При всей болезненности «языкового вопроса», как для Украйны, так и всего русского мира, сложно найти литературу, раскрывающую суть проблемы. Будто бы речь идет о каком-то секретном оружии, на информацию о котором наложен гриф «совершенно секретно». Чего проще, рассказать о том, как появился и развивался украинский язык, чтобы раз и навсегда прекратить эту набившую оскомину любительскую полемику.

Но профессионалы-филологи и историки молчат, а любители спорят. Выдвигают самые невероятные версии о том, как много веков украинский язык находился в глубоком подполье и в ХХ веке явился на свет Божий. Хоть бери и начинай свое повествование со слов в «некотором царстве, некотором государстве, чёрт знает когда и по какому поводу жили-были…». Сразу хочется предупредить назойливых критиков, что мой материал всего лишь попытка «любителя» разгадать «тайну возникновения украинского языка и главным помощником в этом будет здравый смысл. Многие вопросы мне приходилось обсуждать в других материалах, но, к сожалению, я буду вынужден в чем-то повторяться, чтобы провести четкую линию от дня сегодняшнего в прошлое и там найти ответ: что такое украинская мова, откуда она пошла и куда она может прийти, в конце концов.

Под пятой. Русской или украинской?

Несмотря на продолжающуюся уже почти двадцать лет политику «украинизации», при которой вся система образования, начиная с детского садика и заканчивая высшими учебными заведениями, куёт «украиноязычные кадры», большинство населения по-прежнему не говорит или говорит неправильно на «родном языке». Несмотря на все старания «украинизаторов», как только у граждан страны появляется возможность самостоятельно выбирать «язык», будь-то печатные издания или кино-теле-видео программы, они совершенно не патриотично выбирают «великий и могучий». Попробуйте сопоставить украиноязычные и русскоязычные тиражи газет, журналов и книг и вы будете шокированы тем, что «голосуя рублем», украинец выбирает именно русский язык. Еще более катастрофическая ситуация окажется, если из общего тиража вычесть «обязательную литературу», идущую в библиотеки, учебные заведения или официальные печатные издания. Странно наблюдать, как «маленький украинец» с одной стороны говорит на «украинском суржике» и читает книги или прессу на русском языке. Речь идет, в том числе, о представителях сельской глубинки, которые вероятно последний раз говорили в обязательном порядке на русском во время выпускных экзаменов в школе. О том, как обстоят дела с «великим и могучим» в городах, можно судить по «самопальным» рекламным объявлениям, расклеенным на столбах. Там встретить «мову» практически нереально.

Плачевно положение «мовы» и в виртуальном пространстве. Общение в интернет-форумах, за редким исключением, ведется на русском языке. Странно? Нелепо? Еще более нелепо видеть на государственном телевидении синхронный перевод граждан Украины из Донецка, Днепропетровска или Киева с «родного языка» на «государственный». Складывается неприятное ощущение, что кто-то в этой стране является лишним. Что репортаж ведется не из украинского города, а откуда-то из России, Канады, Германии. Люди в кадре не являются гражданами своей страны, а в лучшем случае — гастарбайтеры, заселившие чуть ли не половину Украины. Дошло до смешного: в эфире государственного радио идут образовательные программы, в которых украинцев учат азам разговорной мовы. Никому и в голову не придет, что это полнейшее издевательство над людьми и языком, если «украиноязычных» от рождения граждан, приходится заново учить говорить на родном языке!

«Свидомых украинцев» охватывает ужас, когда «маленький украинец» сплошь и рядом использует русизмы, при этом к ним приравнены даже заимствованные русским языком слова. Ревность к русскому языку выходит за рамки здравого смысла. «Свидомых» совершенно не смущают ставшие «украинскими» словами, заимствования из немецкого или польского языков. Истерика начинается исключительно по поводу используемых «русизмов». Попробуйте себе представить, чтобы украинские лингвисты устроили скандал по поводу таких заимствований, как «крейда» или «фарба»? Таких случаев мы не наблюдаем. А жаль. Было бы любопытно посмотреть на то, как из «украинской мовы» начали вычищать немецко-польские заимствования. И увидеть, что стало бы… с украинским языком после этой «зачистки».

Столь бедственное состояние «мовы» борцы за чистоту языка объясняют многолетней российской оккупацией Украины, при которой «маленький украинец» забыл «ридну мову» и нахватался чужестранных словечек. Будто бы российская имперская машина, как инквизиция, пыталась уничтожить украинский язык, сжигая на кострах все документальные свидетельства его существования. Послушаешь «украинствующих» и предстает перед глазами картина, как в центре просвещенной Европы 18 века горят костры с учебниками «украинского языка», трудами философов и поэтов на «мове». Все сгорело дотла. Не сохранила история хотя бы одного экземпляра «украинской грамматики», датированной ранее 20 века. Трудно найти даже один экземпляр украинской книги на ридной мове.

Не хотят «свидомые» ничего слушать о том, что именно при «советской оккупации» в 1920-30-х годах состоялась первая волна «украинизации», при которой на территории Радяньской Украины в «приказном» порядке населению навязывали «мову». И если об украинизации 20-х годов мало кто помнит, то положение украинского языка в 70-80-е годы у всех на памяти. В Украинской ССР были свои печатные издания на «мове», свое телевидение, радиовещание… всемерно поддерживалась «украинская песня», культура. Особой популярностью все «это» почему-то не пользовалось, но вопросы по этому поводу надо задавать самим украинским «творцам», а не Москве. Ведь когда качество произведений было соответствующим, то никакого неприятия и отторжения у граждан Советской Украины не было.

Тоталитарный режим предоставлял гражданам право выбора языка обучения. И не проблема государства, что огромная часть граждан выбирала русский, а не украинский язык. Но ведь все равно знание «мовы» входило в обязательную программу обучения на Украине. Редкое исключение делали только для детей военнослужащих, родители которых за 25 лет военной службы могли побывать в нескольких союзных республиках. Чтобы не говорили сегодня «свидомые», но у них нет никаких оснований для обвинений «советов» по поводу языковой дискриминации украинцев. В большинстве своем граждане добровольно, по множеству причин выбирали именно русский язык, в том числе те, кого принято считать этническими украинцами. Т.е. для кого украинский язык был родным по определению. Что заставляло родителей переехавших в город, отдавать своих чад именно в русскоязычные школы и классы? То, что в дальнейшем, владея досконально русским языком, было проще получить высшее образование и сделать карьеру?

Безусловно, тем, кто собирался связать свое будущее с «имперской Москвой», университетами Москвы или Ленинграда был необходим русский язык. Но ведь на Украине были свои университеты, свои институты власти, телевидение и радиовещание, в которых требовалось знание именно «мовы»! Или, может быть, «свидомые» хотели со своим «самоваром» в Москву поехать и читать там лекции на «мове»? Это невозможно, глупо, нецелесообразно, абсурдно и противоречит какому-либо здравому смыслу.

Сегодня, при всем желании «украинствующих» распространить образование за пределы «нэньки» Украины у них ничего не выходит. Попытки создать «украинские классы» в России, там, где существует многочисленная украинская диаспора — проваливаются. В украинские классы попросту не находят учеников, желающих получать образование на украинском языке. Даже в самой Украине, несмотря на все выгоды от досконального владения «мовой», «украинствующим» приходится прибегать к акциям принудительной украинизации школ. Странное игнорирование родного языка!

Можно понять ревность «украинствующих» к большому российскому брату. А почему именно русский язык оказался языком межнационального общения? Почему не «мова» стала языком науки и прогресса? Однако эти претензии надо предъявлять не к Москве и к России XX века, а к своим предкам. Чья вина, что государственность на Украину пришла из Москвы и Санкт-Петербурга, а не наоборот? Кто виноват, что именно на русском языке был создан «базис» научно-технической литературы, а не на мове? В «братской семье» советских народов просто не могли позволить каждой союзной республике иметь терминологию на своем языке. Республики были равноправны, даже если речь шла о 1,5-миллионной Эстонии или 3-миллионной Грузии. Попробуй «собери» ракету, если на неё работали все 15 республик и каждая пришлет описание разработки на своем языке. Так что, как бы «украинствующим» не было обидно за вторичность «мовы», но именно владение русским языком открывало перед ними все двери в мир науки и технологий, а владение «украинским» закрывало. Так было при СССР, так есть сегодня, и так будет впредь.

