Ичкерийские пропагандисты из кожи вон лезли, доказывая, что война с Россией – это ответ чеченцев на притеснения русских. Любому здравомыслящему человеку ясно, что это – блеф. Но здравомыслящих среди «ичкерийцев» мало.
Градус враждебности вайнахов к русским всегда повышался в нестабильные годы, когда в стране царила неразбериха – лучшее время для абречества! В этом отношении книга Г. Ткачева «Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области», изданная в 1911 году – прекрасный исторический материал.
Читаем: «Отовсюду чеченцы "вытесняют" русских, – вытесняют даже силою оружия (убивают русских, захватывая их дома, или открытыми угрозами заставляют продавать себе). В то время как в большой и малой Кабарде и на Кумыкской плоскости – развились русские хутора, селятся колонисты-немцы, среди ингушей и чеченцев не только не образовалось поселения русских, но опустели те, что были заведены раньше. Можно сказать, что, если не произойдет какой-нибудь внезапной перемены, то настанет момент, когда во всей Ингушетии и Чечне, кроме некоторых начальников участков, не будет ни одного русского.
Гоня отовсюду русских с чеченских территорий, чеченцы сами дружно лезут на левый берег. В Щедринской, Червленной, Николаевской, Калининской и т.д. станицах по Тереку мануфактурная торговля почти уже в руках чеченцев. И вот, в то время, как угнетаемые, "невинные" и "мирные" ингуши в течение нескольких дней находят для себя защиту даже в Государственной Думе, – наши "необузданные" и "дикие" казаки в течение пяти лет не дождались ощутительных результатов на это слезное прошение от г. наместника. Нельзя не воскликнуть: "Какая разница!"
Не похоже ли это на события конца 1980-х, когда Москва упорно не обращала внимания на жалобы русского населения Чечни?
Г. Ткачёв упоминает и о том, как у русских лопнуло терпение: «Сознание этой неотвратимой грозной беды, постоянное предвидение её – так действует на нервно настроенную массу, что после Грозненского чеченского погрома сразу скрылись все чеченцы с русской стороны, как мыши. Было действительно страшно. Озверелая толпа мужиков однажды вырвала арестованных чеченцев из вагона, смяла конвой и буквально растерзала несчастных всенародно».
Не похоже ли это на ситуацию с Грозненским погромом 1958 года, когда русские принялись мутузить чеченцев везде, где их встречали? Но и тогда власть отыгралась на русских, почти не тронув вайнахов, хотя выступления русских были реакцией на постоянные издевательства, вплоть до убийств, со стороны последних. Похоже это и на античеченские погромы в Казахстане в 1951 году, когда выведенные из себя непрекращающимся хамством переселенцев казахстанцы погнали их в реку Ульба. Дело было зимой, и несколько десятков человек утонули в ледяной воде.
Далее Ткачёв описывает, как постепенно за распоясавшихся мерзавцев взялись и власти: «Утром 19-го октября 1905 год отставной 85-тилетний казак Ион Стрельцов с внуком своим 14-летним мальчиком Захаром Рудневым на одной повозке, с двумя парами быков и упряжью, ехал на пашню: на дороге их встретили чеченцы, взяли с быками и повозкой в плен, побили обоих на Цацан-Юртовской земле и на огне пожгли некоторые части тела; трупы были затоплены в реке Черной речке… Для искоренения разбойничества и абречества в области, генералом Михеевым предпринять был целый ряд мероприятий, как-то: организация временного военного отряда, под начальством известного в нашем крае неутомимого и неустрашимого войскового старшины Вербицкого, имя которого было страшно для каждого чеченца».
Вербицкий навёл такого ужасу на абреков, что имя его было известно многим. Вайнахи с ним предпочитали не связываться, а российские власти поняли, что для интеграции вайнахов в российское общество требуются меры, как военно-политического, так и военного характера. Об этом же указывает и Г. Ткачёв: «Для перевоспитания чеченцев и ингушей, для искоренения в них дикости и хищных инстинктов необходимы: для детей – школа; значение ее очевидно, и старая русская пословица: "ученье свет – неученье тьма" – особенно применима к этим дикарям; для юношества – всеобщая воинская повинность в пределах южных округов: Киевского, Одесского и Кавказского (по климатическим условиям); эта мера займет досуг молодежи, даст им возможность ознакомиться с мирными нравами и бытом других народностей, расширить их кругозор и окажет вообще несомненную пользу…».
Тогда, когда в каждой русской семье было по 5-6 детей, эти меры помогали. Сегодня, похоже, нужно искать иные методы.
