Когда президент США Джон Кеннеди написал книгу «Нация иммигрантов», посвященный истории своей страны, то это было понятно. Действительно, в США, равно как в Канаде, Австралии, Аргентине и еще в некоторых странах подавляющее большинство жителей являются иммигрантами или потомками иммигрантов. Но Россия явно не относится к категории подобных стран, ведь подавляющее большинство всех жителей исторической России, это - потомки тех, кто жил на ее территории, по крайней мере, со времени сложения основных этносов. И все же многие этносы исторической России действительно возникли как иммигрантские диаспоры. При этом в силу ряда обстоятельств экономическое, политическое или культурное влияние этих диаспор было значительным, во многом превосходя долю этих диаспор в составе населения России. Итак, все же Россия также и страна иммигрантов.

Россия во многие века была весьма притягательной страной для переселенцев из разных стран. Наличие огромного количества свободных земель, возможность сделать карьеру благодаря особенностям сословного строя России, религиозная терпимость - все это делало Россию страной больших надежд для очень многих иностранцев.

Известно, что в XVIII веке в Российскую империю переселилось более 100 тысяч иностранных колонистов. В XIX веке прибыли, по меньшей мере, еще 2 900 тысяч переселенцев. И за 1900-1914 года в Россию прибывали по 100 тысяч иммигрантов в год, всего за эти годы - 1 млн. 250 тысяч человек! В целом за 1762-1913 года общее количество прибывших в Россию на постоянное местожительство составило, по далеко не совершенным и точным подсчетам, 4,2 миллиона человек. Эта цифра лишь немного уступала количеству эмигрантов, выехавших из России за рубеж. В советские времена, несмотря на пресловутый «железный занавес», в страну продолжали прибывать иностранцы.

Только на рубеже XX-XXI веков, когда игнорировать проблемы, вызванные массовым притоком в Российскую Федерацию жителей бывших республик СССР, стало невозможно, ученые «вдруг» выяснили, что по количеству жителей, родившихся за пределами страны, РФ оказалась на втором месте в мире после США.

И все же все не столь однозначно. С одной стороны, употреблять термин «иммиграция» (от лат. Immigro - «вселяюсь») для обозначения переселения в РФ жителей прежних советских республик, будет некорректным. Да и в древние времена невозможно было бы считать иммигрантами малороссов и белорусов, переселявшихся из Великого княжества Литовского в Московское царство. А кем считать татар из Казанского ханства, которые в XV - первой половине XVI веках перебирались на службу в Москву? С активной помощью этих служилых татар и их потомков Казань была присоединена к России, после чего казанские татары в России уже не могут считаться диаспорой. Аналогичная ситуация с грузинами, переселявшимися в Россию, по меньшей мере, с XV века. Грузинская иммиграция была довольно значительной не только по количеству, но и, если можно так выразиться, по качеству. Среди переселившихся в Россию грузин были цари, уроженцы едва ли не всех аристократических родов, священнослужители всех рангов, ученые и поэты, ремесленники и торговцы. Именно в Москве в 1703 году началось печатание книг на грузинском языке. В 8 храмах Москвы в 1730-х гг. служили грузинские священники. Большое количество грузин жили в Астрахани, на Северном Кавказе. И в конце XVIII-начале XIX веков русские генералы грузинского происхождения - Цициановы, Баратовы, Андронниковы, Орбелиани, Аргутинские, Багратион-Мухранские, Тархан-Моуравовы, и др. - покоряли для России Кавказ.

Запутывает исследователя то обстоятельство, что, во-первых, часть диаспор возникла в результате переселения не в Россию, а другие страны, оказавшиеся в составе России. Так, например, из евреев, переселившихся в Польшу, Литву и Молдавию, возникла огромная по численности и вкладу во многие сферы жизни еврейская диаспора России. После раздела Речи Посполитой Россия, почти не имевшая «своих» евреев, внезапно стала страной, в которой находилась половина евреев мира. Второй сложностью для исследователя будет то обстоятельство, что иммиграция в Россию нередко носила характер воссоединения с частью своего этноса. Именно такой характер носили переселения армян на российский Кавказ, или переселение румын, жителей прежнего Молдавского княжества, в Бессарабскую губернию России. А считать ли за иммигрантов переселенцев поневоле, вроде оставшихся в России военнопленных?

И, наконец, в России не было, и вплоть до сего дня нет четкого юридического понятия иммигранта. Было понятие «иностранец», но оно могло обозначать и временно находящегося на территории России зарубежного туриста (в советские и постсоветские времена это стало единственным содержанием понятия «иностранец»), и постоянно проживающего в стране иностранного подданного, и потомков этого иностранного подданного. Предки этих «иностранцев» могли уже несколько поколений иметь российское гражданство, но все равно во всяких официальных бумагах они рассматривались как «иностранцы». В Российской империи существовало правовое понятие «колонист» для обозначения иностранных переселениях, живших в особых селениях. Но статус «колонист», который в принципе обозначал иммигранта и его прямых потомков, сводился только к землевладению на особом праве. Колонист, не занимавшийся сельским хозяйством в колонии, юридически колонистом не считался.

Таким образом, чтобы изучить зарубежную иммиграцию в Россию, придется отдельно рассматривать историю каждой пришлой этнической общины, поскольку какой либо общей истории иммиграции создать будет затруднительно.

 

Иноземные жители Киевской Руси

 

В нашу страну иностранцы переселялись издавна. Не касаясь древних викингов, вспомним, что сразу после Крещения Руси в страну стали прибывать византийцы (не только византийские греки, но и южные славяне, и уроженцы Ближнего Востока). Священнослужители, иконописцы, врачи, квалифицированные ремесленники из Византии были, как можно судить по упоминаниям в летописях, достаточно многочисленными в древнерусских городах. Византийцы были единоверцами русских, и поэтому быстро ассимилировались. Прибывали на Русь армяне, причем в ряде городов возникли достаточно большие армянские общины. Так, в летописном рассказе о «безмездном враче» Агапите говорится об интригах против него армянского врача, лечившего Владимира Мономаха, а также многочисленных армянах в Киеве.

На Руси в качестве наемников проживали X-XI веках скандинавы, которых традиционно называли словом «варяги». Поскольку на Руси еще долго существовала кровная месть, узаконенная в «Русской Правде», то именно варягов использовали для «грязной» работы в виде наемных убийц. Впрочем, по мере появления государственности в Скандинавии в середине XI века, приток искателей приключений из этих земель прекратился.

Также на Русь переселялись целыми племенами отдельные кочевые народы степи, создавшие племенной союз «черных клобуков», расселенных на рубеже, который должны были оборонять, напоминая федератов древнего Рима.

Но на Русь приезжали, в основном, правда, на время, с торговыми целями, также и из католических стран Европы. Некоторые западноевропейцы оставались на Руси навсегда, принимая православие. Так, некий Антоний Римлянин (1067-1147) основал в Новгороде Антониев монастырь, один из самых значительных на Русском Севере. Впрочем, некоторые иноземцы вполне могли на Руси открыто исповедовать свою веру. Так, в Киеве в 1228 году существовала католическая церковь ордена доминиканцев. Так же католические церкви были в Новгороде, в Смоленске (упомянута в договоре 1229 году). Во время осады Смоленска монголо-татарами Меркурий Смоленский, родом из Моравии, доблестно сражался с неприятелем, перебив множество врагов, в том числе и некоего «исполина» (вражеского богатыря высокого рода). Меркурий, павший в бою, был причислен Православной церковью к лику святых.

Галицкий князь Даниил даже проводил настоящую политику привлечения иммигрантов в свои владения. Желая населить только что основанный им город Холм, Даниил, по словам Ипатьевской летописи «...начал призывать прихожих Немцев и Русь, иноязычников и Ляхов; шли день и в день, и «уноты» и мастера всякие бежали из татар, седельники, и лучники, и тулники, и кузнецы железу и меди и сребру».[1]

В общем, выходцы из самых разных земель были хорошо известны Киевской Руси. Благочестивые авторы Печерского Патерика с умилением описывали, как монахи Киево-Печерской Лавры вели богословские споры с «латинянами» (католиками), армянами и иудеями.

 

В Москву через железный занавес

 

В эпоху ордынского ига на Русь бежали, спасаясь от Батыя, волжские булгары. В период возвышения Москвы XIV-XV веков на русских землях не вели статистику прибывающих иностранцев, но их приток был немалым. В основном в поднимающуюся страну устремлялись татары, составившие вскоре половину русской аристократии. После упадка и падения Византии на Русь прибывали многие уроженцы земель прежней Византии. Среди них особенно прославился приехавший в Москву в 1517 году Михаил Триволис (1470-1556), известный как Максим Грек, причисленный к лику святых. Прибывали также и «фряги» - западноевропейцы, в основном итальянцы. Именно «фряги» Аристотель Фиораванти, Алевиз Новый, и ряд других построили комплекс Московского Кремля, а также ряд храмов и фортификационных сооружений. Стараясь не допустить излишних контактов москвичей с иноверными «фрягами», власти поселили их в отдельных слободах. Так возникли существующие и в наши дни города Фрязино, Фрязево, деревня Фряново в Подмосковье.

В XVI веке власти России понимали, что страна за века татарского ига сильно отстала от европейских стран. Дабы наверстать упущенное, царь Иван Грозный пытался уже не просто привлекать в Россию отдельных специалистов, но и начал масштабную вербовку зарубежных специалистов самых разных специализаций. Агент царя Ганс Шлитте в 1548 году сумел завербовать в Германии сразу 300 человек, среди которых, помимо ремесленников, было 4 теолога, 4 медика, 2 юриста, 4 аптекаря, 5 толмачей. Однако соседи России прекрасно понимали, что столь значительный приток квалифицированных кадров сразу усилит нашу страну, и поэтому возвели вокруг России плотный железный занавес. Это было сделать тем легче, что Россия не имела выхода к морю, и все пути из Западной Европы в Россию шли через земли Ливонского Ордена. Ливонцы прекрасно понимали, что усиление России вызовет стремление ее утвердится на берегах Балтийского моря, что будет означать ликвидацию Ордена. Поэтому преодолеть этот железный занавес спутникам Шлитте не удалось, все они были брошены в Ливонии в тюрьму. Один из завербованных Шлитте ремесленник по фамилии Ганц пытался самостоятельно дойти до русского рубежа, но почти на самой границе был схвачен ливонцами и казнен. Судьба Шлитте и его людей стали одним из главных поводов к Ливонской войне 1558-1583 гг.

