Любая интеграция Украины (то ли в ЕС, то ли в ТС) неизбежно приведет к смене элиты. Не к смене местами власти и оппозиции, а именно к замене элиты целиком. Такую угрозу в случае интеграции в ТС украинская элита каким-то местом чувствует. А вот угрозы от евроинтеграции она не ощущает. Нет у нее такой «чуйки». Там они подсчитывают только свои (не страны) возможные барыши и не понимают, что это сыр в мышеловке.

Ассоциативная ловушка-открывашка

Бурный всплеск интереса к прошедшему саммиту ЕС–Украина не позволяет и нам расстаться с этой темой. Слишком уж много всякого разного вокруг всего этого было наворочено. Но хотелось бы добавить в эту кучу малу еще одно важное соображение, которое, вполне возможно, даже упростило бы нам понимание этой бесконечной евроассоциативной путаницы. 

А соображение это ну очень даже простое: вот мубараковский Египет, например, получил (вожделенный для нас) статус ассоциированного членства в ЕС (а именно за этот самый ассоциативный статус Европа от нас требует фактического отказа от собственного правосудия, суверенных выборов и от многого чего другого, что, собственно, и отличает суверенную страну от какой-нибудь подмандатной территории) безо всякого там особого напряжения.

Египет заключил соглашение об ассоциации с ЕС в 2004 году, а Тунис – даже в 1998-м. Ну, получили. И дальше что? Чем этот статус помог в трудную минуту Египту как стране и самому Хосни Мубараку как президенту и человеку?

Где сегодня очутился Египет? И где сегодня очутился экс-президент Хосни Мубарак? Египет в ассоциации с Евросоюзом не получил практически никаких преимуществ, зато получил массу обязательств перед ним. До поры до времени эти обязательства как бы и не очень себя проявляли. И не очень Египет отягощали. Но, как показали дальнейшие события, именно ассоциация Египта с ЕС сняла последние препоны на пути вмешательства во внутренние дела страны всяческих там вреднопакостных НКО и пр. И стала для него ловушкой-открывашкой.

Печальный результат такой ассоциации с ЕС сегодня для стран «арабской весны» налицо. Хотя дно Египтом, фактически находящимся во власти хаоса и насилия, еще далеко не достигнуто. Как не достигнуто оно ни Ливией, ни Тунисом, ни Сирией, ни прочими странами, попавшими под каток западной глобализации через евроассоциацию. И тоже имеющими статус ассоциативного членства с Евросоюзом.

С Сирией, правда, только велись переговоры. Не успели как бы с ассоциативным членством. Может, именно потому и оказалось пока так трудно «пассионариям тьмы» (собравшимся на запах жареного со всего Ближнего Востока и окрестностей) раскатать ее по ландшафту?

То есть ассоциация с ЕС может служить на практике не только неким этапом для получения действительного членства в ЕС, но и эффективным инструментом для вскрытия суверенитета страны-жертвы, как банки с консервами. Судя по выставляемым Украине ультимативным требованиям, главная цель Евросоюза – получить полный контроль над судебной системой страны. И контроль над ее избирательной системой. Получить возможность определять в оперативном порядке, где там «выборочное правосудие», а где такое, как в Гааге. Где в Украине таки прозрачная избирательная система (ну, такая, как навязанный нам третий тур выборов президента), а где нет. Остальное уже будет дело техники.

Местечковая украинская элита принципиально не способна прогнозировать очевидные политические риски. Точно так же как не могли их прогнозировать элиты Ливии, Туниса, Египта и пр. Поскольку у них нет для этого соответствующих (весьма дорогостоящих) государственных институций. А главное, у них нет соответствующих исторических традиций и исторического и культурного кругозора…

Потому у украинской элиты и не выстраивается вокруг ассоциации с ЕС соответствующий ассоциативный ряд соображений о собственной безопасности. Извините за тавтологию. Рассуждения идут только на уровне возможного гешефта, возможного выгодоизвлечения, поскольку политика рассматривается исключительно как бизнес. Ну и как инструмент сохранения капиталов. Рукопожатость еще: сильное желание быть принятыми на Западе за своих.

То есть вся политика происходит на уровне сугубо меркантильных соображений. А меркантильную политику очень легко опрокинуть делом Гонгадзе, например, выборочным якобы правосудием (дело Луценко–Тимошенко) или еще чем-нибудь подобным. На самом же деле ни о какой безопасности офшорных капиталов, счетов и прочей собственности на Западе в случае ассоциации и евроинтеграции речь вообще не идет.

