На парламентских выборах в испанской автономии Каталония победили националисты. В последние годы сепаратистские настроения усилились не только в Европе. В Канаде активизировались сторонники отделения провинции Квебек, и даже в США население отдельных штатов выступает за выход из состава федерации  

Сепаратизм был всегда. Это явление тлеющего характера. В некоторых европейских странах в период II Мировой войны, а где-то в ходе послевоенного противостояния капиталистического и социалистического военно-политических лагерей, национальные движения пребывали в "спящем" состоянии.

В основном благодаря процессам жесткой централизации под контролем авторитарных режимов. По мере формирования единой Европы и на фоне относительного благополучия националистически настроенные силы постепенно перешли в активный режим. Сегодняшний экономический кризис в сочетании с беспрецедентным наплывом в Европу мигрантов из третьих стран и крахом общеевропейской стратегии мультикультурализма вызвал небывалый подъем сепаратизма.

Во многом рост сепаратистских настроений вызван глобализацией, считают некоторые эксперты. Глобализация – это не пустой звук, подчеркнул в интервью "Голосу России" заместитель декана по научной работе факультета мировой политики МГУ Андрей Сидоров:

"Если раньше мы существовали в пространстве национальных государств, которые защищали, обеспечивали и многое другое, то в настоящее время, в связи с действием различных факторов, прежде всего экономического фактора, даже очень небольшая общность, которая связана с центром экономического роста, находящегося вне национальных границ, может совершенно спокойно существовать. Поэтому если воспринимать эту тенденцию серьезно, то это как раз последствия. Это очень серьезный вопрос, который может вообще привести к изменению политического ландшафта, политической карты мира".

Надо сразу заметить, что большинство нынешних националистов, по крайней мере официально, не имеют практически ничего общего с нацистами в традиционном понимании. У них совершенно иная риторика, изобилующая провозглашением верности общеевропейским демократическим принципам. Ближе к концу прошлого века европейские сепаратисты и националисты начали сплачиваться в своего рода интернационал. В 1979 году был создан Европейский свободный альянс (European Free Alliance, EFA), объединивший 40 умеренно-националистических партий из 17 европейских стран. Эти партии в основном добиваются расширения политических прав европейских национальных меньшинств, которые они представляют.

Но вернемся в сегодняшний день. Каталонцы далеко не первыми в Европе громко заявили об усталости от пребывания в политических и юридических границах, установленных другой титульной нацией. Гораздо более решительный шаг сделали шотландцы – осенью 2014 года состоится референдум о выходе Шотландии из состава Соединенного Королевства. Чуть меньше чем полтора месяца назад, 15 октября, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и первый министр Шотландии Алекс Сэлмонд подписали в Эдинбурге соответствующее соглашение.

Если население проголосует за отделение от Королевства, то к 2016 году Шотландия, как и обещал лидер местных националистов и глава регионального правительства Сэлмонд, станет полностью самостоятельным государством. За независимость Шотландии сегодня выступает от 30 до 40 процентов ее жителей.

Каталония и Шотландия – это всего лишь самые свежие примеры европейского сепаратизма, который в той или иной степени проявляется почти в каждой стране ЕС. Чаще всего на слуху оказывались Страна Басков в Испании и Северная Ирландия в Великобритании. Но в том же Королевстве Испания автономии добивались, и добились Валенсия, Андалусия и Галисия. При этом, например, часть валенсийцев отождествляет себя с каталонцами, а другая их половина упрекает каталонцев в языковом и культурном диктате.

Во Франции целых пять регионов время от времени поднимают вопрос о суверенитете. Наиболее радикальными считаются сепаратисты острова Корсика, где, по разным данным, насчитывается до двадцати экстремистских группировок. Начав активную "национально-освободительную" борьбу с 1970-х годов, корсиканские сепаратисты совершили свыше четырехсот терактов. Что примечательно, чаще всего жертвами акций местных националистов становились жители острова некорсиканского происхождения.

Многие жители другой французской провинции – Бретани – настойчиво продолжают называть себя бретонцами и поддерживают местное националистическое движение Emgann и экстремистскую Бретонскую революционную армию. Правда, бретонские националисты гораздо менее кровожадны, чем корсиканцы. Почти все их теракты носили демонстрационный характер, почти без жертв.

В Окситании (юг Франции) тоже есть желающие отделиться от Пятой республики, преимущественно это сепаратисты из фешенебельной Ниццы. "Савойская лига", соответственно, борется за самостоятельность юго-восточной области Савойя. Наконец, в Эльзасе, пограничной области, еще не так давно представлявшей из себя предмет векового спора между Францией и Германией, за сохранение национальной, эльзасской, идентичности выступает партия "Прежде всего Эльзас".

Хоть это может быть и несколько удивительно, сепаратизм имеет место и в жизнерадостной Италии. Сторонники усиления автономии северной части страны, объединившиеся во влиятельную партию "Лига Севера", не желают признавать родства с другими итальянцами. Они утверждают, что более трудолюбивы и вообще ведут свое происхождение от цизальпинских галлов. "Лига Севера", которую поддерживают многие жители Венеции и Ломбардии, временно отказалась от полной независимости от Рима, выступая за федерализацию страны и заодно за перевод на север нескольких национальных министерств.

Зато в Южном Тироле, который сегодня населяют в основном этнические немцы, сепаратисты выступают за воссоединение с Австрией, которой эта область и принадлежала еще до I Мировой войны. Местные националисты и сепаратисты, требующие финансовой и политической автономии, есть и на средиземноморских островах Сардиния и Сицилия.

Сепаратисты оживились в Бельгии (франкофоны и фламандцы), Нидерландах (фризы в провинции Фрисландия), Дании (Фарерские острова), Румынии (венгры в Трансильвании), Чехии (моравские националисты), Польше ("Движение за автономию Силезии"). Практически в каждой европейской стране, где есть хоть одна маленькая национальная территория, есть сепаратизм. Отделяться друг от друга европейцы сегодня хотят в основном не из-за этнических различий, а по экономическому признаку.

Промышленно развитые регионы, как например Каталония, не хотят кормить более слабые провинции. Но немало примеров, когда исторически отсталые территории, как например Корсика, упорно стремятся к нищей, но гордой самостоятельности. Общее у всех европейских сепаратистов то, что почти все они, желая выйти из состава "метрополий", заявляют о намерении оставаться в правовых рамках Евросоюза.

На пресс-конференции в ходе Ибероамериканского саммита в Кадисе (Испания) журналисты спросили председателя Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу: придется ли какой-либо территории, выходящей из состава государства-члена ЕС, проходить "с нуля" все процедуры членства в ЕС? Корреспондент "Голоса России" записал ответ г-на Баррозу:

"Юридическая ситуация с 2004 года не претерпела изменений, поскольку на этот счет в текст Лиссабонского договора не вносилось никаких изменений. А потому могу подтвердить с абсолютной уверенностью, что позиция Европейской комиссии в этом вопросе остается прежней".

Полный и окончательный разрыв с "метрополией" будет чреват для нового маленького государственного образования крупными социально-экономическими трудностями. Поэтому вряд ли сколько-нибудь серьезно мыслящий современный сепаратист допустит подобный сценарий. Но эксперты не исключают реальности лоскутной "Европы ста цветов", в которой объединится сотня с лишним европейских регионов. То есть наиболее приемлемый сегодня вариант сепаратизма – это все-таки автономия в рамках многонационального государства.

rus.ruvr.ru