Существование в языке научно-технической терминологии определяется не желанием какого-то «языковеда-чиновника», а наличием полноценной науки и экономики в государстве. Русский язык обогатился множеством иностранных заимствований именно в период бурного развития российской науки и промышленности в XIX веке. Иностранные слова подверглись естественной русификации и органично вписались в русский язык. Судя по деградации украинской науки и экономики украинский язык в обозримом будущем не станет таким, каким его желают видеть украинизаторы. Предпосылок для его развития попросту нет. Однако наш разговор не о её проблемах в Российской Империи или СССР, а о том, откуда пошел «украинский язык» и почему он до сих пор, несмотря на все старания, не стал по настоящему родным языком для большинства населения Украины.

NB. Для того, что бы избежать ненужных отклонений от заданной темы, следует сразу оговорить ряд важных моментов. До второй половины 19 века о существовании «украинской нации» никто не знал. Даже те, кого потом в эту нацию записали. Например, классик «украинской» литературы Тарас Шевченко никогда не употреблял термин «украинец», как национальную принадлежность. Украинцами для него был выходцы с территории «Поднепровья». Во всех случаях, где было необходимо подчеркнуть национальную принадлежность, Тарас Григорьевич употреблял термины: малоросс или великоросс. Свои личные дневники Шевченко вел на русском языке. Это широко известные факты. Тем более что никакого отношения ни к Малороссии, ни к Украине не имели жители западных части государства, ныне именуемого Украиной. Их можно называть как угодно, русинами, рутенами, галицийцами, но никак не украинцами. Нет ни одного источника, вплоть до конца ХIХ века, где бы их называли «украинцами», а язык их был «украинским». Достаточно взглянуть на карты вплоть до начала XX века, чтобы понять: ничего общего с так называемой «Украиной» Галиция не имеет. Особо следует подчеркнуть, что появление украинского языка происходило не в доисторическую эпоху. Мы говорим о временах, оставивших после себя многочисленные письменные свидетельства.

Окраина империй

Территория современной Украины долгое время являлась «окраинной частью» нескольких государственных образований: Речи Посполитой, Крымского Ханства вассального Османской Империи, Австро-Венгерской Империи и Российской Империи. В каждой «оккупированной части» существовала своя письменность, на которой издавались указы, книги, газеты, велось обучение. С тех времен украинская письменность до нас не дошла (если не учитывать ту, которая является русской, но называется почему-то «украинской). Факт не только досадный, но и странный. Как же это так, возмутится читатель, народ есть, а письменности у него нет?

В украинских источниках часто можно встретить утверждение о том, что на территории Юго-западного края существовала разветвленная сеть школ. С этим можно согласиться, но с одной оговоркой: кто имел доступ к школам, и на каком языке велось преподавание? В контексте интересующего нас языкового вопроса это важно. Если не верить в чушь о тотальном уничтожении всех книг «москалями», то ответ прост: образование точно не велось на украинском языке. В Киево-Братской коллегии, впоследствии ставшей Киево-Могилянской Академией, ныне кузнице «свидомых кадров» изучались церковнославянский, русский, греческий, польский языки.

В библиотеках и архивах можно найти какую угодно грамматику, но только не украинскую. Давайте пройдемся по названиям тех грамматик, которые «национально-свидомые кадры» именуют украинской грамматикой, или «староукраїнською».

«Адельфотес. Грамматіка доброглаголиваго еллино-словенскаго языка. Совершаннаго искуства осми частей слова» (1591)

«Грамматіки славєнския правилноє Сvнтаґма» Мелетія Смотрицького (1619)

«Грамматыка словенская...» Івана Ужевича (1643)

Как мы видим, никаких упоминаний, что грамматика имеет отношение к «украинскому языку» мы не видим. Конечно, сегодня можно переиздать что угодно и написать на обложке любую чушь. Сделать пояснение о том, что под «славєнския», «руська» грамматика авторы прошлого подразумевали «украинскую». Редкая чепуха, если человек не потерял разум. Обратимся к «родине украинской мовы» и посмотрим, как именовали «украинскую грамматику» в XIX веке в Галиции:

«Граматика малоруського язика для шкіл парафіальних в Галіції» Т. Глинського (1845),

«Граматика руского язика» М. Осадци (1862),

«Методична граматика язика малоруского» П. Дячана (1865),

«Граматика руского языка» О. Партацького (1871),

«Граматика руского языка для школъ середныхъ» О. Огоновського (1889),

«Руська граматика» С. Смаль-Стоцького і Т. Гартнера (1893)

«Методична граматика рускої мови» І. Огоновського та В. Коцовського (1894).

Допустим, что московский «царат» запрещал все украинское на «оккупированной» малорусской территории, но кто тогда запрещал «мову» в Галиции? Почему галицийские авторы «скрывали» украинскую грамматику, упорно называя ее русской? Ведь мерзкая украинофобная Россия была за границами Австро-Венгрии. Кто ж там-то «насиловал» бедных украинцев Галиции, запрещая им разговаривать и писать на мове???

И лишь в начале ХХ века, когда политические группировки мазепинцев, начавших себя называть «украинцами», захватили контроль над всеми сферами жизни в Галиции, там появляется первая грамматика, в которой «мова» однозначно именуется «украинской»: «Коротка граматика української мови» П. Залозного (1906).

Объяснение этому феномену может быть только одно — никакой украинской грамматики до начала ХХ века не существовало ни в Малороссии, ни Галиции. Все попытки называть вышеназванные грамматики «украинскими» является подлогом и фальсификацией. Об этом факте знали руський писатель Иван Франко и малорусский историк-фальсификатор Грушевский. Михаил Сергеевич в своих «очерках украинского народа» не набирается храбрости заявить всем, что в Галиции существуют украинцы. Везде ему приходится делать поправку на русинскую, русскую национальность — «украинцев». В период его деятельности это было попросту необходимо, поскольку без этого уточнения его бы сочли сумасшедшим. Поэтому в Львовском университете были русинские кафедры, русинская молодежь, но, по мнению Грушевского, в них преподавали украиноведы на некоем «украинском» языке. Грушевский просто вынужден был уточнять в своих работах и в скобках указывать, что под словом «украинец», он подразумевает русинов, русских. Внедрение слова «украинец» предполагало то, что автор имеет в виду русского жителя Галиции, а не русского из Великороссии или Малороссии. То есть в очередной раз, как и у Шевченко, мы видим не иной народ, чем-то отличный от русских, а русские народности, проживающие на окраинах Русского Мира.

Везде, где Грушевский пишет о «подозрительном» отношении со стороны Австро-Венгерской администрации к украинскому движению он — лжет! Австро-Венгрия «подозрительно» относилось именно к РУССКОМУ ДВИЖЕНИЮ. И ее репрессии были направлены исключительно против русских. К «таким украинцам», как пан Грушевский, Вена относилась лояльно и всячески их поддерживала. В том числе деньгами и высокими должностями. Запрещали в Австро-Венгрии исключительно русские издания, такие как «Зоря», «Русалка Днистрова». Запрещали Грамматику Лозинского. Так что и тут лукавит» профессор» Михаил Грушевский.

NB. XXIX главу своего «Очерка украинского народа», где речь идет об украинском возрождении в Австро-Венгрии Грушевский начинает с рассказа об изданном в 1829 году трактате «Видомисть о русском языце» в адрес польской шляхты. Но тут же автор называет его «первым ученым трактатом в защиту украинского языка». Автор явно страдал склерозом или был невменяем. Его постоянные пометки, где он напоминает о том, что «в Галиции удержалось и доселе традиция русского имени и тут называют «русским» язык и племя украинское» невозможно читать без содрогания. Откуда взялась «эта традиция»? Сколько ей лет? Если традиционное называние нашего народа — «русские», то выходит, что название «украинцы» — нетрадиционное? В духе своеобразного несексуального извращения?

Империя против холопов

Мы можем тысячу раз спорить о том, что Валуевский циркуляр «запретил украинскую мову» на территории Малороссии. Но для начала надо хотя бы ознакомится с самим циркуляром! Не вырывать его из исторического контекста и обратить внимание на то, что для российского министра внутренних дел не существует никакого украинского языка, как и для граждан Малороссии. Что все это не иначе, как «польская интрига». Я приведу лишь выдержки из Валуевского циркуляра, чтобы показать надуманность обвинений российских властей в «украинофобии». Все желающие могут проверить подлинность цитат в открытых источниках.

