Чтобы Россия осуществила свою миссию, нужны самоорганизация русского народа, его православно-монархическое просвещение и воспитание

Почему русский народ сейчас слаб и не похож на богатырскую нацию, за которой – величайшие военные победы, культурные достижения, освоение огромных пространств и защита народов, желающих спастись от истребления или духовного вырождения? Что за «чудо» произошло менее чем за столетие с народом, исчезающим прямо на глазах (чего не скажешь о малых народах бывшего СССР)? Ответ очевиден: причина – в измене русских своей природе и предназначению. Осознание ими этого и приближение критической точки побуждает к «возбуждению встречного течения», собиранию национальных сил разных оттенков в один кулак, например, «русскую партию». Создание политической организации русского народа как монархической с названием «Самодержавная Россия» представляется сейчас наиболее оправданным.

Сначала – по поводу того, что словосочетание «монархическая партия» – это якобы «умная глупость», т. е. совмещение несовместимого, поскольку традиция православной монархии в идеале не приемлет западно-либеральную модель демократии и ее формы. Конечно, в истории России были и феодальная раздробленность, и Новгородская республика, и семибоярщина, и предреволюционный опыт парламентаризма начала ХХ века. Для западников это были ростки свободы в борьбе с диким самовластьем, тогда как для православного монархического сознания, напротив, – болезни, мешающие утверждению духовно и исторически оправданной формы власти: самодержавной монархии, глубоко христианской и национальной в своих истоках. Представляется, что в настоящий момент «монархическая партия» – это не просто фигура речи, являющаяся по содержанию логической ошибкой, или химерический «проект», призванный дискредитировать идею, но один из реальных политических инструментов спасения России. Здесь – живая антиномия, которая при переводе с языка христианской диалектики на обыкновенный язык внешне кажется абсурдом. Логика состоит в том, что, как говорили св. отцы, через что приходит грех в мир, через это он и изживается («подобное лечат подобным», или «клин клином вышибают»). Первой соблазнилась в раю женщина – Ева, но через женщину – Пресвятую Богородицу – и пришло спасение. Раз через парламентские политические формы и политику пришло и приходит зло, через это оно и должно изживаться. Ведь политика плоха не сама по себе. Она призвана к преображению, хотя дискредитирована дьявольскими экспериментами и либерально-демократическим фарсом, пародией на правовое государство. Как, впрочем, и многие другие необходимые элементы культуры: нация – фашизмом, социальная справедливость – коммунизмом, свобода – западным либерализмом, религия – доктринерством, фанатизмом и ересями, мораль – лицемерием, право – формальным законничеством, частная собственность – безудержным потребительством, государство – чиновничьей коррупцией и плутократией. От того, что редко встретишь счастливые браки, а количество разводов между молодыми супругами перевалило за половину, можно ли делать вывод, что семья устарела как социальный институт? Больное и наносное следует отделять от жизненно важного и необходимого. Испачканные руки моют, больной орган лечат, а не отрубают. То же – и с самодержавной монархией: не русская монархия виновата как таковая, а, напротив, русский народ и церковь (историческая, но не мистическая) отошли от основополагающих принципов, которыми держалась страна. Не было ни достаточной верности, ни любви, ни церковных молитв за царя. Корабль затонул потому, что устранили капитана, отсутствовала дисциплина и случился бунт, а после краха вместо покаяния главным виновником кораблекрушения назвали капитана и существовавшие порядки, тогда как измена царю и нарушение законов привели к гибели.

Сейчас злой умысел состоит в том, чтобы, ругая лгунов-политиканов, продажных судей и «бультерьеров в форме», народ в отчаянии махнул рукой и со смешанным чувством омерзения и горечи от осознания собственной трусости или бессилия самоустранился от политики, оставив ее «гуманоидам», дабы они продолжали терзать народное тело. Все чаще случается и такое: «взяв меч не по руке», русский «рубит сгоряча» и, будучи схвачен машиной подавления как экстремист, гибнет в одиночку (устраивается показательная «казнь»). Цель одна – клоунскими «волеизъявлениями» на выборах, абсурдными приговорами и безнаказанностью воров привить криминальный образ жизни, разрушить веру в возможность справедливости и законности, парализовать совестную волю, поменять трезвые мозги на зомбоящик.

Чтобы раскрылась ложь коммунизма, потребовалось 70 с лишним лет. Для того, чтобы великая ложь либеральной демократии показала себя во всех прелестях, России потребовалось менее 10 лет ельцинского правления: демократия стала именоваться дерьмократией, а либералы – либерастами. В начале нулевых власть в очередной раз поменяла личину: теперь – на силовиков-государственников, законников-правоведов и хозяйственников-профессионалов. Но и здесь – очередной провал: репутация государства безнадежно испорчена продажными чиновниками (за последние 10 лет паразитирующий госаппарат увеличился непомерно), правовое сознание и законность стремятся к нулю (станица Кущевская, Сагра, рост наркомании, преступности, криминализация культуры и всех сфер), хозяйство подорвано лужковским стилем управления. В результате реформ самым узнаваемым и несменяемым в правительстве стал министр МЧС, врачей заставляют быть рвачами, педагогов представляют «пидагогами», зажравшаяся «элита», мнящая себя аристократией духа, превращается в аристократию брюха, хорошее жилье стало доступно лишь жулью, а мировой кризис скоро перерастет в моровой. Сейчас власть держится за счет пиар-технологий (показательных акций, ярких шоу, громких обещаний, информационных манипуляций сознанием: переключения внимания и пр.) и силового аппарата, обслуживающего олигархический слой.