Скорее наоборот – она (собственность) все равно будет отнята под любым благовидным предлогом. А то и безо всякого предлога. Как она была вся вытряхнута у того же Павла Лазаренко. Или отсужена и отжата у Бориса Березовского. И у прочих более мелких рыбешек. Офшорная собственность считается непрозрачной и незаконной и рассматривается на Западе только как потенциальный ресурс, подлежащий (рано или поздно) изъятию.

Если же взглянуть на историю, то вся русская эмиграция, попавшая на Запад после революции 1917 года, тоже очень быстро потеряла свои деньги. Не стала исключением и царская семья. А ведь есть информация, что они были одними из главных вкладчиков, например ФРС.

Тот же Муаммар Каддафи до конца своих дней верил в относительную порядочность Запада. И в их относительно хорошие намерения. И совсем не ожидал от Запада никакого коварства. Ну как же, ведь демократы и правочеловеки. Борцы за свободу меньшинств и прочее. Они же официально с ним как бы примирились. Простили якобы все его предыдущие прегрешения. Принимали его (с бедуинской палаткой) на самом высоком уровне. Да и деньги его не гнушались брать. Чемоданами.

Потому-то Каддафи и согласился наивно на телефонный разговор с Клинтон-женой, предложенный ему по каналам спецслужб госдепа. В действительности же этот телефонный звонок был нужен им исключительно для вычисления точного местонахождения Муаммара Каддафи и наведения крылатой ракеты по сигналу связи.

Хосни Мубарак – тот вообще был, наверное, самым преданным союзником США. Однако для достижения только им известных результатов Запад всегда готов принести в жертву своих, казалось бы, самых преданных друзей. Как говорится, ничего личного.

С чем же мы интегрируемся (ассоциируемся) на самом деле?

А желаем мы интегрироваться (и ассоциироваться) не с сегодняшним ЕС, а с вчерашним. И даже с позавчерашним, находящимся на восходящем экономическом и политическом тренде. Пусть даже этот условно восходящий тренд обеспечивался (на поверку) за счет того же разграбления советского наследства и проедания собственного будущего – наращивания долгов до состояния абсолютной невозможности их возврата. И даже невозможности погашения процентов по ним в состоянии понижающегося тренда.

В ЕС же сегодняшнем тем временем происходят очевидные процессы распада. Не нужно быть большим аналитиком, чтобы понять, что остановить эти процессы просто нечем. И они будут продолжаться до тех пор, пока не получат какого-нибудь политического оформления (де-факто уже давно существующего) раскола Евросоюза на ядро и европериферию. Выборы в Италии обозначили движение именно к политическому оформлению новой реальности в ЕС. Тем самым возникает угроза монополии евробюрократии в Брюсселе.

Германия также опасается, что Италия может наладить более тесные связи с Францией (и с Испанией) и объединенными усилиями избавиться от политики жесткой экономии, навязываемой немцами. И таким образом выйти на альтернативную модель преодоления проблем европейского кризиса. Кризис преодолеть полностью, конечно же, им не удастся, но его негативные последствия для стран европериферии в какой-то степени действительно могут быть смягчены, демпфированы.

И проблема с выборами в Италии не только (и не столько) в том, что там победили (с точки зрения Германии) откровенные популисты. Проблема еще и в том, что Италия может стать центром нового образования внутри ЕС и возглавить страны европейской периферии, которые больше всех ощутили на себе удар глобального кризиса. Это с одной стороны.

С другой – они на себе ощутили, что быть периферией всегда плохо (даже если это европейская периферия), поскольку модель Евросоюза (да и глобализации в целом) такова, что экономический насос всегда качает в ней только в одном направлении: из периферии в центр. И никогда он не будет качать в обратная сторона – конструкция не позволяет. В обратном направлении он качает только долги.

Что же на самом деле показали последние выборы в Италии? Кто на них выиграл – это совсем непонятно. Зато уже предельно понятно, кто на них проиграл. А проиграла пока еще якобы действующая модель Евросоюза. Стоит заметить, что любая модель социального устройства и управления имеет свои недостатки.

Идеальных моделей в природе не бывает. С недостатками неэффективной, максимально забюрократизированной модели ЕС вполне можно было мириться в условиях роста, но когда жизнь граждан непрерывно и неуклонно ухудшается (а в этом и состоит, по мнению добросовестных экспертов, социальный смысл глобального кризиса), то модель больше не работает.