«В последнее время вопрос о малороссийской литературе получил иной характер, вследствие обстоятельств чисто политических, не имеющих никакого отношения к интересам собственно литературным. Прежние произведения на малороссийском языке имели в виду лишь образованные классы Южной России, ныне же приверженцы малороссийской народности обратили свои виды на массу непросвещенную, и те из них, которые стремятся к осуществлению своих политических замыслов, принялись, под предлогом распространения грамотности и просвещения, за издание книг для первоначального чтения, букварей, грамматик, географий и т. п. В числе подобных деятелей находилось множество лиц, о преступных действиях которых производилось следственное дело в особой комиссии.

<…>

…обучение во всех без изъятия училищах производится на общерусском языке и употребление в училищах малороссийского языка нигде не допущено; самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародием, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов как и для великороссиян, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами и в особенности поляками, так называемый, украинский язык.

<…>

…впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором св.синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском языке, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы; пропуском же книг на малороссийском языке как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановиться.

18 июля, 1863 г.»

Таким образом, для Министра внутренних дел Российской империи Петра Валуева главная проблема не сама «украинская мова» (правильней малороссийский язык, так как его называет Валуев), а стоящие за ней политические замыслы поляков. Собственно комментировать циркуляр нечего. Чтобы найти в нем что-то антиукраинское, надо обладать богатой фантазией. И самое главное, в те времена никто не знает об отдельном «украинском языке»! Как и авторы вышеперечисленных грамматик. Разумеется, в Российской Империи никто не хотел создания множества языков на основании «курских», «полтавских», «кубанских», «московских» наречий. Валуев не запрещает петь песни, писать стихи на малороссийском языке, т.е. всего того, что принадлежит к «области изящной литературы». Речь идет только о польской пропаганде малороссийского сепаратизма, который был рассчитан на малограмотное крестьянство!

На территории, относящейся к Речи Посполитой и Российской Империи, представители высших сословий идентифицировали себя как польские, литовские или русские. На землях, относящихся к Польше и Австро-Венгрии, русские элиты времен Киевской Руси давным-давно были ассимилированы. За несколько веков после включения территорий Червонной Руси, Галицкого княжества они утратили связь со своим народом.

Хмельницкие, Острожские, Вишневецкие, Косинские, Лещинские никакого отношения к украинскому народу не имеют. Какое право мы имеем самовольно записать их в «украинцы»? На это у нас нет никаких полномочий, так как нет никаких свидетельств их украинского происхождения. С, какой стати мы относим гетмана Хмельницкого или Мазепу к «украинцам»? Они и понятия не имели о государстве под названием «Украина». За что они боролись? За какую независимость и государственность, если самих понятий «Украина» и «украинец» (в смысле страны и народа) не существовало? Ничего не известно и об «украинском» языке Богдана Хмельницкого, родным для которого было малорусское наречие.

Творцы «украинской истории» не раз обращают внимание на то, что большинство представителей «украинского», а точнее малороссийского привилегированного общества, было озабочено главным образом тем, как пролезть в имперские светские круги, имперский государственный аппарат, сделать государственную карьеру, т.е. получить чины и звания, с соответствующими землями и холопами. Одной выправленной «родословной», зачастую поддельной, казакам было мало и им пришлось осваивать правила хорошего тона и светские манеры. Это «украинские историки» называют русификацией. Что ж, возможно и так. Подобные процессы происходили и в XVIII веке, когда после «хмельничины» свежеиспеченная «шляхта» набиралась благородного лоску, дабы подчеркнуть свое отличие от серой казацкой массы. Суть в том, что кроме государственности, истории, письменности и культуры, у новоиспеченных «украинцев» отсутствовала и собственная национальная элита.

Грушевский прав, когда подобные процессы называет «обрусением» и говорит об отрыве казацкой старшины от народа и его традиций. Именно так. Казаки были выходцами из разных сословий, но основная их масса был из крестьян-холопов. Национальный состав казачества был более чем пестрый, а их численность никогда не превышала нескольких десятков тысяч. Говорить о том, что современные украинцы казацкого рода, все равно, что всех русских записать в дворяне. Никакого особого языка, отличного от остального населения Украины, быть не могло. Максимум на что можно рассчитывать, так это на существование специфического казацкого жаргона. Бывшие крестьяне-холопы «выходили в люди» и были вынуждены переходить на общерусский язык и забывать свой крестьянский. Ведь единственно-возможным носителем так называемого «украинского языка» на всей территории современной Украины вплоть до XX века являлся простой народ — т.е. холопы.

«Мова» — родом из народа

Из всего вышесказанного можно представить следующую картину: на территории Украины существуют говорящие на русском, польском, немецком языках элиты и холопы-крестьяне-казаки, владеющие каким-то неизвестным языком, по сегодняшней официальной версии именуемым — «украинским». Данное утверждение не противоречит «украинской версии» панов грушевских. Первые — оккупанты, вторые находятся под оккупацией. Образование ведется на языке того государства, в которое входит данная территория. По этой причине в «мове» мы наблюдаем столько заимствовании из польского, немецкого и русского языков. Никак иначе быть не могло. По мере развития европейской цивилизации, введением новых оборотов обозначающих новые явления и предметы шла германизация, полонизация и русификация речи местных жителей. Крестьянин говорил со своим паном (господином) и «перенимал» у него слова, которые отсутствовали в простой крестьянской речи. Некоторые слова он переиначивал на свой народный лад, адаптировал под свои языковые нормы. Таким образом сложилась «языковая карта» Украины, по которой можно проследить всю историю колонизации «окраинных земель». Чем дальше на запад, тем меньше влияние русского языка и больше польско-немецкое.

Стоит заметить, что последующее за разделами Польши включение Правобережной Украины в Российскую Империю не повлекло за собой существенных изменений в области системы образования местного населения. Вплоть до обострения «польского вопроса» на землях Украины обучение велось на польском языке. Для Российской Империи важен был сословный принцип построения государственной вертикали власти, а не национальный. Имперской власти было все равно, какой национальности был крестьянин или дворянин. Империя делила людей на сословия. К привилегированным сословиям относились дворяне, духовенство, купечество. К непривилегированным — мещане и крестьяне.

В Российской Империи никогда не стоял вопрос национальной принадлежности элит. В отличие от Британской Империи, среди элит которой трудно отыскать индусов, африканцев, австралийцев, в число элиты Российской империи входила вся знать вошедших в неё народов. Представители элит кавказских и среднеазиатских феодальных княжеств и ханств, поляки, финны и малороссы становились главными действующими лицами и творцами истории Российской Империи. В какой-то мере Россия формировала свою государственность по «ордынскому» признаку, когда национальные элиты не уничтожались, а интегрировались на равных правах в российский правящий класс. Именно поэтому наиболее правильно русское государство называть Российским. Русские являлись самым многочисленным и государствообразующим элементом, несли на своих плечах все тяготы государственного строительства. Несение воинской повинности распространялось преимущественно на русских: великороссов, малороссов и белорусов. Подданные империи из Средней Азии, Кавказа, Финляндии, Сибири и Дальнего Востока были лишены многих тягот имперского бремени, в т.ч. пользовались значительными правами автономий. В большинстве случаев Россия не ломала сложившиеся веками национальные традиции.

Немецко-французский суржик

По мере расширения территории России самым естественным образом в русский язык включались слова и понятия, доселе не присущие русской речи. Процесс естественный и закономерный. Самые революционные преобразования русского языка произошли при Петре I, которого без тени сомнения можно считать первым европейцем России. Петр выбрал «европейский вектор» развития страны и был рьяным поборником европейских ценностей, как бы выразились сегодня. Его реформы можно по-разному оценивать, но трудно поспорить с исторической реальностью: Петр сделал из Русского царства Российскую Империю и субъект мировой политики. Русь вышла из режима самоизоляции и стала играть важнейшую роль в европейской политике, шаг за шагом расправляясь со своими геополитическими конкурентами.

