О проекте таджикско-афганского Великого Бадахшана.
Заместитель директора Центра стратегических исследований при президенте Таджикистана Сайфулло Сафаров недавно заявил о возможности появления в Центральной Азии новых государственных образований.
По его словам, определенные внешние силы планируют объединить таджикский и афганский Бадахшан, создав новое государство под названием «Великий Бадахшан». Информация о планах различных экстремистских группировок по созданию в регионе различных «халифатов» появлялась и ранее, но столь четкой территориальной привязки они до сих пор не имели.
Центр стратегических исследований при президенте Таджикистана – «мозговой центр», специализирующийся на информационно-аналитическом обеспечении органов власти, и, прежде всего, – вопросах безопасности, внешней и внутренней политики. К проблемам региона он гораздо ближе, чем российские или западные исследовательские структуры, поэтому к его оценкам стоит присмотреться внимательнее. Тем более, что информация о планах создания в Центральной Азии новых государств была озвучена С. Сафаровым со ссылкой на данные Антитеррористического центра СНГ, озвученные на конференции в Бадахшане. Причем речь тогда шла не об одном, а двух новых государствах, которые предполагается создать в Бадахшане и Ферганской долине.
В целях создания этих государств на территории афганского Бадахшана, по словам С. Сафарова, находятся «группировки», которые прикрываются «некоторыми силами», задействованными в «тайной геополитической игре». Какие это силы он не уточнил, отметив лишь, что «это все и так прекрасно знают». Правда, непосредственной угрозы Таджикистану эти группы пока не представляют. «Мы не можем говорить о том, что на данный момент такие планы представляют большую угрозу безопасности Таджикистана, - отметил он. - Потому что у нас существуют возможности отстаивать нашу часть Бадахшана. Кроме того, нам помогут наши стратегические партнеры – Россия и Китай. Однако некоторые государства строят такие планы, и мы должны быть бдительными, чтобы сохранить спокойствие в этом регионе».
При этом Москва и Пекин, по его словам, этими планами уже обеспокоены, прекрасно осознавая, что направлены они именно против них, а Россия даже пообещала не допустить подобного сценария.
Некоторые российские аналитики появление новых государств в Центральной Азии считают пока маловероятным. Так, начальник сектора Средней Азии Центра изучения проблем стран ближнего зарубежья Российского института стратегических исследований Дмитрий Александров в интервью радиостанции «Голос России» отметил, что «подобная оценка является несколько алармистской, потому что пока непосредственной полномасштабной (а только при этом условии возможно образование неких новых государственных образований) угрозы дестабилизации Центральной Азии, мне кажется, нет». При этом проблемы Бадахшана и Ферганской долины заметно различаются. В Ферганской долине исламистами действительно выдвигались идеи создания единого исламского халифата. Однако, население эти лозунги не слишком поддерживает, сильно различаясь в киргизской, узбекской и таджикской части долины по этническому составу. Сильно различается между собой и население афганского и таджикского Бадахшана, последний из которых претерпел коренную трансформацию в советский период. Реальной проблемой может стать активизация интернациональных бригад боевиков, которые воюют на стороне талибов в Афганистане, и их возвращение в страны СНГ. Хотя к полномасштабной дестабилизации Центральной Азии это вряд ли приведет. Создание же новых государств Д. Александров считает возможным только в случае полной дезинтеграции региона. «Тогда вполне возможно создание неких объединений, - подчеркнул он, - подобных государственным, но это… пока фантастический сценарий».