Разумеется, отдельные иностранцы из Западной Европы, которых обычно называли «немцами», независимо от того, из какой страны они прибыли, в Московском царстве присутствовали постоянно. Иноземец Бомелий был личным медиком Ивана Грозного, Генрих Штаден служил в опричниках. Иван Грозный пытался создать на Балтике флот, причем, в отличие от Петра I, который имел судоверфи и подготовленных моряков еще до войны за море, Грозный нанял датского корсара Кристиана Роде, который в 1570 году активно действовал на морских путях, базируясь на порты Дании. Однако на эскадре Роде не было ни одного русского.

Смута начала XVII столетия и несколько десятилетий восстановления на время затормозили иммиграцию из Европы. Впрочем, в Россию в царствование Михаила Федоровича Романова переселились калмыки, которые стали первым российским этносом переселенческого происхождения. Калмыки на особых правах кочевали в пограничных степях, получали государево жалование и обязаны были нести постоянную службу царю и новому Отечеству.

Одновременно большое количество «черкасов» (малороссов) активно заселяли часть Дикого Поля, ставшую Слободской Украиной. Продолжали переселяться «старые знакомые» из земель прежней Византии. В русскую аристократию влились роды Ховриных (Комниных), Траханиотовых (Тарханиот), происходившие из византийской аристократии. Греки братья Лихуды в конце XVII века руководили Славяно-Греко-Латинской Академией. Высшие церковные должности по-прежнему занимали многочисленные греки.

Армяне также продолжали прибывать в хорошо знакомые им русские земли. Уже в начале XV века в Москве существовала большая армянская община. При Иване Грозном армяне были поселены в Белом городе Москвы и пользовались налоговыми льготами. Милости царя, вероятно, была обусловлена не только деловыми качествами армян, но и их лояльности России. Так, при осаде Казани русскими войсками проживавшие в этом городе армяне отказались сражаться против русских единоверцев, за что многие из них были замучены татарами. В следующем веке армяне в России имели многие привилегии. Так, в 1667 году армянским купцам даровались права свободной торговли на водном пути от Астрахани до Архангельска.

Не удивительно, что в XVII веке происходила большая иммиграция армян из стран Ближнего Востока. Особенно много осело их в Астрахани, где были свои храмы, школы, суд, гостиницы. В московском Китай-городе действовала армянская церковь, а всего прихожан армяно-григорианской церкви в столице прожило 2 тысячи человек. Именно армяне в основном вели торговлю России с Востоком по Волге. Шелк, ткани, красители, благородные металлы, драгоценные камни - все это везли в Россию в основном армянские купцы. В XVIII веке в Астрахани возникла всероссийская епархия армяно-григорианской церкви.

Немало было в Астрахани и грузин. Два грузинских царя - Вахтанг VI и Теймураз II были похоронены в Успенском соборе Астрахани.

Там же, в Астрахани, постоянно проживала большая община персидских и индийских купцов. В 1649 году в Астрахани возник особый Индийский двор - обнесенный стеной квартал, где были лавки и жилые помещения индийских купцов, и даже храм бога Вишну[2]. Индийцы в восточной торговле России занимали второе место после армян. Среди астраханских индийцев были крупные предприниматели, ведущие дела на тысячи рублей. В XVIII веке, по мере распада Ирана и начала захвата Индии англичанами персидская и индийская община в Астрахани стала постепенно сливаться с местным населением. Многие индийцы женились на местных татарках. Потомков от этих браков называли агрыжанами (вероятно, от тюркского - оглы», то есть сын). Только в 1840 годах российские власти конфисковали как вымороченное последнее имущество индийской компании в Астрахани.

С 30-х гг. XVII века Москва вновь стала привлекать специалистов из Западной Европы. «Железный занавес» немного ослабел из-за разногласий в Европе, где разразилась Тридцатилетняя война. Поскольку соседи и главные соперники России - Польша и Швеция воевали друг с другом, стало возможным, поддержав шведов, а также единоверные им протестантские государства, получить некоторый доступ к западным специалистам. Большинство иноземцев были военными, которые помогали создавать т.н. «полки иноземного строя». Но специалисты других областей также были нужны Москве. Голландец Андрей Виниус в 1632 году в Туле построил первые металлургические и оружейные заводы. Шотландец Христофор Галовей (по-английски его имя было Christopher Galloway) в 1625 году руководил установкой Кремлевских курантов. Все аптекари и большинство лекарей в России XVII века были «немцами». В 1643 году в Москве проживало 400 семей немцев (без учета принявших православие). К концу столетия их было уже так много, что они заселяли знаменитую Немецкую Слободу Кукуй в Москве. Это был настоящий немецкий городок с двумя лютеранскими кирхами и католическим костелом. Впрочем, «немцы» встречались по всей России. Путешественник из Германии Олеарий в Астрахани встретил православного монаха, родом австрийца, разводившего виноград. В Якутске первым русским воеводой в 1649-52 гг. был Дмитрий Францбеков из балтийских немцев.

Русские смотрели на иностранцев с любопытством и опаской. Иноземцы разбирались в науках, которые тогда еще были малодоступными для русских. Но иноземцы были еретиками, и поэтому с ними старались без нужды не общаться. Власти требовали от иноземцев, что бы они жили только вместе с другими иноземцами. Но естественная ассимиляция все равно происходило. Во втором поколении иноземцы уже становились вполне русскими. Многие иноземцы переходили в православие, тем более, что это приветствовалось царем и церковью. При царе Алексее Михайловиче выплачивали специальное жалование «за крещение» для желавших принять православие иностранцев. Так, поручик получал за крещение сначала 25 рублей, затем 20 и 15 рублей (большие деньги по тем временам). Иноземные офицеры более высокого чина получали еще больше. Так, крестившийся вместе с женой, сыном и двумя дочерями в 1649 году подполковник Эткин получил 60 рублей, жена - 30, дети - по 10 рублей[3]. Также способствовали ассимиляции смешанные браки, а учитывая, что большинство приехавших в Россию были мужчины, русская жена, дети и многочисленные русские свойственники быстро способствовали обрусению служилых иноземцев.

Принятие православия означало полное уравнивание в правах и открывало для иностранцев возможности быстрой карьеры. Сыновья этих «немцев» уже ничем не отличались по своему быту от русских. Так, Афанасий фон Визин (Фонвизин), предок знаменитого драматурга, имел придворный чин стольника и был воеводой в Самаре. Шотландский наемник Георг (Джордж) Лермонт в 1613 году сражался в рядах польского войска, вторгшегося в Россию, но перешел на сторону русских и за ратные подвиги на русской службе был пожалован царем Михаилом Федоровичем Романовым вотчинами под Костромой. Потомки Лермонта быстро обрусели, перешли в православие и стали чисто русскими по духу людьми. Великий русский поэт Михаил Юрьевич был потомком Георга Лермонта в 8 колене.

Посетивший Москву в правление царевны Софьи некий Шлейзинг отмечал, что в России есть «старые немцы», давно прибывшие и даже родившиеся в России и почти ничего немецкого не сохранившие, и «новые немцы», то есть иммигранты в современном смысле слова. Среди «старых немцев» были ревностные защитники русской старины, так что не стоит удивляться наличию среди противников петровских реформ стрелецкого командира Ивана Циклера, руководителя одного их заговоров против царя.

 

Евреи в Западной Руси

 

В другой Руси - Великом княжестве Литовском, а затем и Речи Посполитой, также происходили миграционные процессы. В XIV веке обширные территории прежнего Галицкого княжества, обезлюдевшие после татарского нашествия, начали заселяться спускавшимися в Карпатских гор романоязычными влахами. В результате, между Восточными Карпатами и Днестром сложилось Молдавское княжество. Зато другая часть влахов, расселившихся среди русин, сама ославянилась.

В XIV-XV веках самые западные земли Руси, завоеванные Польшей испытали польскую и немецкую колонизацию. Польские переселенцы в основном были рыцарями, получавшими от короля владения в Галиции, так что их численность была невелика, но зато поляки стали на шесть веков господствующим народом. В пределы Польского королевства с XI века переселялись немецкие колонисты. Правда, до самых восточных земель Польского королевства - Галиции, добрались только в основном купцы и ремесленники, осевшие в городах.

Самой же большой и известной диаспорой в западнорусских землях стали евреи. С евреями все непросто, и даже говорить о времени их появлении на Руси сложно. Во всяком случае, иудеи из Хазарии (чаще всего не еврейского происхождения) были известны в Киевской Руси издревле. Первое упоминание города Киева в письменных источниках, датированное X веком, найдено в синагоге Каира и является письмом еврейской общины Киева с просьбой помочь единоверцу[4]. Общины кенааним (буквально - «жители страны Ханаан»), то есть иудеев хазарского происхождения, говоривших на древнерусском языке в X-XIII веках известны также в Чернигове, Перемышле, Владимире-Волынском.