Конечно, спасение России придет по воле Бога («без Бога не до порога», как говорили на Руси), но воля Его творится через людей и обнаруживает себя в обстоятельствах жизни («на Бога надейся, а сам не плошай»). Наши инструменты – не только политика, но и все остальное: церковь, семья, образование, искусство, мораль, обычаи и традиции, экономика, наука, армия. Однако от политической сферы зависит сейчас чрезвычайно много, а такой институт гражданского общества, как партия, – едва ли не единственный инструмент, гарантированный Конституцией, который можно использовать для эффективного политического влияния. Монархическая партия нужна для того, чтобы более активно и целенаправленно менять политическое сознание народа, получив доступ к информационному воздействию, способствовать самоорганизации и пробуждению национального самосознания. Всевозможные клоуны и политические клеветники, стремящиеся с помощью манипуляций и заклинаний неразрывно скрестить слово «русский» со словами «пьяница», «преступник», «мафия», «недоумок», должны быть публично обличены. О русских задачах и национальном интересе мы будем говорить свободно и смело, так что слово «русский» зазвучит на весь мир как символ верующей мысли, совестной воли и жертвенной любви, как признак боговдохновенной творческой силы. Конечная цель – восстановление самодержавия, чтобы не было партий вообще (по крайней мере, в их нынешнем виде), а энергия народа выражалась бы не в стремлении добиться узкопартийного частного интереса своей социальной группы через представительную демократию, но в живом культурном творчестве, правосознании, далеком от борьбы за власть и сосредоточенном на решении конкретных профессиональных задач. Разумеется, народное самоуправление и самоорганизация должны развиваться, но по мере роста национального самосознания и компетентности. Нужно учесть и правду социализма, все то, за что боролось старшее поколение, – забота о труженике, попечение о нуждающихся, идеал социальной справедливости и общественного блага. Это всегда было на Руси, но без «научного социализма» Маркса с его чуждыми русскому духу западными источниками – безжизненными сухими формулами и материализмом, превращающих человека в абстрактную единицу системы (матрицы). На русской почве семена марксизма дали не только горькие плоды. Сталинизм был русским ответом на кровавые эксперименты тех, кто до этого был «ничем», но захотел стать «всем».

«На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о 99 праведниках, не имеющих нужды в покаянии». Богу более всего угодно обращение грешника. Не столько монаха, сколько политика, не православного, но атеиста (больше внимания и заботы – больному, нуждающемуся). Впрочем, также и для беса более злорадства, когда соблазнится «избранный»: вокруг праведника вьются сотни бесов, а обыкновенному человеку и одного достаточно. Отвратить православных от политики как «дела грязного», противопоставив ее «чистой и благочестивой» жизни вдали от людских грехов и суеты, чтобы они «закопались в землю», как пензенские затворники. То же – в отношении и духовной брани за душу согрешившего русского народа и России: поскольку зло пришло через коммунизм, то крах самой идеи должна показать сама Россия, и сами коммунисты должны изжить в себе эту болезнь. Что, собственно, сейчас и происходит с нынешней КПРФ, главными лозунгами которой стали защита русского народа как государствообразующего (исчезло интернационалистское стирание наций), провозглашение духовно-нравственных приоритетов в политике и экономике (сознание стало определять бытие) и поддержка православной культуры взамен воинствующего атеизма.

Известно и то, что участие Бога в мире проявляется в чудесной непостижимой способности обращать результаты деятельности человека в противоположные ее исходным неправедным целям. Особенно это справедливо в отношении России и ее истории.

И.А. Ильин в свое время писал, что в России уже была реальная свобода и реальное национальное самоуправление в меру исторических особенностей. Зато именно недовольство ограничениями прав личности, требования внешней свободы, соблазн «все разом взять и устроить» вместо длительного улучшения законов и развития внутренней правовой культуры привели к своей противоположности – отрицанию личности вообще (единица – ноль), ликвидации ее прав и отождествлению с безликим коллективом. Желание экспроприации земель и чужой собственности, получить чужое в неограниченном количестве и даром имело результатом отнятие всего у всех, ликвидацию вообще права частной собственности и возможности быть полноправным хозяином. Ропот на царскую цензуру и несвободу слова закончился монополией слова, печати и даже мысли. Критика церкви вплоть до насмешек над ней привела к безверию и пошлости, недовольство «полицейским гнетом» и всевластьем царя – к невиданной диктатуре и насилию, протест против великорусского национализма и угнетения великодержавным шовинизмом малых народов закончился отрицанием идеи нации вообще и стиранием национальных особенностей интернационалом, а требование расширения народовластия – фарсовой пародией на подлинную демократию. Говоря словами И.А. Ильина, главный урок строительства коммунистического рая (сейчас можно добавить: и капиталистического) состоит в том, что оно, будучи восстанием на христианские заповеди, утверждающие, что жизнь на земле невозможна без терпения, смирения и отречения, заканчивается в итоге тем, что «подданные» оказываются под бременем изнурительного терпения, вынужденного смирения и унизительного отречения.

Коммунисты были материалистами и говорили о первичности материи над духом, что победа над капитализмом будет одержана прежде всего как победа экономическая (в производительности труда), но именно здесь больше всего опозорились, вынужденные прибегнуть к внеэкономическому принуждению и небывалой доселе идеологизации (т. е. силе идеи). Построение советской сталинской державы опрокинуло планы ослабления и расчленения России тех, кто из-за границы дергал за ниточки во время революции. «Мировой закулисе» пришлось сворачивать весь проект, который разоблачил в итоге ложь коммунистической идеи. Сталин и сталинизм оказались своеобразным «бичом Божьим», т. е. наказанием за грех отступничества (священноначалия в лице Синода) сначала от царя, а потом и от веры русского народа, который в горниле индустриализации, коллективизации, партийных чисток и, главное, войны из интернационалистов и атеистов стал перековываться в национал-патриотов.