Стоит ли упрекать русский народ в том, что морской державой их государство стало при Петре I и «терминологию мореплавания» заимствовали из языков европейских морских империй? Или в том, что с петровской эпохи началась индустриализация российского государства? Петр I сам учился у Европы и отправлял учиться туда своих подданных, которые привозили из-за границы не только новые знания, но и слова. Ряды российской элиты пополнили немцы, голландцы, французы и нет ничего удивительного, что язык начал пополняться многими, до сей поры неизвестными словами и выражениями. Многие слова так удачно были адаптированы под нормы русской речи, что сегодня не многим россиянам известно их немецкое, французское или английское происхождение. Никому и в голову не придет заниматься их «вытеснением» и искать исконные слова в дебрях русской словесности.

Такие слова, как «аллея, атака, багаж, барьер, вымпел, газета, дежурный» мы, не задумываясь, считаем русскими словами. Прекрасная иллюстрация (слово иллюстрация — проникло в XIX веке, вероятно через польский язык из латинского языка), как заимствованные слова органично вошли в наш лексикон. С Петра I началась в России мода на все иноземное, что у многих в XVIII веке вызывало раздражение и неприятие, которое, впрочем, сохранилось до сих пор. Русская элита, настолько увлеклась Европой, что практически полтора столетия говорила на европейских языках лучше, чем на своем родном. Для образованного сословия владение несколькими языками было естественно. С самого начала XIX века в гимназиях (аналог современных средних учебных заведений) преподавались кроме русского языка, также латинский, немецкий и французский.

Однако если применить «украинскую логику», то можно было бы сегодня поговорить и о дискриминации русского языка на просторах Российской Империи. Это нелепица, но не большая, чем дискриминация несуществующего украинского языка. Можно предположить, что обращение к народным корням таких столпов русской словесности, как Толстой, Кольцов, Даль и так называемых «хлопоманов» на Украине, есть следствие одного и того же процесса — поиска русского «Я», ответной реакции на европеизацию России и засилья всего иностранного в XVIII- первой половине XIX века.

Пушкина совершенно справедливо считают «автором» современного русского литературного языка. Он создал тот язык, который до сих является и будет долгие годы эталонным. Александр Сергеевич совершил языковую революцию, после которой Россия заговорила на РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ. За Пушкиным пошла целая плеяда великих русских писателей, создавших золотой фонд русской литературы. Именно на языке Пушкина и был воспитан русский народ.

Российские литераторы «произвели» высококлассный литературный продукт, который увлек за собой все слои российского общества и сверху до народных низов довел ту норму русской речи, которую понимали и представители дворянства, и впоследствии, все слои русского общества. Распространение русского языка шло сверху вниз, от элит к низам общества. Это был естественный процесс, в котором нововведения были органичны и не вызывали отторжения у населения.

PS. Необходимо добавить, что так же, как и в наше время, австро-венгерское финансирование «украинства» осуществлялось путем косвенной поддержки: предоставление высокооплачиваемой работы, беспрепятственная возможность печатать свои издания и получать авторские гонорары. Тот же Грушевский с 1895 работает редактором «Записок Наукового Товариства імени Шевченка», а в 1897 избран председателем этого общества.

Польско-австрийский замес

К концу XVIII века собирание Русских земель было практически закончено. Российским императорам удалось воплотить в жизнь многовековую мечту о собрании в одно государственное образование всех русских земель, когда-то входивших в Киевскую Русь (кроме того, Россия включила в свой состав территории Сибири, Кавказа, Средней Азии…). После трех разделов Польши к Российской Империи отошли литовские, белорусские и украинские земли, а впоследствии и сама Польша (с 1815 года — Царство Польское). Часть польских земель отошли к Пруссии, а часть к Австро-Венгрии.

За разделом Польши совершенно логично последовало усиление антироссийских настроений в польском обществе — их государство было поглощено Российской Империей. В многовековом противостоянии двух славянских народов была поставлена «жирная точка» (точнее сказать запятая). На сотню лет польская государственность прекратила своё существование. Несмотря на то, что Польше были представлены самые широкие права автономии, а польская элита стала частью правящего сословия в Российской Империи, в польском обществе образовалась «антирусская партия», которая своей целью поставила возвращение польской государственности. Восстание 1831 года показало, что Польша неспособна обрести независимость в вооруженном противостоянии с Россией. О внешней поддержке также не могло быть речи, так как ближайшие соседи Польши, Австро-Венгрия и Пруссия в полной мере воспользовались плодами раздела. Поляки могли рассчитывать исключительно на местное население юго-западного края, в том числе, проживавших там русских. В период революции 1848 года в Австро-Венгрии они пытались склонить на свою сторону русских, но те остались безразличны к революционным призывам поляков и были верны австро-венгерскому императору. Именно после этих событий поляки начинают активно «разрабатывать» идею отдельного от русского украинского народа. В конце ХIХ века появляются так называемые «украинофилы», которые при финансовой и идеологической поддержке поляков начинают двигать «украинские идеи» в массы. На «сцене» появляются «нерусские» — москали, и экс-русские — украинцы. «Проектировщиков нового народа» особо не волновал факт, что «Окраиной» называлась территория Поднепровья. Украинцами, по их мнению, должны стать жители Галиции, Малороссии, в т.ч. расселённые в период российской колонизации на территории Новороссии. Собственно, их вообще не волновало, что думал о себе народ Юго-Западного края и как он себя именовал.

Важным элементом в создании «украинцев» стало конструирование литературного украинского языка. Ведь до новейшего времени именно язык и вероисповедание, а не антропологические данные, являлись главными определяющими признаками принадлежности к тому или иному народу. В XIX веке, в переписях стояло две графы, которые могут нас интересовать — вероисповедание и язык. Если смена религии в те времена была «проблематичной» для архитекторов новой нации, то изменить язык представлялось возможным. Однако каким должен быть этот язык? Какой региональный народный говор должен стать «базовым» для будущей украинской нации? Галицийский? Малороссийский? Еще раз подчеркну, что базой для «нового» языка мог стать исключительно язык простолюдинов, разговорная речь крестьян. Образованные люди не только не видели смысла в переходе на «язык свинопасов», но и понимали, что за этим стоят исключительно политические цели. «Украинский язык» был сконструирован по принципу «как слышится, так и пишется» и был противопоставлен русскому литературному языку.

Чтобы выяснить, почему сегодня так остро и болезненно стоит проблема «украинского языка», необходимо попросту посмотреть на цели, которые ставили перед собой его «творцы». Ведь главное для них было создание языка максимально непохожего на русский! Поэтому копилка будущего украинского языка наполнялась словами абсолютно из всех регионов Юго-Западного края, но по принципу наибольшей отдаленности от литературного русского языка. В условиях, когда большая часть крестьянства была безграмотна, нельзя было рассчитывать на единство региональных диалектов. Еще большие проблемы перед «творцами мовы» встали, когда речь зашла о специфической терминологии, которая полностью отсутствовала в простой крестьянской речи. Её пришлось спешно придумывать для будущего «незалежного языка». Те процессы, которые происходили в русском, немецком, французском или английском языках веками, «украинизаторы» стали проводить в авральном порядке, наспех подстраивая иноземные заимствования под нормы «новорожденного» языка. Немудрено, что вокруг сложившейся «мовной каши» было много споров и разногласий среди самих авторов «мовы».

Классик украинской литературы Нечуй-Левицкий совершенно справедливо называл галицийскую версию языка — «страшенной мовой», поскольку не считал галицийский диалект достойным стать словарной «базой» украинского литературного языка. Аналогичным образом думали все «увлекающиеся» хлопманы Юго-Западного края. Именно эту «мовную кашу» отмечали свидетели «украинизации» времен УНР, Гетманщины и Петлюровщины. Михаил Булгаков сетовал в своем эссе «Киев-город»: «По-украински так по-украински. Но правильно и всюду одинаково». Но в том-то и дело, что «фонетика» конца XIX — начала XX веков не могла обеспечить ни единого написания, ни общего для всех диалектов значения слов.

На мой взгляд, неправы те, кто говорит исключительно польских «вливаниях» в украинский язык. В будущую «литературную мову» собирали слова присущие как местным наречиям надднепрянськой Украины, так и галицкой. Так, Евгении Чикаленко («державный деятель» времен УНР) в своей работе «Про українську літературну мову», изданной в Берлине (1922 г.) приводит слова, которые употребляют в Галиции, и которых нет в Малороссийском наречии:

Безграничний — безмежний, безмірний, безкраїй.