Но все же «настоящие» евреи, т.н. ашкеназы, появились на Руси позднее. В XIV веке в Польшу и союзное с ней Великое княжество Литовское стали прибывать евреи из Германии, проживавшие там со времен Римской империи. Они говорили на языке идиш (диалекте немецкого) и имели свою литургическую традицию, отличавшуюся от религиозных ритуалов восточных иудеев, в том числе и кенааним. Польский король Казимир даровал евреям многочисленные льготы, дал определенный правовой статус людей, зависящих от короля, а не местных феодалов, общинное самоуправление и право заниматься торговлей. Это привело к быстрому притоку евреев в Польшу, и одновременно к наполнению королевской казны. Это произвело впечатление на литовского князя Витовта, который в 1388-1389 гг. даровал похожие привилегии евреям в своих владениях. В результате земли Великого княжества Литовского и Галиции к XVI веку стали центром всего европейского еврейства. Еврейское население увеличилось в несколько раз. Ашкеназы быстро ассимилировали в своей среде малочисленных кеааним, и именно ашкеназ, говоривший на идише, с немецкой фамилией, своими обрядами и образом жизни стал соответствовать понятию «российский еврей». Впрочем, российскими они стали только в конце XVIII века, после разделов Польши. Пока же современные Литва, Белоруссия, Украина покрылись многочисленными еврейскими местечками (поскольку религия запрещает иудею возделывать «землю изгнания», то евреи не занимались сельским хозяйством). В городах Великого княжества Литовского евреи также составляли значительную долю населения. Впрочем, по мере упадка Польши города все больше стали напоминать местечки как по населению, так и быту своих жителей. В местечках шла своя жизнь со своими мелкими, местечковыми проблемами и страстями. Здесь существовали свои школы и иешивы (иудейские религиозные школы). Евреи занимались различными ремеслами, ростовщичеством, держали шинки и корчмы. Именно в таком социальном положении они, не сходя с места, оказались российскими подданными. Впрочем, евреи - всегда особый случай. Литература о еврействе в России огромна, и поэтому обойдемся без еврейского вопроса, что бы не потерять сюжетную линию.

 

Колонисты: начало массовой иммиграции

 

Но вернемся в Великороссию. В эпоху петровских реформ количество иноземцев в России увеличилось в разы, достигнув примерно 10 тысяч человек[5]. 16 апреля 1702 года Петром был издан манифест с приглашением иностранцам поселяться в городах России. Петр покровительствовал иностранцам, видя в них не только технических специалистов, но и людей, которые в России поневоле будут ему преданы и поддержат его реформы. Кроме того, от иноземца для карьеры уже не требовался переход в православие. Понятно, что в скором времени в России началось настоящее немецкое засилье, особенно в правление Анны Иоанновны (1730-1740), когда немцы из Курляндского герцогства занимали почти все значимые государственные посты. Но, заметим, сама Курляндия благодаря тому, что ее герцогом сделался фаворит русской императрицы Бирон, а значительная часть рыцарства служила в России, превратилась в страну - сателлит, в 1795 году добровольно присоединившуюся к Российской империи.

И, тем не менее, при Петре Великом и его первых преемниках число переселившихся в Россию иностранцев было не так велико, как могло показаться из-за их влияния. В принципе, иностранные специалисты при Петре не отличались от «фрягов» XV века или «служилых иноземцев» времен царствования его отца. По-настоящему организованная иммиграцию в Россию началась при дочери Петра Елизавете (1741-1761). Желая закрепить за Россией пустынные земли в степном юге, на землях возникающей Новороссии, императрица пригласила к их освоению балканских славян. Заметим, что требовались уже не просто определенное количество технических специалистов, а большое количество настоящих колонистов, готовых возделывать землю. Балканские славяне, и ранее переселялись в Россию, еще вместе с византийцами в первые века христианства на Руси. Еще в конце XIV века митрополитом русской церкви был Киприан, родом серб или болгарин. В XV веке на Руси жил и работал Пахомий Логофет, или Серб. Автор составитель житий святых и переводов. Хорват Юрий Крижанич (1618-1683) ознакомил русских с европейской политической мыслью. Среди сподвижников Петра I были несколько братьев Милорадовичей из Сербии, его дипломатом был Савва Рагузинский, родом из Дубровника, флотоводцами Петра были черногорец Матвей Змаевич и хорват Иван Боцис. В 1723 году из Австрии в Россию переселился в полном составе сербский гусарский полк Ивана Албанца, который был поселен в районе крепости Тор (ныне город Славянск). Правда, массовая сербская колонизация началась три десятилетия спустя.

Императорским Указом от 11 января 1752 года сербам, желавшим переселиться в Россию, были пожалованы земли на стыке будущих Луганщины и Донетчины, получившие название Славяносербии. На эти земли переселились воины сербских гусарских полков, принявшие русское подданство, которыми командовали Иван Шевич и Райко Прерадович. Они осели между реками Луганью и Бахмутом (Бахмуткой), на южном берегу Северского Донца, на границе с областью Войска Донского. Сербские гусары образовали здесь особую автономную область, подчиненную непосредственно Сенату и Военной коллегии Российской империи.

Одновременно происходило переселение сербов на территорию нынешней Кировоградской области Украины. Эта область получила название Новая Сербия (или Новосербия). Организатором переселения сербов стал бывший австрийский офицер, серб по происхождению, Иван Хорват. Сербы поселились в опасном месте, соседствуя с Польшей, Крымским ханством, и вечно склонным к бунту Запорожьем. Понятно, что Иван Хорват был обеспокоен защитой поселенцев. Он в 1754 году построил крепость святой Елизаветы. Впрочем, уже вскоре, после побед в Русско-турецкой войне 1768-74 гг., и разделов Польши Новая Сербия утратила военное значение, превратившись в ряд сельских уездов Екатеринославской губернии, а крепость Святой Елизаветы стала уездным городом Елисаветград.

Помимо сербов, среди переселенцев были весьма многочисленные молдаване и уроженцы других балканских стран, а также масса своих русских беглых крепостных, выдававших себя за сербов, дабы получить законный паспорт.

В целом опыт привлечения крестьян-колонистов оказался весьма удачным. Сербы быстро распахали отведенные им земли, завели скотоводство и виноградарство. Для того времени еще более важным было то обстоятельство, что сербы были не только пахарями, но и воинами. Они сами обороняли свои земли, активно участвовали в войнах России. Уже через несколько лет после переселения в Россию сербские гусары сражались в Семилетней войне, участвуя во взятии Берлина. Особенно отличились сербские гусары в войнах против своих исконных врагов - турок. Кстати, сербы, прекрасно знавшие турецкий язык и мусульманские обычаи, сыграли огромную роль в русской разведке.

Но в скором времени, как раз после побед над турками и выхода России к Черному морю, Новая Сербия и Славяносербия оказались обычными уездами в Новороссии. Сербы быстро ассимилировались среди местных крестьян. Офицеры сербского происхождения влились в состав российского дворянства, дав России много славных военных деятелей, среди которых был один из создателей Черноморского флота Марк Войнович, герой Отечественной войны 1812 года Михаил Милорадович и даже фаворит Екатерины II Семен Зорич. Но именно благодаря столь быстрой и полной интегрированности в высшее сословие империи потомки сербских офицеров обрусели.

Впрочем, поток «задунайских переселенцев» с Балкан продолжался. Но о нем чуть позже, что бы не нарушать хронологию.

 

Немцы России - самая известная иммигрантская община

 

Еще более масштабная иммиграция с Запада началась с 1763 года, когда в Россию прибыли первые немецкие колонисты. Они были приглашены в Россию Екатериной II. Если ранее немцы были в России представлены военными, ремесленниками, техниками и другими городскими профессиями, а также прибалтийскими баронами, то теперь в Россию поехали крестьяне, чтобы заниматься на новой Родине привычным крестьянским делом. Успехи сербской военно-крестьянской колонизации в Новороссии не могли не привести российское правительство к мысли использовать зарубежных переселенцев в освоении почти пустых, но зато плодородных земель за Волгой.

После издания Екатериной II в 1762 г. Манифеста «О позволении иностранцам выходить и селиться в России и о свободном возвращении в свое отечество русских людей, бежавших за границу», и в 1763 г. - «Манифеста о дозволении всем иностранцам, в Россию выезжающим, поселяться, в которых губерниях они пожелают, и дарованных им правам», в Россию начали переселяться жители различных областей Германии, а также шведы, голландцы, швейцарцы, которых, впрочем, от немцев не отличали.

Желавших отправиться в Россию в Германии нашлось много. В тогдашней Германии быстро росло население, при сохранении прежнего размера пахотных земель, что вызвало появление огромного количества безземельных крестьян. В конфессионально раздробленной Германии обычным делом были преследования по религиозному признаку. Только что завершилась Семилетняя война, очень опустошившая страну, зато немцы в ходе этой войны узнали о России и русских, и то, что они узнали, вызвало у них уважение.

Льготы, которые обещали колонистам, также сыграли свою роль в привлечении новых российских подданных. Среди льгот было, в частности, такие: проездные и транспортные расходы брало на себя российское правительство, в зависимости от пола и возраста колонисты получали суточные (§ 3). Они получали свободу вероисповедания (§ 6,1). Им была обещана финансовая поддержка (беспроцентный кредит сроком на десять лет - § 6,4) для строительства дома, приобретения скота и сельхозоборудования. Колонисты получали разрешение на автономное поселение, и им было гарантировано местное самоуправление (§ 6,5). На несколько лет колонисты освобождались от всякой пошлины, налогов, отработок, оброков. Приезжие городские купцы и ремесленники освобождались от налогов на пять лет, а колонисты, поселившиеся на новых неосвоенных землях, - на тридцать лет. В манифесте колонистам и их потомкам было обещано полностью и бессрочно освобождение от военной службы (§ 6,7).

Как видим, весьма благоприятные условия. Так что для российских вербовщиков особые трудности представляла только одна проблема - не допустить переселения в Россию лиц, не имевших профессии и семьи. Принимались только семейные колонисты, имеющие детей. Холостые должны были подтвердить свое намерение создать семью. Конечно, полностью соблюсти эти условия было затруднительно, среди колонистов попадались самые разные люди. Некоторые немецкие путешественники по России конца XVIII века весьма нелестно отзывались о встреченных им соотечественниках, но в целом отбор колонистов был проведен грамотно, и Россия действительно получила большое количество ценных рабочих рук и неглупых голов.

Власти германских государств, опасаясь вообще остаться без подданных, всячески препятствовали выезду в Россию, запрещали деятельность вербовщиков (локаторов), так что некоторым немцам приходилось пробираться в Россию нелегально. Несколько тысяч уже завербованных потенциальных колонистов так и не смогли выехать в Россию из-за противодействия властей.

Группы завербованных стекались из разных мест Германии в порты отправки - в основном, в Гамбург, откуда по мере формирования партий, отплывали в Петербург. Затем зарегистрированных и принявших присягу на верность императрице и новому Отечеству переселенцев передавали в руки специально нанятых ямщиков и отправляли обозами от Ладоги чрез Тихвинский посад до реки Сомины и далее на кораблях вниз по Волге до самого Саратова.

