До 70% изнасилований в Москве совершается в последние годы мигрантами, подтвердила сотрудница правозащитного центра «Русская власть» Елена Денежкина. При этом «и дел таких стало значительно больше, – добавила она, – мигранты к нам все едут». В преддверии отмечаемого 1 октября Дня памяти жертв этнопреступности известная правозащитница дала интервью сетевому ресурсу «Национальная служба новостей».
По ее словам, появление самой проблемы этнопреступности берет начало, по сути, «с того времени, когда бывшие республики СССР стали самостоятельными государствами, и из этих республик сначала выгнали русских, а затем жители этих республик поехали на заработки в Россию, поскольку границы были открыты». «Изменилась ли за эти годы реакция общества на такого рода преступления?» – поинтересовался корреспондент. В своем ответе Елена Денежкина была одновременно и объективна, и беспощадна: «Если говорить об обществе в целом, то обыватели как пребывали в блаженном неведении об уровне преступности среди мигрантов, так и продолжают пребывать, иногда впадая в такой смиренный кухонный протест: «да, мигрантов много, что-то не так, но не все же они плохие; главное, не провоцировать конфликт, а все равно ничего не сделаешь».
Но принципиальные изменения в последние годы появились. Когда ситуация становится уже совсем невыносимой, люди начинают протестовать громко, как было в Кондопоге, как было в Москве после убийства Анны Бешновой, а потом – во множестве других мест.
И люди увидели, что громкий протест не остается незамеченным: о нем начинает говорить Интернет, начинают говорить СМИ, и административным структурам разных уровней поневоле приходится как-то реагировать, и уже не удается объявить протестующих виноватыми в произошедшем. Приходится разбираться, начинать непредвзятое следствие и наказывать действительных преступников.
Кроме того, появилась еще одна тенденция, связанная как с ростом социальных сетей, так и с ростом гражданской активности: люди распространяют информацию о происшествии на другом конце страны, приходят на массовые мероприятия поддержать совершенно посторонних людей. Т. е. как ни пытаются доказать, что русских нет и гражданского общества нет, реальность показывает, что люди ощущают себя и русскими, и гражданами, у которых есть права».
Сейчас правозащитница вплотную занимается делом Елены Лифановой – 16-летней девушки, изнасилованной и убитой мигрантами-таджиками. Общественность с этой трагедией знакома в гораздо меньшей мере, чем с аналогичным делом об убийстве 15-летней Анны Бешновой, которое вызвало широкий общественный резонанс. Почему?
«По смыслу, – поясняет правозащитница, – дела совершенно одинаковые, несмотря на разные обстоятельства совершения преступления: юные девочки, (Анне было 15 лет, Елене – 16) стали объектом зверского сексуального насилия со стороны мигрантов (в одном случае – узбека, во втором – таджиков). Анна встретила своего убийцу случайно, убийцы Елены ждали свою жертву. И вот что заслуживает внимания: буквально за пять минут до Елены мимо ожидавших сексуальную жертву таджиков прошла узбечка, молодая и привлекательная; они ее не тронули, ждали русскую. Это очень страшно звучит, но такие дела стали типичными: для мигрантов из Азии и Закавказья русские женщины – объекты сексуального (и иного) насилия, которым можно хамить, можно демонстрировать сексуальные домогательства практически среди белого дня в людных местах, а если свидетелей нет – изнасиловать, часто потом и убить.
Что касается разных общественных реакций, – продолжает правозащитница, – то массовое возмущение убийством Анны Бешновой было вызвано, на мой взгляд, двумя обстоятельствами: первое – тогда было мало информации о таких преступлениях, и люди оказались буквально поражены; второе – милиция продемонстрировала абсолютное пренебрежение к этому убийству, т. е. пренебрежение как к смерти Анны, как и к безопасности тех, среди которых убийца продолжал жить. А он по-прежнему убирал двор, возил мусор, и окружающие думали о нем как о тихом и вежливом трудолюбивом мигранте, здоровались, наверное, с ним, о чем-то говорили...