С религиозной точки зрения если нет строгого догматического определения в отношении конкретной политической формы правления, то надо опираться на духовный опыт св. отцов, старцев, практику и историю, которая однозначно в пользу самодержавной монархии как удерживающей силы (отход от которой есть признак апостасии). Ослабление царской власти усугубляло социальные и духовные болезни, а усиление, напротив, приводило к укреплению нации и росту благочестия: именно при самодержавных царях был рост религиозности, подвижничества, монастырской жизни, строительства храмов и пр. Достаточно вспомнить, что, вопреки кровавому стереотипу, Иван Грозный был молитвенником и поборником духовной жизни (канонизация наибольшего количества святых, в т. ч. Александра Невского, произошла при нем), а борьба царя с врагами православия позволила церкви лучше осуществлять свою миссию спасения. Не случайно царь изображен на иконе «Благословенно воинство Небесного царя» из Успенского собора Московского Кремля как его предводитель, помазанник Божий и живой образ Христа (наподобие любого человека, который есть образ и подобие Божие), но наделенный особыми дарами и миссией. Поэтому кто восстает на самодержавную монархию, тот восстает на самого Христа: не случайно всех, кто принял особо живое участие в предательстве св. царя Николая, ждала печальная участь, а отнюдь не венец героев.

Достижения царской России замолчать невозможно. Это величайшие военные победы, хозяйственное освоение огромных пространств и великая русская культура: духовные подвиги русских святых, литература, народное творчество, музыка, живопись, архитектура, научная, техническая и философская мысль. О них все знают, но наглая либерально-демократическая ложь упорно внедряла мифы, что самодержавие было якобы тормозом, оплотом невежества и насилия. Да разве могла Россия достигнуть всего этого ВОПРЕКИ самодержавию?! Как могло случиться, что вершины золотого века русской литературы совпали по времени с правлением «палача и душителя свободы» Николая I, прогрессивные реформы проводились сверху самим императором (Александром II), а выдающимся достижениям русской науки и культуры не помешали «антисемитизм» Александра III и «жестокость слабовольного» царя Николая II «Кровавого»? Как могло случится, что при Иване Грозном, который, если верить насквозь лживому фильму Лунгина, был «шизофреником и садистом», Россия за 50 лет стала могучим государством, оплотом православия (Третьим Римом), а царь был одним из самых образованных и одновременно набожных людей своего времени? На самом деле царская власть сотни лет была ничем иным как гарантом развития подлинной культуры, заступником праведных, смирителем горделивых, хранителем национальных святынь. Она была той грозной удерживающей силой, которая помогала церкви и народу в том, чтобы не допустить на земле ада.

Слова Евангелия «кесарево – кесарю, а Божие – Богу» были сказаны в смысле различения, но не разделения и противопоставления, а также о царе языческом. Знаменитое «нет власти не от Бога» требует точного различения на власть, прямо установленную Богом, и власть попущенную. Традиция симфонии властей и освящения царской власти в православном государстве не требует особого обоснования: это очевидность для православного человека. Сложнее обстоит дело в наши дни. Конечно, в мудрой выдержке и покорности властям можно усмотреть прикрытие мотивов спокойной и сытой жизни, трусости, соглашательства или ложного смирения, а в активной жизненной позиции и обличении зла – мотивы гордыни, самомнения, своеволия и даже одержимости. Истина конкретна, здесь требуется не столько буква, сколько дух и благодатное чувство «момента истины», которое должно подсказать, какое время настало – «разбрасывать камни или собирать», т. е. покориться «духу времени» и богоборческой власти, приняв со смирением ее как справедливое возмездие за грехи (период СССР), или пробуждать встречное движение и бороться (разумеется, легальными средствами) за изменение политической системы (сегодняшнее время).

Патриотизм – естественное чувство русского православного христианина. Великая Отечественная война остановила уничтожение церкви: священников, храмов (наименьшее число действующих осталось именно перед самой войной), а также повернуло руководство и многих людей лицом к вере вопреки богоборческим принципам раннего советского периода. Это был частичный возврат к дореволюционным традициям и патриотизму: отмена института комиссаров в войсках, возвращение царских погон и некоторых званий, регалий, обращения «братья и сестры», выражения «Отечественная война» (как с Наполеоном), роспуск Интернационала, воспевание образов великих русских полководцев и героических страниц военного прошлого и многое другое. Война стала проверкой и отбраковала партийных карьеристов и болтунов, выдвинув действительно талантливых организаторов, хозяйственников и патриотов на ответственные посты; произошла частичная замена правящей элиты. Удивительные события Великой Отечественной войны и знамения свыше разве не свидетельствуют в пользу особой избранности России и того, что Господь Россию не оставил? Наша победа в войне не может восприниматься иначе как чудо и искупление великими потерями того богоотступничества, которое совершил народ во время революции (об этом сказал и Патриарх Кирилл). Огромно число свидетельств и знаков Божьего промысла о войне и ее исходе. Например, главные вехи войны совпадают с православными праздниками: начало войны (День всех святых), сражение под Прохоровкой (Петра и Павла), освобождение Киева (Казанская), окончание войны (Пасха и Георгия Победоносца). Чудесные победы, которые нельзя объяснить лишь героизмом: битва за Москву (немцам в наступлении помешали морозы), блокада Ленинграда (город, ставший колыбелью революции, искупил вину невиданным подвигом), Сталинград (дом Павлова), чудо во время штурма Кенигсберга и многое другое.

Все эти страдания (и сегодняшние в т. ч.) говорят о предопределении роли России свыше. Например, сейчас Россия в очередной раз «спасла мир», пострадала более всех остальных стран от финансового кризиса, приняв на себя наибольший удар. Кажется, спасение олигархической системы и глобализма уж никак нельзя назвать богоугодным, и спасать, конечно, этот мир не стоило. Однако если иметь в виду, что еще не созрели условия для создания альтернативы «новому мировому порядку», то жертва становится понятной и оправданной.

Сейчас вопрос стоит не просто о защите национального интереса (языка, культуры, экономической безопасности и пр.), а о всемирном характере русской идеи, общезначимости исторического опыта русского народа, верности выработанных Россией социально-политических форм. Русская идея есть идея всемирная, абсолютная, а русский путь есть промыслительный и спасительный для всего человечества. Это находится в согласии с логикой истории, православным вероучением и характером русского народа – его устремленностью к абсолютной Правде и убеждением, что она есть и достижима. Россия призвана решать и решает любую проблему в ПРИНЦИПЕ, в самом существе своем. Это касается всего: искусства (гармония внешнего и внутреннего), науки (фундаментальность), образования (прежде всего как воспитания), религии (цельность и всемирность) или государственности (православная народная монархия).