Немцы селились отдельными поселениями с особым статусом - колониями. В приложении к манифесту от 19 марта 1764 года был издан Колониальный устав. В нем указывалось количество колоний, которые необходимо было создать, и оговаривались размеры индивидуальных наделов. Также были регламентированы полномочия по владению землей. Согласно законам, предписывалось выделить на каждые 100 семей по округу диаметром от 60 до 70 верст (1 верста = 1,067 км). Каждой семье полагалось выделить по 30 десятин наследственной аренды. Землю нельзя при этом продавать, делить и сдавать в аренду. Она остается собственностью общины

Колонистов целенаправленно направляли в Поволжье, в Саратовскую губернию, хотя часть из них селись в Петербурге и его окрестностях, и в целом по России. Создание колоний на Волге шло по нарастающей: в 1765 г. - 12 колоний, в 1766 г. - 21, в 1767 г. - 67. По данным переписи колонистов в 1769 г. в 105 колониях на Волге между Саратовым и Камышиным проживало 6,5 тысяч семей, что составляло 23,2 тыс. человек. В 1774 году в Саратовской губернии проживали уже около 32 тысяч колонистов, еще 700 немцев, получивших права колонистов, осели в Петербургской губернии.

Колонисты происходили из разных регионов Германии. На Волге - 28 % колонистов были из Рейнской области, 17 % - из Гессена, 17 % - из Пруссии, из Эльзаса и Баварии - 7 %, Саксония - 13 %, Вюртемберг и Баден - 10 %[6]. Обычно в одной колонии колонисты селились по вероисповеданию. Большинство, примерно 2/3 колонистов, были лютеранами, примерно - 25 % - католиками, остальные относились к различным протестантским сектам. Среди сект выделялись проповедующие пацифизм меннониты. Большинство меннонитов, кстати, были голландцами. Они были довольно многочисленными, составляя около 7 % всех колонистов. Еще были реформаты (кальвинисты), среди которых было немало французских гугенотов, впрочем, сильно онемеченных за столетие жизни в Германии еще до переселения в Россию. Были также «моравские братья» (в основном онемеченные чехи), и еще баптисты, адвентисты и другие мелкие секты.

Колонисты отличались высокой рождаемостью (10 и более детей в семье было чем-то естественным), и при этом имели более низкую смертность, чем русские и большинство других народов России. Результатом стал быстрый рост немецкого населения России. Если в 1760 году российских немцев было 50 тысяч, (причем большинство из них проживали в недавно присоединенной Прибалтике), то к концу царствования Екатерины II, в 1796 году, их численность утроилась, достигнув 148 тысяч. К 1914 году в Поволжье проживали 605 тысяч колонистов.

Но многие колонисты проживали за пределами Поволжья. Поскольку быстро растущему населению колоний уже не хватало земли, то уже в начале XIX века стали появляться «дочерние» колонии волжских немцев в Оренбургской губернии, на Северном Кавказе, Сибири.

Но как раз в это время, в начале XIX столетия, кроме волжских немцев появляется еще одна колонистская группа - немцы Новороссии, которая была частью новой волны иммигрантов в только что присоединенный к России край. Наряду с немцами в Новороссию прибывали также «задунайские переселенцы».

Первые немецкие колонисты появились в Новороссии, недалеко от Екатеринослава, еще в 1790 году, еще даже до окончания русско-турецкой войны 1787-1791 гг. На опустевшем после разгрома Запорожской Сечи поселились миролюбивые пацифисты меннониты.

Массовая немецкая колонизация Новороссии началась только с 1804 года, при Александре I. По Указу от 20 февраля 1804 года в Россию приглашались колонисты, причем предпочтение оказывалось зажиточным и опытным земледельцам. Всего с 1803 по 1823 года в трех причерноморских губерниях и Бессарабии было образовано 159 поселений-колоний, объединенных в колонистские округа. В общей сложности в Причерноморье иммигрировало около 70 тыс. колонистов, прежде всего из Вюртемберга, Пруссии и Бадена. Заметную роль играла меннонитская колонизация. В отличии от Поволжья территория расселения причерноморских немцев не занимала одного сплошного массива. Именно обстоятельство привело к тому, что в отличие от волжских колонистов, немцы Новороссии не были столь замкнуты и легче обрусевали. Хотя в Новороссию прибыло вдвое больше колонистов, чем в Поволжье, но общая численность немцев Новороссии была меньше поволжских именно по причине ассимиляции части колонистов русского юга. По религиозной принадлежности южнорусские колонисты делились на католиков (около 35%), меннонитов (20%), лютеран и др. протестантские конфессии (45%). Говорили новороссийские немцы на южнонемецких диалектах, в том числе на швабском, почему нередко всех немцев Причерноморья называли швабами.

Так же как и среди волжских немцев, численность колонистов Новороссии быстро росла, достигнув к 1914 году 527 тысяч человек. При этом новороссийские немцы также переселялись по многим областям Российской империи, создавая «дочерние» колонии на Кавказе, Туркестане и Сибири.

В 1815 году в России появилась еще одна категория немцев - польские немцы. По результатам Венского конгресса в состав Российской империи в качестве автономного образования вошло Царство Польское, на землях которого со времен Средневековья проживали колонисты, предки которых прибывали в Польшу еще с XII-XIII веков. В период польских восстаний немцы сохраняли неколебимую лояльность России. Кроме того, среди немцев было много квалифицированных ремесленников и крупных предпринимателей. Власти империи ценили немецких колонистов в Польше выше, чем польское шляхетство. Уже в 1816 году правительство Царства Польского издало распоряжение о приглашении «полезных иностранцев» на жительство. Политика по привлечению иностранцев получила свое логическое завершение в Законе об иммиграции от 18 сентября 1820 года. Особое внимание уделялось привлечению рабочей силы и мастеров из Силезии, Саксонии и Богемии для суконных и полотняных мануфактур. Благодаря немецкой иммиграции быстро поднялся промышленный район Лодзи, который стал центром текстильной промышленности России. Немцы составляли в Лодзи половину населения (еще треть населения составляли лодзинские евреи, говорившие на немецком языке и на идиш, и только 15 % лодзинцев были полякам). Лишь в конце XIX века, по мере притока на заработки в город польских крестьян, а также постепенного перехода на польский язык части немецкого и еврейского населения Лодзь стала приобретать характер польского города. В целом же по Царству Польскому немецкое население насчитывало к 1914 году 550 тысяч человек, что составляло 22,5 % жителей тогдашней Польши.

Через столетие после прибытие колонистов на Волгу, сложилась последняя группа немцев в России - волынские немцы. Строго говоря, эти немцы не имели статуса колонистов и считались крестьянами-арендаторами земель польского дворянства Волынской губернии. В 1860-х гг., сразу после усмирения очередного польского восстания 1863 года, в ходе которого местные немцы поддерживали правительственные усилия, российские власти стали только поощрять расселение в губернии немцев, считая, что они окажут культурное воздействие на местных украинцев. Плотность населения на Волыни была высока, целинных земель, как в Поволжье веком раньше, здесь не было, так что власти надеялись не на поднятие целинных земель, а на культуртрегерскую миссию грамотных, обладающих капиталами и технологиями переселенцев. Численность немцев в губернии действительно стала расти очень быстро, и согласно переписи 1897 г. на Волыни проживало уже 171 тыс. немцев или 5,7% населения губернии. В Житомирском уезде они составляли 20%, в Луцком -12% от общей численности населения. Большинство переселенцев составляли выходцы из польских губерний, меньшая часть прибыла из Пруссии и Австрии. Согласно данным переписи немецкое население Волыни в 1897 году насчитывало 172 330 человек, которые в то время жили в 550 селах. К 1914 году число волынских немцев превысило 200 тысяч человек.

И, наконец, помимо аристократии из Прибалтики и колонистов, многие российские немцы не имели особого статуса, проживая по разным городам империи, почему обычно их так и называли - «городские немцы». Эта категория иммигрантов была очень «старой», поскольку к ним можно относить немецких мастеров, прибывших в Россию еще при Иване Грозном, и при этом постоянно пополняемой вплоть до начала XX века. Самое главное, эта категория западноевропейцев была наиболее подвержена ассимиляции. Не удивительно, что численность городских немцев постепенно сокращалась и в абсолютных, и в относительных цифрах.

В целом же по России численность немцев возросла к 1914 году до 2 448 тысяч человек, что составляла 1,4 % всех жителей Российской империи. На деле прирост был еще более значительным, учитывая ассимиляцию и начавшуюся с 1870-х гг. эмиграцию русских немцев. Причиной начавшейся эмиграции потомков иммигрантов были отмена особого статуса колонистов в 1871 году, распространение на них всеобщей воинской повинности (что очень болезненно восприняли пацифистские секты), определенное недоверие к немцам со стороны властей, (так, 1887 г. правительство Александра III предприняло выселение немцев из пограничных районов) и другие факторы привели к тому, что началась эмиграция немцев из России за океан. При этом мало кто возвращался в Фатерлянд, на историческую родину. Всего в США, Канаде и Аргентине к 1914 году проживало более 200 тысяч немцев из России.

 

Задунайские переселенцы

 

Результатами победоносных войн с турками стало не только присоединение причерноморских земель, но и прибытие на новые русские территории бывших турецко-подданных христиан самого разного этнического происхождения. В России их называли «задунайскими переселенцами», поскольку они действительно перебирались в Россию из-за этой великой реки. Будучи единоверцам русских, ненавидя турок, обладая умением заниматься сельским хозяйством в условиях засушливых районов, «задунайцы» стали заметной и быстрорастущей категорией населения новоприсоединенных земель. Многие, хотя далеко не все «задунайцы» получили статус колонистов, напоминающий статус немцев Поволжья. Собственно, немецкие колонисты Новороссии и пришедшие из-за Дуная православные имели практически одинаковые льготы. Однако большинство переселенцев из числа христиан Османской империи в Россию прибывали самостоятельно, часто нигде не регистрировались, селились в деревнях и городах Новороссии смешанно с русскими, и поэтому точное их число осталось неизвестно. При этом еще более запутывало то обстоятельство, что статус колонистов получили крымские греки, насильно переселенные в 1778 году в Мариуполь. Правда, крымские греки к тому моменту еще не были российскими подданными. Но зато права колонистов получили евреи, ставшие российскими подданными после разделов Польши, и перебравшиеся в Новороссию.

