Истоки зарождения и развития флота и мореплавания на Руси неразрывно связаны с Черным морем, которое в древности называлось Русским. Именно на юге российское державное руководство искало выходы в мир, начав «рубить окно в Европу» много веков назад. Здесь, на юге, мы находим наиболее глубокие корни русского мореплавания. Отсюда же в течение длительного времени исходили главные угрозы России.

Начиная с XVII века, Россия ведет на юге целый ряд кровопролитных войн, в результате побед прирастая территориями, повышая свой статус и способность эффективно решать комплекс масштабных геополитических задач. Главным театром Восточной (Крымской) войны по своим целям, участвующим силам, театрам, последствиям ставшей по сути первой мировой войной, были Крым, Кавказ и Придунавье. Именно с Турцией Россия больше и чаще всего воевала как на суше, так и на море. Если же боевых действий не велось, то всегда учитывались потенциальные угрозы, исходившие с южного направления, со стороны Турции, как, например, в Великую Отечественную войну или в эпоху «холодной войны». Достаточно сказать, что одним из поводов Карибского кризиса (1962 г.) стало размещение на территории Турции американских ракет типа «Луна», направленных на южные районы СССР.

На рубеже ХХ-ХХI веков бассейн Черного моря и прилегающие к нему территории превратились в одну из самых конфликтных зон в мире. При этом очаги некоторых конфликтов расположены в пределах территории бывшего СССР (Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия, бывшие северокавказские автономии, Крым, Приднестровье). Рядом – Балканы, Курдистан, Ближний Восток, где варится сегодня кухня мировой политики. Россия, присутствуя на этой «кухне», всегда оперировала посредством сил Черноморского флота, с 1964 года на постоянной основе решавшего задачи в Средиземном море, которое вместе с Азово-Черноморским бассейном составляло операционную зону флота. Особо подчеркну: российский флот, безраздельно доминировавший в Черном море, был предназначен для действий за Черноморскими проливами. Степень использования сил ЧФ по сравнению с другими флотами СССР была самой высокой, что в том числе было обусловлено периодическим обострением военно-политической обстановки в Восточном Средиземноморье в связи с активизацией арабо-израильского противостояния. Это и 67-й, и 73-й, и 82-й годы, Кипрский кризис 74-го, а также рецидивы «дипломатии канонерок», проводившейся 6-м флотом США в отношении той же Ливии в 80-е годы. Наличие постоянно развернутой советской Средиземноморской эскадры, костяк которой составляли силы ЧФ, в значительной мере позволяло сдерживать силу и гасить конфликты, а России - быть полноправным игроком на этой площадке.

Коренным образом ситуация изменилась двадцать лет назад, после событий «августа-91». В сущности, именно с тех событий ведет свое начало новейшая история Черноморского флота.

Уже 24 августа 1991 года с провозглашением Акта о независимости Украины ее Верховный Совет принял постановление «О воинских формированиях на Украине», в соответствии с которым ставшее независимым Украинское государство, правда, пока формально брало под свою юрисдикцию все объединения и части Советских Вооруженных Сил, находившиеся на ее территории. Реализация этого решения заняла некоторое время, но уже 6 декабря 1991 г. украинский парламент принял пакет документов по военным вопросам, впоследствии было объявлено, что это – день рождения ВС Украины (приняты Законы «О Вооруженных Силах» и «Об обороне»).

Основой военного строительства на Украине стали также заявления ее руководства о безъядерном статусе и внеблоковости государства. В связи с этим сразу же возник комплекс проблем, к разрешению которых 30 декабря 1991 года приступили главы государств Содружества, подписав соглашение по стратегическим силам и о вооруженных силах и пограничных войсках. При этом Черноморский флот был отнесен к стратегическим силам, решающим задачи в интересах всего СНГ. Однако в тот же день президент Л.М. Кравчук заявил о реализации права Украины на создание собственной армии с 3 января 1992 года. Это заявление подвело итог уже проделанного в течение четырех месяцев пути, продемонстрировавшего как наличие особой позиции Украины по военным вопросам, так и стремление Киева к быстрому дезавуированию или постепенной ревизии ранее достигнутых договоренностей. Такая практика в последующем, как правило, носила деструктивный характер, что со всей очевидностью продемонстрировал растянувшийся на годы процесс разрешения судьбы Черноморского флота бывшего СССР и определения его нового статуса (для краткости его назвали флоторазделом).

