Наивно и невежественно — именно так все еще реагируют Европа и Соединенные Штаты на войну на Украине. Они не понимают, почему русские столь преданы Путину. Его империя должна предложить жителям России порядок вместо хаоса — а также новую родину.
Запад совершил на Украине грубые ошибки, на которые реагирует Путин.
На Украине идет война, Россия и Европа поссорились. Когда распался Советский Союз, никто не мог себе представить, что через 25 лет привычная для прошлого конфронтация вновь вернется в Европу. Тогда не только в Западной Европе, но и в России верили в том, что времена холодной войны окончательно прошли. Разве не может Россия быть частью свободной Европы, спрашивал тогда Горбачев, который не мог понять, почему Варшавский пакт должен быть распущен, тогда как НАТО продолжает существовать. Некоторые люди восприняли как глубокое оскорбление прекращение суще6ствования Советского Союза и проявленное к этому процессу неуважение на Западе.
Советский Союз разрушался, а управляющие его наследством ничего не сделали для того, чтобы подсластить населению расставание с империей. Борис Ельцин, этот некомпетентный и неспособный решать возложенные на него задачи президент Российской Федерации, был символом этого разорванного времени. Большинство русских, вспоминая годы правления Ельцина, воспринимают этот период как время катастроф. Либерализация цен и приватизация государственных предприятий, которые проводились как шоковая терапия либеральными реформаторами-рыночниками, имели катастрофические последствия. Почти все российские товары исчезли с рынка, национальная валюта обрушилась, население обеднело, а коммунистические функционеры поделили между собой государственную собственность. Кровавые войны за свой кусок собственности между мафиозными бандами потрясли основы порядка, и казалось, как будто государство само себя ликвидировало. Граждане России, а также других бывших советских республик убедились на собственном опыте в том, что свободный рынок и выборы помогали функционерам и криминалу, тогда как им самим они ничего предложить не могли. В 1991 году большинство граждан еще верили в то, что государственная независимость республик, введение выборов и свободная рыночная экономика помогут решить все их проблемы, в том числе в России. В конце 1990-х годов уже преобладало такое чувство, что прекращение существования Советского Союза, о котором Ельцин договорился на тайной встрече с главами государств Украины и Белоруссии осенью 1991 года, был ошибочным шагом.
Популярность Путина становится понятной на фоне подобного опыта. Во время его правления выросло благосостояние граждан, миллионы людей стали ездить за границу и с упоением занимались там потреблением. Цены на сырьевые товары росли, и Путину удалось подключить к обогащению элиту и таким образом привязать к себе ее представителей. Одновременно он лишил власти крестных отцов мафии и олигархов. Воровать еще разрешалось, однако это можно было делать лишь с разрешения государства и по его заданию. Бандитские войны исчезли из российской действительности. Конец демократии был той ценой, которую за это пришлось заплатить, и большинство россиян были готовы к тому, чтобы пойти на это. Поскольку сохранение порядка в неустойчивой ситуации важнее, чем свобода принятия решений. Ничего из этого на Западе не поняли.
С того момента постоянно присутствует и идея империи. Путин стал уже выступать не в роли просителя, а в роли главы великой державы. В Европе эта политика с позиции силы была отвергнута, поскольку она ставила под сомнение существование национальных республик на территории бывшего Советского Союза. После войны в Грузии, после фактической аннексии Абхазии, Осетии и Крыма, а также после поддержки сепаратистов в Приднестровье и на востоке Украины, Соединенные Штаты и Евросоюз отказались от сотрудничества с Россией.
Связи между Евросоюзом и Россией прерваны. Санкции следуют за санкциями, и пока не ясно, куда может привести подобная стратегия эскалации. На Западе люди не хотят понять, что значила потерянная империя для представителей элит и большинства российских граждан, но и в России не понимают, что ее попытка воссоздать многонациональное государство воспринимается на Западе как угроза. В настоящее время в России с презрением относятся к Европе. Не только политики обвиняют Евросоюз в наличии двойной морали. Что касается нарушавших международное право бомбардировок Белграда и интервенции в Ираке, то западный союз лишь заявил о том, что права человека должны быть защищены, а террористы должны быть изгнаны. Российское руководство упрекают в нарушении международного права, хотя оно всего лишь хочет сохранить то, что в 1991 году было разрушено в результате акта произвола. Российская пропагандистская машина работает на полных оборотах, и она распространяет телевизионные изображения и тексты, которые не оставляют никаких сомнений относительно законности собственных действий.