В случае с убийством Елены Лифановой ее родителям удалось заставить милицию начать поиски преступников практически сразу же. Это не значит, что родственники Анны ничего не делали: просто по-разному сложились обстоятельства. Поэтому требовать расследования убийства Елены Лифановой сейчас бессмысленно: расследование идет, один из насильников был быстро задержан, второму удалось уйти. И малая информация по этому делу не говорит об отсутствии интереса к нему».
При этом стало известно, что «отец Елены Олег Лифанов хочет привлечь к ответственности за убийство его дочери не только таджиков, но и тех представителей МВД и ФМС, возможно, других структур, из-за которых таджики, убившие Елену, нелегально въехали в РФ, нелегально здесь жили». От всей души хочется пожелать ему успеха в этом деле. Ведь все эти мигранты-преступники наводнили Россию не просто сами по себе, а в результате целенаправленной деятельности той же самой Федеральной миграционной службы и стоящих за ней «кукловодов», которые хотят с помощью миграции «размыть» историческую Россию, заменить ее коренное население пришлым невесть откуда людом. Да и простых взяточников, пропускающих сюда за мзду проходимцев, карать тоже нужно нещадно. Они ведь обогащаются на чужом горе. «Как сказал отец Елены Лифановой, – говорит правозащитница, – второй преступник, наверное, уже на родине рассказывает, какая есть прекрасная страна Россия, куда можно приехать, никак не отметившись на границе, совершить любое преступление – изнасиловать, убить, ограбить и спокойно уехать».
«Так что сейчас надо начинать новую волну общественных требований, – считает Елене Денежкина, – за введение визового режима со странами Закавказья и Средней Азии, иначе число преступлений, совершаемых мигрантами, так и будет расти».
Так и хочется посоветовать женщинам и детям не ходить по улицам без мужчин, а женщинам – в «провоцирующей одежде», говорит правозащитница. Но тут же оговаривается: не хотелось бы, чтобы такие инструкции стали единственно верными. Поэтому, советует Едена Денежкина, надо, «во-первых, не пребывать в расслабленной уверенности, что мигранты безобидны. Увы, полицейская статистика доказывает, что это не так. Но и бояться не надо: кавказцы и азиаты сразу чувствуют, что их боятся. В бытовом общении, в ситуации, когда конфликт только может начаться, вести себя надо вежливо, спокойно, но давать понять, что при посягательстве на вашу честь и жизнь и честь и жизнь ваших близких вы готовы дать отпор».
«Чтобы быть способным действительно дать такой отпор, – продолжает правозащитница, – надо заниматься общефизической подготовкой и боевыми искусствами, лучше всего рукопашным боем. Женщинам это тоже рекомендую. Надо иметь в виду, что в ситуации, когда европеец считает, что дело можно уладить словами, мигрант из южных стран в большинстве случаев уже готов к силовому решению, причем готов схватиться за оружие. Так произошло убийство Юрия Волкова летом прошлого года в Москве на Чистых прудах. Мигранты, как правило, носят с собой ножи или травматическое оружие, наши люди не вооружены и не готовы к тому, что оружие будет использовано против них, так что необходимо владеть приемами самообороны.
Детей действительно не надо отпускать одних даже в школу. Но, к сожалению, и в школе они могут стать объектом насилия, так что и дети должны уметь за себя постоять.
Нужно приобретать гражданское оружие, разрешенное к использованию, и учиться им пользоваться.
Русским и представителям других коренных народов России нужно объединяться по месту жительства, учебы, работы, чтобы быть готовыми оказать помощь друг другу, если такая помощь понадобится. Русских постоянно пытаются разобщить, внушить нам, что русских нет, следовательно, взаимопомощь по национальному признаку бессмысленна. Это не так».
«Главное, – резюмирует правозащитница, – надо помнить, что «тихие и вежливые мигранты» совершают более половины от общего числа изнасилований».
KMnews, Гладилин Иван
