Как и следовало ожидать, рождение нового гегемона окутано тайной
Последнее время либеральную прессу будоражит неслыханная новость: в стране народилась «новая интеллигенция». Целая социальная прослойка – это вам не фунт изюму. Активная, политически подкованная, граждански сознательна
Прежде всего: ну откуда новой интеллигенции взяться? Ведь ещё в 1990-е было решено отправить мэнээсов, завлабов и прочих «пережитков совка» на свалку истории. Дабы их разговоры о справедливости и всемирной отзывчивости не мешали предприимчивым «креативным» пацанам разруливать дела и решать вопросы.
Правда, на свалку попали не все. Кое-кто из бывших оказался мобилизован и призван. Но в подавляющем большинстве прослойка советских образованцев направилась по трём направлениям: в эмиграцию, в челноки и в запой. Порвалась цепь времён.
Так откуда же взяться новой интеллигенции сейчас, кто и для чего её придумывает и создаёт?
Создание новой интеллигенции
Всё началось в феврале 2012 года. Явление в мир новых интеллигентов провозгласили «Московские новости». Их отличие от большей части дорогих россиян, если верить газете, – это наличие гражданской сознательности и ответственности за судьбу страны. Названные добродетели, как выяснилось, и привели этих людей на митинги, откуда они вышли уже «новыми интеллигентами». Как это получилось, никто не знает.
Вообще-то явление нового человека – знакомая тема для тех, кто родился и жил в СССР. Но советские идеологи склонны были объяснять этот процесс строго научно. А современные знатоки коллективных душ - по всем правилам космогонического мифа: мол, всё происходит из ничего.
Кем же господа новые интеллигенты были раньше? А никем. Это люди, морально преобразившиеся на волне снежных протестов и передвижных майданов. Просто моральное начало в них раньше дремало. Но случилась Болотная, случился проспект Сахарова – и оно проснулось. Вот почему они могут теперь носить гордое звание интеллигента. Не поверите, но списки «ударников» морального преображения тут же составили и опубликовали. На сайте «МН» в разделе «Мы вас представляем» (вот прямо так, чёрным по белому) повесили два списка образцовых нью-интеллигентов. Кого только там нет. Рестораторы, владельцы прачечных, общественники…
К сожалению, торжественное открытие Доски почёта омрачилось небольшим затруднением. Уважаемое издание внезапно призналось, что оно, «как и вся страна», истово, но безуспешно пытается «дать определение новому социальному слою, который, как оказалось, появился за последние годы в России».
Для верности «МН» сослались на реплику героя явно не своего романа, Владислава Суркова, который назвал этих новых людей «рассерженными горожанами». В тон Суркову колумнист «МН» Виктория Мусвик предложила именовать этих существ «невидимыми людьми». А ещё, настаивает газета, они – «бандерлоги», «креативный класс», «взбунтовавшиеся хипстеры», «офисный планктон», «заевшиеся москвичи»…
Стоп. Определений более чем достаточно. Самим своим количеством определения эти создают весьма насыщенную среду – «гул языка», как сказал бы философ и критик Ролан Барт. Гул этот подобен концентрированному соляному раствору: того и гляди выпадут кристаллики. Вот из этого гула, как водится, и родился миф. О новом гегемоне. Креативном и неведомом.
Слово «гегемон» употреблено здесь неслучайно. Дело в том, что «новая интеллигенция», если принять во внимание обстоятельства её рождения, культурный уровень и социальные амбиции, похожа не столько на интеллигенцию старую, сколько на пролетариат.
Во-первых, ближайшая задача «новых интеллигентов», как когда-то рабочего класса, – политически просветить и увлечь обывателя, привести его на митинг. Во-вторых, искусственность происхождения.
Когда-то красная власть наделала «гегемонов» из бывших крестьян, отлучив их от земли и согнав в города. Интеллигентам сегодня тем более неоткуда взяться. Ведь старая интеллигенция – «лишние люди», энтузиасты из «НИИ ЧАВО» сегодня уничтожены как класс и массово не воспроизводятся. Вся надежда на виртуальные технологии. На создание медийного образа.
Метод профессора Преображенского
Не зря Михаил Афанасьевич Булгаков облёк советский социальный эксперимент по получению Шариковых в медицинскую метафору. Что-то в этом роде затеяли, судя по всему, с нью-интеллигенцией. Но поскольку на дворе не военный коммунизм, а денежный феодализм, то и гегемон у нас соответствующий. В основном это тот самый офисный планктон. Сейчас на дворе «модернизация» (нано, твиттер, Большая Труба, пенсионеры капут). Нынешние соцтехнологи не озаботились даже такой малостью, как придумывание для новейшей офисной генерации моральных принципов. Они просто присвоили манагерам, а заодно хипстерам и прочей соцфауне титул «интеллигентов». А чтобы не слишком бросалось в глаза несоответствие, добавили эпитет: «новые». И точка.
