Минувшим летом... были опубликованы два эксклюзивных интервью нашего политического обозревателя Натальи Киселёвой с другом нашей редакции, доктором исторических наук, специалистом по проблеме коллаборационизма в годы Второй мировой войны Олегом РОМАНЬКО. Речь в первых двух интервью шла о русском и татарском коллаборационизме. Сегодня поговорим о деятельности украинских пособников врага на нашем полуострове. Зачем нужны такие материалы, зачем ворошить прошлое? Прежде всего для того, чтобы не повторять прошлых ошибок. Тогда, семьдесят лет назад фашизм не прошел, не позволим пройти ему и сегодня. Но для борьбы со злом нужны не только мускулы, но и знания. Правдивые знания.
- Олег Валентинович, не так давно в Симферополе вышла книга «Повстанческий Крым», в которой ее автор, некто В. Чорномор утверждает, что в годы войны на территории нашего полуострова существовало мощное подполье Организации украинских националистов (ОУН) и действовали многочисленные отряды Украинской повстанческой армии (УПА). Более того, все эти подпольщики находили горячую поддержку у крымчан. Было такое или нет? Что вы, как специалист по истории Второй мировой войны, можете сказать по этому поводу? - Практически все, что написано в этой книге, является выдумкой. Большинство фактов, о которых идет речь, никогда не имели место. Однако, как вы понимаете, дыма без огня не бывает. Украинские националисты в годы войны действительно предпринимали попытки проникнуть в Крым, создать здесь подполье и распространить свою идеологию. Другой вопрос: что из этого получилось в реальности.
- А зачем украинские националисты так стремились в Крым? - Геополитика! Их вожди вполне обоснованно считали, что тот, кто владеет Крымом, в перспективе будет владеть проливами Босфор и Дарданеллы и станет хозяином Черного моря и Юго-Восточной Европы. Кроме того, экспедиция на наш полуостров была любимым пропагандистским проектом бандеровцев. Поэтому, с началом войны националисты попытались претворить свои планы в жизнь.
- И как это осуществлялось на практике? - На практике этим должны были заниматься так называемые «Походные группы ОУН», укомплектованные выходцами из Галиции. Целью этих групп было проникновение в восточную и южную Украину вплоть до Кубани. По ходу следования их члены должны были вести пропаганду украинской национальной идеи, а также пытаться проникать в создаваемые немцами органы местного самоуправления и полицию с целью их последующей украинизации. Походные группы держались обычно в тылу наступающих немецких войск и непосредственно на линию фронта старались не попадать. Организацией таких групп занимались как мельниковцы, так и бандеровцы. И те и другие создали свои «Южные походные группы ОУН». Мельниковцы смогли дойти только до Николаева. А вот бандеровская южная группа под руководством В. Коваля продвинулась намного дальше. Примерно осенью 1941 г. в ее составе была создана «Походная подгруппа “Крым”», перед которой поставили задачу проникнуть на полуостров, дойти до Симферополя и создать здесь подполье. В первых числах ноября это удалось сделать семерым бандеровцам под руководством уроженца Тернопольщины С. Тесли. При этом трое из них остались в Джанкое, а остальные во главе с руководителем отправились в столицу Крыма.
- Значит, до Симферополя все-таки кто-то из бандеровцев добрался. И чем они стали здесь заниматься? - Чем угодно, но только не подпольной работой! 27 сентября 1942 г. в Симферополе с разрешения немецких властей был создан Украинский национальный комитет. Эта организация состояла из председателя и пяти членов, каждый из которых отвечал за определенное направление деятельности. Так, пропагандой, школами и библиотекой занимался В. Шарафан; торгово-производственным сектором, магазином и мастерскими – Е. Колесниченко; санитарной частью – врач Исаев; материально-бытовой – Н. Цишкевич. Возглавлял комитет Н. Шапарь. Председатель и его заместитель получали зарплату из фонда горуправы Симферополя, а остальные работали на общественных началах. Деятельность комитета носила исключительно неполитический характер. Руководство этой организации старалось объединить вокруг нее «сознательных украинцев», причем, весьма интересными методами. Например, был открыт специальный «украинский магазин», в котором муку и другие продукты могли получать только украинцы. В целом же, попытки комитетчиков украинизировать Симферополь были весьма и весьма скромными. В 1942 г. здесь некоторое время работала украинская начальная школа. Была попытка открыть автокефальную церковь, но из-за сопротивления верующих она провалилась. Как событие большого значения местная украинская общественность отмечала оперу «Запорожец за Дунаем», которую 2 июня 1942 г. поставил украинский музыкально-драматический театр. К слову, просуществовал этот театр недолго и был закрыт немцами. Сам же комитет к середине 1943 г. уже влачил жалкое существование, а его члены никого, кроме себя, не представляли.
- То есть, никакого «мощного украинского подполья» на территории Крыма не было? - Не было, как видите. И украинский комитет, и магазин, и театр были вполне легальными организациями, состояли из местных жителей и действовали с разрешения оккупантов. Бандеровцы, которые проникли на полуостров, никакой ведущей роли в них не играли. Правда, один из них – Г. Вольчак – работал в упоминавшемся магазине. Что же касается бандеровского «провидныка» С. Тесли, то он вообще не участвовал в деятельности комитета, держался от него в стороне и никак себя не проявлял. В феврале 1943 г. Теслю арестовали немцы и подгруппа «Крым», фактически, распалась.
