Как лучше или интереснее преподавать литературу в школе? Не знаю. Как спасти украинское образование от деградации, которая происходила на протяжении последних двадцати лет? В украинских школах сегодня готовят официальные мероприятия в память о 29 сентября 1941 года. Я посоветовал бы провести открытый урок. Урок не истории. Урок литературы о 29 сентября. Мне кажется, крайне важно обратиться именно с необязательным предложением. Учителям, школьникам, их родителям оставить право самостоятельно определить, что прочитать. Что знаменует для истории человечества Бабий Яр?
И убедиться на практике, что у кого болит. Пристальнее взглянуть на соотечественников. Поставить перед выбором. Тут вам не СМС-голосование. Однако хочется обратиться и формально, с запросом на бланке и с подписью – к родимым мастерам слова. К Национальному Союзу писателей Украины с его руководящими органами. К классикам – обладателям высших государственных наград и УССР, и независимой Украины. Может, поделятся мудростью и окажут содействие в подготовке списка рекомендуемых произведений?
Еще 10 июля 1941 года Гитлер в телефонном разговоре со своими полководцами поделился крайней озабоченностью тем, что его бравые эсэсовские танкисты будут брошены в направлении Киева. И обосновал причины тому. Штурмовать Киев означало для автора «Майн Кампф» нести бессмысленные потери: «В Киеве 35% населения – евреи; мосты нам все равно не удается захватить». Сказано – сделано. Уже 18 августа 1941 года генерал-инспектор фашистской артиллерии Бранд докладывает о плане по выполнению указания фюрера превратить Киев в «пепел и развалины». Половину этой «работы» предстоит проделать авиации. Для той части «работы», которая отводится артиллерии, предлагается применить французские тяжелые полевые гаубицы и мортиры с дальностью стрельбы 10 800 – 11 900 м. Ведь сверхтяжелую немецкую артиллерию и снаряды к ней желательно сберечь для будущих побед. Спустя два дня рачительный генерал Бранд делится подсчетами. Ему хватит 25,5 эшелона с боеприпасами: «Для ведения артиллерийского огня по городу с целью его разрушения потребуется самое меньшее пять дней». Но 26 августа сокрушенно докладывает о несбыточности своих расчетов: «На пробных стрельбах 50% снарядов не разорвалось». Смерть пришла в Киев не с неба. По земле. Колоннами европейски безукоризненных «хорьхов», «мерседесов», «опелей». В обозе плелся Буковинский куринь. Наступала, по выражению Остапа Вышни, «укроуна». Фашисты. По определению режиссера «Гибели богов» Лукино Висконти, фашизм выступил наружу, как ужасное кровавое пятно, и разлился по всему миру. Укроуновская титульная нация, «чухраинцы» 29 сентября залили кровью невинных жертв Бабий Яр.
В Черновцах при президенте Ющенко установят памятник со словами «Героям Буковинского куреня». Именем одного из этих «героев», литератора Ольжича, в Киеве назвали улицу. Недалеко от Бабьего Яра. Интересно было бы ознакомиться, в каких выражениях и кто из «народных избранников» или «слуг народа» обосновал указанные решения. Неужели снова нечистая сила тому виной? Как живописал Васыль Барка в романе «Жовтий князь», воля «світової корчми», где «повно золота і чортів»?
В Черновцах при президенте Ющенко установят памятник со словами «Героям Буковинского куреня». Именем одного из этих «героев», литератора Ольжича, в Киеве назвали улицу. Недалеко от Бабьего Яра
Трагедия в Киеве 29-30 сентября 1941 года поставила в затруднительное положение даже могучих сталинских столоначальников. Перипетии их стилистических изысков исследовал Лев Безыменский. Первый вариант официального сообщения в декабре 1943 года звучал так:
«Гитлеровские бандиты произвели массовое зверское истребление еврейского населения. Они вывесили объявление, в котором всем евреям предлагалось явиться 29 сентября 1941 года на угол Мельниковой и Дегтяревской улиц, взяв с собой документы, деньги и ценные вещи. Собравшихся евреев палачи погнали к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а затем расстреляли». Текст положили на стол начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) Г. Александрова: «Направляю Вам проект сообщения Чрезвычайной Государственной Комиссии о разрушениях и зверствах немецко-фашистских захватчиков в г. Киеве. Прошу дать согласие на опубликование его в печати».
В феврале 1944 года начальник агитпропа вернул новую редакцию. И попросил «учесть редакционные замечания в тексте». «Гитлеровские бандиты» уже не производили «массового зверского истребления еврейского населения». Они лишь согнали «29 сентября на угол Мельниковой и Дегтяревской улиц тысячи мирных советских граждан». Последние слова были вписаны рукой Александрова. Он же и вычеркивал. Дальше – в том же духе. «Собравшихся евреев» упоминать не надлежало. Пусть будут просто “собравшиеся».
Другими «редакторами» стали Н. Хрущев и А. Вышинский. 17 февраля 1944 года текст получили из Киева с визой Хрущева и других членов украинской комиссии по расследованию злодеяний фашистов и их пособников. Н. Хрущев был очень внимателен, в абзаце о Бабьем Яре он переставил слова «улиц» перед их наименованием. Текст завизировали корифеи. Максим Рыльский, Павло Тычина. В Москве – граф Алексей Толстой.