Когда в Киеве и Москве в 1991–1992 годах делили властные кресла, а заодно распихивали по карманам и банковским ячейкам «распиленное» наследство канувшего в небытие СССР, моряки-черноморцы смогли сохранить для России свой флот, основные силы которого оказались на территории, находящейся под юрисдикцией Украинского государства. Именно моряки обеспечили его пребывание и функционирование в своих исторических, созданных ими же базах, в одночасье оказавшись за рубежом. При этом было создано несколько поистине уникальных прецедентов.

Прежде всего, события на южном флоте страны стали, по сути, первым межгосударственным конфликтом обретших независимость держав. (Я не говорю в данном случае о конфликтах, своими корнями уходящих в последние годы истории СССР). Черноморский флот, происходившее в Севастополе стали лакмусовой бумажкой состояния и вектора зародившихся и проходивших свое становление российско-украинских отношений. И даже сегодня, спустя 20 лет, о какой бы проблеме в отношениях между Киевом и Москвой ни говорилось, всегда вспоминается околофлотская проблематика, в т.ч. «временная» дислокация Российского ЧФ на украинской территории, даже устраиваются провокации типа попыток захвата «Студенческим братством» черноморских маяков. Российско-украинские отношения и сегодня выстраиваются с обязательным учетом именно флотского фактора.

Второе. Черноморцы явили миру прецедент: многотысячный военно-морской организм (военнослужащие и гражданский персонал – порядка двухсот тысяч человек), оперативно-стратегическое объединение, обладающее ядерным оружием, жизненные органы которого расположились на огромной территории от Измаила до Батуми, от сирийского Тартуса до Киева, отказался подчиняться распоряжениям новой политической элиты, вмиг прозревшей от ранения осколками национального самосознания.

Третий прецедент. Черноморский флот в течение нескольких месяцев (с декабря 1991 г. до августа 1992 г., т.е. до официального начала т.н. переходного периода), не поднимая мятежных флагов, на деле никому не подчинялся. При этом моряки, стремясь сохранить единство флота, надеялись на принятие руководством Российской Федерации, ставшей правопреемницей Советского Союза, конкретных и эффективных решений, соответствующих их чаяниям. Скорее на основе интуиции (хотя она базировалась на знании истории, опыте флотской службы и здравом смысле) они прекрасно понимали: раздел флота в любом его виде может привести лишь к одному – его гибели. В конце концов, до понимания роли и значения Черноморского флота для России дошло и руководство страны, решившись, наконец, на принятие принципиальных решений в апреле 1992 г. и в дальнейшем – Ялтинских соглашений от 3 августа 1992 г.

Четвёртое. С 5 по 20 января 1992 г. практически безропотно, без явных протестов в трех военных округах – Киевском, Одесском и Прикарпатском, а также в других военных формированиях личный состав был приведен к новой военной присяге. Черноморцы отказались это делать. Флот удалось сохранить единым, в воинских и трудовых коллективах не произошло раскола по национальному признаку. В течение почти шести лет Черноморский флот решал свойственные ему задачи под символикой несуществующего государства. Боевые корабли и вспомогательные суда выходили в том числе и за пределы Черного моря под Военно-морским флагом СССР (до 12 июня 1997 г.).

Пятое. В условиях декларируемой департизации и деидеологизации как в Вооруженных Силах, так и в целом в стране, флот проявил себя мощной политической силой. При этом мы вправе говорить о «феномене адмирала Касатонова» – «первого лица» в процессе разрешения флотской судьбы, своими действиями опровергшего популярный в начале 90-х лозунг «Армия – вне политики».Именно благодаря ему сохранён для России Черноморский флот. Занимая должность командующего флотом в начале флотораздела, по сути, на пике российско-украинского противостояния, адмирал И.В. Касатонов проявил себя как масштабная личность, настоящий лидер, поддержанный массами. Причём не только моряками-черноморцами, но и севастопольцами, и крымчанами, своё прошлое, настоящее и будущее связывающими с Россией. И таких – большинство.

Дальновидные, обоснованные и просчитанные действия (зачастую, правда, присутствовал и элемент случайности) обеспечили защиту интересов России, всего Содружества (и объективно – Украины) в регионе Причерноморья, на Юго-Западном стратегическом направлении. Морская составляющая оборонной системы страны была сохранена.

