Я не знаю, дойдет ли ополчение до Киева самостоятельно или Путину все же придется послать армию на Украину. Я не знаю, начнется ли наступление завтра или через неделю. Мне представляется наиболее разумным нанести главный удар на Харьков. 

Основные силы и наиболее боеспособные части хунты находятся на юге – они пытались прорвать окружение южной группировки, окружить Донецк и разрезать территорию Новороссии надвое, а на харьковском направлении Киев относительно слаб, но я не уверен, что он – удар – будет нанесен именно в этом месте, поскольку не владею оперативной обстановкой на театре военных действий. Понимаю только, что у ополчения есть силы лишь на один удар, и нет права на ошибку с выбором направления.

Одно могу сказать точно: со стратегической и геополитической точки зрения время для наступления на хунту пришло, и если этот момент пропустить, то через три-четыре (а может, и через две) недели ситуация может вновь ухудшиться – окно возможностей никогда не бывает открыто долго.

Что мы имеем на сегодня?
1. Хунта способна продолжать наступательные действия только на отдельных участках, узким фронтом и с ограниченными целями, ее силы истощены, а эффект от полусорванной, но все же идущей мобилизации проявится не ранее, чем через две-четыре недели.
2. Сбитый «Боинг» уже играет против хунты и через неделю-две информационный эффект от обнародования доказательств умышленного террористического акта, организованного Киевом, достигнет своего пика.
3. Противоречия внутри хунты усилились, и самые умные думают о том, на кого переложить ответственность и как сбежать, а самые глупые – как захватить власть хоть на полчаса.
4. Ополчение, за счет трофеев из южного котла, раза в два увеличило количество бронетехники в своих частях.
5. Европа переживает эффект от неожиданных российских санкций. В ЕС раздрай и принять решение об очередном витке противостояния с Россией будет крайне сложно.
6. На «пацифицированных» Коломойским территориях Юго-Востока (в Запорожье, Одессе, Харькове, даже в Днепропетровске) начинает проявляться активность партизан.
7. С другой стороны, ситуация в Донецке и Луганске такова, что население вряд ли сможет долго терпеть ситуацию гуманитарной катастрофы. Возможно люди и не выступят против ополчения, но потери среди мирного населения будут столь высоки, что даже в случае самой блестящей победы россияне еще долго будут пенять своей власти, что у нее на глазах тысячами убивали русских, а она не помогла (и вряд ли простят до конца).
8. На геополитическом игровом поле США тоже не будут долго пребывать в состоянии фрустрации. Если момент будет упущен, то они вновь найдут аргументы для ЕС, подкачают хунту финансово и технически и переведут войну в позиционную стадию. Если же хунте удастся продержаться зиму, то к весне некого будет освобождать (кого не убьет хунта, те вымрут сами).

С 11-го и примерно до 25-го августа (возможно, до конца месяца) складывается уникальная ситуация, когда и положение на фронтах Юго-Востока, и общее геополитическое положение благоприятствуют началу разгрома хунты.

Дальнейшие события могут развиваться по-разному. Фронт может рухнуть почти моментально, армия после первого же существенного поражения может просто исчезнуть с поля боя (а частично даже пойти на Киев). Но теоретически у хунты есть возможность временно стабилизировать фронт и обеспечить организованный отход. Она может, отступая, сопротивляться на трех рубежах, рассчитывая измотать ополчение и выиграть время для изменения в свою пользу международной ситуации, или, наконец, для заключения приемлемого мира. Эти рубежи, с некоторой степенью условности: Харьков (хунта будет до последнего стараться удержать за собой первую столицу и центр еще одной области Юго-Востока, не дать состояться Харьковской народной республике), Полтава (в случае потери Харькова – отсечной рубеж при отступлении к Днепру) и Киев (попытка закрепиться по правобережью Днепра и Десны и удержать за собой столицу).

В последнем случае, если хунте удастся сохранить хотя бы условную боеспособность армии и обеспечить организованный отход, смерть и разрушения ожидают все Левобережье.

Во-первых, «на войне, как на войне», и, хоть ополченцы – не хунтовские каратели, но бой в городе предполагает разрушения, а Харьков, например, обойти нельзя, его можно только взять.

Во-вторых, хунта сама будет стараться уничтожить все, что можно и кого успеет, оставляя ополчению выжженную землю (в отместку за свое поражение) и взваливая на него – ополчение – вину за гуманитарную катастрофу уже по всей Украине. Это подтвердит версию хунты о том, что смерть и разрушения наступают там, куда приходит ополчение. Вряд ли хунте это поможет, но ведь Геббельс тоже врал до конца.

Таким образом сегодня ситуация складывается так, что наступать надо, но быстрый разгром хунты, за счет моментального развала фронта, не гарантирован. Вал гражданской войны может вернуться к своим истокам.

Это, безусловно, удовлетворит законное чувство мести многих антифашистов, особенно граждан ДНР/ЛНР, переживших свой Сталинград и блокаду Ленинграда в одном флаконе, но резко ухудшит возможности послевоенного урегулирования, независимо от того, будет формально – для галочки – сохранена Украина (в каких-то урезанных границах) или нет.

Исправить ситуацию и помочь хунте рухнуть побыстрее мог бы ввод российской армии через Сумы и Чернигов на Киев, и с моря - на Одессу, а оттуда – на Херсон, Николаев, Приднестровье. Такой вариант приводит к молниеносной военной победе, но его политический эффект непрогнозируем.

Непонятно, насколько Европа научена жестким российским ответом на санкции, чтобы смириться с таким развитием событий. Неясно также, насколько она будет готова отказаться от своей первоначальной версии с «Боингом» и безоговорочно принять доказательства вины Украины (для ЕС это будет существенная потеря лица).

Тем не менее особого выбора нет. Не использовав момент, можно не получить следующий. Ополчение не может гарантировать быструю победу своими силами. Затягивание конфликта и дальнейшее распространение кровопролития на все Левобережье или даже на большую часть территории Украины ведет к потенциально большим политическим издержкам. Ввод войск хоть и не гарантирует от политических проблем, но, по крайней мере, обеспечивает от дальнейших бессмысленных жертв и разрушений, на которые не поскупится агонизирующая хунта и, в среднесрочной перспективе (хоть и не сразу) имеет неплохие шансы быть постфактум одобренным Европой. Особенно если поляки, венгры и румыны получат по своему куску пирога.

Посмотрим, как будут развиваться события дальше. Путин постоянно удивляет «город и мир», находя среди двух возможных третий вариант, но время принятия ответственного решения (каким бы это решение ни было) пришло.

actualcomment.ru, Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования