После августовской войны 2008 года и признания независимости Абхазии и Южной Осетии, процесс дезинтеграции Грузии получил дальнейшее развитие. В республике вновь могут появиться очаги самого разнообразного сепаратизма. Речь даже не о процессах в южных регионах страны, где компактно расселены национальные меньшинства - армяне и азербайджанцы. Возможные сепаратистские или федеративные настроения в этих областях на данный момент не поддерживаются из Баку и Еревана, что отодвигает вероятность обострения ситуации в Джавахети и Квемо Картли на неопределенное время. Речь о перспективах развития ситуации в некоторых западных грузинских регионах страны, в частности, Мегрелии (Самегрело) и Сванетии.
Обе эти исторические провинции находятся на западе Грузии, по соседству с Абхазией. Они выделяются тем, что местное население использует в быту свои бесписьменные языки (мегрельский и сванский), которые отличаются от литературного грузинского языка. Среди ученых-языковедов в Грузии и в мире существует почти единодушное мнение, что мегрельский и сванский не являются диалектами грузинского языка, а представляют собой отдельные языки, но входящие в картвельскую (грузинскую) семью языков. Если брать историю последних нескольких веков, видно, что подавляющее большинство населения Мегрелии и Сванетии знало только местные бесписьменные языки, а грузинским в той или иной степени владели лишь феодалы и духовенство. Такая ситуация сохранялась вплоть до середины 19 века, а в некоторых селах - вплоть до середины 20 столетия.
В 19-20-м веках население Мегрелии и Сванетии стало втягиваться в процессы культурного и экономического обмена с остальными регионами Грузии. Началась миграция, которая была направлена на крупные города, прежде всего Тбилиси (Тифлис) и Кутаиси. А при советской власти ликвидация неграмотности и массовое печатание литературы на государственные средства привели к резкому уменьшению численности населения в Мегрелии и Сванетии, которое не знало государственного языка (особенно грузинского).
Тем не менее, в быту, в семье большинство мегрелов и сванов продолжало пользоваться местными региональными языками. Возникло двуязычие, когда у населения существует два языка, которыми оно пользуется почти одинаково часто. Официальная сфера, образование, литература, СМИ полностью функционировали на грузинском языке (во время существования СССР - и на русском), а в неофициальной сфере мегрельский (сванский) делил господство с грузинским языком.
Ситуация постепенно начала меняться в последние годы. После так называемой "революции роз" новая власть взяла курс на "построение" грузинской нации и грузинского государства-нации. Этот процесс предусматривает ускоренную ассимиляцию и "переплавку" в единую гражданскую нацию не только представителей этнических меньшинств, но и региональных и языковых меньшинств. Среди языковых меньшинств можно как раз выделить мегрелов и сванов. Они считаются грузинами (хотя некоторые ученые отделяют их при классификации от грузин), но имеют свои языки. В условиях строительства национального государства правительство проводит культурную, языковую и образовательную политику, которая предусматривает максимальное благоприятствование одному, государственному языку. Правда, в Грузии сейчас имеет место и усиленная пропаганда изучения английского языка, но это отдельная тема. Что же касается региональных языков, они обречены на постепенное вымывание из живого обихода и исчезновение.
Именно этот процесс и происходит сегодня в отношении мегрельского и сванского языков. Пропаганда властей, в том числе телепропаганда, направлена на усиление национального самосознания и вообще национализма. Разговаривать на мегрельском или сванском языке считается непрестижным и немодным занятием. Излишне говорить о том, что отсутствует всякая государственная поддержка этим языкам, даже в чисто академическом плане. Любые требования об издании газеты на региональном языке, введении в школы курса таких языков и т.д., считаются поощрением сепаратизма и враждебной для государства деятельностью. В данный момент нам неизвестны какие-либо достоверные социологические исследования об языковых предпочтениях жителей Мегрелии и Сванетии, проведенные за последние месяцы и годы. Вряд ли такие исследования открыты для свободного доступа, если они существуют. Так что невозможно оценить в цифрах скорость процесса замещения в повседневном обиходе мегрельского и сванского языков грузинским. Но, по нашим субъективным ощущениям, контактам с местными людьми и косвенным данным, которые обнаруживаются в интернете, такой процесс все-таки наблюдается, хотя и не очень быстрый. Это не удивительно, так как кодирование сознания с помощью средств массовой информации, главным образом электронными СМИ, никто не отменял.