Первыми в Новороссии с Балкан переселились греки, которые участвовали во время русско-турецкой войне 1768-1774 гг. на стороне России, и после окончания которой были поселены по южному берегу Крыма с центром в Балаклаве. Они составили особую этническую группу - балаклавских греков.

Еще в ходе этой войны, в 1773 году, целое болгарское село Флатарь, расположенное недалеко от Силистры, численностью в 400 семей, переселилось в Россию. Приток из-за Дуная все нарастал, и в октябре 1801 года императорским указом на «задунайских переселенцев» были распространены некоторые льготы. К этому времени число задунайцев исчислялось десятками тысяч. Правитель Новороссии герцог А. Ришелье назвал болгарских переселенцев «бесподобными» за их умение трудиться на земле в местном климате (немецких же колонистов Ришелье назвал «несносными» за их постоянные жалобы)[7].

оссии исислалось десятками тысяч, и при этом только немногие из них жили в своих колониях.

После русско-турецкой войны 1806-1812 гг. поток переселенцев из-за Дуная стал особенно большим. Поскольку присоединенная к России по результатам этой войны Бессарабия была весьма пустынным краем, особенно Буджак - южная степная часть провинции, то российские власти направили основной поток «задунайев» в Бессарабию. Среди задунайцев преобладали болгары (среди которых в то время не выделяли особый народ - гагаузов), греки, а также некогда ушедшие в Турцию запорожцы.

Заметим, что не только болгары, но и сами молдаване в немалой степени были переселенцами в Бессарабии, хотя та исторически была частью Молдавского княжества. В целом, южная часть Бессарабской губернии для переселенцев из-за Дуная стала примерно тем, чем была Саратовская губерния для немецких колонистов - местом наибольшего скопления колонистов, составляющих весьма заметную часть населения.

Колонисты с Балкан имели единый статус, но вообще не представляли собой единого целого. Даже в одной колонии вперемешку проживали греки, болгары, гагаузы, молдаване, при этом, в отличие от немецких колонистов, разговаривали колонисты в основном по-русски. Причина понятна: греки говорили на различных взаимонепонимаемых диалектах, гагаузы говорили на своем языке, болгары еще не имели литературного языка (в болгарских школах преподавание велось на церковнославянском). Правда, почти все задунайские переселенцы были неграмотными, и все православные. Это единственное, что их объединяло.

Наконец, учет задунайских переселенцев велся очень приблизительно. Учитывались только служившие в русской армии, а простые переселенцы, особенно не получившие права колонистов, вообще не учитывались. Полный учет въезда и выезда в России начался только в 1828 году, но в Новороссии учета почти не было. Войны с турками, эпидемии моровой язвы также оказывали воздействие на численность колонистов. В 1818 году учтенных болгарских переселенцев (вместе с которыми учитывали и гагаузов) было 27 тысяч человек. После удачной для России русско-турецкой войны 1828-1829 гг. в Бессарабию переехали еще 25 тыс. болгар и гагаузов. К 1844 году болгары составляли 3,3 % населения Новороссии.

После поражения в Крымской войне Россия на время (до 1878 года) утратила небольшую часть южной Бессарабии. Эта территория отошла к Молдавскому княжеству, вассальному государству Османской империи. На этой территории оказалась почти половина болгарских колоний. Молдавские правители моментально лишили болгарских колонистов всех привилегий, обложили налогами и начали насильно забирать болгар в свою армию. В ответ на выступления болгар власти княжества ввели в пределы колоний свои войска, установив настоящий военно-оккупационный режим. Последствием был массовый выезд болгар в Россию, принявший особенно массовый характер в 1861-63 гг. Как раз в эти годы российское правительство приступило к земледельческой колонизации приазовских степей, в Бердянском и Мелитопольских уездах Таврической губернии. Ранее в этих степях кочевали ногайцы, но в начале 60-х гг. XIX века ногайцы, вместе с частью крымских татар, выехали в Турцию. Власти губернии сочли, что болгары, имевшие хорошую репутацию земледельцев и садоводов, вполне смогут превратить степи в житницу. Именно поэтому Приазовье и было предложено сделать районом болгарской колонизации. Выезжавших из Молдавского княжества бывшим российским подданным болгарского происхождения правительство выделило 214 тыс. десятин земли. Однако молдавское правительство чинило болгарским эмигрантам всяческие препоны. Поэтому первые переселенцы были вынуждены переходить границу нелегально, и лишь в октябре 1861 года им были выданы паспорта. В Северном Приазовье болгары из Бессарабии основали 34 колонии. При этом, помимо «старых» российских болгар из южной Бессарабии прибывали на берег Азовского моря и болгары из Болгарии. К концу 1863 года в Бердянском и Мелитопольском уездах насчитывалось уже 5 500 болгарских семейств. Каждая семья получила ссуду на обзаведение - по 125 рублей, снабжение хлебом на каждого члена семьи до первого урожая, а главное - по 50 десятин земли.

Ученый-славист Николай Державин в своём труде «Болгарские колонии в России», увидевшем свет в 1914 году, выделял приазовские колонии, как наиболее сохранившие национальные традиции и обычаи. Он связывал это с расположением болгарских поселений в близости друг к другу и замкнутостью. В то же время соседство болгарских колоний с немецкими и украинскими поселениями повлияло на стиль одежды, постройки жилищ.

В 1897 году в новороссийских губерниях болгар насчитывалось 170 тысяч, из них в Бессарабии проживали 103 тысячи болгар, что составляло 5,3 % населения губернии.

В 1869 году в Новороссию прибыло некоторое количество чехов. Они основали поселение Чехоград (ныне - Новгородковка), недалеко от Мелитополя. В начале XX века некоторые чехи из Чехограда перебрались на новые земли в Сибирь, под Омск, где основали три деревни. Чехи селились также в Крыму и на Дальнем Востоке.

Иммиграция христиан из Османской империи, главным образом греков и армян, продолжалась вплоть до 1914 года. Впрочем, некоторое количество греков из Синопа и Трапезунда прибывали в причерноморские города еще в 1920-х гг. На сегодня иммигрантские диаспоры Новороссии представлены гагаузами, болгарами, греками. Зато почти исчезли в бурях XX века немцы Причерноморья.

 

Революционеры и контрреволюционеры

В Россию прибывали также политические беженцы, спасавшиеся от преследований. Собственно, уже в числе «немцев» XVII века, прибывших в Московское государство, были французские гугеноты и шотландские якобиты (сторонники свернутой династии Стюартов). В XVIII столетии, как уже говорилось, среди немцев, селившихся в Поволжье и Новороссии, были члены гонимых сект, в частности, меннониты и моравские братья.

«Настоящими» политэмигрантами в России стали французские роялисты, бежавшие от террора Французской революции. По некоторым оценкам, между 1789 и 1792 годами в России жило 10 000 французов. Известна острота одного дипломата: «В России французы падают с неба, как насекомые в жарких странах». Большинство французов работали учителями и гувернерами в семьях. По мере развертывания революционного террора поток эмигрантов из Франции стал нарастать. В России проживал претендент на престол, граф Прованский, будущий Людовик XVIII. Впрочем, на всякий случай, что бы не портить отношения с Францией, графа Прованского держали не в столице, а в Митаве, центре только что присоединенной Курляндии, да и то недолго. В 1797 году на русскую службу был взят в полном составе корпус принца Конде, сформированный из французских роялистов, сражавшийся против республики. Корпус имел в своих рядах 4 320 человек, в том числе 355 генералов и офицеров самого аристократического происхождения, но без учета многочисленной свиты принцев и дворян. Впрочем, этот корпус уже в следующем году отправился на войну, где сражался как подразделение русской армии в верховьях Рейна в кампании 1799 года. Победы Суворова в Италии и Швейцарии как-то оставили за скобками для историков действия русской армии на других фронтах.

В целом французских роялистов в России было немного, поскольку основная их часть пребывала в странах, соседствующих с Францией. Но зато, если можно так выразиться, французские эмигранты в России относились к самым родовитым семьям, и, что было особенно важно, служили России верой и правдой, как положено аристократам. Российские власти, привлекая эмигрантов к себе на службу, вместе с тем совсем не желали их натурализации в России, так как полагали, что после реставрации во Франции монархии эти вернувшиеся в свою страну люди будут опорой российского влияния.

Среди наиболее известных роялистов в России были Арман Ришелье, один из основателей Одессы, губернатор Новороссии и Бессарабии 1804-15 гг., Александр Ланжерон, сменивший его на посту генерал-губернатора в 1815-1823 гг., генерал Эмманиэль де Сен-При, служивший в русской армии в войнах с турками и Наполеоном, погибший под русским знаменем в 1814 году. Иван Иванович (Жан-Батист) де Траверсе был морским министром России в 1811-28 гг.

Помимо французов, в числе роялистских эмигрантов в России оказались и представители других европейских стран. Так, голландец Логгин Гейден, после захвата Голландии французскими республиканцами, принял русское подданство и вплоть до смерти, на протяжении 55 лет служил русскому флоту.

Столетие спустя сама Россия пережила свою великую революцию, которая вызвала не только белую эмиграцию, но и приток в Советскую Россию сторонников нового общества. Помимо идейных революционеров, рассматривающих пребывание в стране победившего социализма как подготовку к революции в своих странах, в СССР прибывали и иностранные специалисты, сыгравшие немалую роль в индустриализации. Следует заметить, что иностранцам в СССР не доверяли, старались не допускать особо тесных контактов с местным населением и не хотели слишком долгого пребывания их в стране. Понятно, что численность иностранцев была небольшой.