Несмотря на то, что образование новых государств в Центральной Азии сегодня кажется малореальным, в исторической перспективе оно вовсе не является фантастикой. Национальные государства – европейское явление, которое вплоть до недавнего времени в Средней Азии не было известно. К моменту присоединения этого региона к Российской империи во второй половине XIX века здесь существовало три государственных образования – Хивинское, Кокандское ханства и Бухарский эмират. Три казахских жуза (племенных союза) были постепенно интегрированы в состав России на протяжении XVIII – первой половины XIX века и полностью потеряли свою самостоятельность. Кокандское ханство было ликвидировано после антироссийского восстания 1875 г., а на его территории образованы Ферганская и Сырдарьинская области Оренбургского, а позднее - Туркестанского генерал-губернаторства. Именно в состав Кокандского ханства входила Ферганская долина, на территории которой по информации таджикских аналитиков планируется создать одно из новых государств. Что касается старых ханств Бухары и Хивы, то они сохранили внутреннюю автономную автономию, получив статус протекторатов Российской империи, и прекратили существования только в 1920 г., когда на их территории были созданы Бухарская и Хорезмская народные советские республики.
В 1924 – 1925 гг. большевики полностью пересмотрели систему административно-территориального деления региона.
На территории бывшего Туркестанского, Степного генерал-губернаторств, Бухарского эмирата и Хивинского ханства были созданы Туркменская и Узбекская ССР с Таджикской АССР на правах автономии (до 1929 г.), а также Киргизская и Казахская ССР с Каракалпакским автономным округом. К моменту распада СССР в регионе существовало пять союзных республик – Казахская, Киргизская, Таджикская, Туркменская и Узбекская ССР, которые в 1991 г. стали независимыми государствами. В их основу был положен национально-этнический принцип, который исторически сформировался в Европе, а в Средней ранее известен не был. В.В. Бартольд – крупнейший отечественный специалист по Средней Азии, в «Записке» о ее национальном размежевании утверждал, что «национальный принцип в том виде, как он был проведен в жизнь при национально-государственном размежевании Средней Азии в 1924 г., был выработан западноевропейской историей XIX века и совершенно чужд местным историческим традициям». Конечно, степень этнической консолидации титульных этносов Центральной Азии сегодня выше, чем 90 лет назад, но преувеличивать ее не следует.
Все страны региона в той или иной мере страдают от сепаратизма, который временами принимает форму политической и /или вооруженной борьбы.
Этнически однородных государств в Центральной Азии нет, состав их населения полиэтничен.
Во всех республиках региона помимо титульного этноса проживают другие многочисленные народы: русские в Казахстане, узбеки в Киргизии, Таджикистане, Туркмении, таджики в Узбекистане. Нет единства и внутри самих титульных этносов, среди которых с новой силой заявили о себе родоплеменные и региональные кланы. Границы, проведенные между республиками в советский период, носили административный характер. Смысла в их делимитации и демаркации не было, поскольку де-факто СССР был единым государством. В новых условиях оказалось, что согласовать линию границы зачастую невозможно, поскольку она разделяет не только государства, но и населенные пункты. Нередко в приграничных районах располагается критически важная инфраструктура - водохранилища, линии электропередач, автомобильные и железные дороги, контроль над которыми становился источником бесконечных проблем и споров.
Заметнее всего региональный сепаратизм проявляется в самых бедных странах Центральной Азии – Киргизии и Таджикистане, которые в связи с ограниченностью финансовых и силовых ресурсов сталкиваются ним гораздо чаще своих более богатых и развитых в военном отношении соседей. Киргизия, например, за последние восемь лет пережила две революции (2005 и 2010 г.), постоянно страдая от хронической политической нестабильности, особенно усилившейся в последние годы. У власти в стране чередуются северные и южные кланы. В период президентства А. Акаева (1990-2005 гг.) в республике господствовали северяне, которых на следующие пять лет сменили южане во главе с президентом К. Бакиевым. После его свержения в 2010 г. к власти вновь пришли северяне во главе с Р. Отунбаевой, а затем – А. Атамбаевым, а южане составили основу оппозиции их режиму. Проблема в том, что север и юг Киргизии географически изолированы друг от друга, и соединяет их лишь автомобильное шоссе Бишкек-Ош. Южные области Киргизии, расположенные на территории Ферганской долины, слабо контролируются Бишкеком. Киргизские силовые структуры сегодня – самые слабые в регионе, а их возможности подавить беспорядки или выступления сепаратистов ограничены. Между тем, именно Ферганская долина, к которой относятся южные области Киргизии, фигурирует как территория одного из будущих «новых государств».
