Украинская элита не в силах эффективно использовать пространство, доставшееся ей в управление 22 года назад. По многим причинам, среди которых нежелание долгосрочно инвестировать, неумение достигать компромиссов без привлечения внешних арбитров. С такими вводными посягать на посредничество в диалоге Европы и Евразии — отвага не по уму. 

«Подписание соглашения об ассоциации с ЕС откроет новые возможности для всей Евразии: Украина… может стать объединяющим звеном в создании зоны свободной торговли на пространстве от Лиссабона до Владивостока».

Такие смелые мысли высказал министр иностранных дел Украины Леонид Кожара на ежегодном форуме YES (Yalta Europian Strategy) в Крыму в конце сентября. Это можно было бы списать на специфику его профессии (дипломатам часто приходится говорить красивые, но ничего не значащие фразы), если бы буквально те же слова не повторил через пару дней на 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН президент Украины Виктор Янукович: «Украина делает свой вклад в проект большой Европы, который объединит интересы и цели развития стран Запада и Востока нашего континента».

Попробуем разобраться, что такое эта «Большая Европа» и может ли Украина быть её объединяющим звеном.

От империй к союзам

(Ре)интеграция — один из современных трендов международной политики и международных отношений. Определяя и актуализируя совместные интересы, государства стремятся повышать конкурентоспособность, снижать издержки и повышать прибыль. В ряде случаев основой для интеграционных объединений становятся исторические формы кооперации. Частный случай — союз государств, входивших ранее в одну империю. В других случаях союзы возникают на основе текущих интересов.

Есть и смешанные формы. Тот же ЕС можно рассматривать как своего рода возрождение Священной Римской империи, однако в него входит и Франция — извечный соперник Sacrum Imperium Romanum. Это важный момент: новый мир создаёт новые империи. И перед лицом общей судьбы может оказаться, что столетия войн и конфликтов тоже можно считать общей историей. И в ней будет не меньше общего, чем пребывание под властью одной монархии много веков назад.

«Большая Европа» может стать такой империей. Или не стать — это дело будущего… Для этого проекта должен прийти свой срок, и в наших интересах, чтобы он наступил позже. Потому что объедение предполагает союз равных. Европа прошла свой путь — от союза угля и стали до ЕС как единой экономической и политической (а значит, и геополитической) единицы. Нам этот путь — от Таможенного к Евразийскому союзу — только лишь предстоит. Однако представлять цель для придания движению осмысленности, перспективы даже полезно.

«Большая Европа» часто становится предметом обсуждений в российской экспертной среде. Например, по словам Дмитрия Куликова, «имперская реинтеграция постсоветского пространства и возможная трансъевропейская интеграция в проект «Большая Европа от Лиссабона до Владивостока» — единственный сценарий, при котором возможно замещение процессов социокультурной деградации процессами исторического развития на всей этой территории».

Заметьте, «на всей территории». То есть это не мы, бедные родственники, пришли проситься в Европу. Это общий вызов всем, живущим от Лиссабона до Владивостока. Во время множества интеллектуальных баталий на тему «С кем быть странам «Восточного партнёрства» — с Европой или с Россией?» в качестве аргумента предъявляются количественные показатели, фиксирующие сегодняшнее состояние двух центров интеграции.

Однако магия цифр в том, что сегодняшние цифры — это прошлое, а будущее выражается не ими, а процессами, которые не упакуешь в сравнительную табличку. Причём процессами не столько экономическими, сколько социальными.

«Большая Европа» — это будущее, принадлежащее не только «завтра». По словам Владимира Якунина, именно партнёрство с Россией в рамках Большой Европы поможет преодолеть кризис в еврозоне (кстати, аналогичным образом выступает и Украина, заявляя, что именно её «евроинтеграция» поможет ЕС побороть кризис).

Очевидно, что в данном речь скорее о том, из чего в результате (возможно) возникнет «Большая Европа», т.е. о процессе, а не о результате. Однако, никакого противоречия тут нет. Такой проект — не механическая состыковка геополитических образований, а совместное творение будущего.

«Разве скажет глиняный сосуд гончару: что ты делаешь?»

Мы подходим ко второму важному моменту. Творение будущего предполагает субъектность творящего. Перед сотворением мира было сказано «Аз есмь». К сожалению, к современной Украине эта характеристика неприменима. И дело даже не в том, к какому внешнеполитическому вектору склонилась Украина, дело в мотивации украинских элит, которая определяет внутреннюю и внешнюю политику.

Упомянутая мотивация ограничена исключительно приватизацией государства, сохранением себя как правящей касты и передачей власти и капитала потомкам. Вы видите в этом наборе Европу от Лиссабона до Владивостока? Я — нет.

Далее. Большая, трансевразийская интеграция — это скорее проект союза союзов, нежели отдельных государств. И уж конечно отдельные государства вряд ли смогут играть в создании «Большой Европы» ключевую роль — так, как видят ее Янукович и Кожара.

Ну и, наконец, зачем слишком полагаться на слова, если можно судить по делам. В данный момент в СМИ обсуждается новость о якобы готовящемся проекте сдачи в аренду украинских с/х земель китайской компании XPCC. Украинская сторона (компания KSG Agro) опровергает распространённую в СМИ информацию, утверждая, что речь идёт совсем не об аренде, а о восстановлении систем орошения, для чего и привлекается XPCC.

При этом, вероятно, оплата работ будет производиться в натуральном выражении — продукцией, выращенной на орошаемых землях: 31 мая был подписан рамочный документ, в котором предусматривается будущее сотрудничество в области производства продуктов питания. Это, конечно, не аренда, но, по сути, мало, чем от неё отличается.

Впрочем, речь не о том, как называть деятельность XPCC на украинских землях. А о том, что украинский бизнес, действующий по схеме «приватизация прибыли и национализация убытков», не способен самостоятельно восстановить системы орошения. А украинское государство не может (не хочет?) создать агрохолдингам условия для долгосрочного инвестирования. Поэтому для внедрения капельного орошения (пока на 3 тыс. га) Украине приходится привлекать китайскую компанию. Причём фактически на условиях, применяющихся обычно в нефте- и газодобыче (раздел продукции).

Иными словами, украинская элита не в силах эффективно использовать пространство, доставшееся ей в управление 22 года назад. По многим причинам, среди которых нежелание долгосрочно инвестировать, неумение достигать компромиссов без привлечения внешних арбитров. С такими вводными посягать на посредничество в диалоге Европы и Евразии — отвага не по уму. 

Иван Зацарин, Однако