Статья опубликована 12 сентября 1942 года

Вполне вероятно, что битва за Волгу, разворачивающаяся на руинах Сталинграда, станет самой яростной битвой этой войны

© Коллаж: «Голос России»

Русские не могут потерпеть здесь окончательного поражения, а немцы, дойдя до берегов этой бурой реки, водной артерии России, еще никогда не были так далеко от победы. Судьба этой войны, небывалой по своему размаху, не может решиться в одном сражении — будь то на Волге или где-то еще — или на одном фронте, сколь бы важным он ни был.

И все же очевидно, что для Германии и России — безусловно, являющихся на данный момент важнейшими из воюющих сторон — борьба за Сталинград представляет собой нечто большее, чем кульминацию летней кампании. Говорят, что немцы бросают на осаду города 200 дивизий и еще никогда не сосредоточивали на одном направлении столько авиации и артиллерии. Русские встали стеной на защиту города, и этот советский Верден по своем масштабу так же превосходит французский, как и нынешний конфликт — предыдущий.

Беспримерные потери в живой силе и технике говорят о том, что в этом противостоянии на кону стоит нечто большее, чем сам город. Сражение все больше напоминает по своему характеру дуэль. Трудно отделаться от впечатления, что Сталин и Гитлер участвуют в этой битве лично. Кажется, что эти двое смотрят друг на друга из-за баррикад, как и их армии. Сконцентрированная ярость битвы подобна излучению их противостоящих воль.

Символ человека

Сталинград — город Сталина. Называвшийся прежде в честь царей, он был переименован, так как именно здесь произошла одна из самых кровопролитных битв Революции, в которой принимал участие Сталин. Новости из Москвы не оставляют сомнений в том, что для Сталина это место так же символично, как Волга для русского народа. Человек без иллюзий (как обнаружил Черчилль), презирающий предрассудок, которым в сознании крестьянина судьба реки отождествляется с судьбой России, он, тем не менее, чувствует связь с землей, сочетает мощный инстинкт с холодным рассудком и, как все русские, подвержен власти символов, которыми большевики пользуются гораздо эффективнее, чем любые другие революционные лидеры в истории.

Сталинград — это символ. Вчера «Красная Звезда» напоминала о том, что в 1918 году Сталин перекрыл все пути отступления от Царицына. Теперь, как и тогда, заявляет печатный орган Красной Армии, «от Сталинграда пути назад нет». Возможно, это означает, что, как уже бывало, мосты за спиной у обороняющихся будут разрушены, а баржи отправлены вниз по реке, чтобы не оставить путей к бегству. Как бы то ни было, очевидно, что город будут оборонять до последней капли крови. Сталин приказал удерживать позиции любой ценой, а на примере прежних осад мы видели, с каким стоическим и героическим безразличием к собственной жизни русские противостоят врагу.

Между тем, и Гитлер отдал приказ взять Сталинград любой ценой. Вероятно, и он видит в городе Сталина символ Сталина, противника, который расстроил его планы, одурачил его своими скрытыми резервами, вынудил его залить немецкой кровью бескрайние просторы России. Можно представить себе неконтролируемую ярость Гитлера, сотрясаемого приступами гнева каждый раз, когда перечат его воле: ведь Сталин, давая ему мощный отпор, представляет собой Великое препятствие на его пути. Безусловно, он намерен сломить Сталинград ценой любых потерь — лишь бы сломить Сталина.

Последняя надежда на победу

Речь идет не только о личных мотивах: на успех в России он поставил все. Да, Россию нельзя покорить на берегах Волги, как нельзя здесь проиграть мировую войну, но, если Гитлер потерпит неудачу в этой кампании, он не сможет победить. Последняя надежда на организацию Европы зависит от его успеха в России. Поскольку курс на войну с Советами избран им сознательно, эта война является испытанием его политики и его силы.

Вполне вероятно, что перспектива получения помощи от Японии обусловлена тем, сможет ли он достичь Волги и удержаться на ней. Дальнейшие перспективы туманны. Должно быть, немцы разуверились в своей способности одержать военную победу над Великобританией и Соединенными Штатами. Но они должны добиться успеха в России — хотя бы для того, чтобы сохранить шанс на дипломатическое и политическое наступление с целью заключения мира, которое будет неизбежным следствием этого успеха.

Сталин держит себя в руках. Ему чужды истерики. Он действует, руководствуясь инстинктом, но не импульсом. Если им движет гнев, то он никогда не проявляется, оставаясь холодным и неумолимым подобно движению ледника. Однако если что-то может быть сильней ненависти Гитлера к Сталину, то это, видимо, ненависть Сталина к Гитлеру. Вероломство Гитлера вынудило Сталина вступить в войну, избежать которой он пытался всеми способами; Гитлер свел на нет плоды политики Сталина и опустошил лучшую часть его страны. Скептики, воображавшие некогда, будто Сталин может заключить сделку с Гитлером, не приняли в расчет силу этой непримиримой вражды.

Сталинград не стоит той цены, которая должна быть уплачена за его удержание или взятие. Но во всех великих битвах речь идет о чем-то большем, чем о противостоянии армий. В них вовлечены рок и ярость — страсти народов, воля и амбиции вождей, бесчеловечные силы истории. В этом смысле битва под Сталинградом, не будучи решающей, — ведь русские могут выстоять, даже если их отбросят за Волгу на сотни миль — является одним из грандиозных сражений войны.