Усиливающиеся год от года набеги степняков вконец деморализовали жителей приграничья с Диким полем, и Владимир Мономах стал переселять «непуганых» северян на опустошаемые половцами территории. Вот вам первый пример русификации! А навстречу им все нарастал поток беженцев. Тысячные толпы, пешие и конные, на волах, землепашцев и ремесленников, с пожитками, орудиями труда, с женами и детьми, со священниками своих приходов, уходили в мирные края от половецких стрел и арканов.
Плодородное Ополье заокской земли, слабо заселенное славянами-вятичами, по-соседски уживающимися с автохтонами финского происхождения, могло прокормить миллионы. Сняться с насиженного места и ввериться неизвестности дано не каждому. На такое решались люди неординарные - непокорные и решительные, страстные, энергичные, верящие в свои силы подняться на новом месте.
Они распахивали лесную целину, строили города, которым давали дорогие сердцу названия, принесенные с малой родины - Малороссии: Киево, Галич, Звенигород, Вышгород, Стародуб; безымянным водотокам - Лыбедь, Почайна, Ирпень, Киевка. Но (странным может показаться), собираясь в дорогу, «древние украинцы» забыли прихватить с собой... украинский язык.
Иначе, представляете, как при таком иноязычном половодье, захлестнувшем заокскую сторону, «забалакало» бы местное «нацменьшинство» - вятичи и финоязычные мурома, весь и мещера! Если без шуточек, без языкового влияния пришельцев не обошлось, ибо (убежденно показывает всемирная история) оно всегда, неотвратимо сказывается при подобных контактах людских масс.
Но эволюция диалектов Центральной России выдает лишь сильное влияние южно-русской речи, других русских диалектов Можно ли укорять малороссов в такой (прости, Господи!) «украинизации»? Не только нет, даже наоборот! Мы должны быть только благодарны нашим поднепровским сородичам, что они вложили все, выработанное их руками и духом в русскую цивилизацию, приняли участие в создание общерусского литературного языка, который не перестает удивлять своей яркостью и глубиной его иноязычных знатоков
Допустим, что украинцы - народ, отдельный от русских, с отдельным и почти неизменным с глубочайшей древности украинским языком (мовой). Приходится допустить также, что автор «Слова» то ли не владел мовой, хотя жил в Киеве (эмигрант из Новгорода, например); то ли изменил ему в угоду какому-нибудь иноязыкому (предположим, полочанину или вятичу) спонсору; то ли уже тогда появились подпольные русификаторы - до появления Московии и москалей.
Предположим также полное отсутствие самостийной древнеукраинской образованности у того поднепровца, который в Софии киевской выцарапал на колонне граффити в 1054 г. о кончине Ярослава Мудрого. Есть масса других подобных примеров. Конечно, бывают совпадения, только удивляет отсутствие обратных примеров - документов той эпохи на украинском языке.
