Итак, мы продолжаем обсуждать «Библию украинца» от титанов укромысли. «Бути активним громадянином означає усвідомлювати життєву необхідність демократичного розвитку держави». Следует ли отсюда, что граждане, выступающие за иную модель государственного устройства, по определению не могут считаться активными? И если «Бути активним громадянином означає робити політичний вибір, навіть обираючи між недосконалими політичними силами», — то надлежит ли считать пассивным гражданина, пусть даже во всеуслышание заявляющего, что он не желает выбирать между, скажем, нацистами и казнокрадами?

«4. Любити. Любити означає бажати ближньому добра». Кто бы подумал! Но! «Для нашого суспільства «любити» насамперед означає виявляти толерантність до політичних і культурних поглядів...» И снова учение Гузара-Сверстюка демонстрирует полную противоположность христианскому Преданию, по которому любить надо человека, а не его «толерантность». То есть, ненавидеть грех, а не его носителя. «Толерантність є однією з найвищих ознак культури вільної людини», — продолжают творцы «новой библии». Но свободной от чего, простите? От заповедей обличать то, о чем «стыдно и говорить» (Еф. 5:9-33)?

«Толерантність водночас не означає безпринципності, — спешат, впрочем, уточнить авторы Хартии. — Вона не дає визнання і виправдання тим, хто свідомо діє проти нашої держави, прагнучи її розколу чи занепаду, як і тим, хто переступає межі моралі». Вот оно — никакой толерантности по отношению к тем, кто все еще любит страну, в которой родился, или в которой жили его родители, и кто мечтает о ее воссоединении. Таковые приравнены к преступающим нормы морали. Только какой морали? Мораль традиционная (христианская ли, мусульманская ли) никак не «толерується» с «рухом до смислу, який ми бачимо по всьому світу», который, судя по заклинаниям о толерантности, есть ни что иное как насаждение так называемых «общечеловеческих ценностей».

«Наша любов означає спільне національне утвердження української мови». А «общее утверждение языка» гагаузского, русинского, караимского — уже, судя по всему, не «наша любовь».

«Любити означає не допускати будь-яких виявів ксенофобії, расизму, шовінізму, нацизму і сталінізму». Семен Семеныч! Э-э... Мирослав Владимирыч! Вам ли — директору целого философского института — не знать, что сталинизм — не идеология и не теория, а «политическая система при Иосифе Сталине» (Политика. Толковый словарь. — М.: «ИНФРА-М», 2001). Как может гражданин (да еще по вашему же определению, неактивный) проявлять политическую систему, к тому же полвека как не существующую?!!



«Любов до України — це примирення ветеранів війни: українських повстанців і радянських військовослужбовців». Конечно, на фоне эпических «повстанців» «радянські військовослужбовці» преподносятся куда более прозаично. Ну, понятно — за «сталинизм воевали» (так что спасибо хоть, что не «окупанти»). Только что же о потомках и родственниках жертв «повстанцев» забыли? Им-то как примириться с воспетыми Семеном Глузманом и «отмоленными» Любомиром Гузаром головорезами?

«Любити означає додержуватися національного погляду на власне минуле», — в который раз предает Истину последний, «забывая», что есть оценочные признаки превыше национальных.

«Бажання любити має допомогти накласти мораторій на «історичні війни», провоковані ззовні», — указывают нам на еще одного врага. Но как быть с «историческими войнами», провоцируемыми изнутри? Или это не войны, а открытие исторической правды — скажем, Институтом национальной памяти под руководством академика Юхновского или фотовыставками «геноцида-33» времен американской Великой депрессии «из архивов СБУ»?

«Любов — це зусилля соціальної справедливості», — вновь восхищают изяществом слога литераторы Дзюба и Брюховецкий. «Любити означає підтримувати непорушний духовний зв’язок між українськими церквами, чиїм головним призначенням є служіння Богові й українському народові», — дополняют их Сверстюк с Гузаром. Но если связь нерушимая, зачем ей поддержка? И, господа знатоки Писания, разве может быть церквей несколько? Она же одна — вспомните Символ веры! Там совсем немного строк, вы должны их знать. Заодно поищите положение, по которому Церковь должна служить народу. Вы ничего не перепутали в системе христианских ценностей?