Еще в конце Гражданской войны в ряде европейских стран развернулось движение за переселение в Советскую Россию. Самый значительный приток стихийных иммигрантов дали США и Канада - более 10 тыс. человек с сентября 1920 до сентября 1921 г. Среди них было множество реэмигрантов - бывших российских подданных. В 1922 - 1927 гг. главным координирующим органом стала Постоянная комиссия СТО (Совет труда и обороны) СССР по урегулированию иммиграции, куда направлялись ходатайства желающих приехать в СССР. За 1923 - 1926 в Комиссию обратилось 429 тыс. чел. За время своей деятельности Комиссия СТО разрешила въезд 10 676 иммигрантам. Приезжавшие со своей техникой, оборудованием, капиталом создавали на выделенных им землях коммуны, артели, товарищества. К середине 1926 года в СССР существовало 30 иностранных сельскохозяйственных коммун и артелей - на Северном Кавказе, в Поволжье, Подмосковье и на Украине. Численность рабочей иммиграции в СССР в 20-х гг. составила более 20 тыс. человек.

Иммиграция в СССР из стран Европы и США достигла наибольших масштабов в годы первой пятилетки (1928-32). Иностранные специалисты и эксперты участвовали в проектировании и реализации практически всех крупнейших строек пятилетки. Большинство приехало из Германии и США. В СССР в 1932-33 находилось примерно 20 тыс. специалистов и рабочих из стран Запада (вместе с членами семей - свыше 40 тыс.).

В начале 30-х гг. в СССР, в основном в «Красную Финляндию» - Карело-Финскую республику, перешло свыше 12 тысяч финнов.

В годы второй пятилетки (1933-37) масштабы применения иностранной рабочей силы резко сокращаются. Количество вернувшихся в свои страны иностранцев превысило въехавших в СССР. К началу 1937 большая часть иностранных рабочих и специалистов покинули СССР.

После Гражданской войны в Испании (1936-1939) в СССР оказались 4 299 испанцев, из них 2 895 детей, уехавших без родителей. Многие из этих испанцев уже вскоре сражались за свою новую Родину против своих знакомых противников - фашистов.

В самом конце 40-х гг. гражданская война в Греции завершилась массовой эмиграцией греков в Советский Союз. Политических эмигрантов приняли южные территории бывшего Союза, в частности Узбекистан, где были размещены почти 12 тыс. греков из Греции. Специально для них построили 14 жилых городков, как правило, недалеко от тех предприятий, на которых предстояло работать. Постепенно греческие политэмигранты обживались на новом месте, заключали браки (из которых 60 % вне своей общины). Их численность благодаря естественному приросту возросла к 70-м гг до 14 тысяч. Но после распада СССР и усиления дискриминации в независимых государствах Средней Азии греки стали возвращаться в Грецию.

Наконец, последней по времени возникновения община политических эмигрантов сложилась лишь в начале 90-х гг. XX века. Речь идет об уроженцах Афганистана, оставшихся или перебравшихся в Россию после падения режима Наджибуллы. Собственно, афганцы самых разных национальностей получали образование в СССР начиная с 20-х гг. Особенно много учащихся из Афганистана стало после установления в этой стране прокоммунистического режима и ввода советских войск в эту страну в конце 1979 года. Однако афганцы в СССР вовсе не считались (да и сами не считали себя) эмигрантами. По мере получения образования все они отправлялись на родину. Таким образом, в СССР проходила постоянная ротация афганцев, которые слишком надолго в нашей стране не задерживались. Но после распада СССР и отказа правительства Ельцина помогать афганским властям многолетняя гражданская война в Афганистане закончилась победой исламистов. В условиях репрессий, развернувшихся в Афганистане не только против сторонников прежнего прокоммунистического режима, но и вообще людей с «немусульманским» образованием многие учащиеся в постсоветских странах афганцы предпочли не возвращаться домой. Многие военные и чиновники прежней афганской власти бежали в Россию. В итоге, к середине 90-х годов в России оказалась самая образованная часть афганской элиты. В ельцинской России они также оказались чуждыми, и многие афганцы в дальнейшем перебрались в другие страны. Сегодня активисты афганского сообщества в России оценивают общую численность афганцев в РФ в диапазоне от 50 тыс. до 150 тыс. человек. Подобный разброс в цифрах объясняется как текучестью состава диаспоры, так и тем, что сам Афганистан был многонациональной страной, и многие афганские таджики и узбеки учитываются не по стране происхождения, а по этнической принадлежности.

 

Иммигранты поневоле

Еще одним источником пополнения населения России иностранцами были, как ни странно, войны. Многие иноземцы, оказавшиеся в русском плену, по окончанию войн в силу многих причин оставались в России. Так, последствием Ливонской войны стала масса иммигрантов поневоле - военнопленных. Многие ливонские рыцари, литовские шляхтичи, ландскнехты армии Стефана Батория, в московском плену были устроены по специальности. Их направили сражаться с татарами в южных степях. Из пленных литвинов состояла значительная часть русского войска, оправленного в Сибирь после Ермака. Неудивительно, что многие из них после окончания войны в 1583 году не захотели возвращаться на родину. Известно о существовании в Москве в 1591 году, то есть через 8 лет после окончания войны двух иноземных слобод - Ругодивской и Юрьевской, в которых жили пленные ливонцы.

Подобную судьбу разделили многие пленные шведы периода Северной войны 1700-21 гг., оставшиеся в России. Свыше 23 000 шведских солдат попали в плен в России, из них вернулись домой только 5 000. Некоторые из попавших в русский плен воинов Карла XII достигли больших высот на царской службе, сделав научную и дипломатическую карьеру. Так, Лорентц Ланге по заданию царя осуществил восемь дипломатических поездок в Китай. Бывший шведский артиллерист Юхан Густав Ренат, оказавшийся в плену у калмыков, составил одну из первых и лучших карт Центральной Азии с «кочующим» озером Лобнор. Филипп Юхан фон Штраленберг, также из войска Карла XII, был первым, кто зарисовал на карте восточноазиатское побережье России. Штраленберг все же вернулся на родину, где он скончался в нищете.

Весьма показательна судьба военнопленных Великой армии Наполеона 1812 года. На 1 января 1813 года, по данным Министерства юстиции Российской империи, в стране пленных насчитывалось более 216 тыс. К середине 1814 года примерно 60 тыс. из них приняли русское подданство. Постепенно они женились на местных красавицах, создавали целые деревни на Витебщине и Смоленщине, многие оставались жить в городах. Известно, что последним ветераном наполеоновской Великой армии был Жан-Батист Савен, принявший после войны российское гражданство и умерший в 1894 году в Саратове в возрасте более 100 лет. Потомками французских пленных был Виктор Дандевиль, ставший генералом от инфантерии. В 1862 году он был назначен на пост атамана Уральского казачьего войска, а чуть позже начальником Туркестанского военного округа. Сыном пленного француза и литовской крестьянки был композитор и музыкальный критик, вдохновитель «Могучей кучки», а заодно военным инженером Цезарь Кюи.

Наконец, после Победы в Великой Отечественной войне находившиеся в лагерях военнопленных некоторые немецкие специалисты стали консультантами и экспертами советских специалистов в разных областях промышленности. Впрочем, уже с лета 1945 году советские органы стали привлекать к работам немецких ученых, оказавшихся в советской оккупационной зоне Германии. Хотя основные сливки с немецких ученых сняли США, все же ряд немецких ученых трудился на благо СССР. Депортированные специалисты работали на 31 предприятии 9 советских министерств. С учетом членов семей количество немецких специалистов в СССР, по подсчетам С. Чертопруда, автора книги «Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева», доходило до 200 тысяч человек. Большинство их них уехали на родину в 50-х гг, но некоторые остались в СССР, пополнив ряды иммигрантов поневоле.

 

Гастарбайтеры из Вьетнама

 

В конце XX века СССР стал привлекать к себе также и иностранных рабочих на непрестижные работы. Собственно, на различных «великих стройках коммунизма» еще в 30-е годы трудились антифашисты и политэмигранты. Но по настоящему труд гастарбайтеров в СССР стал применяться только с 1981 года, и были ими вьетнамцы. Они же и стали единственной российской диаспорой, образованной гастарбайтерами. Собственно, вьетнамские коммунисты были в Советской России еще с 20-х гг, первые вьетнамские студенты прибыли еще в 1950 году. Но как постоянно пребывающие в нашей стране рабочие вьетнамцы появились лишь после заключения в 1981 г. договора между СССР и СРВ о направлении вьетнамских граждан в Советский Союз для получения профессионального образования и работы. К студентам и дипломатическим работникам добавились вьетнамские рабочие.

Вьетнамские рабочие стали появляться практически во всех городах СССР. Таким образом, руководство СРВ пыталось решить проблему безработицы. В СРВ было создано управление по международному сотрудничеству в области труда, которое занималось экспортом рабочей силы в страны Восточной Европы и СССР. Вьетнамцы считались временно проживающими иностранцами, и власти старались всех их отправить на родину после окончания контракта. Но после 1991 года многие вьетнамцы смогли остаться в России, хотя немало из них уже десятилетиями проживает в России юридически нелегально. Одновременно в Россию стали прибывать вьетнамские предприниматели, студенты, которые, считаясь иностранцами, давно живут и работают в стране. По сравнению с советскими временами вьетнамцам стало значительно проще остаться в России на всю жизнь. Например, существует целый ряд вьетнамских фирм, которые за определенную плату вписывают земляков в штат своих служащих, тем самым легализуя их положение. Многие вьетнамцы оформляют свои документы как участники международного обмена студентов, затем путем платы вузу, сохраняют положение. Количественно национальная вьетнамская диаспора насчитывает около 100 тыс. человек. Более половины обосновались в Москве, остальные - в крупных городах. Официально же, согласно переписи 2010 года, в РФ проживают лишь 14 тысяч вьетнамцев.

 

Иммиграция на Российский Кавказ

 

Кавказ - это перешеек между двумя морями, который всегда был котлом, в котором постоянно сливались одни, дробились другие народы. Миграции, ассимиляции, распространение вероучений, войны - все это способствовало тому, что Кавказ является едва ли самой «пестрой» в этническом плане областью на Земном шаре. Добавим также, что для многих этносов Кавказа до сих пор характерно кланово-племенное деление, территориальные землячества, религиозная пестрота, так что даже среди этносов с ярко выраженным самосознанием, все равно подспудно тлеют внутренние противоречия, суть которых просто непонятна для многих исследователей. При этом два века тому назад, когда началось присоединение Кавказа к России, этническая карта региона была совсем не такой, как сегодня. Иммиграция в кавказские области Российской империи внесли серьезные изменения в этническую карту Кавказа.