Как стороны пришли к подобной конфронтации? Относительно причин произошедшего нет никаких сомнений: речь идет о возрождении имперской идеи в России, а поводом к этому послужило свержение украинского президента. Когда Виктор Янукович объявил о том, что он не будет подписывать соглашение об ассоциации с Евросоюзом, он тем самым настроил против себя ориентированную на Запад интеллигенцию, представители которой хотели любой ценой помешать возвращению Украины в имперское лоно. Соглашение об ассоциации предусматривало включение Украины в европейское экономическое пространство, а также в европейскую архитектуру безопасности. В Москве подобные обещания были восприняты как попытка распространять сферу интересов Запада на территорию бывшей советской империи. НАТО в Черном море и на востоке Украины? Немыслимо!
По этому вопросу можно было бы достичь взаимопонимания, если бы правительства в Европе не поддержали эту позицию, подтвердив тем самым опасения Путина. Они не смогли оценить серьезность ситуации и считали интеллектуалов, руководивших событиями на Майдане, представителями власти. Однако уже тогда можно было бы понять, что революция на Майдане не представляет всю страну. В Крыму и на востоке Украины больше уже никто не поддерживал свергнутого президента. Однако лишь немногие идентифицировали себя с событиями в Киеве и западной ориентацией новых правителей. Если президент с помощью требований улицы мог быть лишен своей должности, то почему то же самое нельзя сделать на востоке Украины и в Крыму? И таким образом родилось движение, которое поначалу требовало лишь самостоятельности и автономии внутри Украины. В течение нескольких следующих недель оно объединилось с имперскими амбициями Путина, который прорвался в тот вакуум, который оставили после себя западные политики с их подходами, игнорировавшими историю. Таким образом Путин смог стать адвокатом тех людей, которые идентифицировали себя с бывшей империей, а не с новым украинским национальным государством, и эти люди не хотели оказаться проигравшими той революции, прихода которой они не желали.
После развала Советского Союза миллионы советских граждан превратились в представителей национальных меньшинств или в жителей автономных регионов, а руководить ими стали новые правители, которых они не выбирали. Теперь они оказались за границей и не понимали, что произошло помимо их воли. Именно такой была ситуация в Крыму, на востоке Украины, в Грузии, в Азербайджане, в Молдавии и Казахстане. Не только русские восприняли конец империи как национальное унижение. Абхазы и осетины, армяне и азербайджанцы, евреи и немцы должны были найти свое место в новой реальности, в которой они стали чужими в своей собственной стране. Независимость одних обернулась страданием для других.
Пока в Москве правили те люди, которые несли ответственность за развал Советского Союза, недовольные в независимых республиках были предоставлены сами себе вместе со своей болью по поводу утраченной родины. Весной 2014 года все изменилось. Активисты в Крыму и на востоке Украины могли рассчитывать не только на поддержку Москвы, но и были в значительной степени едины в своих целях и намерениях. А когда борьба на востоке Украины вышла из-под контроля, российское правительство вступило в игру с помощью своих солдат, которые спасли сепаратистов от уничтожения.
В Вашингтоне и в Брюсселе сомнений почти не было: Украину нужно защитить от агрессора, который угрожает ее национальному суверенитету. Санкции вместо переговоров – такой была стратегия Запада в отношении России. Однако подобная позиция лишь подтвердила навязчивые представления Путина и его правительства относительно того, что НАТО и Евросоюз собираются вывести Украину из сферы влияния бывшей советской империи, а их военное присутствие будет расширено до Днепра и Дона, то есть до исторического центра российской многонациональной империи. Это нужно было понять еще раньше. Во время вступления в должность 7 мая 2012 года Путин заявил, что «жизнь будущих поколений» зависит от «нашей способности стать лидерами и центром притяжения всей Евразии». За много лет до этого он открыто объявил о том, что для него распад Советского Союза явился крупнейшей геостратегической катастрофой 20 века. Путин стал говорить о связях между народами бывшего Советского Союза. Эти республики должны были установить еще более тесные связи друг с другом в рамках общего экономического пространства и с помощью таможенного союза. Революция на Майдане положила конец этим планам.
Дальнейшее можно было предсказать. Однако прагматиков на Западе почти не оказалось. Лишь близорукие политики, которые призывали к санкциям и сопротивлению, но при этом они не были готовы к тому, чтобы участвовать в войне на Украине. Но в такой игре нельзя одержать победу. Никогда раньше Путин не был так популярен в России, как сейчас. Даже многие оппозиционеры сплотились вокруг президента — они не являются его сторонниками, но они поддерживают его стратегию в отношении Украины. Россия оседлала волну патриотизма, которая скрывает под собой когда-то существовавшие различия во мнениях. Зерно Путина взошло. Уже в течение многих лет этот режим распространяет сообщения в том, что западные секретные службы пытаются дестабилизировать Россию. Только с учетом испытанного унижения становится понятным, почему неуклюжая пропагандистская машина российского президента способна производить успешные кампании. Лишь немногие люди в России считают ложным утверждение о том, что революция на Майдане управлялась и финансировалась западными спецслужбами. Империя перестала существовать, но в головах людей она еще не умерла.
