Проблема иранских курдов достаточно серьезна для современного Ирана, и я бы даже не решился отнести ее к узкоспециальным вопросам. Но суть тут в том, что в современной печати, как российской, так и зарубежной (в том числе иранской), данной проблеме отводится совсем незначительное место. И очень многие люди, даже из числа тех, кто интересуется современным Ираном, об этом не знают. Хотя эта темя очень и очень интересная.
«Курдский вопрос» остро стоит для многих стран Ближнего Востока. Напрямую же это касается Турции, Ирана, Сирии и Ирака. Проблема тут в том, что многомиллионная курдская община не имеет своего государства. Карта Ближнего Востока за последнюю тысячу лет кардинально перекраивалась десятки раз, но курдам там так места и не нашлось. В итоге курды так и остаются самым большим народом в мире, не имеющим своего национального государства. Иракский Курдистан, в котором де-факто власть принадлежит курдской общине, юридически все же подконтролен официальному Багдаду. Фактически же та часть курдской общины, которая правит в Эрбиле, подконтрольна больше Анкаре и Вашингтону. Но об этом — чуть позже. Также стоит отметить, что курды не имеют своего литературного языка и, как правило, проявляют апатию к участию в официальных внутриполитических процессах в странах своего проживания.
Но это проблемы курдского населения в целом. Сейчас остановимся на проблемах иранских курдов. Курды в Иране проживают в провинциях Илам, Курдистан, Западный Азербайджан и Северный Хорасан. Общая численность курдского населения Ирана составляет около пяти миллионов человек. Стоит отметить, что общая численность населения Ирана — около 77 миллионов человек.
Исторически заселенные курдами провинции Ирана считались самыми отсталыми в плане экономического развития. В современном Иране ситуация изменяется для курдов в лучшую сторону, но контраст между курдскими провинциями и остальным Ираном по-прежнему достаточно разителен. Также близко к нулю участие курдов в политической жизни Ирана. Например, часть иранских курдов бойкотировала президентские выборы в Иране, прошедшие 14 июня 2013 года. Ими это объяснялось тем, что якобы ни у одного из баллотировавшихся на пост президента Ирана кандидата в программе не ставился вопрос о правах национальных меньшинств. При этом иранским курдам никто не мешает самим участвовать в иранской политике. Хотя до сих пор из курдской среды в Иране не вышло ни одного видного политического деятеля. Чего нельзя сказать, например, об иранских азербайджанцах, давших Ирану не один десяток известных политиков, в том числе нынешнего иранского рахбара Сейеда Али Хаменеи.
При этом среди иранских курдов сильны сепаратистские настроения, которые подогреваются извне. В частности, речь об Иракском Курдистане. Так, в Иране есть такое объединение, как «Партия свободной жизни» (PJAK). Иранская разведка установила, что финансирование PJAK идет по линии «Моссада». Боевики PJAK в 2011 году отметились в Иране терактами и вооруженными нападениями на иранские военные части. На их счету было несколько десятков убийств иранских военнослужащих, включая многих офицеров Корпуса стражей исламской революции. КСИР в итоге был вынужден проводить против PJAK контртеррористические операции. Часть боевиков PJAK бежала потом в Иракский Курдистан, где их преследовали иранские подразделения, из-за чего даже возникла напряженность на границе Ирана и Иракского Курдистана.
Стоит отметить, что PJAK — это далеко не единственная структура, которая подогревает радикальные настроения среди курдского меньшинства Ирана в интересах третьих сил. Существует целое национально-демократическое движение иранских курдов, которое представляет собой конгломерат политических организаций. На территории Ирана деятельность такого рода организаций, безусловно, пресекается. Стоит также отметить, что в среде иранских курдов та же PJAK имеет репутацию не столько какой-либо освободительной или политической структуры, сколько организованной преступной группы. Боевики PJAK промышляют, помимо терроризма, в том числе и в Иране, контрабандой, грабежами, торговлей наркотиками и др., поэтому даже в курдской среде к ним и отношение соответствующее. Базируются как PJAK, так и остальные структуры из национально-демократического движения иранских курдов на территории Иракского Курдистана. Оттуда для Ирана и идет основная угроза на курдском направлении. И сейчас я объясню, почему это обстоит именно так.