Следует подчеркнуть: именно Черноморский флот стал гарантом стабильности в бассейне Черного моря, минимизировав региональные конфликты (Грузия, Абхазия) и не допустив превращения Крыма, находящегося в центре «коромысла» «Дуги нестабильности» (Синьцзян – Памир – Центральная Азия – Каспий – Кавказ – Черное море – Балканы – Адриатика), в регион «горячего» конфликта.

Околофлотская проблематика и сегодня является фактором влияния на характер, темпы международной деятельности, внешнеполитических инициатив всех сил, так или иначе имеющих интересы в окончательно оформляющемся Каспийско–Черноморском геополитическом пространстве. Сегодня Черное море стало внутренним европейским морем, где каждая страна ЕС, включая далекую Португалию, имеет свои интересы. О своих жизненно важных интересах здесь еще в 1996 г. заявили США. И это вполне объяснимо. Черное море – важнейший узел энергопотоков и транспортных коридоров, перспективным является и его шельф. В связи с этим трудно переоценить роль Черноморского Флота в обеспечении как безопасности в регионе, так и необходимого баланса сил после утраты Россией доминанты в Причерноморье, замороженности российско-грузинских отношений, стремления к региональному лидерству Турции и Румынии, реализации замыслов по размещению американской ПРО у рубежей России, а также в связи с Олимпиадой-2014.

Очевидно и неоспоримо: Черноморский флот, его присутствие в Крыму и Севастополе не только обеспечивает стабильность общественно-политической ситуации в Северном Причерноморье, но и в значительной степени определяет перспективы развития в разных областях Автономной Республики Крым и города – главной базы флота. Достаточно сказать, что более 17% бюджета Севастополя формируется за счет нахождения в нем ЧФ. Плюс к тому субвенции, которые перечисляются Киевом как компенсация городу за базирование флота, также прибавим вклад России в социально-экономическое развитие Севастополя. Образно говоря, ЧФ сегодня – самое успешное предприятие Севастополя, исправно выплачивающее налоги. Нельзя не учесть и то, что черноморцы – наиболее обеспеченная часть горожан. Естественно, свою зарплату они тратят в Севастополе и Крыму.

В то же время целый ряд новых факторов, возникших вокруг российского Черноморского флота, не могут не вызывать тревогу. Это обусловлено как существующими для России вызовами и угрозами, так и переформатированием архитектуры обеспечения безопасности в бассейне Черного моря и Причерноморья.

Многие вещи представляются просто парадоксальными. К примеру, процесс флотораздела занял шесть лет (1991–1997 гг.), и это казалось длительным периодом. Однако за последующие 15 лет Москва и Киев по сути не смогли наладить действенного сотрудничества, в т.ч. в сфере безопасности и обороны, хотя регулярно проводятся переговоры и встречи на разных уровнях, делаются по этому поводу громкие заявления. В течение длительного времени Москве недостаёт четкой, внятной и эффективной политики в отношении как Украины, так и соотечественников, проживающих на её территории. Вспомним: в конце «нулевых» годов дело дошло до открытой конфронтации, основанной как раз на комплексе флотской проблематики. Киев не только говорил о невозможности продления базирования ЧФ на украинской территории после 2017 года, но и требовал досрочного вывода его сил. Угроза прихода НАТО в область «подбрюшья» России становилась реальностью.

К сожалению, и после достижения Харьковских соглашений (апрель 2010 г.) во многом перспективы флота не прояснились. Киев изменил политическую риторику, напряжённость в отношениях спала, но перемен в жизни флота, ощутимо отразившихся как на его состоянии и составе, так и на благополучии черноморцев и членов их семей, не наступило. Роль Черноморского флота и ВМФ РФ в целом требует быть осмысленной заново. Положения Морской доктрины России (действует до 2020 года) уже давно устарели или не связаны с реалиями, а фундаментальных документов, касающихся состояния и перспектив развития ВМФ, нет. Документ, определявший основы военно-морской деятельности России, определял перспективы до 2010 года. Выполнен был он лишь частично. Нового перспективного документа нет. Нет и ясной программы военного кораблестроения. В то же время в течение всех 90 лет ХХ века такие программы существовали.