Положение в Таджикистане немногим лучше. После кровопролитной гражданской войны 1992-1997 гг., унесшей по разным оценкам 100-150 тыс. жизней, сепаратистские настроения в республике заметно ослабли, но вовсе не исчезли. Господство кулябского клана во главе с президентом Э. Рахмоном вызывает растущее раздражение других региональных группировок, выступавших противоборствующими сторонами в недавней междоусобице. В июле прошлого года вспыхнули бои на территории Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), которая, напомним, также должна войти в состав одного из «новых государств». После убийства начальника регионального управления Госкомитета национальной безопасности Таджикистана (ГКНБ) генерала Абдулло Назарова власти начали военную операцию против местных вооруженных группировок, обвиненных властями в контрабанде наркотиков, табачных изделий, драгоценных камней и бандитизме. В ГБАО было введено около 3 тыс. военнослужащих и 24 июля в административном центре области Хороге начались тяжелые бои, которые завершились лишь на следующий день. Жертвами этого столкновения по официальным данным стало 42, а по данным Би-би-си – около 200 человек. Правительственные войска так и не смогли подавить сопротивление бадахшанцев, причем на сопредельной афганской территории по данным таджикских СМИ было сосредоточено до 200 боевиков, вмешательство которых могло привести к интернационализации конфликта и его превращению в трансграничный.
Кто же заинтересован в создании на территории Центральной Азии новых государств? Для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, стоит вспомнить, кто вообще чаще всего выступает с планами перекройки границ по этническому признаку.
Политика крупнейших региональных держав – России, Ирана и Китая откровенно консервативна. Новые государства, способные изменить весь расклад сил в регионе, им не нужны. Зато с такими предложениями неофициально выступали США.
В июне 2006 г. на страницах «Armed Forces Journal» вышла статья «Кровавые границы. Как мог бы лучше выглядеть Ближний Восток». Ее автор - Ральф Петерс, подполковник армии США в отставке, служивший заместителем начальника штаба по разведке в Департаменте обороны. Он предлагает создать в регионе более однородные в этническом и конфессиональном плане государства. Для этого территориальные потери должны понести все крупные страны Ближнего и Среднего Востока, на политической карте которого появятся четыре новых государства - Курдистан, Арабское шиитское государство, Белуджистан и Исламское священное государство, которому отойдут святыни Мекки и Медины.
Центральную Азию планы Р. Петерса не затрагивают, зато напрямую касаются Южного Кавказа. Иранский Азербайджан с населением около 9 млн. чел. должен войти в состав Азербайджанской Республики (Северного Азербайджана), образовав крупное азербайджанское государство. По схожему сценарию планируется и создание объединенного Бадахшана, таджикская часть которого должна соединиться с афганской. Хотя в плане перекройки этнических границ Центральной Азии автор все ж несколько лукавит. В северо-восточных районах Ирана вдоль границы с Туркменией проживает довольно многочисленное туркменское население, общая численность которого в стране колеблется в пределах 1,5-3 млн. чел. Следуя логике создания национальных государств, эти земли могли бы войти в состав Туркменистана, образовав объединенное туркменское государство и еще более сократив и без того урезанную территорию Ирана.
Шансы на реализацию такого сценария сегодня кажутся небольшими. Но при определенных условиях, главным из которых является нарушение существующего баланса сил в регионе, исключать его нельзя.
Вспомним, что отторжение у Сербии Косово и его фактическое присоединение к Албании до агрессии НАТО в 1999 г. тоже казались нереальными.
Причем осуществлен этот план был по сценарию, очень похожему на бадахшанский. Только в роли агрессоров могут выступать не силы НАТО, а, скажем, объединенные силы талибов, усилившиеся после ухода США из Афганистана.
Столетие, Александр Шустов