Бездна, пропасть — безодня, прірва.

Бодрий — бадьорий, жвавий.

Борба — боротьба, борня, бій, січа.

Будьто би — начеб-то, мовби-то, ніби-то.

Вечером — ввечері, увечері.

Віроятний — імовірний, можливий, правдоподібний.

Висказувати(ся), висказати(ся) — висловлювати(ся), висловитися.

Виображати, виображеннє — уявляти, мріяти; уява, уявленне, мрія.

Вкінці! — нарешті! врешті! під кінець.

Волнувати(ся) — хвилювати(ся), баламутитися), бурити(ся).

Воздух — повітрє (поганий воздух = поганий дух).

Впрочім — проте, однак, тільки, тим часом, врешті.

Вторично — вдруге, повторно.

Грабити — грабувати, обдирати, лупити…

Какие вышеприведенные слова ближе к современному русскому языку? В данном случае ближе те, что использовались в Галиции. Так для кого является родной «украинская мова»? Для галичан или для жителей центральной и восточной Украины? До революционных преобразований 1917 года малороссийское и галицкое наречия существенно отличались друг от друга, при этом сложно сказать, какое из них было ближе к литературному русскому языку! Они отличались друг от друга, как и любые наречия одного языка, развивавшиеся длительное время раздельно. Сегодня вышеприведенные слова вытесняются из разговорной речи жителей Галиции, хотя до сих пор простые сельские жители «непатриотично» используют их в своей речи. Аналогичным образом, до сих пор жители центральной и восточной Украины говорят на языке, существенно отличающимся от навязываемой литературной «мовы». Таким образом, современный литературный украинский язык не является исторически родным для Западной Украины.

Кто хоть раз заглядывал в этимологические словарь русского языка, мог обнаружить в длинном синонимическом ряду украинские слова. В словаре делается пояснение, что данные слова являются «устаревшими», но используются в современном украинском языке. В то время, когда русский язык жил, модернизировался и развивался самым естественным образом, на землях Малороссии (а тем более оторванной от Руси — Галичины) народный язык был попросту «законсервирован». В нем появлялись заимствования, но старославянский, древнерусский корень (если считать, что Русь вообще существовала когда-то) сохранился, так как сохранился бы язык в глухих сибирских поселениях, лишенных связи с внешним миром. Ведь крестьянство (а основой «мовы» был принят язык крестьян) вообще по своей природе не революционно и склонно в большей степени придерживаться традиций, в том числе в языковом плане. Попробуйте попутешествовать по русской, украинской глубинке и вы увидите разницу между разговорной речью города и села. И это при абсолютном доступе населения к современным средствам массовой информации!

И нет ничего удивительного в том, что во многих письменных свидетельствах прошлого на русском языке можно встретить «украинские» слова. Это дает повод «свидомым» говорить, что данные произведения написаны на украинском языке. Спорить можно долго, до хрипоты, и ни к чему не прийти, но позвольте, почему же нигде не говорится об украинском языке? По той же причине, что и в случае, когда русские князья — должны считаться украинскими, а древнерусский язык — древнеукраинским. Все это лишь подмена недавнего прошлого, когда польско-австрийским марионеткам «Грушевским и Ко» потребовалось создать «новую нацию».

«Радянськый пэкарь»

С приходом к власти на Украине большевиков дело создания «украинской мовы» приобрело системный характер и стало делом государственной важности. Вопреки навязываемому сегодня мифу, между советскими большевиками и украинскими националистами 20-30-х годов не было никаких идеологических противоречий. Большевизм являлся самым надежным союзником «украинства» в деле создания украинской нации и навязывания населению украинского языка. В Советскую Украину вернулись многие «деятели» Центральной Рады и Директории, в том числе председатель Центральной Рады УНР Михаил Грушевский. Михаил Грушевский стал «профессором истории в Киевском государственном университете, был избран академиком Всеукраинской академии наук, руководителем историко-филологического отдела. Советская власть по достоинству оценила высокий «потенциал» одного из авторов «украинского мифа» и предоставила Грушевскому все условия для дальнейшего «творчества». При полной поддержке центральной большевистской власти на Украине начали проводить украинизацию.

Органы государственной власти, образование, радио, кино, пресса в обязательном порядке украинизировались. Тоталитарный режим жестко следил за тем, на каком языке общаются граждане Радяньской» Украины. Особой любви у граждан УССР это не вызывало, но большевикам до этого не было дела. Украинизация осуществлялась теми же методами, что коллективизация и раскулачивание «украинских крестьян». И не стоит сегодня «свидомым» разделять эти два процесса, ведь осуществляли её одни и те же люди. Так называемое «расстрелянное возрождение», о котором с такой горечью говорят в современной Украине, имеет самое прямое отношение к строительству советского тоталитарного государства.

Следует подчеркнуть, что Михаил Грушевский умер в 1934 году, в возрасте 68 лет в Кисловодске и был похоронен с почестями, полагающимися видным деятелям советского государства (репрессировали его «посмертно» в конце 1930-х годов). Никаких заявлений против коллективизации или в защиту «голодающих» крестьян на Украине он не делал. Может быть, он не знал о трагедии «украинского народа»? Не знать об этом было невозможно, в особенности, если поверить «свидомым» и считать умершими от голода треть населения Украины или половину от украинского крестьянства. Почему промолчал Грушевский? А быть может, для него жизни украинцев ровным счетом ничего не значили?! Памятник Михаилу Грушевскому, первому Президенту Украины, сегодня стоит в столице «незалежной». Но советский период его биографии находится в зоне умолчания в современной Украине. Объяснить то, как и почему Грушевский нашел общий язык с коммунистами невозможно, если рассматривать его метаморфозы с точки зрения «свидомой» историографии.

Огромная часть «украинизаторов» первых лет была уничтожена Сталиным. Но это не говорит об «украинофобских» настроениях советского диктатора. Увы, Сталин аналогичным образом отнесся ко многим революционерам, людям не разделявшими его взглядов или способными составить ему политическую «конкуренцию». Никаких «скидок» Иосиф Виссарионович не делал ни для русских, ни для новоиспеченных «украинцев», ни для всей остальной «интернациональной ленинской или троцкистской гвардии».

В советский период расцвела «украинская культура», были организованы «украинские театры», и «ансамбли». Хотя многое было попросту переименовано и в приказном порядке сделано «украинским». Культ Тараса Шевченко был слеплен под руководящей и направляющей рукой коммунистической партии. В Киеве, напротив Киевского университета, на месте памятника своему основателю российскому императору Николаю соорудили памятник Тарасу Григорьевичу. Сам университет переименовали и вместо Святого князя Владимира, он стал называться «имени Тараса Шевченко». Переименовали и Бибиковский бульвар — он также стал носить имя «великого Кобзаря». Украинские большевики настойчиво вымарывали память о русском прошлом Юго-Западного края. В тоже время они лишили жителей Украины законного права называть своими великими писателями Пушкина, Достоевского, Толстого и Чехова. Все это отныне стало принадлежать великороссам.

Только в «Радянськой Украине» народ в своей массе узнал о существовании отдельного от русского украинского народа с его «самобытной историей» и «мовой». До «советов» «украинствующие» не имели поддержки среди местного населения, особенно ввиду их прогерманской позиции в период УНР и Гетманщины 1917-1918 годов. Вот как описывает свое знакомство с «украинской нацией» уроженец села Борисовка Запорожской области, участник диссидентского движения бывший генерал-майор Советской Армии Пётр Григоре?нко в автобиографической книге (20-е годы) «В подполье можно встретить только крыс...»:

«Михаил Иванович с горячностью включился в дело организации Борисовской семилетней трудовой школы. Был подобран прекрасный преподавательский состав, и школа начала работать. Но это не было простым рождением школы. Поскольку в старшие классы шли уже подростки и молодежь, школа стала рассадником культуры. Почти одновременно со школой родилась украинская культурная организация «Просвита». Привезли ее с собой учитель истории Онисим Григорьевич Засуха и его жена Оксана Дмитриевна — преподаватель немецкого языка. Они оба были членами «Просвиты» и организовали ее отдел у нас. У них у первых я и услышал бандуру. От них первых я получил «Кобзаря» и от них я узнал, что написал его великий украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко. И что я принадлежу к той нации, что и великий Кобзарь, что я — украинец. Этого я уже никогда не забывал, хотя далеко не всегда работал на пользу своей нации».

