Среднеазиатская часть Евразии делится на две группы государств: те, о которых мы мало что знаем, потому что мало интересуемся, и те, о которых мы мало знаем, потому что местное начальство явно не заинтересовано в лишних зрителях и слушателях. К последним, безусловно, относятся Туркменистан и Узбекистан. И если на подмандатной Ашхабаду территории, похоже, удается сохранить автаркическую стабильность, то закрытость Узбекистана может сыграть злую шутку с 30 миллионами граждан после смерти либо отставки Ислама Каримова.

Как удалось установить в первой части статьи, общество, построенное в Узбекистане, представляет из себя пороховую бочку, которая рано или поздно взорвется. Причем первые взрывы мы наблюдали с момента зарождения незалежного Узбекистана. Если кто подзабыл, то первая массовая резня в СССР была именно в Ферганской долине в 1989 году. И тогда на издыхании союза узбеки резали турок. То есть дело не в отношении к «русским оккупантам» -- тюрки резали себе подобных.

Не буду перечислять конфликты вокруг Ферганской долины — если кому интересно можно освежить в памяти андижанские события-2005 и другие этнонациональные конфликты в Средней Азии.

Но каждое из этих событий является лишь иллюстрацией взрывоопасности Узбекистана и сопредельных к нему государств, а не причиной. Причины кроются в самом основании государства “незалежного Узбекистана”.

Интеграционная обреченность

Узбекистан обречен на взрыв не столько по национальным и военным, сколько по политическим законам Евразии. Но понять их можно только в логике евразийской интеграции — когда рассматриваешь постсоветские страны не как государства в классическом понимании. Постсоветские страны являются разнокалиберными государственными образованиями на базе осколков деградировавшего единого государства. И каждому деградирующему национальному осколку досталась территория с инфраструктурой, разорванными производственными контурами и минеральными ресурсами. Но в довесок к экономическим бонусам национальным элитам, которые до сих пор не могут освоить остатки единой экономики, досталось и население. Которое худо-бедно приходится кормить и окормлять.

Кто-то спускает на это минеральные ресурсы и поддерживает полицейский аппарат, кто-то модернизирует армию; кто-то сохранил реальную экономику и завоевал новые рынки по образцу Венесуэлы; где-то пытаются строить «семейное государство». Каждая национальная элита искала свой рецепт. Но если говорить о сущности двадцатилетия 1991-2011, то центральным показателем успешности национального осколка было сохранение дееспособного государства. Способного обеспечить не только воспроизводство, но и развитие. Где-то справились с этим лучше, как в Белоруссии, где-то совсем плохо, как в Грузии и Таджикистане, где-то очень странно, как в Туркменистане и Молдавии.

Все очень по-разному, но Евразийские государства на данные момент отличаются лишь уровнем дееспособности государства. И только те республики, где государство в его истинном смысле сохранилось, способны к интеграции. Ибо нельзя интегрировать, например, Украину в Таможенный союз до тех пор, пока здесь не прекратится политическийкризис. А национальные элиты, похоже, черпают в кризисе вдохновение и собственность. Следовательно, интеграция Украины в Союз возможна лишь тогда, когдакризис зайдет в пиковую фазу, вследствие чего Украина перейдет из разряда «недосубъектов» в чистый объект интеграции. Дело не в любви или нелюбви к незалежной. Дело в объективных политических законах Евразии и качестве национальной элиты.

По этим же объективным законам сегодня Узбекистан является наиболее неинтегрируемым государством. Которое априори попросту неспособно интегрироваться ни в Таможенный Союз, ни в Евразийский. Например, в Узбекистане сохранены выездные визы, а Таможенный союз -- это в первую очередь свободное перемещение товаров, людей и капиталов как базовый уровень интеграции. Каким образом можно принять Узбекистан в ТС? Ответ очевиден. При желании можно найти сотни подтверждений неинтегрируемости Узбекистана, но все они будут уходить корнями в те или иные признаки деградации.

Поэтому Узбекистан неинтегрируем. В данный исторический момент.

Импорт хаоса

Интересно, что за все 20 лет национального развития Узбекистан реализовал единственный интеграционный проект. Этим проектом было установление железнодорожного сообщения с Афганистаном. Фактически мы имеем дело с уникальным случаем, когда более дееспособное государство добровольно интегрируется с точкой хаоса и дезорганизации. В то время как остальные соседи максимально закрывают границы с Афганистаном до тех пор, пока там не установится хоть какое-то подобие государства — в Ташкенте принимают решение фактически интегрировать в себя Афганистан. Потому что после того, как из региона будут выведены войска США и союзников, начнется естественный импорт хаоса на территорию Узбекистана. И если Советскому Союзу удалось сместить экспорт хаоса в сторону Пакистана, то за 20 лет ситуация кардинально изменилась. Теперь экспорт хаоса начнётся уже в сторону Ташкента, Самарканда и Бухары. Тем более что транспортная инфраструктура уже готова.

Поэтому спасение Узбекистана лежит за его пределами. Если после вывода войск США из Афганистана никто не будет контролировать его территорию, Узбекистан неизбежно начнёт интегрировать в себя хаос в виде исламистов, расширения наркотрафика и так далее.

Единственный шанс спасти Узбекистан — это контролировать приграничные территории Афганистана. А нынешние союзники Ташкента — США — как раз уходят из региона, вооружают узбекскую армию и явно оставят вооружение в регионе, как это делали всегда. То есть готовят все условия для экспорта хаоса. Вдобавок ко всему Узбекистан почему-то вышел из ОДКБ и утратил единственных союзников, которые также были бы заинтересованы в контроле над севером Афганистана.

Поэтому моментом истины для Узбекистана станут 2014-2015 годы, когда начнется вывод войск. И именно в 2015 году должен быть создан Евразийский союз, который с первых же дней существования начнет граничить с агонизирующим 30-миллионным национальным государством, активно импортирующим хаос. Следовательно, с первых же дней новый Союз будет стоять перед такими испытаниями, которые до это не стояли ни перед Российской Федерацией, ни перед республикой Беларусь, ни перед республикой Казахстан.

Семён Уралов, ОДНАКО