Такая ситуация создает сложную и пеструю картину происходящих процессов в регионах Грузии, которые соседствуют с Абхазией. С одной стороны, правительство Саакашвили пытается консолидировать население в единую нацию и не только нацию, но и в единый коллектив сторонников правящего Национального движения, с другой стороны местное население стоит перед опасностью потерять свои региональные особенности и даже свой родной язык, которым оно пользовалось многие столетия. Это не может со временем не вызвать рост напряженности среди части населения и интеллигенции, ориентированной на сохранение культурной самобытности.
Мы не зря упомянули, что эти регионы находятся по соседству с Абхазией. Дело не только в пресловутом "российском факторе" и в том, что кто-то попытается искусственно накалить ситуацию в соседних с Абхазией регионах. Существуют органичная связь между населением Мегрелии и Сванетии с одной стороны и населением Абхазии - с другой. В частности, в Гальском районе Абхазии проживают несколько десятков тысяч жителей, которые говорят в быту на мегрельском языке. В верхней части Кодорского ущелья проживают сваны. Правда, их численность резко сократилась после 2008 года, когда Кодорское ущелье перешло под контроль абхазских властей. Но за последний год туда вернулось несколько сот сванов, которые до этого находились в качестве беженцев в Тбилиси и других районах Грузии.
Для того, чтобы анализировать ситуацию в Мегрелии, необходимо вернуться на 20 лет назад, когда к власти пришел Звиад Гамсахурдия. Гамсахурдия по происхождению был мегрелом и пытался использовать это обстоятельство. После обострения ситуации во второй половине 1991 года он произнес фразу, которая наделала много шума. Он сказал: мегрелы и сваны будут защищать меня. Эти заявления раскололи грузинское общество и стали в какой-то мере основой для гражданской войны уже после свержения Гамсахурдии. Именно Мегрелия стала главной базой для сил, верных бывшему президенту. В то же время не оправдались надежды Гамсахурдии на сванов. Они не выступили в его защиту, а многие даже боролись против него. В этом большую роль сыграл Джаба Иоселиани - сам по происхождению сван. Иоселиани и пришедший с его помощью к власти Шеварднадзе были ненавидимы в Мегрелии в течение долгих лет. Этот фактор использовал Саакашвили в борьбе против Шеварднадзе. Самая большая колонна демонстрантов во время "революции роз" прибыла в Тбилиси из Мегрелии. Саакашвили спекулировал не только на антипатии жителей Мегрелии к Шеварднадзе - гурийца по происхождению, который опирался в основном на выходцев из этого региона и на своих родственников, но и на том, что сам Саакашвили наполовину (по матери) является мегрелом.
В Грузии считается, что мегрелы амбициозны в политике (как и другие жители Западной Грузии) и стремятся захватить власть в Тбилиси. Из-за этого к мегрелам относятся с настороженностью и иногда даже с антипатией, особенно жители Тбилиси. В столице проживает много выходцев из этого региона - как новых, так и живущих здесь уже 2-3 поколения. Саакашвили хорошо осознает важность фактора Мегрелии в системе власти любого президента в Грузии. Ведь и Гамсахурдия, и Шеварднадзе стали в значительной степени жертвами именно региональных склок и противоречий, во всяком случае, этот фактор был использован против них. К этому добавляется и то, что Мегрелия (и Сванетия) фактически являются "прифронтовыми" территориями.
Для того, чтобы удержать симпатии мегрелов, Саакашвили идет на разнообразные ухищрения. Сюда входят и устройство концертов в Зугдиди (краевом центре), и периодические визиты с ночевкой в домах местных жителей и т.д. Саакашвили выдвигает на важные посты в правительстве мегрелов. Особенно преданными "вождю" считаются братья Ахалая, один из которых сейчас возглавляет министерство обороны. Кстати, их отец назначен региональным прокурором Мегрелии и является неофициальным "хозяином" провинции. Таким способом Саакашвили еще больше подчеркивает роль своих мегрельских "сатрапов" и их привилегированное положение при "царе". Несколько месяцев назад Католикос-Патриарх Грузии, к немалому удивлению общественности, наградил прокурора Р. Ахалая высокой церковной наградой. Нетрудно понять, что и это награждение лежит в русле политики упрочения центральной власти в регионе Самегрело.