Именно из советской пропаганды в советской школе большинство русских жителей Юго-Западного края впервые узнали о своей принадлежности к совершенно иному, нерусскому народу со странным названием, и о том, что их «родной» язык не русский. До появления Советской власти, газет и «Просвиты» в родном селе Григоренко никто и не знал о таком народе как «украинцы»! Деды и прадеды «искренне заблуждались», считая себя русскими людьми, малороссами! Выходит «Просвита» открыла им глаза? В отличие от «царского режима» Советская власть не терпела инакомыслия и не просто запрещала иметь альтернативную точку зрения, но и банально расстреливала за нее как за антисоветскую пропаганду. Желающих стать «врагами народа» было мало.

Бог с ней с Малороссией, «страдавшей» под вековой российской оккупацией, но как быть с территориями, не входившими в состав Российской Империи? Ведь в европейской стране с вековыми «демократическими» традициями, в Австро-Венгерской Империи должно было быть все иначе? У того же Григоренко есть забавный эпизод, в котором он описывает вхождение Красной армии в закарпатский город Берегово в 1945 году и свое знакомство с еще одной частью «украинского народа», ровным счетом не знавшего о себе ничего:

«Нам доставляло удовольствие знакомиться с трудолюбивыми и гостеприимными карпатскими украинцами. Правда, здесь я впервые услышал о карпатороссах. — Мы не украинцы — говорили они на чистейшем украинском языке — мы русские, русины, русичи, карпатороссы.

Я возражал им: «Какие же вы русские, когда говорите на украинском?»

— Ну, то домашний язык — парировали они — а книги у нас на русском языке, и пишем мы по-русски.

Я очень поражался этим рассуждениям и так и не смог понять, откуда это карпаторосское движение».

Диссидент Петро Григоренко в двух абзацах своей книги описал всю неприглядную для «свидомых» историю возникновения украинства. Григоренко искренен в своей крестьянской простоте, как и многие современные адепты украинства. Добавить к его истории нечего. Именно советской власти необходимо поклониться всем «щирым украинцям» за украинизацию Юго-Западного края. Не знали до «советов» о своем «украинском происхождении» ни на востоке Украины, ни в центре, ни на юге. Попробуйте найти хоть одну этнографическую карту XIX века Австро-Венгерской Империи, где существует «украинский народ». Везде вы обнаружите исключительно рутенов, русинов, русских. Неужели правительство Австро-Венгрии скрывало от мира существование украинцев? Какой был в этом смысл? На каком языке могли говорить русские люди, населявшие Галицию? На «украинском»? Очередной бред!

На Западной Украине русское движение было уничтожено в период первой мировой войны, когда репрессиями и террором австро-венгерские власти загнали русских (русинов, рутенов) в подполье. Далее были этнические чистки времен второй мировой, когда украинские националисты уничтожали людей только за принадлежность к русскому народу. Точку в победе украинства на Западной Украине поставили при советской власти, на государственном уровне «записав» всё население Галиции в «украинцы».

Лукавят «свидомые» граждане, когда говорят, что при «советах» была изменена этническая карта Украины в сторону уменьшения украинских территорий и численности украинской нации. Наоборот, именно при СССР кучке политических маргиналов-украинофилов была отдана на заклание огромная страна с многомиллионным русским народом, который в одночасье стал «украинским».

В 20-е годы шла насильственная «украинизация», при сворачивании которой население массово начало возвращаться к русскому языку. Именно этот факт любят извращать украинские фальсификаторы, приписывая уменьшение количества украинских школ голоду 32-33 годов. Они, как всегда, врут! В 30-е годы «большевики» дали людям право выбора и украинский язык, занял свое заслуженное место. На самом деле «голодоморы» и «репрессии» были направлены не против украинцев, а против русских людей. Других тогда на Украине не было.

Таким образом, в 20-х годах ХХ века Окраина-Украйна стала «Украиной», русские и малороссы — «украинцами». У них появилась своя письменность, грамматика украинского языка и… «элита». Пусть советская, преимущественно крестьянская, но элита. Новые технологии, такие как радио, кинематограф и всеобщая грамотность, позволили в кратчайшие сроки завершить процесс создания украинского языка и внушить населению то, что они являются самостоятельным этносом, всю жизнь угнетаемым «царским режимом».

Сегодня тема «российской оккупации» поднимается на щит против Русского Мiра лишь по одной причине — чтобы манипулируя страхом «малосвидомых» украинцев не дать им вспомнить о своем древнем имени. Рожденные при тоталитаризме, впитавшие его идеи, «свидомые» всеми фибрами души стремятся к тому, чтобы большевистскими способами навязать украинцам свою националистическую идеологию. Приглядитесь к повадкам лидеров Украины, и вы увидите того же комиссара Скрыпника или Кагановича, срывающегося на ор, призывающего запретить, вытравить и изгнать все русское с Русской Земли.

NB. Необходимо также добавить, что параллельно с созданием «украинской мовы», большевики провели в 1918 году реформу русского языка. Бессмысленно сегодня обсуждать, насколько данная реформа была удачной. В большинстве своем, русская эмиграция её не приняла, как и «большевизм» в целом. Дело тут в ином: реформа приблизила русский язык к реальной фонетической системе великорусского языка… и пусть не намного, но отделила от малорусского. Из русского языка пропали буквы: ять, фита, i; вместо них должны употребляться, соответственно, Е, Ф, И. В «легализованном» украинском языке та же буква i осталась и существует до сих пор.

Белорусский и другие…

Аналогичным образом складывалась судьба белорусского языка. Белоруссия вошла в состав Советского Союза в 30 декабря 1922 года и вплоть до 1924 года состояла всего из 6 уездов бывшей Минской губернии. Площадь нового государства составляла 52, 4 тыс.кв. км, а численность населения 1,5 млн. человек. Поняв, что данное «карликовое образование» нежизнеспособно, в марте 1924 года в состав Белоруссии включили: Полоцкий, Витебский, Городокский, Могилевский, Горецкий, Рогачевский, Быховский, Чаусский, Мстиславский уезды Витебской, Гомельской и Смоленской губерний. Территория БССР увеличилась вдвое и достигла 110,5 тыс.кв.км. Население выросло втрое: до 4,2 млн. человек. В декабре 1926 годов произошло второе укрупнение республики. В нее вошли Речицкий и Гомельские уезды. Территория составила 125,8 тыс.кв.км. Население выросло до 5 млн. человек. И по мере «укрупнения» Белоруссии велась так называемая «белорусизация». Чем больше районов входило в состав Белоруссии, тем больше становилось белорусов. Образование переводилось на «мову», появились свои «национальные кадры», университеты, театры и.т.д.

17 сентября 1939 года произошло очередное «укрупнение» БССР. На этот раз за счет раздела Польши. В состав республики вошли польские воеводства: Белостокское, Виленское, Новогрудское и Полесское. На этих территориях были образованы пять белорусских областей: Барановическая, Белостокская, Брестская, Вилейская и Пинская. Самое забавное то, что если верить бывшему первому секретарю ЦК Белоруссии П.К. Пономаренко, многие части современной Беларуси могли отойти к Украине. Тов. Хрущев предлагал передать Брест, Пружаны, Столин, Пинск, Лунинец и Кобрин, а также большую часть Беловежской пущи Украине. Каждая из сторон (белорусская и украинская) подготовила свои исторические обоснования, почему данные земли имеют отношение к их республике, а не соседней. Состоялся разговор на повышенных тонах, между первым секретарем ЦК БССР П.К. Пономаренко и первым секретарем ЦК УССР Н.С. Хрущевым, где самым «мудрым» оказался «белорус» Пономаренко. Он сказал: «…это не наш личный вопрос. Даже, если вопреки нашим предложениям, эти районы включат в состав Украины, никакой катастрофы не произойдет. Мы одна страна, а Украина тоже советская». Точку в споре поставил тов. Сталин, который сказал Хрущеву: «…вам хотелось получить лес, его на Украине ведь не так много»?... и собственной рукой провел границу более соответствующую «белорусскому варианту». В результате этого «соломонова решения» население БССР достигло 11 млн. человек (в октябре 1939 года, правительство передало Литве Виленский край, а впоследствии еще три района БССР).