За последние столетия проявили себя три основных мировых соблазна, которым не в силах противостоять национальная самобытность с ее правом народов на самоопределение и как следствие – изоляционизмом и неизбежностью поглощения более сильными. Это коммунистическая идея Третьего Интернационала и фашистская идея Третьего рейха. Как известно, дьявольские попытки их осуществления провалились благодаря невиданным жертвам и подвигу русского народа. Сейчас доминирует и становится все более явной масонская угроза построения «Третьего Храма». Единственно, что может ей противостоять, – это идея «Третьего Рима» как построение православной духовной империи. Россия может и должна достойно принять очередной вызов и предложить миру русскую идею как творческую, реальную силу, суть которой – в добровольной христианизации всей культуры через свободное созерцание сердцем как постоянное стремление к совершенству, утверждение правды, любви, добра. Не в бегстве от духовного врага историческая судьба России, но в сражении с ним через внутреннее преображение. Как это всегда и было в истории: будь то с природной стихией язычества или татаро-монгольским игом, междоусобицами или социально-классовой рознью, угрозой секуляризации или насильственной европеизацией после петровских реформ, спасением мира от османо-турецкого ига, наполеоновского диктата или немецко-фашистского порабощения – Россия, спасая себя и мир, выходила преображенной. Наконец, как это произошло и с коммунизмом, когда Россия, в очередной раз взвалив на себя грехи мира ценой невиданных жертв, переболела, перемолола коммунизм, построив великую советскую державу, а после ее краха вышла хотя и едва живой, но возрожденной. Ныне ей приходится в очередной раз переработать русским духом угрожающее духовной цельности человечества новое апокалиптическое бремя – глобализм «Третьего Храма». Но справиться с этой задачей Россия сможет, если опять станет православной и самодержавной, т. е. предложит миру спасительный путь духовного реализма и миропреображения благодатным духом Христа.

Многим это кажется утопией: в условиях падения рождаемости и увеличения смертности русских, экспансии чужебесия и колонизации ресурсов говорить о какой-то всемирно-исторической роли России, о мессианских задачах, восстановлении монархии, предполагающей высокий уровень правосознания. Однако история учит: судьба никогда не предоставляла России спокойного развития. Выдающиеся свершения творились ею в условиях часто экстремальных, максимального напряжения ресурсов, невиданных материальных и людских потерь, постоянных конфликтов и войн, будь то покорение космоса, освоение Сибири, борьба с ордами захватчиков или преодоление внутренних распрей. Главное – чтобы она не противилась Божией воле и предназначению. Человечество спасется волей Божией и вторым пришествием Христа, когда благодать Божия будет действовать пусть и в немногих, но «победивших мир», сознательно поклонившийся антихристу. Иначе за что судить, если нет альтернативы? Такой альтернативой и станет Россия по предсказаниям святых. Победа над миром может означать только одно – не уничтожение его, но преображение. Иначе теряет смысл вся человеческая история с ее борьбой добра и зла за сердца людей. Тогда зачем все затевалось Господом, если все ограничится наказанием грешников и обретением рая праведниками? Будет явлено тысячелетнее царство праведников, которые воскреснут, и прообразом его должен стать Новый Иерусалим.

Митрополит Иоанн (Снычев) отмечал: «Богу угодно вверять сохранение истин Откровения, необходимых для спасения людей, отдельным народам и царствам, избранным Им Самим по неведомым человеческому разуму причинам… Византия утратила дар служения, перешедший к «Третьему Риму» последних времен – к Москве, столице Русского Православного царства. Русскому народу определено хранить истины православия «до скончания века» – второго и славного Пришествия Господа нашего Иисуса Христа. В этом смысл его существования, этому должны быть подчинены все его устремления и силы. Принятое на себя русским народом служение требует соответственной организации Церкви, общества и государства. Богоучрежденной формой существования православного народа является самодержавие. Царь – Помазанник Божий. Он не ограничен в своей самодержавной власти ничем, кроме выполнения обязанностей общего всем служения. Евангелие есть «конституция» самодержавия. Православный царь – олицетворение богоизбранности и богоносности всего народа, его молитвенный председатель и ангел-хранитель».

Русский народ предназначен быть христианским, поскольку ему изначально даны ценнейшие качества – жажда правды, свободолюбие, честность, щедрость и готовность к самопожертвованию ради высшего блага. Чтобы осуществить свое историческое призвание, он вырабатывал соответствующие формы жизни и культуры. В силу исторических условий и особого «промысла» Россия, чтобы выжить, оказывалась перед необходимостью следовать именно по пути цельному, выверяя свою политику по абсолютным духовным ценностям (высшему заданию), исходя из особенностей конкретной ситуации, выбирая способы, адекватные объективным «дарованным» ей условиям бытия. Если Россия не следовала этому принципу, то социальные беды (войны, угрозы распада, внешней зависимости, внутренних расколов) становились расплатой за отход от предназначения и возвращали ее к судьбоносному выбору. В России разрешение узловых проблем истории происходит в виде трагедии невиданных масштабов, и в этом свидетельство ее избранности к преодолению величайших соблазнов. То, что другим народам не просто сходило с рук, но получало даже статус общественной нормы, здесь требует изживания и очищения, предстает как величайший урок для всего человечества