На сегодняшний день из 49 черноморских кораблей, составляющих боевое ядро Черноморского флота, лишь 4 не перешагнули нормативного срока эксплуатации. К сегодняшнему дню ЧФ утратил свою подводную составляющую – единственная подводная лодка «Алроса» находится на ремонте на Балтике. Продекларированный приход новых кораблей на флот выглядит благим пожеланием с учётом срыва Гособоронзаказа для ВМФ и, соответственно, переноса сроков строительства надводных кораблей и подводных лодок. Техника и вооружение остальных родов сил флота, прежде всего авиации, также требует замены. Как неблагоприятное для флота оценивается экспертами переподчинение ЧФ Южному военному округу: проигнорирован особый статус Черноморского флота как единственного оперативно-стратегического объединения, находящегося и решающего задачи за рубежом России, на передовых рубежах оборонной системы государства, а также действующего в дальней морской и океанской зонах. Увы, флот по-прежнему неоправданно сокращают, его состав физически и морально стареет. Не лучше ситуация в молодых Военно-морских силах Украины.

Приходится также с сожалением отмечать: после достижения Харьковских соглашений не оправдали себя ожидания в области развития интеграционных, кооперационных процессов России и Украины в военно-морской сфере, в кораблестроительной отрасли. А ведь её украинский сегмент был ведущим в СССР. Именно на Украине построены основные крупнотоннажные боевые корабли Советского ВМФ. После некоторого оживления «зависло» решение судьбы недостроенного в Николаеве крейсера «Адмирал Лобов» – «Украина». Отсутствие позитивной динамики в отношениях привело Киев к реализации программы строительства «украинского корвета». Украинские кораблестроители-профессионалы, не имея работы на своих предприятиях, трудятся за границей, в т.ч. в Китае, создавая китайцам современный океанский военный флот.

Не оправдались и ожидания севастопольцев, значительная часть которых также была задействована в кораблестроительном и судоремонтном комплексе и чья жизнь связана, подчеркну, с Российским флотом.

Анализ процессов, идущих на протяжении последних двадцати лет в связи с разделом Черноморского флота бывшего СССР и реализацией достигнутых в его ходе и продолжающих действовать российско-украинских соглашений, свидетельствует об однозначной утрате Россией статуса военно-политической доминанты в бассейне Черного моря и регионе Причерноморья. Военно-морская деятельность Черноморского флота сегодня носит ограниченный характер, а в Средиземноморском сегменте зоны ответственности флота сведена до критического минимума. Лишь один пример: в конце 80-х годов, двадцать лет назад, через Черноморские проливы для решения военно-политических задач, демонстрации Военно-морского флага ежегодно проходило до 100 черноморских боевых кораблей и вспомогательных судов. В этом же году за первые 9 месяцев пределы Черного моря не покинул ни один (!) боевой надводный корабль ЧФ России.

Снижение уровня и потенциала военно-морской составляющей в геостратегическом (геополитическом и геоэкономическом) плане привело к изменению статуса России как Великой Морской Державы. В значительной мере утрачены 250-летние завоевания, достигнутые с Екатерининских времен.

За двадцать лет Украина не стала союзником России. Партнерство и сотрудничество осуществляется в ограниченных масштабах. Курс Украины на евроатлантическую интеграцию, несмотря на снятие этого вопроса с публичных дебатов, сегодня оценивается как неизменный, а возможно, и неизбежный. Об этом свидетельствует уровень сотрудничества Киева с Брюсселем и Вашингтоном, в том числе в сфере международного военного сотрудничества, проведения совместных учений, подготовки военных кадров и т.д.

По-прежнему отторгнуты от «большой» Родины миллионов соотечественников, свое прошлое, настоящее и будущее связывающих с Россией.

Продолжающиеся негативные процессы могут привести к полной утрате морской составляющей на Юго-Западном стратегическом направлении оборонной системы Российского государства.

Нужно со всей прямотой признать: Черноморский флот России, русские Севастополь и Крым подведены к границе исторической катастрофы. Не видеть это – губительно. Кроме Черноморского флота Российской Федерации другой силы, способной отстоять интересы не только России, но и всего Содружества Независимых государств, в том числе и Украины, и Белоруссии, в бассейне Черного моря нет.

И уж если говорить об интеграции, то лучших возможностей, чем те, которыми обладает и которые предоставляет Черноморский флот, чьи основные силы базируются на украинской территории, просто не существует. Реальная и действенная интеграция возможна и в обороне и безопасности, и в экономике, и в гуманитарной сфере. Дело – за проявлением политической воли.

Сергей Павлович ГОРБАЧЁВ - кандидат политических наук, старший преподаватель кафедры журналистики Филиала МГУ в Севастополе. Статья подготовлена на основе доклада, прочитанного на Международной конференции «Россия – Украина – Белоруссия: пути интеграции» (19 октября 2011 г., г. Ялта)

fondsk.ru