Такая же политика интенсивно проводится в соседней Сванетии. Саакашвили даже Новый год встретил в одном из сел этого региона и оттуда поздравлял население страны. Крупные средства расходуются на улучшение инфраструктуры Сванетии, возведение туристических объектов, строительство дорог. То же самое делается в приграничной с Абхазией зоне Мегрелии. Видно, что правительство опасается дестабилизации ситуации в Мегрелии и Сванетии и заранее принимает меры. Правда, насколько они окажутся эффективными, сказать пока трудно. Предыдущий опыт "строек Саакашвили" показывает, что его имиджевые проекты оказываются плохо продуманными с экономической точки зрения и приносят крупные убытки государственному бюджету. Да и с занятостью местного населения, которое должно обеспечивать стабильность и упрочить позицию правительства, не все получается. Так произошло в Сигнаги, городке на востоке Грузии, на обновление внешнего вида которого были потрачены миллионы долларов. Однако ни Сигнаги, ни Кутаиси, где также была проделана реконструкция центра города, не стали туристическими центрами, тем более международного уровня. Вряд ли таковыми станут Местия в Сванетии и Анаклия в Мегрелии, которые усиленно рекламируются лично Саакашвили.
Однако здесь, видимо, имеется расчет, что пропаганда туристического потенциала приграничных территорий станет препятствием для распространения нестабильности в этих регионах и удержит местное население от выражения протеста - из опасения потерять ожидающиеся доходы от туризма. Но правительство рассчитывает произвести впечатление не только на жителей Мегрелии и Сванетии, но и на мегрелов и сванов, живущих в Абхазии. Таким образом оно пытается исключить их переход в число активных противников власти. Ведь они живут на неподконтрольных Михаилу Саакашвили территориях, к ним не применить привычных мер запугивания и давления, они смотрят российские телеканалы, которые запрещены в Грузии, многие получают российские пенсии, потому что являются гражданами РФ. Все это, в сочетании с родственными и другими связями с местным населением Мегрелии и Сванетии, делает этих людей очень неудобными и опасными потенциальными противниками режима Саакашвили.
Это можно увидеть на примере Кодорского ущелья. Как известно, долгое время этот район, состоящий из нескольких десятков сел, возглавлял Эмзар Квициани, который при Шеварднадзе имел официальную должность представителя президента. В ходе "революции роз" Квициани активно выступал против Саакашвили, чем впал в немилость. Спустя некоторое время он был освобожден от занимаемой должности, а его отряды приписаны к министерству обороны Грузии. Началось постепенное введение в ущелье полицейских и спецназовцев из других районов страны. В 2006 году Квициани объявил неповиновение Саакашвили и обвинил его в том, что тот хочет сдать Кодорское ущелье, разоружая местные отряды охотников-сванов.
В ответ Саакашвили ввел усиленные части минобороны и МВД в Кодори, которые вытеснили оттуда Квициани и его сторонников. Сестра Квициани была арестована, и суд приговорил ее к 9 годам лишения свободы - якобы за присвоение гуманитарной помощи. Не вызывает больших сомнений тот факт, что г-жа Квициани фактически являлась заложницей в руках власти, которая должна гарантировать отсутствие новых вылазок со стороны ее брата (и сына, который также находился вместе с Квициани). А эти вылазки вполне могут стать началом конца нынешней власти. Если бы Квициани и его сторонникам удалось перетянуть на свою сторону часть населения Верхней Сванетии, им не составило бы большого труда выбить оттуда официальные структуры, так как в Сванетию идет одна горная дорога, блокировать которую несложно. В результате этого под контролем повстанцев может оказаться плотина крупнейшей электростанции страны - Ингури ГЭС, что станет сильнейшим ударом по позиции нынешнего режима.
Таким образом, в западных областях Грузии, в частности, в Мегрелии и Сванетии, существует довольно значительный конфликтогенный потенциал. Политика, направленная на ассимиляцию местного населения и исчезновение региональных языков, рано или поздно встретит растущее недовольство в регионе. К этому добавляется тяжелая экономическая ситуация, вызванная перекрытием доступа к традиционному и главному рынку сбыта для местной продукции - российскому. Попытки власти компенсировать потерю российского рынка созданием туристических кластеров выглядят сомнительной затеей, особенно с учетом близости к конфликтному региону. Мегрельское и сванское население, проживающее по ту сторону границы, может постепенно проявить политическую и вооруженную активность, направленную против режима Саакашвили. Значительная часть местного населения в таком случае присоединится к нему, что станет сложнейшей и, возможно, неразрешимой проблемой для власти в Тбилиси.
Гурам Шария - спецкор "Третьей Силы" (Тбилиси)