По мнению И.А. Ильина, у русского народа бремя существования тяжело, как может быть ни у какого другого. Россия родилась на временном и пространственном стыке культур и цивилизаций, отсюда должна была одновременно оставаться «собой» и вместе с тем воспринимать, перерабатывать или подавлять внешние силы – вести длительные и тяжелые войны. Масштабы этих процессов придали этому вселенское метафизическое значение. Мировое призвание России оказалось творчески-посредническое между народами и культурами, а для этого и в силу этого она сама становилась великим и вседоступным культурным простором. Все эти обстоятельства, связанные с необычайным многообразием и сложностью решаемых задач, поставили русский народ в условия, требующие не слабого, а сильного государственного центра. Равнинная незащищенная огромная территория без естественных границ, легко делимая, постоянно вынуждаемая к самообороне, богатая, разнообразная, но суровая природа, огромная по численности и богатая по национально-культурному многообразию, особенности национального темперамента, славянское свободолюбие, слабое общественной дисциплиной, чувственность, безмерность и щедрость души – все это требовало авторитарной власти, причем в особой форме, не диктатуры или абсолютизма, но национальной монархии – самодержавия. Русская народная душа была поставлена Богом, историей, событиями и условиями перед дилеммой: либо республиканско-демократическая форма, но ценой утраты национальной самобытности, либо самобытная авторитарная форма, но обретение национального своеобразия. Слабая государственная власть есть роскошь, непозволительная для России, и всегда грозила и продолжает грозить ей потрясениями и гибелью. Всякий другой этнос, оказавшись в географическом и историческом положении русского народа, был бы вынужден идти тем же самым путем, но своеобразие русского народа в этих условиях очевидна: душа его проявила максимум терпения, благодушия, братской терпимости и жертвенности.

Согласно И.А. Ильину, русскому народу дан от Бога свой национально-духовный уклад: т. н. первичные силы – сердечное созерцание, внутреннее свободолюбие, непосредственная искренность духа и жажда Правды, которые преобладают над силами вторичными – волей, рассудком и организационной дисциплиной, более доминирующих у западных народов. Отсюда – божественный замысел и историческое задание русскому народу: не брать в готовом виде чужую форму и организацию, но из данных первичных сил (укрепленной веры и совести, осуществленной свободы и предметного созерцания) выращивать вторичные силы, свою русскую духовную культуру воли, мысли и общественной организации. Это означает учиться умерять и оформлять свои силы, что непросто для русского человека, который по характеру «доверчив, как малое дитя, и страстен, как невоспитанный взрослый». «Духовная свободность дана нам от природы; духовное оформление задано нам от Бога» и «дисциплина есть наше великое задание, наше призвание и предназначение».

Русским оказались в равной мере чужды как провинциализм, закрытость от новой технической культуры и просвещения, так и слепое поклонение техническому прогрессу, бездуховность и материализм цивилизации. Призвание России – в преображении, т. е. в том, чтобы, открыв доступ к светской цивилизации и светской культуре, сильной и живой верой проработать, осмыслить и облагородить новые формы сознания, быта и хозяйства. «Общий религиозно-православный Иоанновский дух любви и свободы, объединяющий историческую Церковь, национальное самочувствие и государство, призван к преображению светского национального самосознания, новой национально-светской культуры и национально-светской цивилизации» (И.А. Ильин). Два последних века есть не что иное, как создание русским народом национальной культуры – рождения своего национального русского духа в виде русско-национального творческого акта. Этот акт должен быть верен историческим корням славянства – душе и телу народа, религиозному духу русского православия и осуществляться в национальных формах – русской государственности, русской науке и литературе, русском искусстве, русском правосознании, русском укладе хозяйства, быте и нравственности.

Особое значение для русской души имеют внутренние установки – сердечное созерцание, любовь к свободе, детская непосредственность, живая совесть, воля к совершенству во всем, вера в божественное становление человеческой души и природы, смирение, терпение и стремление к духовному очищению. В православии русский получает их в виде молитв, старчества, праздника Пасхи, почитания Богородицы и святых, а также икон. В них содержится ключ к русской религии, душе и истории, которые, конечно, лишь к ним не сводятся, но без которых не могут быть познаны и осуществлены. Русским важно созерцать и иметь живой конкретный образ, откуда они черпают творческий дух и свою жизненную силу. Важен символ национального Боговосприятия, и дается он от имени народа и за народ его героями, гениями и святыми. Это – радостное самоутверждение народного духа в Боге, путь к вере через вдохновенное созерцание, мироприятие и творчество.

Есть три исторические основы русской национальной жизни – вера (православие), государство (самодержавие) и народ (русская нация), т. е. то, что составляет костяк общества и собственно породило Россию как особую силу и величину. В России, духовной наследнице Византии, идея симфонии светской и духовной власти получила свое развитие в формуле «Православие. Самодержавие. Народность». Провозглашенная в 1834 г. министром народного просвещения графом С.С. Уваровым со ссылкой на всю предыдущую историю России, она получила свое развитие и осмысление (философско-историческое и политико-теоретическое) в трудах митрополита Филарета (Дроздова), А.С. Хомякова, К.Н. Леонтьева, Л.А. Тихомирова, И.А. Ильина, И.Л. Солоневича, митрополита Иоанна (Снычева) и др. В этой формуле полновластие и единодержавие православного царя не имеет ничего общего с политическим абсолютизмом или папизмом. Монарх, с одной стороны, связан каноническим учением православной церкви, святыми таинствами и помазанием на царство, т. е. мистически, и отвечает перед Богом за весь народ, попечительствует о нем и управляет государственными делами. Необходимые социальные формы, наполняемые конкретным содержанием и связанные друг с другом единым национальным духом, – это Православная Церковь, соответствующая духовной предметности и дарующая благодать; самодержавное государство, призванное к солидарному способу единения и борьбе с социальным злом; русский народ, соответствующий свободе, жизненной силе и самобытному культурному творчеству. Церковь есть духовная хранительница, наставница и народа и правителей, но ее власть лишь внутренняя, без диктата; Самодержавное государство есть источник внешнего порядка и мира, помощник народу и оборона для Церкви, оно властвует во внешнем, на внутреннее не покушаясь. Народ есть источник жизненной творческой силы и созидания, он творит земную культуру, черпая духовную силу в Церкви и служа государству. Краткая формула цельности – «Церковь учит. Государство правит. Народ творит» (И.А. Ильин). Единство между ними обеспечивается общими национальным духом и верой. В настоящий момент, в зависимости от того, какая из трех первооснов (православие, самодержавная монархия, русский народ) у тех иных общественных сил или мыслителей является главной, или, напротив, искажается и даже отвергается, можно классифицировать их по этому основанию, с одной стороны, на православных (христиан), державников (монархистов) и почвенников (националистов), а с другой – соответственно на атеистов, либерал-демократов и западников. Если предположить, что все три начала (религиозное, государственное, народное) сильны не только своей самостоятельностью, самобытием, но и взаимосвязями, что образует единство национального духа, то фактически мы имеем два основных духовных полюса: группу национальных сил и антинациональных (несмотря на все многообразие частных оттенков).

