Но для того, чтобы ее реализовать, надо распустить ЕР и провести национализацию промышленности

Понятно, что речь Владимира Путина 27 ноября на съезде «Единой России» была изложением его программных тезисов как кандидата в президенты России. И понятно, что судить о том, что и как будет достигнуто из обозначенных им целей, можно будет только тогда, когда предлагаемый им новый курс начнет реализовываться.

Однако если оценивать сами посылы и приоритеты, прозвучавшие в речи премьера, явно просматриваются три не просто даже стратегические, но принципиальные установочные начала. Они не были упомянуты в контексте привычной терминологии, но содержательно оказались центральными пунктами выступления Путина.

По сути, его речь носила левый, почти радикально – в смысле поставленных задач – левый характер.

Первый отличающий ее принципиальный момент – демократизм, установка на то, что власть должна выражать и защищать интересы большинства (собственно, Путин даже сказал о подавляющем большинстве) и опираться на это большинство. При этом, по мысли премьера, власть должна быть прозрачна для этого большинства и находиться под его контролем. А граждане, в свою очередь, должны иметь возможность на разных уровнях принимать участие в работе этой власти.

Это особенно интересно на фоне тех обвинений, которые обычно выдвигают в адрес нынешней политической системы ее имитирующие приверженность идеям либерализма оппоненты. Их упреки как раз относятся к тому, что они называют нарушениями демократии со стороны нынешней власти. Конечно, эти упреки выдвигать можно, и о несовершенстве нынешней политической системы говорил и сам Путин. Но дело в том, что, говоря о демократии, либеральные оппоненты власти меньше всего имеют в виду соблюдение воли народа и интересов большинства. С одной стороны, либералы в последние годы прямо заявляют, что, по их убеждению, демократия – это не соблюдение интересов и воли большинства, а защита интересов и прав меньшинства. Т. е., во всяком случае, публично они присягают меньшинству, а Путин – большинству.

С другой стороны, мы все хорошо помним, что именно в то время, когда представители либерального лагеря были во власти, они и на практике не только игнорировали интересы большинства, но и прямо их попирали. Именно они в свое время дезорганизовывали политическую и экономическую ситуацию в СССР и поддерживали наиболее деструктивные силы в обществе, попирая интересы большинства. Именно их власть, игнорируя выраженную на Всесоюзном референдуме о сохранении СССР 17 марта 1991 года волю большинства, пошла на демонтаж Союзного государства. Именно они в 90-е годы проводили приватизации и либерализацию цен, грабя тем самым большинство населения. Именно их власть проводила экономическую политику, уничтожавшую промышленность страны, и тем самым лишала работы большинство граждан. Именно они расстреливали парламент России в 1993 году, избранный большинством населения, когда увидели, что большинство депутатов – против них. Именно их власть организовала дефолт и девальвацию 1998 года и еще раз нанесла удар по экономическим интересам большинства. И именно они, увидев в 2000-е годы, что их не поддерживает не только большинство, но и даже сколько-нибудь значимое меньшинство, стали один за другим призывать страны – конкуренты России вмешаться в ее внутренние дела, оказать давление на ее нынешнюю власть и в результате помочь им, либералам, вернуть себе господство над страной.

Они прямо призывают к попранию интересов большинства и подавлению его воли. Путин, судя по его речи, призывает к опоре на интересы этого большинства и служению его интересам.

Второй принципиальный момент речи премьера – ее, как ни странно это может показаться, социалистический характер. Причем даже не социал-демократический, а именно социалистический.

Путин поставил вопрос о крайней дифференциации современного российского общества и о необходимости устранения такого положения вещей. Причем дело здесь даже не только в самом по себе призыве к справедливости (каждое общество имеет свои представления о справедливости): дело скорее в том, что Путин предложил так организовать социальные отношения, чтобы главным мерилом успеха человека, главным «социальным лифтом» стали его, человека, образование, способности, труд и профессионализм. Т. е., по сути, премьер переформулировал старый принцип социализма «От каждого – по способностям, каждому – по труду», а не по богатству, происхождению или связям.

Правда, среди сфер, в которых этот принцип должен стать мерилом успеха человека, Путин упомянул и бизнес. Но бизнес как таковой подчиняется другому мерилу – «по капиталу». Бизнес, в котором главным подходом становится принцип «по труду», – это уже нечто иное, чем классический бизнес капиталистического общества.

Более того, говоря о том, что развитие государства должно происходить не за счет человека, а во имя человека, и что главным становится именно развитие человека, повышение качества человеческого потенциала, Путин одновременно воспроизвел в иной терминологии два основополагающих коммунистических тезиса: «Свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех» и «Создание условий для всестороннего и гармоничного развития человеческой личности».

Правда, при этом он отметил, что достижение этой цели должно происходить не революционным, а эволюционным путем. Время покажет, насколько это возможно в принципе.

Но, даже озвучивая тезис об эволюционности, Путин одновременно сформулировал задачу прорыва, т. е. прорывного, революционного развития. Признав в своем выступлении, что то, что удалось ему сделать до сих пор, – это только платформа, фундамент для будущего здания, и говоря о том, что настал момент перехода к строительству самого здания нового общества, премьер поставил вопрос о качественном изменении политики и процесса созидания, что, кстати, тоже есть деятельностная революция.

Охарактеризовав новое общество как основанное на новой экономике («это должна быть экономика передовой индустрии и прорывных технологий, устойчивая к конъюнктурным перепадам, с центрами роста по всей территории страны, с опорой на мощную инфраструктуру»), Путин, по сути, поставил задачу экономической, социальной и производственной революции в стране. Что, собственно, и составляет третий принципиальный момент его заявленной позиции – ее прогрессистский и прорывной характер.

И вновь Путин поставил вопрос о реинтеграции постсоветского пространства. И ни слова не сказал о рынке.

Если переложить его выступление и его программу в традиционную терминологию, она будет сводиться к трем понятиям: «демократия», «социализм», «прогресс».

Только, думается, для того, чтобы все это реализовать, Путину еще нужно сделать следующее:

– распустить «Единую Россию», потому что в силу составляющего ее бюрократического материала она в принципе ни к чему не способна, кроме бюрократической деятельности;

– провести национализацию как минимум крупной промышленности, ТЭК, банковской сферы и электроэнергетики, потому что обозначенные Путиным цели есть цели долгосрочного проекта, а его реализация возможна лишь в том случае, если все вышеперечисленные сферы промышленности будут действовать не под влиянием конъюнктурных мотивов, а будучи жестко подчиненными потребностям этого проекта;

– осуществить выход за пределы рыночной организации производства, в той или иной форме осуществив переход к ее пострыночной организации, потому что рынок с неизбежностью ориентирует и мотивирует деятельность субъектов экономики на краткосрочные цели, а поставленные задачи требуют мотивации, ориентированной на стратегические задачи, как правило, не дающие экономической отдачи краткосрочного типа;

– принять решения о переориентации экономики с внешнего на внутренний рынок, о создании экономики, защищенной от перипетий мировой экономической конъюнктуры.

Сможет ли Путин это сделать, и если сможет, то как? Это и есть вопрос будущего развития России и его собственной политической судьбы.

Kmnews, Черняховский Сергей