы и малокалиберное оружие».
UBS – это Union Bank of Switzerland, второй по доходности банк в Европе. Его эксперты, быть может, никогда не скажут всей правды, но своё дело знают. Итак, финансовые круги не скрывают возможности великих социальных потрясений в Европе. Более того, призывают европейцев быть готовыми к ним. Не исключено при этом, что степень опасности ими несколько преувеличивается в каких-то своих интересах. Но подобные авторитетные заявления сами по себе способны повысить градус тревоги у населения. «Запасаться консервами и оружием» – прямо как в ожидании гражданской войны. Спрашивается, что же может спровоцировать такой взрыв насилия в недавно столь благополучной Европе? Да почти всё, что угодно.
Великие потрясения начинаются тогда, когда жизнь не отвечает ожиданиям. А не тогда, когда жизнь становится невыносимой. Последнее – обычно уже следствие потрясений.
Правы те аналитики, которые видят в нынешнем кризисе евро больше, чем просто кризис единой валюты. Это – серьёзный кризис проекта Единой Европы. Пожалуй, самый серьёзный с момента его осуществления. Происходит не только крах ожиданий. Наступил крах идеологии. Европейские политические элиты утратили важную опору собственной легитимности. Вслед за этой опорой грозят обрушиться привычные политические ценности. В условиях экономического кризиса всегда кто-то выигрывает. Финансовые спекулянты получают даже больше простора для своей деятельности. Большинство проигрывает и злится. Увеличивается вероятность социального взрыва по самым разным поводам. Да разве мало в Европе противоречий, которые могли бы вылиться в прямой социальный конфликт? Бунтующая Греция, бунтующая Великобритания – всё это мы уже видели в текущем году. На этом фоне удивляет благодушие подавляющего большинства российских политических экспертов. Самые негативные последствия европейского кризиса, которые они обсуждают, это – возможное падение российского рубля. В том, что кризис евро приведёт к такому падению, согласны далеко не все. Многие даже склонны видеть в происходящем шанс на укрепление рубля в качестве расчётной единицы на постсоветском пространстве.
Проблемы в ЕС, грозящие его распадом, встречаются некоторыми нашими аналитиками с плохо скрываемым, а то и вовсе с нескрываемым злорадством. Вот, мол, вам!
Наш Евразийский Союз будет строиться, а вы со своим Евросоюзом обанкротились. Безудержный, но совершенно необоснованный оптимизм. Дело не в том, что радоваться, когда у соседа горит дом, нехорошо. Кто-то может радоваться краху евровалюты и даже обрушению европейского политического проекта... Потому что сила объединённой Европы обычно проявляется в политическом давлении на Россию. Но дело в другом, а именно – в том, что оснований для оптимизма у нас нет ровно никаких. Начнём с Евразийского Союза, который толком ещё и не начал строиться, а мы уже говорим о нём как о чём-то решённом. Сколько времени идут разговоры о Союзном государстве России и Беларуси? Они начались весной 1996 года, незадолго до президентских выборов в РФ. Не забудут ли благополучно и надолго о Евразийском Союзе вскоре после марта 2012 года? Нечего выхваляться перед Европой: наша интеграция ещё и первых реальных шагов не сделала. Прямое влияние упразднения евро на устойчивость рубля предсказывать не берусь. Зато политическое влияние процессов в Европе на ситуацию в Россию предсказать намного легче.
Надо исходить из того, в первую очередь, что любые политические потрясения Европы не обходят стороной Россию уже с конца XVIII столетия.
Хотим мы того или нет, признают это правительства стран ЕС или нет, но Россия в историко-политическом отношении – часть Европы. Эхо Великой французской революции в лице Наполеона докатилось до России, а потом уже русские войска вступили в Париж. Октябрьская революция 1917 года оказала влияние на весь мир, но ведь сама-то она разразилась только вследствие Первой мировой войны, начатой в Европе. Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. оказал на нашу страну колоссальное влияние – прежде всего тем, что заставил строить методами прямого принуждения автаркичную нерыночную экономику. Ну, и Вторая мировая война, само собой. Как Сталин ни старался, а всё же не смог сделать так, чтобы эта напасть прошла мимо России. Скажете, «перестройка» и распад СССР были чисто внутренним процессом? Даже если это так, то окончательный распад СССР наступил уже после того, как от него отпали все восточноевропейские союзники. Что бы ни происходило в Европе, это прямо касается каждого из нас, ибо обязательно так или иначе затронет Россию. Да и не может быть по-другому, особенно сейчас, когда российская экономика сильно зависит от европейской. Прежде всего, зависит наш внутренний продовольственный рынок, заполненный продукцией из ЕС.
Оставим в стороне такую обширную тему, как способность или желание (точнее, отсутствие того и другого) находящейся в кризисе Европы исправно и сполна платить за российский газ.
Так что нет никаких оснований злорадствовать по принципу «моя хата с краю». Впрочем, даже если бы Россия не была настолько привязана к европейской экономике, Европа всё равно стремилась бы разрешить собственный кризис за наш счёт. Что можно было взять у России в середине прошлого века, кроме пространств необозримых? Нефть? Кроме кавказской, другой у нас в то время не было. Сельскохозяйственные продукты? У нас недавно прошла коллективизация, сельское хозяйство едва поднималось из полосы разорения. Цветные металлы? Да. Но надо учесть, что всё это – и нефть, и медь, и марганец, и зерно, и сало – объединённая Европа в 1939-1941 гг. исправно и в достатке получала от СССР без всякой войны. Тем не менее, Европа всё-таки пошла войной на обездоленную Россию. Наверное, потому, что завоевать Россию казалось лёгким делом… Что, Россия сейчас сильнее, чем была в 1941-м? Вопрос, наверное, даже лишний… Как снимается внутренняя социальная напряжённость? Переадресацией агрессивности на внешнего врага. Как можно спасти гибнущие политические ценности? Пролив за них кровь. Обстановка побуждает европейских политиков вспомнить эти древние аксиомы.
То, что Европа будет стараться решить свои экономические и идеологические проблемы за счёт России, практикуя различные, по любому поводу, формы политического давления, даже не считаю нужным доказывать – настолько это очевидно.
Кризис евро грозит всем нам. На уровне потрясений межгосударственных. России тоже не мешало бы запастись продовольствием и оружием – на государственном уровне. А также гражданской солидарностью – всем нам. Ибо лёгкого времени у России на внешнеполитическом горизонте пока не просматривается.
Столетиe, Егор Булатов
,