Власть, не связанная канонически и не ограниченная национальными интересами, ведет к интригам, заговорам, убийствам, государственным переворотам, приводящим к политической нестабильности. Сама по себе монархия как таковая – отнюдь не гарантия стабильности и преемственности власти. Она являет собой необходимую, но недостаточную форму социальной организации для того, чтобы быть реальной удерживающей силой от прихода в мир антихриста. Сейчас стоит задача восстановления заповеданной священной триады в ее цельности через обретение верных взаимосвязей, ее составляющих, исходя из их природы и распределения, исторических предпосылок и современных условий.

В истории России по-разному складывалась первоочередность этих трех начал, которые поддерживали друг друга, способствуя осуществлению русского предназначения в целом. Так, в период Ивана Грозного твердой рукой царя была создана самодержавная власть – защитница для церкви от ересей, а для народа – от произвола бояр. Например, в эпоху кризиса русской государственности начала XVII века уже русский народ спасал и самодержавную монархическую форму, и русское православие, руководствуясь верой. В зависимости от своеобразия момента по-разному расставлялись акценты в понимании того, какое начало из трех должно выйти на первое место, чтобы способствовать осуществлению двух остальных. Важно было следовать цельности триады, не нарушая ее гармонии и полноты. Именно искажения этих основ, их функциональное смешение были духовно-социальными причинами всевозможных невзгод, революций и войн.

Так, XIV-XV вв. – это период политической зависимости от татар (т. е. отсутствие независимого государства), и чтобы русский народ создал свое православное царство (Византия утрачивала предназначенную ей миссию, и требовалась историческая замена), была необходима духовная религиозная сила – православная вера, ставшая главной объединяющей государствообразующей идеей, которая только и могла объединить разобщенных русских вокруг Москвы как Третьего Рима. После расцвета русской духовности (преп. Сергий Радонежский был вдохновителем Куликовской битвы и воплощением отнюдь не пещерного затворничества) наступил новый этап – время политического оформления «национального тела», и на первый план выходят задачи государственного строительства (Иван Грозный), церковь как социальный институт отходит на второй план (как духовная мистическая сила она действует через своего помазанника). В Смутное время, когда в кризисе – оба важнейших института (монархия и церковь), на историческую авансцену выходит третья «ипостась» триады – русский народ и в лице ополчения Минина и Пожарского спасает и монархию и церковь (под лозунгом «За веру православную!», вдохновляемый духовными подвижниками, явлением Минину того же преп. Сергия). Дальнейшая история также вписывается в логику триады, связи которой подверглись испытанию в условиях новых исторических вызовов: «Новый Иерусалим» Никона, реформы Петра I и т. д.

Корни революции ХХ века совершенно оправданно видеть в гниении правящего слоя России, расколе русского народа, начиная с реформ Петра I на онемеченное дворянство и бесправное население, находившееся под гнетом крепостного права. В результате заболевания дворянства материализмом и «свободолюбием», прививавшихся в XVIII веке в ходе европеизации через масонство и внедрение иноземцев, была нарушена идея национальной самобытности, что привело к отрыву дворянства от самых глубинных корней русской культуры. Элита изменила и второму принципу русского бытия – служению государству в лице самодержавия, постепенно подмяв его под себя. В свою очередь, отрыв от духовных истоков привел к отрыву и измене православию. Душа православия была заменена внешним обрядом, соборность церкви – синодской бюрократией, а культурное творчество, оторвавшись от религиозных истоков, стало в подавляющем большинстве не только по форме светским, но разлагающим и разрушительным по существу (см. И.Л. Солоневич). Превратив большинство православного русского народа в рабов и нещадно его эксплуатируя, дворянство создало систему защиты своих классовых завоеваний. Однако в XIX веке произошло одухотворение светской культуры через приобщение русской верхушки к народной культуре и православию. Альтернативой заражению либерализмом и атеизмом стали выдающиеся достижения представителей золотого и серебряного века русской культуры, таких как А.С. Пушкин («путь из кабака в церковь») или Ф.М. Достоевский (превращение революционера в духовного пророка). Однако революционный дух эпохи одержал победу. И если в былые лихолетья государство, народ и церковь спасали друг друга, то после попыток дворянства, зараженного сословным эгоизмом, в стремлении окончательно подмять императорскую власть (убийство Павла I, восстание декабристов) враждебные силы сосредоточились на соблазне «грабить награбленное» и «превращении камней в хлебы». Борьба русского народа за свое освобождение не только от произвола дворян, но от Бога, совести и царя, разжигаемая лозунгами классовой ненависти, трагически закончилась революционным взрывом, жертвой которого стало все здание русской государственности, включая его фундаментальные основы. Катастрофа 1917 года есть раскол единого тела страны, когда связи между церковью, монархом и народом не просто ослабли: две опоры «восстали» на третью – самодержавие. Подорваны были вера и любовь к царю со стороны русского народа (народ его фактически предал), также и со стороны церкви (между царем и Синодом не было особой любви и духовной связи отчасти из-за ревности иерархов к Распутину, отчасти из-за того, что в свое время Николай II предложил себя в патриархи). Синод буквально через несколько дней поспешил отдать распоряжение поминать в церквях уже Временное правительство. Утрата одной опоры – русского самодержавия, повлекла за собой в бездну все здание – невиданные потери и страдания, гонения и лишения (и дворян, и священников, и простого народа).