- А партизанские отряды бандеровцев? - Это вообще из области фантастики! Ни в советских, ни в немецких архивных источниках нет ни одного упоминания о «крымской УПА». Молчат об этом и воспоминания крымских партизан. Более того, даже работы украинских националистов, которые были написаны после окончания войны в эмиграции, странным образом солидарны с советскими авторами. То есть, в упор не видят УПА на нашем полуострове.
- Сейчас главными союзниками украинских националистов в Крыму являются националисты крымско-татарские. Интересно, а в годы оккупации такие связи прослеживаются? - Да, такие факты имели место. После того, как в 1943 г. в Крым просочились сведения о переселенческих планах нацистов (выселить всех – поселить немцев), некоторые крымско-татарские националисты стали искать себе новых покровителей. Часть из них, по словам самих бандеровцев, выступила за тесное сотрудничество с ОУН, вплоть до признания Крыма автономной частью будущей «соборной Украины». Однако, эта позиция не нашла отклика у основной массы крымско-татарских националистов, которые делали ставку на поддержку со стороны Германии. По их мнению, отношения с ОУН на данном этапе войны могли только скомпрометировать татарское национальное движение в глазах немецкого военно-политического руководства.
- А почему, кстати, нацисты так неоднозначно относились к деятельности бандеровцев? Казалось бы, у них был общий враг – большевики… - Парадоксально, но факт – немцы очень негативно относились к деятельности неподконтрольных им националистических организаций. Всех, кто пытался проводить свою политику, даже с антибольшевистских позиций, они жестоко преследовали. Это, во-первых. Во-вторых, Крым был однозначно признан сферой интересов рейха, ни с кем другим делиться властью на полуострове нацисты не собирались. Наконец, в-третьих, в своей национальной политике в Крыму они опирались совершенно на другие этносы: на крымских татар и немного (и недолго) русских. В целом, эти факторы и обусловили то, что те бандеровцы, которые проникли на полуостров, были уничтожены самими немцами. Зимой 1942 г. они, например, расстреляли всех бандеровцев, которые пытались закрепиться в Джанкое. Об аресте «провидныка» Тесли я уже говорил выше. В апреле 1944 г. его убили в симферопольской тюрьме. Зато нацисты вполне лояльно относились к тем националистам, которые полностью признавали их верховенство и не играли в политику. То есть тех, кто встал на путь гражданского или военного коллаборационизма.
- И сколько было, например, украинских военных коллаборационистов? Они принимали участие в борьбе с партизанами и в уничтожении мирного населения? - Как известно, Крым формально входил в состав райхскомиссариата «Украина». На этом основании вся полиция, которая несла здесь службу, называлась украинской. Поэтому, определить долю этнических украинцев в ней весьма проблематично. Не формировались из украинцев и отдельные полицейские части по типу крымско-татарских рот самообороны или батальонов “Schuma”. Однако сам факт участия этой полиции в силовом обеспечении оккупационного режима на территории полуострова позволяет сделать вывод, что ее члены, в том числе украинского этнического происхождения, могли участвовать в карательных акциях против мирных граждан, членов советского подполья и партизан. Напротив, количество коллаборационистских формирований в составе Вермахта, которые имели в своей номенклатуре слово «украинский», известно весьма точно. Это 11 рот и батальонов хозяйственного и строительного назначения. Все они были эвакуированы в Крым в составе 17-й немецкой армии в ноябре 1943 г. Общее количество личного состава этих частей оценивается в 3 тыс. человек. Никакого участия в антипартизанских и карательных операциях они не принимали, так как имели вспомогательное назначение. К слову, немцы очень строго следили, чтобы националисты не проникали в эти формирования, и не вели среди их личного состава пропаганду. Так что появление и этих коллаборационистов обошлось без участия бандеровцев.
- В общем, ни сильного подполья, ни эффективного партизанского движения украинским националистам создать в Крыму не удалось. Почему так произошло? - По целому ряду причин. Здесь и плохая организация крымской группы ОУН и неподготовленность ее членов к работе среди крымчан. Доходило до того, что многие бандеровцы просто отказывались ехать на полуостров. Немецкий фактор также был весьма существенным. Спецслужбы рейха на полуострове уничтожили большую часть походной подгруппы еще до того, как ее члены приступили к своей деятельности. Далее. Многие бандеровцы жаловались на конкуренцию других коллаборационистских организаций, например татарских и русских. Доходило даже до взаимных доносов в немецкие органы безопасности. И, наконец, самый существенный фактор – это элементарное равнодушие к идеям галицийского национализма и их носителям среди крымчан. Это равнодушие или даже неприятие красной нитью проходит через все донесения бандеровцев своим руководителям.
- Олег Валентинович, у истории, которую вы нам рассказали, есть параллели с днем сегодняшним? - Разумеется! Параллели напрашиваются сами собой. Бандеровцы всех мастей опять в Крыму. Опять они пытаются навязать нам, крымчанам, свою идеологию. Нельзя сказать, что это у них получается, но определенные успехи, несомненно, есть. Теперь их поддерживают не жалкая кучка «сознательных украинцев», а, согласно последним выборам, тысячи человек. Все-таки налажен альянс между бандеровцами и крымско-татарскими националистами, и у них общие покровители. Единственное, что осталось неизменным, так это полное неприятие крымчанами этих политических сил. Правда, одним пассивным неприятием, как мне кажется, уже не обойтись…
Беседовал Алексей Васильев
"Крымское время"
