В конце марта 2013 года прозвучало заявление министра Великобритании Дэвида Кэмерона о том, что Туманный Альбион намерен ограничить доступ приезжих к социальным программам, в том числе – к бесплатной системе здравоохранения. Изменения в иммиграционной политике Великобритании, по словам официальных представителей, спровоцированы потребительским отношением мигрантов к системе социального обеспечения. Последовательное ужесточение английского миграционного законодательства началось с 2011 года, после речи премьер-министра на Мюнхенской конференции по безопасности, в которой он констатировал крах политики мультикультурализма. Не менее остро этот вопрос стоит в Германии и во Франции. Эта проблема возникла не в одночасье.
Основной поток иммигрантов хлынул в Европу после Второй мировой войны, во время экономического «бума» и распада колониальной системы, в связи с потребностью в дешевой рабочей силе. Позднее Великобритания и Франция начали формировать свои модели интеграции – «мультикультурализм» и «ассимиляцию» соответственно. В Германии же главенствовало мнение, что иностранные рабочие должны находиться в стране исключительно на период своей трудовой деятельности. Общим для всех принимающих стран было убеждение о том, что иммигрантов можно вживить их в европейское общество, или просто отправить на Родину. Как показало время, к началу 21 века Европа начала захлебываться от количества иностранцев. Рабочие воссоединялись со своими не по-европейски большими семьями, вступали в смешанные браки, рождались дети, и при этом не выказывали ни желания интегрироваться, ни стремления вернуться на историческую Родину. В то же время, после «беби-бума» 50-х годов европейское население перестало стремительно прирастать в силу изменившихся ценностей и взглядов на жизнь. Приоритетом стал высокий уровень жизни, родители предпочли иметь меньше детей в обмен на уверенность в том, что они смогут обеспечить им достойное будущее.
Согласно данным Комиссии по демографии Совета Европы, если в 1960 году люди европейского происхождения составляли 25% мирового населения, в 2000 году – 17%, то через 40 лет они будут составлять не более 10%. В 2000 году население Европы насчитывало 728 млн, к 2050 году при сохранении текущего уровня рождаемости и без учёта иммиграции оно будет насчитывать 600 млн. Меняется и возрастная структура населения: через 40 лет число детей до 15 лет сократится на 40%, а треть населения будут составлять люди старше 60 лет (в наиболее развитых странах каждому десятому будет за 80). Соотношение молодых людей и людей среднего возраста к пожилым будет 2:13. Не будет преувеличением сказать, что европейское население вымирает.
Ситуация со всех сторон печальная: большое количество мигрантов, стремительное убывание собственного населения. Если учитывать наложившиеся проблемы в финансовой сфере, становится понятно, что необходим поиск новых решений. Несмотря на возросшую популярность правых партий, которые призывают отказаться от иностранной рабочей силы, выдворить всех мигрантов из европейских стран невозможно, поскольку они в том числе обеспечивают экономический рост, а значит, поддерживают «европейский» уровень жизни и социальной защиты. Европа в настоящее время начинает все больше и больше нуждаться не в простых рабочих, а в высококвалифицированных кадрах. Таким образом, становится приоритетной проблема регулирования миграции, которую каждая страна решает по-своему. Так, например, в Германии, было положено начало осуществлению программы немецкой «зеленой карты», призванной увеличить приток квалифицированных специалистов в отрасли промышленности, связанные с высокими технологиями. На смену ей пришла уже общеевропейская «голубая карта». В Великобритании, не участвующей в миграционных инициативах ЕС, акцент также делается на высококвалифицированных мигрантах, которым, например, дается возможность въехать в страну с правом работать без необходимости иметь приглашающего работодателя. Франция поставила вопрос о временном восстановлении контроля на своих границах, когда, с началом «арабской весны» поток беженцев из стран Северной Африки хлынул в Европу.
Главный парадокс состоит в том, что чем успешнее европейские страны решают вопрос «фильтрации» миграционных потоков, тем острее встает демографическая проблема. Дело в том, что высококвалифицированные иностранцы, как правило, ориентируются на европейскую модель семьи, а значит, воспитывают одного или, максимум, двух детей. Плюс выходцы из простых рабочих иммигрантских семей также не стремятся более к традиционному семейному укладу и перенимают европейский образ жизни. Все это приводит к тому, что помимо собственного стареющего населения, страны Европы вынуждены обеспечивать льготами и пожилых иммигрантов. Плюс многие мигранты и после длительного пребывания в принимающей стране продолжают жить на пособия, не стремясь к стабильному заработку (то, о чем говорил Дэвид Кэмерон). Таким образом, ставится под вопрос само дальнейшее существование модели социального государства. И здесь придется либо урезать социальные программы и начать жить по средствам, либо открыть границы и принять как неизбежное то, что через пару десятилетий европейцы будет выглядеть по-другому.
Учитывая курс на создание Евразийского объединения, тема миграционной политики сегодня особенно актуальна. Опыт стран Европы в этой области, безусловно, велик. Тем не менее, нужен ли он нам, и в каких объемах – это ещё предстоит решить. Однако уже сейчас следует задуматься над тем, что привело европейские государства к подобным проблемам, и постараться не повторять хотя бы чужих ошибок, чтобы Европейский миграционный тупик не стал тупиком Евразийским.
Артём Андрюнин, Ирина Чернова
Телеграфист