ТАСС уполномочили заявить: «Гитлеровские бандиты согнали 29 сентября 1941 года на угол улиц Мельниковой и Дегтяревской тысячи мирных советских граждан. Собравшихся палачи повели к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а затем расстреляли».
Бабий Яр – это стихи Евгения Евтушенко. Тринадцатая симфония Дмитрия Шостаковича. Проза Анатолия Кузнецова. Киноповесть Ильи Ноябрева «Учетчик». Борьба Виктора Некрасова с украинской бюрократией за память о 29 сентября. О встречах с Некрасовым повествует московский писатель Юрий Щеглов. Девятилетнего мальчика успели вывезти из обреченного города.
«А ты-то сам как не попал в Бабий Яр? – спросил меня однажды Виктор Платонович. – Ты ведь первый кандидат туда был».
Я рассказал, как ускользнул из Киева, – ничего не утаивая, хотя мне всегда было стыдно, что я остался жить, а мои соплеменники погибли. Мое место в Бабьем Яру занял тот, кто не имел сомнительной в моральном отношении возможности получить эвакокарту. Сегодня я своих братьев не оставил бы ни за что.
Он выслушал, не перебивая.
«Ну, это случай. В рубашке ты родился. Считай, что отец на фронте тебя отвоевал. А жизни не стыдись, употреби во благо. И отмоешься».
Бабий Яр – это украинский коллаборационизм. Двадцать лет его пытаются замалчивать. Обелять. К чему это ведет? Установить памятник гитлеровским украинским бандитам в Черновцах – в очередной раз открыть ящик Пандоры
Бабий Яр – это украинский коллаборационизм. Двадцать лет его пытаются замалчивать. Обелять. К чему это ведет? Установить памятник гитлеровским украинским бандитам в Черновцах – в очередной раз открыть ящик Пандоры. Чем усердно занимаются последние двадцать лет «чухраинцы». Из их последних перлов приведу пассаж из дацзыбао «Літературна Україна», где объявили украинцев жертвами «німецької, гітлерівської, російської, польської займанщини». Обратимся к мемуарам товарища Молотова. В 1939 году гитлеровские посланцы Риббентроп и Шуленбург, скрепя сердце, признавали одна за другой все территориальные претензии товарища Сталина. Даже на Прибалтику. Но при упоминании Черновцов дипломатическая выдержка им изменила. «Это ж никогда не было в России, это всегда была часть Австрии, а потом Румынии!» – услышал Молотов. Но остался непреклонным. Как любимый писатель Анны Герман Василий Шкляр. Если следовать его мантрам о людоедском делении страны на этнически «наших» и «орду», то насколько светлое будущее ожидает Черновцы? Или Крым? А что припомнят потомки неукраинцев – коренных жителей Волыни, Львова? Когда Барка и Ольжич сотрудничали с гитлеровцами, Збигнев Херберт ежедневно рисковал головой во львовском подполье. Его стихотворение «Пуговицы» Анджей Вайда считает одним из немногих произведений, достойных темы Катыни. Херберт создал «Рапорт из осажденного города».
Слишком стар чтоб носить оружие и сражаться как другие –
назначили мне из милости маловажную роль летописца
я записываю – для кого неизвестно – историю осады
я должен быть точен но не знаю когда началось нашествие
двести лет назад в декабре сентябре
может быть вчера на рассвете
все тут больны потерей чувства времени
осталось нам только место привязанность к месту
еще мы удерживаем руины храмов призраки садов и домов
если утратим руины не останется ничего…
Недавно СМИ порадовали. В Киеве приговорили к забвению название улицы Щорса. Зато появится улица Коновальца. Гаубицы и мортиры нацелил на осажденный город фашист. К ним ищут исправные снаряды. А если не найдут? «Хіба ж знаття?». Холуйский куринь палачей всегда наготове. Благо, полку их идейных фюреров не перевелось. Достаточно ознакомиться с директивами духовного отца сайта «ЛітАкцент» В.Панченко. Капитан Лебядкин от Могилянской академии пугает необъявленной войной и геополитической битвой. Печально, голоса протеста еле слышны. «Якось то воно буде…». Но кто-то же остался на посту в нашей стране? Возрадуемся, соотечественники. Славный корпус 450 избранных Верховной Рады уделил время 5 июля 2011 года трагедии 29 сентября. Специальное решение приняли. Сравним две формулировки. Сначала обратимся к тексту проекта постановления. В нем говорится, что в 1941-1943 годах Бабий Яр стал братской могилой «военнопленных, евреев, ромов, коммунистов, подпольщиков, партизан и националистов». За что же, в конце концов, проголосовали слуги украинского народа? Для них Бабий Яр стал братской могилой «лиц разных национальностей, мирных жителей, военнопленных, коммунистов, подпольщиков, партизан, националистов».
Все тут больны потерей чувства времени?.. Если утратим руины, не останется ничего.
Михаил Загребельный