Тем временем между Россией и Украиной разгорелся спор относительно прошлого. История — это тот ресурс, из которого черпаются основания для претензий в настоящем. Российская пропаганда говорит о фашистах, которые якобы захватили власть в Киеве, тогда как украинские националисты называют сепаратистов террористами и слугами московской империи. Украинские националисты рассказывают об истории страданий, конец которым положило освобождение. Российский миф представляет собой героическую историю, опирающуюся на победу во Второй мировой войне и восхваляющую империю. На Украине рассказываются обе эти истории. Их правдивость зависит только от того, какие люди говорят и какой у них исторический опыт. На Западе жертвенный культ украинских националистов считается единственной историей, которая может обладать претензией на правду. А кто мог посчитать возможным 20 лет назад, что характерный для левых дух времени когда-нибудь в Германии будет объявлен защитником национального мифа? Если сегодня кто-то скажет, что национальная идентичность немцев должна основываться на Фридрихе Яне (Turnvater Jahn) или на парламенте Франкфуртской Церкви Святого Павла, то его просто поднимут на смех. Но кто смеется над той нелепостью, которую придумывают националисты в Восточной Европе для того, чтобы обосновать превосходство своей нации?
В Советском Союзе жили не только украинцы и русские, там жили советские граждане, а также люди, для которых национальная идентичность ровным счетом ничего не значила. Именно такая ситуация сейчас в Германии, и никто по этому поводу не удивляется. В позднем Советском Союзе не было межэтнических конфликтов между украинцами и русскими, и нигде люди не подвергались дискриминации только потому, что они были украинцами. Советский миф должен был объединять то, что пытались разъединить националисты. Парадоксальным образом он объединял также жертв сталинского массового террора, поскольку его жертвами были все — русские, украинцы, евреи, немцы. Поздний Советский Союз не был тюрьмой народов, в котором несчастные люди ждали лишь освобождения от ига национального подавления. Сотни тысяч украинцев жили в России, сотни тысяч русских жили на Украине, миллионы людей состояли в межэтнических браках, вместе ходили в школу, играли в футбольном клубе или вместе работали. Можно было быть украинцем, русским и советским гражданином, и лишь немногие видели в этом какое-то противоречие, которое надо было преодолевать. Распад Советского Союза оказался трагической потерей для многих людей, с которой они так и не смогли смириться. Поскольку их родиной была империя.
Хочу привести мнение моего московского друга, у которого отец русский, а мать украинка: он отвергает Путина и его режим, как все русские всегда отвергали государство, но от империи, которая является его родиной, по его мнению, нельзя отказываться. И еще надо добавить: можно отдать предпочтение диктатуре, а не демократии, если первая гарантирует больший порядок, чем вторая. Европа всегда была идеалом и масштабом для российской элиты, однако никогда не происходило того, что эти элиты обещали сделать в будущем. Настоящая жизнь — это хаос и анархия. Именно с такой жизнью сталкиваются большинство русских, и тогда они начинают полагаться на те структуры, которые способны обеспечить безопасность жизни. Человек, который видит недостатки и отсутствие безопасности, отдаст предпочтение консервативному порядку, а не открытым и либеральным моделям правления. Так происходит и во многих регионах на Украине. Не от конституции, национальных мифов и демократических процедур зависит то, какому порядку отдают предпочтение граждане, а от экономического процветания, от предсказуемости и стабильности ситуации, а также от гарантии порядка.
На Западе все это остается непонятым. Здесь говорят об общих ценностях, связывающих европейские демократии с правительством в Киеве. Наивное представление, которое исходит из следующего тезиса: кто говорит о демократии, тот и является демократом. Кто-нибудь из политиков задал вопрос о том, откуда взялось богатство шоколадного короля и обладающего миллиардами олигарха Порошенко, который в свое время был министром у Януковича, а теперь является президентом Украины? Кому-нибудь вообще известно, как и кем управляется Украина и на чем основана лояльность населения по отношению к правительству в Киеве?
Путинская Россия не является демократией, как не является демократией и Китайская Народная Республика. Но мы не можем изменить Россию, и она останется такой, какая она есть. Пока нет никакой альтернативы авторитарному порядку Путина, было бы ошибочным изолировать Россию от Европы. Конфронтация не ослабит, а усилит этот режим. Вероятно, большинство русских, как говорит Виктор Ерофеев, значительно в меньшей степени настроены либерально, чем их президент. Следует смириться с этой действительностью тем, кто хочет чего-то добиться в политике.
Йорг Баберовски (Joerg Baberowski)
Оригинал публикации: Der Westen kapiert es nicht
