Большой Кавказ никогда не был политико-географическим рубежом. Он всегда представлял собой, скорее, «проходной двор» народов и культур. Граница Российской Федерации, прошедшая с 1991 года по Главному хребту Большого Кавказа, не может быть стабильной, что, впрочем, и доказано последующими событиями.
Большой Кавказ никогда не был политико-географическим рубежом. Он всегда представлял собой, скорее, «проходной двор» народов и культур. Граница Российской Федерации, прошедшая с 1991 года по Главному хребту Большого Кавказа, не может быть стабильной, что, впрочем, и доказано последующими событиями.
Граница по Большому Кавказу была проведена в советское время, после событий Гражданской войны. Народы, жившие на северных склонах Большого Кавказа, механически оказались в РСФСР, жившие на южных склонах — так же механически в составе республик Закавказья (ЗСФСР до 1936 г.). В результате оказались разделёнными политико-административными границами союзных республик осетины, лезгины, народы абхазо-адыгской группы и мн. др. События 1992 года заставили Россию включить в свою сферу влияния Абхазию и Южную Осетию, защищавшихся от попыток поглощения Грузией. Тем самым подтвердилась проверенная многотысячелетним опытом геополитическая аксиома: Большой Кавказ не является естественной границей.
Издревле интенсивно использовались два пути в обход Большого Кавказа: 1) вдоль берегов Чёрного моря, 2) вдоль берегов Каспийского моря (позднее названный Дербентскими Воротами). Да и в середине Большого Кавказа имеются легкопроходимые перевалы, из которых наибольшее значение в истории, как пути миграций и военных походов, имели два: 1) Крестовый — вдоль верховьев Терека, через Дарьяльское ущелье, где в уже в нашу эпоху (точнее — в XIX в.) русскими была проложена Военно-Грузинская дорога; 2) Мамисонский — там, где в это же время пролегла Военно-Осетинская дорога.
Большой Кавказский хребет никогда не служил препятствием для медленных миграций и инфильтраций народов. Народы, названные выше, а также чеченцы, грузины, азербайджанцы и др. расселялись по обеим сторонам Большого Кавказа. Не говоря уже о том, что с запада и востока Кавказ открыт для морских вторжений.
Не был Кавказ защитой от военных нашествий, совершаемых как с севера на юг, так и с юга на север. Ещё в VII в. до н.э. из степей Северного Причерноморья через него (как считается — вдоль берегов Каспия) в Закавказье и Переднюю Азию прошли скифы, доходившие в то время до стен Иерусалима. В I-II вв. н.э. через Дарьял в Закавказье неоднократно вторгаются аланы — предки осетин. С того времени начинается их оседание на южных склонах Большого Кавказа. Цари Грузии то вступают в союзы с аланами, пропуская их на юг, то ведут с ними борьбу. Позиция грузинских царей обусловливалась междоусобной борьбой, а также материальной заинтересованностью: грузинские цари служат за плату наёмными «сторожами кавказских перевалов» у Армении. Время от времени они поощряют алан к набегам (и сами в них участвуют) через Кавказ на Армению, чтобы показать её зависимость от их службы и добиться у армянских царей «прибавки к жалованью».
С III в. через Дербентские Ворота начинаются регулярные вторжения тюрков (гуннов, авар, хазар, татар и т.д.), идущие почти непрерывно тысячу лет, до XIII столетия. Далеко не всегда государства, лежавшие к югу от Большого Кавказа, могли оказать им отпор. Восточное Закавказье постепенно тюркизируется. С другой стороны, когда в VIII-IX вв. Закавказье на время подпало под власть Арабского халифата, арабы не один раз переходят Большой Кавказ с юга на север, воюя против Хазарского каганата.
Собственно Закавказье или, как теперь часто называют, Южный Кавказ, постоянно было ареной борьбы великих империй: Рима (Византии с IV в.) и Ирана. Подчинение этой территории единому Арабскому халифату оказалось лишь эпизодом. Иран вскоре восстановился, а геополитической наследницей Византии стала с XIV века Османская держава. При этом и Турция, и Иран распространяли своё влияние на север от Большого Кавказа. Закавказские государства лавируют в этой борьбе, поддерживая то одну, то другую сторону, стремясь сохранить тень самостоятельности.
С XVI века среди геополитических игроков на Кавказе появляется Россия. В конце этого столетия (в 1586 г.) русскому царю Феодору Иоанновичу бьёт челом грузинский царь Александр, прося принять свою страну под высокую руку Москвы, чего та ещё не могла сделать по причине удалённости своих границ. В 90-е гг. XVI в. поддержкой России пытается заручиться один из претендентов на шахский престол в Иране. Это означало возникновение на Кавказе фактора геополитической третьей силы в лице России.
Однако до того времени, когда Россия смогла реально включиться в борьбу за сферы влияния на Кавказе, прошло ещё больше столетия. В 1722-1723 гг. Россия захватывает у Ирана ряд прикаспийских территорий на Кавказе (приморский Дагестан и Азербайджан) и удерживает их до 1735 года. Показательно, что Россия впервые появляется к югу от Большого Кавказа не как сухопутная, а как морская держава! Впрочем, в этом нет ничего удивительного, особенно если вспомнить, что ещё в 914 году русы совершили нападение на арабские владения в Восточном Закавказье (правда, есть сомнения, что это было делом русов именно из Киевского государства). Неизвестно, какой бы ход приняла русская экспансия в Закавказье, если бы после Петра I Россия уделила этому направлению достаточно внимания. Как бы то ни было, дальнейшая экспансия России в Закавказье носит сухопутный характер.