Тут, правда, можно возразить.
Не все «новые интеллигенты» происходят из офисного планктона, не всех можно отнести к миддл-классу. Ведь, как справедливо замечают в «МН», «даже материальный статус этих людей очень разный – от полунищего аспиранта до крупного бизнесмена».
С крупным бизнесменом дорогая редакция, может, и погорячилась. А в остальном всё верно.
Фокус, однако, в том, что принадлежность к миддл-классу в России в отличие от Европы – не вопрос достатка или статуса. Это вопрос нравов и идеологии. Взгляните на результаты опросов и удивитесь. «Средним классом» считают себя и миллионеры, и люди с месячным доходом в 45 000 рублей. Middle class по-русски – это убеждения (неолиберализм), вкусы (дешёвый гламур) и вполне конкретная мифология (нет бога кроме прогресса).
Кто-то когда-то назвал нацизм идеологией лавочников. Сегодняшний социал-дарвинизм – это идеология менеджеров. Специалистов по подсчёту чужих денег, чужих идей и чужих продуктов труда. А также тех – и они куда многочисленнее – кто хотел бы походить на них. Менеджеров по духу, а не по букве.
Тех, кто разделяет эту идеологию, во много раз больше, чем самого «офисного планктона». Недаром вся экономика услуг работает на этот стандарт. PR-агентства, дистрибьюторы, девелоперы, провайдеры, рестораторы, банкиры, мерчандайзеры, дизайнеры, юристы, эксперты и проч.
Бóльшая часть прессы и ТВ, все заметные «контенты» обслуживают «манагеров». Еженедельники и «интеллектуальный глянец» – для манагера. Просто глянец и женские журналы, фитнес, спа – для супруги манагера. Подростковое чтиво, гаджеты, шоубиз – для его детей. Плюс сериалы из жизни подобных особей, «стильные» кафе, магазины образа жизни. И – «умная беллетристика» в лице Б. Акунина и прочих. С вечным «интеллектуальным» сюсюканьем и ободряющим похлопыванием по плечу: молодец, читатель, не забыл основы школьной программы.
Вот такой наборчик. А ведь настоящий планктон – это менее 10% населения страны. Но многие всё равно едят-читают-смотрят всё то же самое. Когда меньшинство талантливо прикидывается большинством, это и называется гегемонией. «Новая интеллигенция» идёт тем же самым путём – точнее, её ведут.
Манагер сказал – манагер сделал. К «офисным» пришили гипофиз – моральные императивы старой интеллигенции. Чтобы получить на выходе нечто облагороженное. Эксперимент только начался.
Александр Архангельский сетует: «Они не ощущают себя особым избранным сословием, которому история поручила давать всему моральные оценки… С одной стороны, им не присуще чувство народного избранничества, а с другой – они меряют исторический процесс моральным мерилом».
Ребятам для простоты объяснили, что мораль и нравственность – это когда у нас на выборах мухлюют, а они выходят на площадь и требуют прекратить безобразие, млея от своей гражданской сознательности. Это делает их лидерами общества, избранными людьми, уполномоченными давать всему моральные оценки. «Новая интеллигенция должна быть политически активной», – утверждает «МН».
Вроде всё ясно. А вот поди ж ты. Приживаются императивы плоховато. Но постепенно опытный экземпляр, конечно, доведут до ума и отключат от аппаратов. А что дальше? А дальше – продолжение опыта. И… улучшение исходного материала.
Александр Архангельский уточняет: «Как ни удивительно, но впервые в русской истории зарабатывание денег и общественное служение перестали быть двумя вещами несовместными.
Кем был раньше русский, да и советский интеллигент? Он не умел обращаться с деньгами, презирал тех, кто умел их зарабатывать. Старый интеллигент служил бескорыстно, то есть бесплатно. Сейчас всё иначе.
Новые интеллигенты очень часто оказываются в бизнесе».
Это ключевая фраза. Вот теперь окончательно ясно, каким будет следующий «материал» для опытов.
«Капитаны бизнеса» и сегодня присутствуют в списках нью-интеллигентов, вывешенных «МН».
Разумеется, это элементарная подмена, перевёртыш. Ведь можно было начать с другого конца и сказать: бизнес у нас нынче пошёл интеллигентный и морально ответственный. Готов строить детдома, давать на храмы, на социалку. Но за такие заявления в лучшем случае сразу засмеют. Всем известно, что делают с нашей социалкой юргенсы и кудрины и для чего в России благотворительность. Кстати, ещё в начале «нулевых» писательница Татьяна Толстая на полном серьёзе объявила конкурс на прозу, где бы героем был «бизнесмен с человеческим лицом». То есть с социальной ответственностью. И сборник рассказов с такими «лицами», кажется, был опубликован. Почти одновременно с историями о добрых и справедливых милиционерах.
