Наличие в стране большого числа противников независимости и сторонников присоединения к России признали в Киеве... “В европейских странах нет той “пятой колонны”, которая хотела бы присоединить свою страну к Российской империи. У нас такие силы есть”, - заявил начальник отдела научно-методической и просветительской работы Центрального дома офицеров ВС Украины Роман Матузко... Выход из ситуации, по его мнению, прост: надо “изменить менталитет людей, мысливших категориями великой империи”. Для изменения “неудобного” менталитета участники мероприятия планируют установить ещё более жёсткий контроль за информационным пространством Украины...
Что в обиход современной Руины введено понятие "мыслепреступление", не секрет. Что на свободу слова, получения информации и прочие основополагающие права, гарантированные гражданам бывшей Украины многократно за текущий год оттраханной по кругу Конституцией, в Майданеке срать хотели, тоже ни для кого не тайна. Но вот так, публично и откровенно, заявлять о необходимости тотальной промывки мозгов стаду с целью "изменить его менталитет", - то есть, по факту, выскрести душу до дна и набить удобной для хунты соломой, чтобы, утратив память, стал слепо послушен, - насколько я помню, решились впервые.
И вспомнилось:
"Это и был раб-манкурт, насильно лишенный памяти и потому весьма ценный, стоивший десяти здоровых невольников. Существовало даже правило — в случае убийства раба-манкурта в междоусобных столкновениях выкуп за такой ущерб устанавливался в три раза выше, чем за жизнь свободного соплеменника.
Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери — одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишенный понимания собственного «я», манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве... Ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения.... Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал…
Куда легче снять пленному голову или причинить любой другой вред для устрашения духа, нежели отбить человеку память, разрушить в нем разум, вырвать корни того, что пребывает с челове-ком до последнего вздоха, оставаясь его единственным обретением, уходящим вместе с ним и недоступ-ным для других. Но кочевые жуаньжуаны, вынесшие из своей кромешной истории самый жестокий вид варварства, посягнули и на эту сокровенную суть человека. Они нашли способ отнимать у рабов их живую память, нанося тем самым человеческой натуре самое тяжкое из всех мыслимых и немыслимых злодеяний..."
Ничто не ново.