В 1774 году в русское подданство принимаются осетины, причём это действие сразу распространяется на осетин, живущих как на северной, так и на южной стороне Большого Кавказа. Таким образом, Россия во второй раз переступает Большой Кавказ. В 1783 году Грузия поступает под протекторат России, а в 1801 году включается в состав Российской империи. Россия, не задерживаясь задачами умиротворения Северного Кавказа, начинает сразу утверждать своё влияние на Южном Кавказе. При этом границы России определяются отнюдь не географическими рубежами, а только степенью сопротивления других великих держав — Турции и Ирана.
Так Россия расширялась на юг от Большого Кавказа до начала ХХ века. В Первой мировой войне Россия ставила своей задачей, помимо захвата Проливов, также полное овладение исторической Арменией. Но даже если бы та война закончилась победой Российской империи, то выхода в Средиземное море со стороны Кавказа Россия не получила бы. По секретным договорам 1915-1916 гг. Киликия (древняя армянская область, прилежащая к Средиземному морю) вошла в сферу влияния Франции, и Россия признала это. Правда, и Франции не удалось в итоге получить эту территорию: в итоге войны за независимость (как она называется в Турции, 1920-1923 гг.) под водительством Кемаля Ататюрка Киликия (как и Западная Армения, и Проливы) осталась в составе Турции.
Между тем, очевидно, что обладание Северным Кавказом может быть обеспечено любой стране лишь в том случае, если эта страна владеет также какой-то значительной и связанной территорией (а не только отдельными анклавами) к югу от Большого Кавказа. Сам Большой Кавказ может быть геополитически стабильным только если он является глубоким тылом, а не границей. Любая сила, действующая на Кавказе, автоматически стремится утвердиться сразу по обе стороны Большого Кавказа. Этот главный осевой хребет высочайшей горной системы на границе Европы и Азии отнюдь не является естественным географическим рубежом ни для видов растительного и животного мира, ни для человеческих сообществ.
Вместе с тем, число геополитических субъектов, борющихся за обладание Кавказом, потенциально неограниченно. Это и доказывается включением в эту борьбу, после распада СССР, Соединённых Штатов Америки. США стремятся вклиниться в это традиционное пограничье между Ираном, с одной стороны, историко-геополитическим субъектом Рим—Византия—Турция, с другой, и отступающей Империей Севера (Хазарией—Золотой Ордой—Россией), с третьей. Учитывая открытость Кавказа для морских вторжений и возможность США проникнуть в бассейн Чёрного моря со стороны своих новых европейских сателлитов (Болгария, Румыния, и — почти как свершившийся факт — Украина), а в бассейн Каспийского моря — со стороны Центральной Азии, то этот план США нельзя признать несбыточным.
Вообще, действия США в последние двадцать лет имеют чёткий характер «вклинивания» в традиционные пограничные области между великими империями. Такими областями, кроме Кавказа, являются Ирак (Месопотамия, ещё одно исконное пограничье между Ираном и Римом—Византией—Турцией), Северный Афганистан и Центральная Азия (Бактрия и Согдиана между Ираном, Китаем и кушано-могольской Афгано-Индией), Ливия (Берберия между государствами Восточного и Западного Средиземноморья, а также миром внутренней Африки; арабы традиционно считают эту страну пограничьем между арабским Западом и арабским Востоком — Магрибом и Машриком, относя её то к тому, то к другому). В стратегии создания «дуги нестабильности», которой, как считают многие эксперты, подчинены действия США, можно увидеть закономерность использования древних геополитических противоречий, характерных для тех или иных регионов Земли. Эти противоречия на Кавказе, в Месопотамии, Средней Азии, Ливии являются историко-геополитическими константами данных регионов — периферий сразу нескольких локальных цивилизаций.
Утверждение какой бы то ни было силы на всём Южном Кавказе неизбежно будет иметь тенденцию распространения влияния на север от Главного Кавказского хребта. Оставление Россией позиций к югу от него резко повысит вероятность отпадения Северного Кавказа. России необходима связанная система лояльных территорий и союзных государств к югу от Большого Кавказа. Между тем, нынешняя конфигурация этого региона такому условию не отвечает. Абхазия и Южная Осетия связаны между собой только через Северный Кавказ, а Армения не имеет границы ни с Россией, ни с новыми государствами Южного Кавказа. Необходимо учитывать и то, что традиционные центры силы на Кавказе — Турция и Иран — не заинтересованы в утверждении там четвёртой силы в лице США, но в её отсутствие легко могут снова стать главными соперниками России.
Можно было бы считать, что США, утвердившись в Закавказье, положат конец традиционному соперничеству в этом регионе и обезопасят Россию от конкуренции великих восточных империй. Но этому мешает высказанное ранее соображение. Сфера влияния США не ограничится одним Южным Кавказом, ибо, как показано выше, стабильность границы, проходящей по Большому Кавказу, не может быть долгой вследствие географической условности этого рубежа.
Ярослав Бутаков
WIN.RU