Как бы утопично ни звучал сегодня лозунг «За Веру, Царя и Отечество!», он выражает необходимые начала, без которых Россия в любом виде, будь то коммунистическая тоталитарная или современная буржуазно-демократическая, не могла и не может существовать. После краха самодержавия даже в период коммуно-тоталитаризма суррогаты этой триады все равно становились основой политического строя.

Так, православная вера «должна» была быть обращена в веру построения на земле «коммунистического рая», самодержавная монархия – превратиться в тоталитарное государство во главе с генеральным секретарем, а русскому народу было «велено» растворяться в искусственной общности – «советском народе». Период ельцинского лихолетья, ознаменовавшийся распадом и разложением всего и вся, завершается сейчас оформлением той же триады, и хотя уже в ином, но, как представляется, по-прежнему искаженном виде. Взамен питающих друг друга любви, попечения, служения Богу, защиты, послушания и органичного распределения трех сил – их имитация и формально-правовые разделения. Сегодня глубоко чуждый православной вере папизм может стать угрозой принципу соборности. Православие не должно подменяться и формальным обрядоверием, примиренчеством с властью, превратившей западные свободы в своеобразного идола. Право на безнравственность и духовное разложение не может быть выше духовных ценностей, имеющих национально-культурную форму, защищаемую национальной государственностью. Ведь нация представляет собой необходимый способ существования человечества как особая культурно-историческая общность, образуя единство абсолютных истин в их конкретном жизненном проявлении, а не просто формально-правовую принадлежность. С другой стороны, вместо самодержавного царя, олицетворяющего единство народа на основе абсолютных ценностей, возникла власть временщиков, чиновной бюрократии и формально избранного президента, «равноудаленного» как от олигархов, так и от реальной политической ответственности. Наконец, вместо русского народа, творящего национальную культуру, рождаются обезличенные «россияне», тонущие в пьянстве, разврате, одурманенные американским прагматизмом и технократизмом.

Сейчас русские должны выступить против каких бы то ни было чужих или своих предрассудков и доктрин в принципе, в силу их абстрактно-идеалистической природы, а не оправдываться перед Западом за т. н. «нарушения демократии». Необходимо решительно отвергнуть навязанные России республиканские формы и федеративное устройство. Вся история свидетельствует о том, что при нормальных обстоятельствах они утвердиться не могли и появлялись только в период смуты, революции или вели к ним и, как это ни парадоксально, держались в форме диктатуры. Если кто и хоронит идею народовластия и самоуправления, народного правотворчества и свободы, так это сами демократы и либералы, постоянно дискредитируя ее выхолащиванием национальной сути, формальным законничеством и непониманием духовной природы власти, наиболее полно выраженной в самодержавной монархии.

Отклонения от заповеданного Богом единственно правильного пути многообразны. Россия не раз впадала в крайности и показывала миру пагубность того или иного духовного или социального соблазна и отклонения. В современном обществе, в противовес «духовному антиномизму» христианкой метафизики, все отчетливее выступают настоящие противоречия абсурда, которые мимикрируют под диалектику, представляя софистические уловки, или просто свидетельствуют о шизофреническом расколе и глубоком духовно-нравственном кризисе. Так, ради защиты свободы граждан идет полным ходом ее ограничение под предлогом борьбы с криминалом и терроризмом; ради экономического благополучия страны и ее безопасности открыты границы для импортного ширпотреба при разрушении собственного производства и вывозе своих ресурсов и золотовалютных резервов; публикация сведений о многомиллионных доходах госчиновников высшего порядка и их родственников проходит из года в год на фоне бесчисленных заявлений о необходимости борьбы с коррупцией; руководство передовыми отраслями науки и техники поручено лицам, дискредитировавшим себя на предыдущих поприщах; существование на грани выживания социокультурной сферы сочетается с непомерными расходами на содержание чиновничьего аппарата; введение в школах предмета, призванного формировать духовную культуру, телетрансляции празднования Пасхи и передачи на духовные темы уживаются на одном канале с откровенной пропагандой криминального образа жизни («Легенды преступного мира», реклама компании «Теле-2», бесчисленные детективные сериалы и боевики) и распутства. Перечень современных политических абсурдов и духовно-нравственных уродств можно продолжать без конца. Нечистый дух нарушает иерархию, искажает взаимосвязи, доводя до абсурда необходимые основы жизни: в либерализме – свободу, в демократии – народ, в фашизме – нацию, в материализме и атеизме – материю, в экономизме – экономику. Поэтому вместо рациональной веры мы выдвигаем верующую мысль, вместо формального бессильного права – правую силу, вместо модернизации под знаком миропочитания – духовное миропреображение, вместо экономизма и глобализации – нравственную и самостоятельную экономику, вместо индивидуализма – подлинную свободу в духе. Вся культура человеческая, в т. ч. и политическая, прочитывается как икона и подлежит освящению. Смысл всех ересей – в том, чтобы не произошло подлинного соединения полноты божественного и полноты человеческого естества в ипостаси Бога Слова, а цель – лишить падшее человеческое естество спасения, которое оно получает через приобщение к божественному естеству, преображая себя и мир.

По И.А. Ильину, ни левый, ни правый тоталитаризм не подходят России. Но ей не подходит и формальная западная демократия! Конкретно-исторические условия требуют необходимой меры сочетания элементов корпорации (когда власть осуществляется снизу вверх) и учреждения (сверху вниз) в государственной жизни. Тот, кто пытается все делать сверху, убивает творческую самостоятельность народа и погрязает в бюрократии, кто пытается все строить снизу – разлагает государство на систему разрозненных групп, где невозможны подлинное единение и правопорядок. Самоуправление должно осуществляться снизу вверх, прежде всего равноправными членами, и предполагает координацию. С другой стороны, власть сверху вниз должна строиться не теми, кого она обслуживает, и предполагает прежде всего субординацию. Здесь – соединение всего лучшего от демократии и всего лучшего от авторитарного строя, т. е. совмещение духа братской корпорации с попечительски-ведущим опекающим началом государственного учреждения, и все это на почве единой общенациональной объективной государственной цели. В либерально-демократической модели государственная власть осуществляет себя не как опекающая и попечительская, соответствующая своему предназначению, но действующая в неадекватном аспекте свободы, и как результат получается власть продажных корыстных политиков, демагогов, господство групповых интересов и всеобщего обмана. Сила власти определяется не столько размером посяганий и готовностью прибегать к любым средствам, сколько ее духовно-государственным авторитетом, достоинством, т. е. взаимной любовью и доверием между народом и властью.

