ЕС активно расширяет свое присутствие в Черноморском регионе, который рассматривается в качестве связующего звена между Европой и Каспием с его запасами нефти и газа. Помимо этого Черноморский регион приобрел ключевое значение с точки зрения контроля над транспортными артериями и трубопроводами, от которых напрямую зависит энергетическая безопасность Европы. При этом Болгария и Румыния являются прямыми проводниками политики ЕС в регионе, а Грузия, Азербайджан, Армения, Молдавия, Украина и Турция оказывают всяческое одобрение европейским инициативам.
Одним из последних значимых документов, которым Евросоюз обозначил свое стремление к укреплению влияния в Черноморском регионе, стала принятая в этом году резолюция Европарламента под названием “Стратегия ЕС в отношении Черного моря”. Особенностью “Стратегии” является требование предусмотреть в бюджете Евросоюза финансирование приоритетных региональных программ, а также подчеркивается необходимость выработки согласованного механизма в реализации Стратегии для Дунайского региона и Стратегии Черноморского региона как единой модели внешнеполитической деятельности ЕС. Европейцы намерены наладить тщательный мониторинг обстановки в регионе, определить размер финансирования механизмов воздействия на страны Причерноморья. Все это свидетельствует о том, что юридически оформляет свои права на регион, долгое время бывший сферой влияния российского государства.
Чтобы еще более снизить это влияние, европейцы формируют в Причерноморье альянс государств, чья консолидированная позиция носит отчетливый антироссийский характер. Черное море уже объявлено “частично европейским внутренним морем” и “географически преимущественно европейским”. В реализации заявленных планов в Черноморском регионе ЕС намерен опираться прежде всего на Болгарию и Румынию. Это касается вопросов доступа к месторождениям нефти и газа, а также в установлении контроля над маршрутами их транспортировки на внешние рынки. Румыния, несмотря на тяжелое экономическое положение, проявляет особую активность, чтобы стать влиятельным региональным транзитером газа и нефти. За этим просматриваются еще и неприкрытые политические амбиции Бухареста стать лидером в регионе. В свою очередь, европейцы расширяют политическую и финансовую поддержку Бухаресту, который чутко уловил настроения в Брюсселе на осуществление проектов поставок углеводородов в ЕС, идущих в обход РФ. Например, Болгария и Румыния являются участниками проекта AGRI (Azerbaijan – Georgia – Romania Interconnector) по поставке в Европу через терминалы в Грузии и Румынии сжиженного азербайджанского газа.
Примечательно отношение ЕС к Украине, которая имеет самую протяженную прибрежную линию в Черном море, владеет 19 портами и пока еще обладает геополитическим потенциалом. “Стратегия” никак не выделяет Киев, который пытается привлечь западных инвесторов к финансированию собственного проекта строительства терминала по переработке природного газа в Одессе, Феодосии или Очакове, тем самым претендуя на вовлеченность в европейские проекты. Однако украинские инициативы не вызывают в Европе энтузиазма, Украина оказалась вне европейских инфраструктурных проектов в Черноморском регионе. Так, ЕС намерен развивать европейские черноморские и дунайские порты, к которым относятся румынские Констанца, Тулчя, Галац и Браила, болгарские Варна и Бургас. В свою очередь, отсутствие серьезных инвестиций и технического переоснащения может привести к переориентации основных товаропотоков и дальнейшей деградации украинских черноморских портов и припортовой инфраструктуры. Евросоюз регулярно намекает Януковичу, что рассматривает его режим в качестве противовеса политики РФ в Черноморском регионе. Однако на переговорах по созданию зоны свободной торговли с Украиной не собираются церемониться, предлагая условия, учитывающие интересы Евросоюза.
Появление напористой черноморской “Стратегии” не является безобидным фактом, а отражает концептуальные основы развития Евросоюза. ГУАМ, “Восточное партнерство”, “Синергия”, а теперь и “Стратегия” свидетельствуют о неослабевающих попытках Европы при поддержке США выстроить систему международных отношений, в которой роль и влияние РФ было бы минимизировано до “уровня плинтуса”.