«5. Мислити. Мислити означає ламати стереотипи». Какие, интересно? Судя по всему, снова христианские (этнообразующие, между прочим, для большинства народов, проживающих на территории современной Украины). Судите сами: «Мислити означає працювати, читати і творити, відповідаючи на дух та потреби часу». А что о «духе времени» говорит первоверховный апостол, наместником преемника которого называл себя Любомир Гузар? «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего» (Рим. 12:1-11). «Мислити — це долати звичку простих відповідей», — утверждает кардинал. «Борись и старайся посмеиваться над своей мудростью, — отвечает ему преподобный Иоанн Лествичник. — Так обрящешь спасение и правость о Христе Иисусе, Господе нашем... Как трудно богатому богатым войти в Царствие Небесное (Мф. 19, 23), так и мудрецам с безумными мира сего — в простоту... Простота — навык души, которая сделалась неспособною к лукавству».

«Мислити означає потребувати нових культурних форм і явищ». Интересно, а если мне хватает классических форм, и я вполне обхожусь без новых явлений, я что, получается, не мыслю? А монахи (к каковым себя, кстати, относит и Гузар), которым для молитвы о судьбах мира вполне достаточно тысячелетних Писания и Предания — они не мыслят? Или какой-нибудь сумасшедший профессор, не выходящий из лаборатории ради какого-нибудь очередного «культурного шока» — он тоже не мыслит? Получается, не мыслит. И не чувствует. Вон академик Юхновский лет двадцать пять тому оставил лаборатории и только так открыл для себя истинные глубины мироздания: есть, оказывается, в космосе некая очень благоприятная для украинского государства энергия, которая притягивается к Земле молитвой, но непременно массовой. А еще дар к написанию Хартий открылся.

И, действительно: «Не треба застигати в минулому. Треба рухатися вперед», — глубокомысленно подбадривают остальные академики, не указывая, правда, где этот перед.



«6. Бути господарем. Бути господарем — це подолати рудименти радянського мислення, коли, по суті, принижена та обкрадена людина очікує на соціальну подачку й не ставить перед собою завдання брати участь у житті громади», — утверждают «униженные и обобранные советской властью» выходцы из сел, при советской же власти ставшие профессорами, директорами, академиками и лауреатами.

«Нам потрібне відновлення стандартів професіоналізму, які катастрофічно деградували майже в кожній сфері», — справедливо, но, опять же, беспредметно замечают мыслители, застенчиво умалчивая, по сравнению с каким периодом деградировали эти самые стандарты.

«7. Бути лідером. Ми маємо бути налаштовані на особистий і колективний успіх, — снова подменяют учение о спасении души культом успеха католик Гузар и относящий себя к православию Сверстюк. — Успіх повинен бути заслуженою винагородою за працю, і цей принцип мусить увійти в наше життя як норма здорового і справедливого суспільства». Вот послушал бы таких «богословов» Иоганн Себастьян Бах (чей труд был признан только после смерти) и сжег бы партитуры, не принесшие успех.

«Як велика європейська держава, Україна повинна стати регіональним політичним, економічним і культурним лідером», — заявляют авторы «новых скрижалей». Почему обязательно должна? Почему в праве лидерства отказано соседям? Только ли потому, что они меньше по размеру? Даже если так, какое отношение размер государства имеет к лидерству культурному? И как вырастить поголовье гениев большее, чем, скажем, в Польше или Чехии?


Ответы на все эти вопросы — в заключительной части, в которой задачи старейшины «українського роду» ставят уже не индивидууму — «свідомому українцю» и «громадянину», а «суспільству» в целом. Завершаем изучение «Української хартії вільної людини» или «Біблії українця» от колективного разума Владимира Горбулина, Ивана Дзюбы, Игоря Юхновского, Любомира Гузара, Евгения Сверстюка, Семена Глузмана, Мирослава Поповича, Вадима Скуратовского и Вячеслава Брюховецкого.

Мы уже изучали цели, поставленные старейшинами «українського роду» каждому «свідомому громадянину». Ниже — дальнейшие задачи, стоящие перед обществом в целом.

«8. Бути відкритим суспільством. Бути відкритим суспільством означає вгамовувати агресію і підтримувати слабших, вразливіших і тих, хто має обмежені фізичні можливості». Вот здесь я сдаюсь. По-моему, тут и Карл Поппер* «отдыхает». Пожалуй, мы с вами — свидетели нового слова в социологии, и наконец-то о всемирно известном философе Поповиче узнает мир.

«9. Бути успішною державою. Ми повинні домогтися відновлення демократичного управління, порушеного сьогодні». Очевидно, под образцом демократии следует понимать то — пришедшее к власти только благодаря нарушению закона о выборах, спектаклями с фальшивым отравлением и покушениями, мифам о «транзитных серверах» и российских спецназах — управление, при котором трижды разгонялся высший представительный орган, судами отменялись решения областных советов, игнорировались подписи, собранные за референдум, и безнаказанно нарушалась Конституция.