Вся информация, приведенная мной в этой части, взята из книги белорусского «свидомого» Николая Зенькевича: «Тайны ушедшего века». Насколько она правдоподобна? Решайте сами. Интересно, но белорусы обижаются на Сталина за потерянный Виленский край и начавшуюся там «литовизацию», при которой к белорусским фамилиям добавляли окончания «ас», «ис», «ус», а белорусская топонимика менялась на литовскую. Зинкевич очень избирательно оценивает историю и руководствуется принципом, что выгодно белорусам, то правда. Истинно «свидомая» логика. В Советской Белоруссии, как и на Украине в 20-30-е годы, велась «белорусизация». Её Зинкевич приветствует. Пересказывать, что там происходило не имеет смысла. То же самое, что на Украине. С тем же результатом. «Белорусизаторов» расстреляли в 1930-х годах, по той же статье и за тот же «уклон». Но белорусский литературный язык остался вместе с новорожденным народом, и местными «литературными гениями» возведенными в ранг «пророков».

Советская власть легко чертила границы, пользуясь не этническими соображениями, а исходя из экономических или политических целей. К примеру, Казахской ССР были переданы земли, заселенные русским населением (Усть-Каменогорская, Семипалатинская области). Советская власть «лёгко», но больно вбивала в головы то, что хотела вбить. Если бы победило предложение Хрущева в 1939-м году, то у Украины было бы на пару миллионов украинцев больше, и украинские лесорубы валили бы заповедные леса Беловежской Пущи. Мало ли, что могло прийти в голову тов. Сталину? Не выведи он Молдавскую АССР из состава УССР в августе 1940 года, то сегодня бы мы наблюдали яростную украинизацию данной территории. Хотя очевидно, что украинцами многие жители современных Молдавии и Приднестровья стали в 20-30-х годах ХХ века. «Хрущев-Потемкинский» без единого выстрела присоединил Крым к Украине. Теперь русское население обязано учить украинский язык и постепенно становиться украинцами. Насколько это демократично? Да настолько же, насколько демократичной была украинизация в 20-30-х годах XX века. Мнение самих граждан, как тогда, так и сегодня принесли в жертву надуманным политическим интересам.

Заложники «мовы»

Может сложиться впечатление, что мне неприятен украинский язык. Кто-то назовет меня «украинофобом». Но это не так. В первую очередь мы должны определиться, о каком языке идет речь и каком народе? Какой язык и от кого защищают современные продолжатели дела Ленина-Сталина, Чубаря и Когановича? Украинский? Мне кажется, что они с ним борются, при этом ежедневно, ежечасно оскорбляя носителей языка тем, что сквозь зубы называют родной их язык — суржиком. Или может быть сами борцы за «язык» прекрасно владеют «мовой»? За редким исключением они ею владеют скверно, кроме находящихся на вторых ролях опереточных персонажей в раритетных вышиванках. Единственно, кто «относительно» правильно говорит на «дэржавной мове» — это прошедшие специальную подготовку дикторы (редактора, старой закалки нервно кашляют в сторонке)! Все остальные, включая наших политиков, говорят на ужасном суржике! Может, переживают за украинский язык финансовые воротилы, оплачивающие труды «свидомых» по украинизации? Конечно — нет, и это известно всем. Кому этот цирк нужен? Людям? Сумасшедшим марионеткам или тем, кто их финансирует? Что общего у них с народом и народным языком? Ничего.

Миллиарды гривен страна вбухала в «поддержку» государственного языка на Украине! Ученые пишут словари, разрабатывают грамматику, кипит работа у «свидомых», аж пыль стоит! А приходит сельский паренек в армию и переходит на русский язык! Катастрофа! Учат детей, учат в лицеях, гимназиях и университетах, а они выходят с классов и аудиторий и переходят на русский язык. Оттарабанят чиновники официальную часть «державною мовою», выйдут за пределы кабинетов и телевизионных студий и… вновь говорят на том же русском языке. На публику они его «очень плохо знать рускай язык», но в общении между собой, не на камеру очень даже хорошо.

NB. Как-то услышал я по одному вещающему на Россию заокеанскому радио, знакомый голос эксперта по «украинскому вопросу». Где-то я его слышал? — подумал я. Никакого украинского акцента! Ба, какой сюрприз! Когда этот персонаж на украинских теле-шоу, показывая свою воспитанность в общении с российскими коллегами переходит на русский язык, может сложиться впечатление, что по-русски он говорил последний раз в пионерском возрасте! Надо же, вспомнил «курилка» Великий и Могучий и заговорил без акцента! Когда вокруг «маленьких украинцев» «нема»! Что тут сказать? Что добавить? Как комментировать?

Люди тратят чудовищную энергию для того, чтобы сказать правильно, без русизмов, но на украинском языке! Их мозги заняты одним: как сказать! Разве успеешь при этом подумать, о том, что сказать? Вся их «оперативная память» занимается выискиванием «ридных слов», что выглядит весьма жалко. Чушь — но на мове! Последняя мода, говорить на «заокеанском американизированном диалекте» выглядит издевательски по отношению к коренным жителям Украины.

Людям подсунули фальшивый, искусственно созданный язык и на фоне демагогии о защите «мовы», занимаются мародерством страны. Они любят народ? Так почему люди не чувствуют этой любви? Украинство внедрило в сознание граждан комплекс вины. Для одних это вина за многолетнюю «российскую оккупацию», а для других — чувство надуманной украинской неполноценности. Тем временем «маленький украинец» вцепился в свой государственный язык «мертвой хваткой». С одной стороны, он не имеет ничего против русского языка и владеет им зачастую лучше нежели «мовой». А вдруг сбудутся «свидомые» предсказания и «мова» погибнет? Ведь родная?! А ведь государственная?! И столько лет за нее боролись, страдали, прошли через запреты и циркуляры… только ведь все с точностью до наоборот. Наш народ все эти годы (может, не всегда осознанно) боролся как раз за свой родной русский язык! Украинизация всегда встречала его сопротивление! Малейшая возможность, малейшее ослабевание тоталитарного гнета и жители Юго-западного края моментально переходили на русский язык. Речь их не была изысканно чистой, но русский язык никогда и никому не ставил в «упрек» плохое произношение, не называл ни одно наречие оскорбительным словом «суржик»!

Переживают «свидомые»? Бояться, что «погибнет мова»? Совершенно правильно боятся! Их искусственный язык обречен на вымирание и ни одна сила, ни один циркуляр и «державный статус» не сможет сдержать этот естественный процесс смерти синтетического языка! Потому что бред и несуразица, если большинство населения говорит на неправильном языке. Если государство навязывает народу чужую для него «мову», то это неправильное государство. И не людей надо менять и ломать через колено, а менять государство.

«Домовылысь»…

На вопрос мог ли украинский язык состояться в «незалежной» Украине, необходимо начинать с того, могла ли состояться «украинская» элита. Сегодня очевидно, как бы «маленькие украинцы» не симпатизировали отдельным политическим персонажам, но «украинской» элиты не существует. Стать выше колхозно-хуторского уровня современные властители дум так и не смогли. Подняв селянскую мову на государственный уровень, «украинские» элиты забыли поднять себя на этот уровень. С кого брать высокий пример должен брать народ? До каких вершин он должен стремиться? Кому может подражать маленький «украинец», и какому высокому уровню соответствовать?

Не существует «украинских» ученых, «украинской» интеллигенции, «украинской» культуры и «украинской» нации. А значит, предложить полноценный интеллектуальный и художественный продукт некому! Пушкина, Гоголя и даже Шевченко современная земля Украины родить не может. Украина — не состоявшееся государство! Как бы не любили Украину, не желали ей блага, но к реальности это не имеет абсолютно никакого отношения. Назовите меня хоть сто раз украинофобом, но в судьбе Украины это ничего не изменит! Об «украинском продукте» можно только говорить, рассуждать, сетовать и строить планы на будущее.