Сегодня это уже даже не смешно. А потому создатели новой прослойки переворачивают проблему на 180 градусов, как шахматную доску. Какие такие олигархи? Нет, просто этот парень, ну этот, новый интеллигент… ответственный такой. Он вообще-то ещё и бизнесом подрабатывает… Да кто бы сомневался.
Мораль нью-интеллигентов
Без моральной риторики рождение нового гегемона не обошлось. От его провозвестников то и дело приходится слышать, что, мол, власть очень цинична, развращает общество. А задача неоинтеллигентов – внести в нашу жизнь старые, добрые, но хорошо забытые ценности. Смешно. Но смеяться нет сил.
Власть заинтересована в цинизме подданных. Так ими проще управлять. Но в обществе, где господствует самодержавие денег, цинизм пронизывает все сословия. Циничен бизнес – потому и намерен одеваться в шкуру интеллигенции. Цинична гуманитарная прослойка, сочиняющая нью-интеллигентов и выдувающая из своей дудочки красивые социальные фантомы.
Общество, которое не чувствует себя нацией, обречено на цинизм. Рассуждения в духе академика Дм. Лихачёва об экологии души и т.п. сегодня могут вызвать опять же только смех.
К счастью, у нас есть опыт 90-х. И обмануть нас снова будет не так просто. Сегодня никто не полезет за «Новым миром» в поисках поводов для размышлений и руководства к действию. И не станет слушать вождей «новой интеллигенции».
Сейчас эти вожди много говорят о политической ответственности. Мы помним, как они толкали власть к кровавой расправе в 93-м, навязывали стране номенклатурный передел собственности. Сегодня они научились ругать власть, будучи во власти. Определяя её курс, устами министров требуя срочно уменьшить количество образованных людей в стране. Как точно заметил кто-то из левых лидеров, «совершенно очевидно, что те, кто выступал в качестве лидеров протеста, были в отношении к протесту такими же точно узурпаторами, как, с их точки зрения, власть была по отношению к обществу в целом. И даже, может быть, в большей степени, потому что поддержка власти в обществе всё равно была выше, чем поддержка оппозиционных лидеров среди их же собственных сторонников». Именно так это и называется. Обыкновенный цинизм.
Но это всё по части морали. А как обстоит дело с идеологией?
Идеология новой интеллигенции
Это вопрос куда более конкретный, а главное – насущный. Ведь чтобы «рассерженный горожанин» легко вжился в предложенную роль, его надо просветить и политически образовать. Объяснить, что полезно и что вредно для общества, о котором ему, согласно его новому статусу, надлежит думать денно и нощно.
Как известно, официальной идеологией, вложенной в том числе и в уста «новых интеллигентов», у нас является «теория модернизации». Мы более-менее знаем, что это такое.
Это нанофильтры в дополнение к ржавой нефтяной трубе. Это амнистия капиталов. Это деградация науки, армии и индустрии. Это реформация православия плюс секвестр всего на свете – бесплатного образования и медицины, пенсионного возраста, родительских прав. Ну и регулярное хождение на митинги.
Если опыт доведут до конца, все эти «ценности» новому гегемону придётся принять, а затем заставить принимать и нас. Поэтому следует сказать пару слов об их происхождении.
После развала СССР и упразднения истмата в статусе интеллектуально модных побывало множество общественных теорий. Теория тоталитаризма, конфликта цивилизаций, конца истории и проч. Не последнее место среди них занимает теория модернизации. Суть её, если коротко, в следующем: развитые страны указывают менее развитым их путь. Менее развитые усваивают их идеологию и проходят их стадии развития – в общем, модернизируются.
Возникла эта теория в 50–60-е гг. и использовалась для контроля за бывшими колониями. Эти самые колонии, страны третьего мира, получили политическую свободу, но их нужно было вторично привязать к себе. Уже экономически. В период разрядки теория «модернизации» окончательно была признана несерьёзной и пропагандистской. Работы независимых исследователей показали, что метрополии вовсе не нуждаются в новых конкурентах и потому, используя своё влияние и финансовые инструменты, напротив, консервируют и тормозят развитие стран-аутсайдеров. Но после краха СССР теорию «модернизации» вновь вытащили из чулана, чтобы применить к «новичкам» из бывшего Восточного блока. Вот и вся разгадка. Вот с чем мы имели дело раньше и имеем сейчас. Вот с чем нам предстоит иметь дело в будущем.
Именно «новой интеллигенции» поручено закатать эту капсулу в «толстый-толстый слой шоколада», состоящий из гуманитарных ценностей. И эти люди будут служить нам моральным камертоном и являть чудеса гражданственности. Что ж, посмотрим их в деле. Труд актёров политического театра, как всякий труд, наверное, достоин уважения.
А нам надо понять, есть ли хоть какая-нибудь разница между «властью» и «новой интеллигенцией». И какое отношение ко всему этому имеют старые интеллигентские комплексы, помянутые всуе творцами очередного гегемона.
По-моему, абсолютно никакого.
Александр Щипков
