За месяц сидения в высоких кабинетах правительство Арсения Яценюка наконец-то «разродилось» планом экономических реформ под названием «100 дней, 100 шагов». Не будем пересказывать содержание документа, так как с его украиноязычным оригиналом можно ознакомиться здесь (1-я часть) и здесь (2-я часть) .
А если вкратце, то основные его тезисы уже озвучивались Яценюком: это максимальное сокращение бюджетных расходов, повышение цен вкупе с рядом политических шагов вроде борьбы с коррупцией. Одним словом, то, что требовали от Арсения Петровича (а ещё раньше – от его предшественников!) высокие начальники в Брюсселе и Вашингтоне. То, что лежало в основе соглашений о евроассоциации и предоставлении помощи МВФ. То, чего требовал Майдан.
В общем, гора родила мышь. То, на что не надо было тратить четыре недели драгоценного времени: можно было бы правительству собраться в премьерском кабинете, и за день упорной работы всё расписать. Но, как всегда по старой доброй традиции новоявленное начальство предпочло «тянуть резину». С Крымом уже «доволынились и доитальянились», на очереди – экономика.
На всё и про всё по улучшению ситуации правительством отводится 100 дней. Чуть более, чем три месяца: если запустить механизм сию минуту, то к середине июля, по всем планам, уже можно ждать оздоровления ситуации на Украине. Такая вот интенсивная терапия предлагается.
Только невдомёк пану Яценюку, что он наступает на старые грабли четвертьвековой давности. Была в СССР предложена такая программа «500 дней». Её разработчики – ныне покойный Станислав Шаталин и уроженец Львова Григорий Явлинский, смысл – ускоренный переход от социализма к капитализму за полтора года: немного потерпеть – и пустые позднеперестроечные полки унылых советских магазинов моментально превратятся в яркие реалии заморских супермаркетов.
Программа была разделена на 4 этапа. Первая стодневка предусматривала приватизацию жилья, земли, мелких и акционирование крупных предприятий, а также создание на базе Госбанка СССР Резервной системы по аналогии с той, что печатает вожделенные «зелёные» в США. Три месяца – и всё распаёвано, всё приватизировано, всё бесхозное моментально стало частным с эффективным и строгим хозяином во главе.
После этого переходили ко второму этапу продолжительностью 150 суток: эти 5 месяцев отводились на либерализацию цен. Всё начинало стоить ровно столько, сколько договорились продавец и покупатель, и по товарному дефициту наносился смертельный удар.
Ещё 5 месяцев отводились на стабилизацию рынка: цены взлетели, надо и зарплату к ним подтягивать. А то, неровен час, перестанут люди отовариваться – и плакали все прогнозы экономистов горючими слезами от наступившего кризиса перепроизводства.
И последние 100 дней – начало подъёма. Либерал-экономисты при условии запуска зимой 1991 года обещали к осени 1992 года на просторах СССР ломящиеся прилавки в сочетании с толстыми кошельками в карманах граждан. То, к чему другие страны шли десятилетиями.
Программа «500 дней» вызвала мощную критику со стороны реалистически мыслящих хозяйственников. Так, глава тогдашний советского правительства Николай Рыжков заявил, что реформы потребуют не менее 6-8 лет. При этом им за основу брался опыт КНР, где примерно за 10 лет удалось провести кардинальную модернизацию экономики, причём без сколько-нибудь сильных ухудшений жизни народа.
Как мы знаем, программа «500 дней» начала реализовываться уже в ельцинской России, и уже в самом начале выбилась из графика. А вместо резкого и быстрого улучшения народ получил ещё более катастрофическое ухудшение. Апофеозом стал дефолт 1998 года, после которого страна постепенно стала подниматься с колен. Но и на этот рост потребовалось около 10 лет.
Так что когда господин Яценюк предлагает краткосрочный план радикальных действий, то верить этому особо не стоит: кавалерийскими наскоками в хозяйственных вопросах не действуют. А «шоковая терапия» бывает полезной для оздоровления ситуации в экономике, располагающей большими ресурсами, но нуждающейся в модернизации систем управления. И уж никак не в украинских реалиях...
Принять нужный пакет законов – это только начало: кроме них ещё есть процедурные документы, регламентирующие воплощение норм и правил в жизнь. Очень часто бывает, что именно из-за процедурного акта законодательный так и остаётся на бумаге: без продуманного механизма исполнения благие намерения не реализуешь.
А ещё – нужно сформировать команду исполнителей: путём люстрации легко прогонишь не только козлищ, но и агнцев, в то время, как «кадры решают всё».
И, наконец, за чей счёт банкет? Никакая экономия не даст результатов, если не решён вопрос с доходами. Брать в долг – это путь в никуда, особенно, если уже продано векселей на половину суммы ВВП. А репертуар финансов и так составляют цыганские романсы.
Мораль сей басни простая: никаких программ скоростного вывода украинской экономики из кризисной ситуации быть не может в принципе. Особенно в нынешних условиях. А вся интенсивная и даже «шоковая» терапия будет носить всего лишь паллиативный характер. Когда больной полностью зависит от аппаратов искусственного поддержания жизни.
Конечно, кощунственно выглядит предложение отключить кислород умирающему пациенту: жалко Украину. А кроме жалости есть ещё и прагматический момент: СССР был богатым дядюшкой, после которого оставалось хорошее наследство. А Украина оказалась барыней, промотавшей всё состояние, и всё, что после неё останется – это толстый конверт с закладными. Смерть богатого дядюшки – вожделенный момент для наследников, а вот кончина погрязшего в долгах папаши – совсем не то. Ибо первыми, кто слетится на проводы в последний путь, окажутся кредиторы.
Так что все планы ускоренного спасения чаще всего принимаются в условиях, когда до их воплощения не доживёт или ишак, или шах.
Можно месяц изображать бурную деятельность, можно сколь угодно прописывать детали восстановления если понятна одна простая мысль: ситуация дна не достигла, а значит – оттолкнуться не от чего. Как в старом добром украинском анекдоте про кума, провалившегося в колодец:
- Руки-ноги цiлi?
- Цiлi!
- Так вилазь!
- Та я ще не долетiв!
На этой мажорной ноте, думаю, и стоит окончить наше печальное повествование.
Александр Дмитриевский, segodnia.ru