В политике важны индивидуальные качества: нравственная и умственная сила и направление воли, верность Родине, компетентность и опыт, способность к действиям, адекватным конкретной ситуации. Любая партийность только заслоняет или маскирует человека, его истинные качества под прикрытием частных интересов отдельного класса, группы, национального меньшинства, территориального округа или личной корысти. Речь идет о критике самой партийности в принципе, а не о смене ее «шкуры или кожи». Мы решительно против манипуляций в политике и понимания ее лишь как инструмента осуществления власти безотносительно к ценностному содержанию. Демократические выборы – это лишь условно целесообразное средство для безусловной цели – отбора лучших, т. к. любая политическая форма призвана быть аристократичной. Цель – извлечение лучших из всех слоев населения. Выбор же формы зависит от конкретно-исторической обстановки, ситуации и объективной государственной цели. Ситуация складывается из места, времени, народа, размера государства, уровня религиозности, нравственности, правосознания, образования, имущественного благосостояния, политической ситуации. Это – прямая антитеза безответственному программному пустословию демократических партий, не учитывающих уровень гражданско-правовой и политической культуры народа.

Доктринеры от демократии (термин И.А. Ильина) в грядущем созидании нового «демократического фашизма», воспевая свободу, будут попирать ее от лица новой, неслыханной в истории псевдодемократии. Это – фальсификация народоправства. Профанация демократии, т. н. «выборы», позволяют сделать народ ответственным за бесстыдные дела правительств. Они создают иллюзию легитимности действий от имени народа, делают народ причастным к преступлениям государственной власти и тем самым – возможность ее оправдания. Народ отвечает за действия своих правительств тогда, когда его выбор был всеобщим, единодушным и осознанным. Такое возможно лишь на почве высокой компетенции, правосознания, общей цели и честной конкуренции. Доктринеры формальной беспредметной демократии только дискредитируют и подрывают саму свободу, принципы самобытия и народовластия, когда форма отрывается от духовного содержания и конкретно-исторических условий. Сторонники формальной демократии не учитывают конкретной исторической ситуации и национального своеобразия России. Так, Октябрь 1917-го был прямым порождением Февраля, и сторонники демократии несут не меньше ответственности.

Без единого замысла, организующего духа внешние реформы и отдельные поправки только расслабляют, обессиливают государство, перерастают в крайнюю противоположность. Так по словам И.А. Ильина, разделение властей вместо уравновешивания приводит к их состязанию и борьбе; многопартийность вместо многообразия выбора – к корпоративному сговору и вражде социальных групп; отказ от аристократизма – к выдвижению слабых, серых, зависимых, продажных демагогов и популистов; контроль, ограничение прав и сменяемость главы государства – к конъюнктуре, недолгосрочности целей, частой сменяемости и нестабильности. Конституционное закрепление недоверия народа к власти «на дрожжах взаимного подозрения, классовой борьбы, тайных соглашений и закулисных интриг» ведет, по мнению Ильина, к самоуничтожению единого организма. Борьба с бесправием на поверхностном уровне имеет следствием замену одного бесправия другим, т. е. от бесправия по причине преувеличенной власти к бесправию по причине ее разлада и растраты, войны всех против всех и, как результат, – тайновластию всевозможных интернационалов. Так, сведение государственного устройства к форме всеобщего и равного голосования без качественности, внутреннего достоинства целей приводит к свободе предательства и обману избирателей, формальной видимости и количественности, что неприемлемо для России (но вполне может устраивать другие страны и народы и не обязательно ведет к столь печальным последствиям в настоящем, что отнюдь не означает безоблачного будущего).

Либерально-демократические политические режимы и идеологии разных оттенков всегда были антиправославными и антинациональными. Носители либеральных идей были, как правило, атеистами, богоборцами, материалистами и космополитами. Как доктринеры они игнорировали данные Богом реалии и национально-культурную самобытность. Конечно, их идеология и практика попускаемы Богом как социальная болезнь и инструменты грядущего Апокалипсиса. Для желающих спастись их изживание и преодоление возможно не путем их насильственного уничтожения, но через защитное ограждение (удерживающую силу в лице самодержавного монарха) и созидательную мощную альтернативу – живое благодатное творчество: политическую, материальную, художественную, научно-образовательную православную культуру, где нет почвы для семян греха.

Таким образом, осмысление религиозного содержания государственной власти, воспитание монархического правосознания, постоянное и повсеместное разоблачение либерально-демократического идола, покровительство русской национальной культуре, забота о благополучии народа и первоочередность обретения им православной веры должны стать важнейшими задачами современной России. Особенность нынешнего этапа – в том, что Россия, воскреснув и обновившись после коммуно-либерально-демократического «распятия», призвана показать миру спасительный путь христианизации всей общественной жизни перед «концом времен». Чтобы Россия осуществила свою миссию, став примером оформления духовной силы, оплотом и прибежищем для желающих обрести спасение во Христе, нужны самоорганизация русского народа, его православно-монархическое просвещение и воспитание.

Это собирание воедино:

- православных, но уходящих целиком в религию и недооценивающих значение национальной культуры или возможность восстановления монархической власти;

- монархистов, но игнорирующих национальный фактор или принижающих значение православной веры,

- русских национал-патриотов, придающих наибольшее значение национализму, но враждебно настроенных к православию и монархии.

KMnews, Закунов Юрий Александрович