То, что можно было терпеть в условиях роста, в условиях сворачивания социальных программ и увеличения безработицы терпеть никак нельзя. На передний план выходят именно недостатки модели. Похоже, Италия действительно уходит из-под политического и экономического контроля европейских тяжеловесов и готовится поискать собственный путь в Европе и мире. По сути, идет борьба за то, на кого именно лягут главные издержки европейского (и глобального) кризиса. Европериферия стремится такой участи избежать.

Угроза смены элит

Любая интеграция Украины (то ли в ЕС, то ли в ТС) неизбежно приведет к смене элиты. Не к смене местами власти и оппозиции, а именно к замене элиты целиком. Такую угрозу в случае интеграции в ТС украинская элита каким-то местом чувствует. А вот угрозы от евроинтеграции она не ощущает. Нет у нее такой «чуйки». Там они подсчитывают только свои (не страны) возможные барыши и не понимают, что это сыр в мышеловке.

Более того, они странным образом надеются на легализацию и защиту своих офшорных «надбань» в случае вхождения в семью западных элит, как бы на правах «своих». На чем именно строятся такие вредные и опасные (для элиты) иллюзии – этого понять нельзя.

Исторический опыт (и самый свежий политический опыт) свидетельствует как раз о невозможности вхождения периферийных элит в плотное тело западной элиты. Невозможно никакое уравнивание в правах. Невозможно возникновение на Западе новой как бы «офшорной шляхты». Для западных элит это только предполагаемый дополнительный ресурс. Никаких сантиментов по отношению к ресурсу в природе быть не может. В каком-то смысле такой феномен реален только в случае интеграции в пространство ТС. Да и то лишь как временное явление. В индивидуальном порядке.

Михаил Погребинский: «Украина зашла в тупик в своем стремлении к евроатлантической интеграции, когда она вынуждена соглашаться на ряд предварительных условий для заключения соглашения, которое, по всей вероятности, принесет мало хорошего для украинских предприятий и украинских работников – и которое в конечном итоге Европа может и не подписать, или даже если она его подпишет, то может не ратифицировать».

Иными словами, Евросоюз может добиться всех поставленных целей (вскрытия суверенитета Украины) еще задолго до подписания договора о ЗСТ. Тогда зачем им его вообще подписывать? Нужно просто продолжать трясти морковкой.

Стоит отметить объективно существующий риск дестабилизации также для и без того дестабилизированного Евросоюза. Потому для ЕС интеграция Украины на правах членства принципиально недопустима. Этого не будет никогда. Допустима только экономическая ассоциация как бы через диодную матрицу – движение в одну сторону. С официальным изъятием из торгового перечня якобы ЗСТ более 380 наименований. Можно не сомневаться, что эти изъятия защищают интересы именно Евросоюза, а не Украины.

И последнее. У нашей элиты нет ни политического, ни культурного кругозора, потому у них нет и цельной картины мира. Они вообще не понимают, что на самом деле происходит в мире, и поэтому искренне считают, что происходящее их никак не касается. Не понимают ни своей исторической роли, ни своего будущего.

Запад (а вместе с ним и наша элита) не совсем правомерно считает, что Советский Союз проиграл ему «холодную войну». В действительности же мы ничего не проигрывали Западу. Никакой «холодной войны». Суть происходящих геополитических процессов совершенно в ином. СССР распался, как распадались абсолютно все известные в истории мировые империи. Это происходило в прошлом – это будет происходить и в будущем, если это будущее у нас есть.

Вслед за СССР (в ожидании своей очереди на распад) выстроились все остальные: США, ЕС, Китай и пр. И выйти из этой исторической очереди никому не удастся. Такая возможность просто не предусмотрена.

Потому у исчерпавшей себя западной модели нет никакого будущего. Как нет позитивного будущего и у нашей элиты. И выход в позитивное будущее возможен только через новую модель мироустройства. С новыми (непотребительскими) ценностями, с новым целеполаганием и новым поведенческим стереотипом для новой элиты: служение, самоограничение, единство целей с социумом и пр.

Хотя ничего особенно нового в этом стереотипе нет. Он всегда присутствовал в период рождения всех успешных государств, оставивших заметный след в мировой истории и культуре.

Александр ЛЕОНТЬЕВ, 2000