Самым значительным из иммиграционных процессов на Кавказе являлась масштабная репатриация армян на свою историческую родину. К началу XIX века на своих землях проживала лишь незначительная часть армянского этноса, причем только в нагорном Карабахе у армян была государственность в виде небольшого зависимого от Персии княжества, остальные армяне на своей земле были угнетенным национальным и религиозным меньшинством. Основная же часть армян была рассеяна по всему миру.

На территории, которую ныне занимает Республика Армения к моменту присоединения ее к России в 1828 году, проживали лишь около 100 тысяч армян. Собственно, российская Армения была прежним Эриванским и Нахичеванским ханствами, и составляла лишь небольшую часть исторической Армении. Но уже сам факт, что часть Армении оказалась во власти христианского государства (в котором армянская диаспора издавна была весьма многочисленна и влиятельна), стало началом возрождения армян как этноса. В 1828 году была создана Армянская область со столицей в Эривани (Ереване) - автономная единица в составе России. Армян в момент создания области было лишь 80 тысяч человек, что составляло чуть больше половины населения (вторая половина - полукочевое мусульманское население, говорящее на различных тюркских языках). В самой Эривани с округой армян было лишь 20 % жителей. Но уже сразу же с создания Армянской области началась массовая иммиграция (правильнее сказать, репатриация, то есть возвращение на историческую родину) армян. Впрочем, армяне переселились не только в Армянскую область, но и селились по всему российскому Кавказу. Через три десятилетия, к 1859 году, на Кавказе проживало уже 500 тысяч армян, большинство которых переселились из Ирана и Османской империи. Армяне составляли большинство населения Тифлиса и Баку, а также весьма значительную часть жителей большинства городов Закавказья и Северного Кавказа. Переселения продолжались и во второй половине XIX века. Многие армяне из Турции переселялись теперь в города Черноморского побережья Кавказа, а также на Кубань. По переписи 1897 года в России по империи в целом проживало 2,2 миллиона армян. За 70 лет (1828-1897) увеличение в 22 раза! При это на территории, которая занимает в наши дни республика Армения, проживало лишь немного больше 800 тысяч человек.

Но и в XX веке армяне продолжали переселяться в Россию. В годы первой мировой войны турецкие армяне пережили страшный геноцид, в ходе которого погибла половина армянского этноса и была полностью «зачищена» от армян вся территория исторической Армении, кроме ее восточной, российской части. Погибло бы гораздо больше армян, если бы не наступление русской армии на Кавказском фронте, предпринятое именно с целью спасения армянского населения. Почти четверть турецких армян, 375 тысяч человек, были спасены в результате этого наступления. Однако распад Российской империи и гражданская война, которая на Кавказе приняла форму дикой взаимной резни, привели к гибели многих российских армян вместе с частью только что спасенными армянами турецкими. В созданной в 1920 году советской Армянской советской республике проживал 1 миллион жителей. Но в результате высокой рождаемости, переселения в «свою» республику армян их других регионов СССР, и продолжавшейся репатриации зарубежных армян число жителей Армянской ССР возросло с 1 320 тысяч человек в 1940 году до 3 515 тысяч в 1988 году! В СССР в целом армяне были 8 по численности народом, насчитывая в масштабе всей страны 4 623 тысяч человек.

Но если армяне в значительной степени «возвращались» на свою прежнюю Родину, то «чисто» иммигрантской общиной может считаться еще один кавказский этнос - ассирийцы (в советские времена их называли «айсорами»). Прямые потомки древнего народа, создавшего сильное государство, развитую цивилизацию, древнюю письменность с богатыми историко-литературными памятниками, принявшие христианство еще в I веке, ассирийцы в основном проживают на своей исконной Родине, в северной части современного Ирака. Утратившие свою государственность еще в 605 году до н.э. ассирийцы сохраняли свою культуру, в основном базирующуюся на несторианском направлении христианства. За 27 веков жизни под властью иноземцев ассирийцы неоднократно подвергались притеснениям и геноциду. В 1828 году часть ассирийцев (вместе с добровольно принявшими подданство России жителями Восточной Армении) навсегда поселилась в Закавказье, среди армян, через которых и познакомилась с русскими.

Вторая волна ассирийских иммигрантов (точнее, беженцев) пришлась на годы Перовой мировой войны. В 1915 году турецкие власти начали масштабное уничтожение ассирийцев, наряду с армянами и другими своими христианскими подданными. Тогда погибла значительная часть древнего ассирийского народа. Но некоторым ассирийцам все же удалось добраться до русских войск Кавказского фронта, и найти убежище в России. Но, впрочем, грянувшая революция и Гражданская война привели к тому, что ассирийцы их огня угодили в полыми. Многие ассирийцы в России погибли, некоторые в России долго не задержались, перебравшись в другие страны. Оставшиеся ассирийцы численностью около 30 тысяч человек стали обычными советскими людьми. Советские власти в отношении ассирийцев проводили политику «коренизации». Правда, проблему создавало то, что у ассирийцев в СССР отсутствовала своя этническая территория, к тому же большинство «новых» ассирийцев, из числа беженцев времен Первой мировой войны, осели в городах. Поскольку большинство ассирийцев не имели никакой городской профессии, и в первое время почти не владели русским языков, то своего рода «специализацией» ассирийцев стала уличная чистка обуви - профессии, не требующая квалификации и позволяющая знать язык местного населения на самом низком уровне. Впрочем, довольно быстро из числа ассирийцев вышли многие ученые, врачи, военные.

В 1930 году в Москве состоялся Всесоюзный съезд ассирийцев. Он принял решение о «переселении из городов на землю». Для ассирийцев были открыты начальные и средние школы, где преподавание родного языка велось по учебнику Георгия Арсаниса. В 1930-х гг. многие ассирийцы, особенно проживавшие в Грузии, подверглись репрессиям.

Третья волна ассирийской иммиграции пришлась на вторую половину 40-х гг., когда в СССР устремились тысячи ассирийцев из Ирана. Напомним, что в 1941-46 гг. советские войска находись в Иране, осуществляя, вместе с Великобританией и США контроль над этой страной. Но осенью 1946 году советские войска Иран оставили. Вместе с уходящей армией в СССР устремились тысячи иранских ассирийцев, резонно опасавшихся за свою жизнь, ведь мусульманские фанатики обещали им устроить такую же резню, как это сделали турки в 1915 году. Но в 1949-50 гг ассирийцы вновь стали жертвами репрессий. Их обвинили в шпионаже и депортировали из Закавказья. Малочисленные ассирийцы оказались рассеяны по всей стране.

В советские времена религия, которая в значительной степени определяла идентичность ассирийцев, утратила прежнее значение. Тем не менее, самая молодая иммигрантская диаспора России из самого древнего в мире народа заняло довольно почетное место в нашем обществе. Среди ассирийцев довольно много людей с высшим образованием, ассирийцы представлены в бизнесе. Всего в странах СНГ ассирийцев примерно 30 тысяч. По данным переписи населения 2002 года, в Российской Федерации было 13 649 ассирийцев. 7 762 из них (56,9 % всех ассирийцев) указали ассирийский язык как родной. Учитывая, что подавляющее большинство российских ассирийцев живет в мегаполисах, и лишь небольшое числа относится к сельским жителям в Краснодарском крае, подобное сохранение родного языка не может не удивлять.

В Закавказье под крыло Российской империи переселялись также курды. Они прибывали сюда на протяжении всего XIX века. В основном, учитывая, что сами курды были разделены на племена и кланы, а также исповедовали различные религии, точное число курдов из общего числа российских подданных сосчитать было сложно. В 1923 году в Азербайджане была создана Курдская автономия (т.н. «Красный Курдистан») со столицей в Лачине. Красный Курдистан стал первой курдской административно-территориальной единицей в мире, и одно только это обстоятельство должно было привлечь симпатии курдов к Советскому государству.

Красный Курдистан отделил территорию Нагорного Карабаха от собственно Армянской республики. Понятно, что курды и были предназначены стать стенкой между армянами и азербайджанцами. В силу этого курды испытали много невзгод, на которые ни в СССР, ни тем более в «цивилизованном мире» внимания не обращал. Курдская автономия была упразднена уже в 1930 году. После упразднения автономии курдов старались ассимилировать в каждой из трех закавказских республик. В 1937 году курды были выселены из Армении и Азербайджана, в 1944 году - из Грузии. Новым местом расселения курдов стали Казахстан и Средняя Азия. После 1956 года курды получили право вернуться в родные места, но закавказские власти упорно старались не пустить курдов обратно. Вернувшиеся курды не могли не только вернуть свои прежние дома, но и получить прописку и устроится на работу. В 1989 году в СССР проживали 152 тысячи курдов. Фактически курдов гораздо больше, поскольку многие из них записаны азербайджанцами или армянами.

Еще одним этносом переселенческого происхождение на Кавказе являются греки. Собственно, греки селились на Черноморском побережье Кавказа еще в античные времена. Но за многие века, особенно после турецких завоеваний греческое население Кавказа исчезло в результате ассимиляции. Значительное греческое население, оторванное от собственно Греции, проживало на юго-восточном берегу Черного моря, где некогда находилось древнее Понтийское царство. Неслучайно этих греков назвали понтийскими, или понти. Понтийцы оторванные от основного этнического греческого массива еще с конца античности, испытали очень сильное восточное, в первую очередь, турецкое влияние. В результате у понтийцев образовалась своя, достаточно своеобразная культура. Поскольку большинство переселенцев на российских Кавказ действительно были понтийцами, то так стали называть и всех кавказских греков, хотя это и не вполне корректно. Помимо понтийев в Россию прибывали и греки из глубинной области Малой Азии, известной как Каппадокия, которые также говорили на своем отдельном диалекте. Наконец, многие малоазийские греки, чей быт был сильно отуречен, говорили на турецком языке. Их обычно называли «урумы» (то есть «ромеи» по-турецки).