Так, в материале О.И. Жигалиной «Новый этап курдского национально-демократического движения» есть очень интересный абзац, который я рекомендовал бы особо отметить. «В реализации проекта создания "Великого Курдистана", являющегося важнейшей частью американской доктрины "Большого Ближнего Востока", заинтересованы Саудовская Аравия и другие монархии Персидского залива, которые хотят быстрейшего расчленения Ирака, Сирии, Ирана и Турции. Вашингтон не впервые пытается активно разыгрывать "курдскую карту" в регионе и намерен использовать курдов как "пятую колонну" для усиления давления на правящие режимы, прежде всего в Сирии и Иране». Так что вероятность активизации курдских сепаратистских группировок против Ирана достаточно высока. Иран и Турция, в свою очередь, понимают данную опасность и даже организуют против боевиков Курдской Рабочей Партии (КРП) совместные военные операции.
Но основная опасность для Ирана сейчас идет не от КРП, а от президента Курдистана Масуда Барзани. Сам Барзани родился на территории Ирана в городе Мехабад как раз в то недолгое время, когда там существовала курдская национальная Мехабадская Республика (первая и неуспешная попытка создать курдами свое национальное государство на территории Ирана). Причем его отец — Мустафа Барзани — был главнокомандующим армией данной республики. Достаточно широко известна одна фраза Масуда Барзани, полностью отражающая все его политические воззрения относительно иранского Курдистана — «Я был рождён в тени курдского флага в Мехабаде, и я готов служить и умереть ради этого флага». С такой вот политической позицией Барзани идеально подходит для США и Израиля в борьбе против Ирана. При этом он также имеет очень хорошие отношения и с Турцией, которая путем определенного рода геополитических интриг внутри своей элиты также является одним из самых активных участников процесса по дестабилизации Ближнего Востока.
Что касается Ирана, то официальные лица этой страны обвиняют в поддержке курдских сепаратистов как раз именно США и Израиль. Косвенно эти обвинения абсолютно справедливы, потому что сейчас именно США обеспечивают политическую поддержку курдского сепаратизма, а Израиль поставляет курдам современное оружие. В принципе, в случае падения режима Башара Асада в Сирии в ходе идущей там сейчас гражданской войны создание Курдистана на территории Северного Ирака и сирийской провинции Аль-Хасаке станет реальностью. Учитывая, что власть в этом образовании с огромной долей вероятности достанется Масуду Барзани, а КРП имеет все шансы попасть под его влияние, а также принимая во внимание уже свершившуюся на данный момент сдачу позиций КРП в Турции, можно утверждать, что основной вектор деятельности курдских сепаратистов переместится с Турции на Иран. Это, в принципе, как раз и происходит в настоящий момент.
Так вот, на основе всего вышесказанного уже имеет смысл подвести некий итог по «курдскому вопросу» в Иране. Курдское меньшинство составляет около 6,5% от всего населения Ирана. Оно проживает в наименее экономически развитых провинциях на северо-западе Ирана и практически никак не участвует в его внутриполитической жизни. Определенное влияние на курдское население в Иране имеют разного рода политические структуры, дислоцирующиеся в соседнем Иракском Курдистане. При этом экстремистские структуры вроде PJAK поддержкой среди иранских курдов не пользуются.
В тоже время Вашингтон, Тель-Авив и Анкара, действуя через президента Северного Ирака Масуда Барзани, который априори крайне негативно настроен по отношению к руководству современного Ирана, пытаются дестабилизировать обстановку в населенных курдами провинциях Исламской Республики Иран, поставляя экстремистам оружие и оказывая финансовую поддержку деятельности, направленной против Ирана.