«10. Бути учасником демократичної спільноти народів. Природнім і безальтернативним шляхом для України є об’єднання з простором європейських народів». Ну кто б сомневался (разве что у товарищей писателей хотелось бы поинтересоваться, что такое «объединение с пространством»).

«Химерним ідеям нібито слов’янського братерства, фальшивої єдності, баченої вже не раз і не одне століття, та іншим виявам неоімперської ідеології ми протиставляємо принципи взаємної рівності, поваги і партнерської підтримки», — вместе с коллегами решительно заявляет Мирослав Попович (автор книги «Мировоззрение древних славян» (1985 год), начинающейся словами: «Культурное наследие Киевской Руси — это тот фундамент, на котором строилась культура братских русского, украинского и белорусского народов»). Не поясняет, правда, философ, как «виденное не одно столетие» может быть проявлением неоимперской идеологии.

«Ми здатні бути прикладом та опорою для всіх демократичних сил колишнього Радянського Союзу і наших сусідів та партнерів від Балтії до Чорного моря», — возвращают нас к «бэбикизму» столпы украинского духа. И резюмируют: «Найважливіший і ще не використаний стратегічний ресурс України — це внутрішня консолідація нашого народу». Привычно путая результат процесса с самим процессом.



Повторюсь — я избавил вас от многих и многих «непростих відповідей», вроде «нам потрібні зміни», потребовавших «колективного свідомого» девяти докторов наук. Некоторые положения, вроде «бути українцем означає не допускати національного подріблення», пока выше моего понимания, но я обещаю работать над собой, «читати аби відповідати на дух та потреби часу».

И последнее. Коллега Игорь Слисаренко, узнав, что я, не щадя мозга своего, штудирую сей опус, походя бросил: «Так это же слегка перелицованный «Моральный кодекс строителя коммунизма». Похоже, Попович, наткнулся в ящике на старую брошюру и переписал. «Стаж, тут уж ничего не поделаешь».** Сей «титан мысли» и программу «Народного Руху за перебудову» строчил, и программу «Партії демократичного відродження», затем — «Соціал-демократичну перспективу» СДПУ(о), конечно же...».

Игорю вспомнился рассказ Федора Бурлацкого о появлении «Кодекса строителя Коммунизма»: «В 1961 году мы работали над программой партии. Нашей группой руководил секретарь ЦК Борис Николаевич Пономарев, а непосредственную работу осуществлял его зам ? Елизар Ильич Кусков, прекрасной души человек, остро пишущий и тонко чувствующий слово журналист.

Как-то утром, после крепкой пьянки, Кусков сообщает: «Никита Сергеевич Хрущев просмотрел все, что мы написали, и советует быстро придумать моральный кодекс коммунистов. Желательно в течение трех часов».

И мы стали фантазировать. Один говорит «мир», другой ? «свобода», третий ? «солидарность»... Я сказал, что нужно исходить не только из коммунистических постулатов, но и также из заповедей Моисея, Христа, тогда все действительно «ляжет» на общественное сознание. Это был сознательный акт включения в коммунистическую идеологию религиозных элементов. Буквально часа за полтора мы сочинили такой текст, который в Президиуме ЦК прошел на «ура».



Действительно получилось на «ура». Именно потому не соглашусь со Слисаренко — Кодекс гораздо лаконичней (всего 12 строк), и, главное, внутренне логичней творения Поповича&Co. Я, скорее, соглашусь с постоянным членом Церковного комитета по этическим вопросам и биоэтике при Священном Синоде УПЦ МП доцентом Анатолием Егоренковым, который также не остался равнодушным к моим мучениям: «Любая такая хартия — всегда отражение определенной социальной модели (тот же «Кодекс строителя коммунизма» — следствие социальной модели социализма). А в этой эклектичной «Хартии» Юхновский и компания отразили (возможно, не понимая того) дикую химерную модель несуществующего социального организма: немного от социализма, чуток от Ветхого Завета, что-то от фашизма и национализма. Эта «Хартия-Библия» прикрывается словами о так называемых общеевропейских ценностях, а на самом деле — торчат уши крутого интегрального национализма (они называют это «украинством»). Мол, толерантность, гуманизм и прочее, но что бы все приняли святую идею украинства во всемирном масштабе. С таким представлением о социальной модели общества они отстали лет на пятьсот».

P.S. *Карл Раймунд Поппер (1902–1994) — австрийский и британский философ и социолог. Автор идеи открытого общества.

**Цитата из «Собачьего сердца», где профессор Преображенский комментирует быстроту, с которой Шариков опрокидывает рюмку за рюмкой.