«Свидомые» могут неистово брызгать слюной от злости, говорить о том, что у «украинской нации» все впереди и рассказывать о библейском Моисее и его сорокалетних странствиях по пустыне, но… они не Моисеи! Вот почему не состоялась Украина и не состоится в ближайшее время. Чтобы произошли изменения в стране, появилось то, чего сегодня нет и признаваемо абсолютно всеми, в том числе моими оппонентами — должны быть элиты! Можно называть себя кем угодно, хоть Жанной Д’арк, Шарлем Де Голлем, Наполеоном или Александром Македонским, но места таким «выдатным личностям» в общеизвестной палате. Они могут вручить себе сотню орденов, присвоить звания народных, заслуженных, общеизвестных артистов, героев, талантов, но это ровным счетом ничего не меняет. Украинцев убеждают в том, что, сменив «старые элиты» на «новые» можно спасти проект «Украина». Но чем первые отличаются от вторых? Бредовость проекта «Украина» со «свидомой» концепцией развития очевидна любому человеку, который хоть чуть-чуть сохранил здравый смысл.

Научная терминология начинается с науки, а не наоборот. От того, что институт перейдёт на «мову», у него не появится финансирование и заказы. Если это, конечно же, не институт украинознавства, а заказчик не Виктор Ющенко. Но данные «заказы» имеют отношение к пропаганде, а не к экономике. Можно объявить о всеобщем высшем образовании и сделать всех граждан украиноязычными, но если в стране не будет полноценной экономики, то толку от этого, как от отопления здания с выбитыми окнами. Сегодня от 10 до 15% трудоспособного населения украинцев «рысачат» по свету в поисках хлеба насущного! Может «заробытчанам» нужна украинская мова? Кому нужны эти «украинизированные» специалисты с придуманной украинской терминологией?

В стране не существует подлинно народной украинской культуры, литературы, музыки и национального кинематографа, как таковых! Всё, чем «кормят» украинский народ ему не интересно! Он игнорирует все эти шароварные гопаки и фестивали искусств, обильно финансируемые государством! Что может побудить интерес «будущего украинца» к языку? Бестолковые призывы Виктора Ющенко или хныканье бесплодных «диячив» Украины? Они этим сплавом бездарности и жлобства хотят привлечь на свою сторону современную молодежь?

Назовите хоть один фильм, который с заметным успехом прошел в кинотеатрах Украины? Не было! Финансируемые государством проекты типа «Мазепы» провалились и как бездарные спрятаны от греха подальше, чтобы их никто не видел! Да хоть сто декретов и указов издайте, и в каждую предвыборную программу впишите приоритет — развитие украинского кинематографа, но все это будет «банановым» трепом. Вне зависимости от степени патриотизма кандидата в президенты. В стране нет идей, мозгов, денег, и времени тоже нет. Это касается абсолютно всех отраслей, которые «свидомое украинство» собирается поднимать. Все их стоны о том, что «треба будуваты и робыты» разбиваются несколькими уточняющими вопросами: кто будет делать, за какой кошт будет делать и для кого будет делать?

Судя по отсутствию какого-либо приличного интеллектуального продукта на рынке, смею предположить, что вся украинская интеллигенция перекочевала в политику и институты национальной памяти. В лучшие времена для украинской экономики,на украинскую культуру и образование не выделялось и минимально необходимых сумм. Можно ли надеяться, что найдутся они в условиях глобального экономического кризиса? Нет.

Последний Президент Украины Виктор Андреевич Ющенко, с 2% поддержки населения — прекрасная иллюстрация банкротства проекта «Украина». Он думает, что его не понимает народ. Он верит, что на самом деле люди нуждаются во всем том, что он «творит» со своей командой. Но народ гораздо «умней» его. Он может хлопать в ладошки, поддерживать «украинскую культуру» по-ющенковски, но вынимать из своего кармана на неё хоть копейку не собирается. Весь этот балаган можно финансировать только за счет государства, обдирая население через налоги! Или за счет иностранных грантов заинтересованных фондов. Только 2% населения Украины в реальности интересует «свидомое творчество» Виктора Андреевича. С коммерческой точки зрения проект «Украина» — это одна большая черная дырища, в которую можно вваливать миллионы долларов, но не получить взамен ни копейки! «Свидомые укры» всегда сидели на чьих-то деньгах — австрийских, советских, немецких, американских, и потому никогда не думали о конечном результате. Они осваивали «средства», но никогда не делали это самостоятельно и ответственно. Поэтому лучшее, на что они способны, это отмывать в личный карман средства от украинизации. И это тоже — жестокая правда. Ничто «человеческое» им не чуждо. И может это к лучшему, ибо есть надежда, что украденные деньги не испортят «украинизацией» чьей-то души.

Современные строители украинской государственности способны лишь имитировать поведение своих бывших хозяев, причем в самых худших его проявлениях. Неслучайно вся их политика «украинизации» является одним «валуевским циркуляром» по отношению к русскому языку. Они с большой охотой прибегают к репрессиям, запретам, но столь бесплодны в любом творчестве. Касается ли это искусства и литературы, или речь идет о государственном строительстве. Готовые унижаться перед сильным они всю свою злобу вымещают на слабом, том, кто не в состоянии им ответить. Правда, никого другого для измывательств, кроме своего народа, они найти не могут. Украинствующие преуспели в мифотворчестве и лжи, но выглядит это смешно. Все это похоже на карточные домики, которые рухнут от малейшего дуновения ветра правды.

Тем, кому сложно понять то о чем я говорю, для большей ясности проведу параллели между поздним СССР и современной Украиной. Вы помните конец 70-х? Дорогой Леонид Ильич! Единая общность — советский народ? И где это всё? Там, где оказался советский народ Леонида Брежнева, окажется украинская нация Виктора Ющенко. Все его памятники «голодомору» и гетману Мазепе, уйдут туда же, куда ушли памятники советской власти и Ленину. Помните выходы к народу Михаила Горбачева? От всенародной любви и перестройки Михаила Меченного до распада Советского Союза — всего пять лет. От всенародной любви на «Майдане» Виктора Ющенко до сегодняшнего дня — те же пять лет. Дело ведь не в желаниях, антисоветчине или украинофобии кого-либо. Реальные исторические процессы начинаются гораздо раньше, чем кто-то начинает их замечать.

PS. К нам едет ревизор

Ах, Николай Васильевич, как же ты актуален сегодня. И не зря всех этих городничих, хлестаковых и чичиковых так воротит от тебя. Не своим русским языком ты им не мил, а своей Правдой! Не в бровь, а в глаз. И если у твоих современников хоть что-то шевельнулось в голове, и герой мог сказать: «над кем смеетесь? Над собой смеетесь»!, то сегодня и таких городничих нет. Включите «95 квартал» и посмотрите в зрительный зал... Разве кто-то из украинских «великих» краснеет, услышав пошлые шутки о себе? «Ржут», как кони, «хрюкают», как свиньи от удовольствия! Им ведь кажется, что смеяться над пошлыми шутками — признак наличия чувства юмора. Так ведь все зависит от того, что за шутка и насколько она похожа на правду! Одно дело, когда в неком уездном городе N, жил городничий и на фоне общего запустения вверенного ему хозяйства творил всевозможные беззакония: купцов притеснял, взятки борзыми щенками брал... гадай потом, на кого намекал Гоголь, в каком уездном городе творится беспредел, и кто этот городничий. Вроде бы «образ» собирательный, вроде с каждого по «пороку» — и трагедия вышла. А другое дело, когда в стольном граде Киеве… подробности вы все знаете. Нечего тут смеяться! Плакать надо.

Сдались нашему Чичикову «мертвые души»? А может ли быть душа мёртвой, вопрошали Гоголя цензоры? Уж не богохульство все это? По высочайшему дозволению, по протекции Великого князя «Мертвые души» обошли царскую цензуру. Хоть кто-то в Российской Империи понимал, о чем писал Николай Васильевич. Но что делать в стране, если высочайший уровень и есть — уровень городничих и цензоров? Если «не пущать», «крамола», «богохульство» несется с самих верхов? Маниловы, бобчинские, добчинские, коробочки, акакии акакьевичи — вот уровень украинской элиты. И самый симпатичный герой среди них — это Хлестаков. Тот хоть пройдоха и плут, но не тупое зарвавшееся существо. Каждого гоголевского героя можно по-своему пожалеть. Но что можно испытывать к реальным героям украинской трагедии? Жалость, ненависть, злость? Любой трагедии рано или поздно приходит конец. Рано или поздно и к нам приедет «Ревизор».

Сергей Лунёв, Руська Правда