Еще в конце XVIII века некоторое количество греков-рудокопов из глубин Малой Азии действительно перебрались из Эрзерумского пашалыка Османской империи на территорию нынешней Армении. Но сразу после установления на Кавказе твердой власти Российской империи масса бывших турецко-подданных греков устремились в новые российские владения. Власти империи видели в греках своих единоверцев, ценили их деловые качества, и поэтому только поощряли греческую иммиграцию. Уже в 1810 году в Тифлисе был создан специальный «Комитет по переселению христиан из Турции на Кавказ». Уже в 1813 году в Грузии поселилось 120 дворов (их учитывали именно так) греков. После окончания русско-персидской и русско-турецких войн 1826-29 гг. многие христиане восточной части Малой Азии, помогавшие русской армии, предпочли уйти вместе с ней в пределы России. Греков ушло 42 тысячи[8]. Большинство из них расселились в Грузии, где уже в 1831 году ими были основаны 18 селений.

Чуть позднее, примерно с 60-х гг. XIX века греки из Трапезунда и Синопа стали селиться в Сухуме и городах Северного Кавказа. После массового исхода ногайцев и черкесов с Северного Кавказа остались заброшенными многие земли в благодатном крае современного Ставрополья. Правительство, наряду с организацией переселения из центральной России, поощряло также переселение христиан из Османской империи. В конце 1861 года император Александр II приказывает создать особый комитет из министров: военного, финансов и государственных имуществ по переселенцам. И уже с весны 1862 года греческие переселенцы начали прибывать в Ставропольскую губернию. Одновременно греки начали активно селиться (вместе с русскими, немцами и чехами) в Абхазии.

Наконец, после присоединения в 1878 году к России территорий современной Аджарии и Карской области сюда также стали прибывать греки. Согласно всероссийской переписи населения 1897 года, в Закавказье проживали 43,8 тысячи греков (всего в Российской империи проживало 187 тысяч греков-ромеев и 23 тысячи греков, говоривших на крымско-татарском языке). Однако учитывались лишь те греки, которые считали своим родным греческий язык. Зато турецкоговорящие урумы, а также некоторое количество обрусевших греков не были учтены как греки. Помимо продолжавшейся иммиграции, греческая диаспора быстро росла за счет высокой рождаемости. Так, в Горийском уезде греческие семьи имели в среднем 9 детей, больше, чем у всех других этносов. В целом греки показали себя весьма оборотистыми торговцами, именно они организовали производство табака, кстати, именно греки в Аджарии в 1911 году начали заниматься чаеводством.

В годы Первой мировой войны в Закавказье устремились многие беженцы-христиане, спасавшиеся от турецкого геноцида. Наряду с армянами и ассирийцами тысячи понтийских греков оказались в Закавказье. Впрочем, точный учет в условиях хаоса войны и начавшейся революции просто не мог быть осуществлен. Между тем на Кавказе в 1918-21 шла всеобщая резня (современные историки называют это «периодом существования независимых республик Южного Кавказа»). Греки Кавказа оказались одинаково чуждым всем противоборствующим сторонам. Особенно несладко пришлось грекам Карской области, вновь захваченной турками. Численность погибших греков исчислялась тысячами. Многие из них бежали в другие страны, в том числе и в Грецию, хотя для понтийцев и тем более урумов балканская страна вовсе не была этнической родиной. В Грецию бежали 78 тысяч греков, из них 60 тысяч - из Карской области. Впрочем, в это самое время на советский Кавказ бежали многие греки из Трапезунда и восточной части Малой Азии, спасаясь от турок.

На Северном Кавказе, несмотря на все ожесточения Гражданской войны, положение греков было лучше. Согласно переписи 1926 года, на Северном Кавказе греков насчитывалось 60 тысяч, причем в Новороссийске и Сочи они составляли около 10 % населения. Примерно столько же - 57 тысяч греков проживало в Закавказье.

В 20-30 е. гг. XX века советские греки имели национальные районы и сельсоветы, музеи, школы, газеты и издательства. Языком преподавания и делопроизводства стала димотика - разговорный новогреческий язык балканской Греции. Понтийцы и тем более урумы этот язык совершенно не понимали, что, впрочем, советские власти не волновало. Главным для советских греков в два предвоенных десятилетия было усвоение ими общегреческой идентичности. Ранее мариупольские, балаклавские, одесские и понтийские греки совершенно не чувствовали единства. Теперь же они считались официальной статистикой и в значительной степени стали считать себя одним народом.

Но уже в 1937-39 гг. образование было переведено на русский язык, многие деятели культуры из греков были репрессированы. В 1942 и 1949 гг. кавказские греки были депортированы в Казахстан и Среднюю Азию. После 1956 года многие из них вернулись на Кавказ. Всех греков в СССР в 1989 году насчитывалось 358 тысяч, из них в Грузии (вместе с Абхазией проживали 100 тысяч).

Между тем, после распада СССР в Грузии резко усилилась дискриминация негрузинского населения республики. Одновременно в 1992-93 гг. шла ожесточенная война в Абхазии. Все это вызвало массовый исход греков из Закавказья. Часть из них уехала в Грецию, большая часть - в РФ.

Впрочем, помимо закавказских понтийцев в нашу страну прибыла еще одна греческая волна, на сей раз из собственно Греции. Но прибыла эта волна в основном в Среднюю Азию.

 

В середине Азии

 

Обширный регион между Каспийским морем и Китаем, населенный в основном тюркскими народами (отчего ранее назывался Туркестаном), в советские времена обычно называвшийся Средней Азией, был присоединен к Российской империи между 1864-81 гг. Несколько ранее были присоединены территории современного Казахстана. Весь этот регион представлял собой сочетание древнейших земледельческих цивилизаций в оазисах и речных долинах вместе с кочевыми народами в степях и пустынях. К середине XIX века, к моменту присоединения к России, эти земли переживали многовековой упадок, вызванный как последствиями кочевых вторжений, так и изменением торговых путей, что почти прервало караванную торговлю. Перед российской властью встала проблема хозяйственного развития новоприсоединенных территорий, что привело к многочисленным реформам, значительно облегчившим жизнь местным подданным. В результате буквально с первых лет утверждения русской власти Средняя Азия стала испытывать приток иммигрантов из окрестных земель. Собственно, в основном в Русский Туркестан переселялись представители тех этносов, которые имели там своих соплеменников - туркмены из Ирана, афганские таджики, казахи и киргизы из китайских владений. В новый город Ашхабад, основанном в 1882 году на месте туркменского аула, с первых лет существования селились многочисленные персы, сторонники секты бахаи, подвергавшиеся на родине преследования. В 1901 году персы составляли треть населения Ашхабада, являясь самой крупной этнической группой в городе.

В 1860-80-х гг. в среднеазиатские владения России устремились беженцы - уйгуры и дунгане (китайцы-мусульмане) из китайской провинции Синьцзян. В этой провинции местное мусульманское население, в основном уйгуры, относящиеся тюркам, а также дунгане, принявшие ислам китайцы неоднократно поднимали восстания против китайских властей, которые безжалостно подавлялись. В 1871 году русские войска заняли город уйгурский Кульджу, формально принадлежавший Китаю, но контролировавшийся местными повстанцами. Россия владела Кульджей 10 лет, за это время ликвидировав в Кульдже рабство, создав школы, благоустроив город. В 1881 году на основании договора Кульджа была возвращена Цинскому Китаю. Население, изъявившее желание перейти в подданство России и переселиться в Казахстан и Среднюю Азию, переходило под управление русских властей, и в течение года должно было перебраться в пределы Российской империи. Соответственно жители, пожелавшие остаться в крае, вновь поступали под власть Китая. Несмотря на действия цинских властей по удержанию населения в крае в переходный период, объявление о передаче Илийского края Китаю повергло его неханьское большинство в шоковое состояние. Массы народа осаждали представителей Канцелярии по Кульджинским делам, добиваясь от них разрешения на переселение в пределы России. Чуть ли не все перевозочные средства местной русской казны и населения были мобилизованы отвечавшим за переселение подполковником Изразцовым, однако и их не хватило, чтобы перевезти всех желающих переселиться в русские пределы. Организованное переселение, после того как стало известно о времени ухода из Кульджи русских войск, по свидетельству русских чиновников, превратилось «в поголовное бегство». Сотни тысяч семей, оставляя дома, хозяйство, возделанные упорным, многолетним трудом поля, огороды, захватив лишь носильные вещи, порой с маленькими детьми на руках, переходили на левый берег реки Или и устремлялись в пределы России, ища укрытия и спасения[9]. Переселившись в Семиречье, уйгуры основали город Жаркент и около 90 кишлаков, и 4 слободы в городе Верном (современной Алма-ате).

Новая иммиграция уйгуров в Среднюю Азию произошла в 1962 году, когда тысячи уйгуров, спасаясь от голода, вызванного провалом «Большого скачка» в Китае, перешли советскую среднеазиатскую границу. Аналогичные переселения происходили и позднее, в 70-е годы. В результате численность уйгуров советских среднеазиатских республиках достигла 262 тысячи человек.

Вместе с уйгурами в Россию уходили дунгане, говорившие по-китайски представители весьма своеобразного этноса, возникшего в результате смешанных браков различных мусульманских народов с китайцами. В 1989 году в СССР, в основном в Киргизии, проживали 69 тысяч дунган. В современной Киргизии благодаря высокой рождаемости дунгане численно увеличились за полвека с 1959 по 2009 гг в 5 раз.

Наконец, в Среднюю Азию в середине XX века прибыла еще одна иммигрантская группа, на сей раз вовсе не из соседней, а из весьма далекой страны - Греции, о судьбе которой уже говорилось выше.

 

На самом Дальнем Востоке

 

На Дальнем Востоке русские поселенцы довольно быстро встретились с переселенцами из соседних азиатских стран - Кореи и Китая.

До присоединения Приморья к России корейцы здесь не проживали, появляясь в крае лишь эпизодически. В соответствии с Пекинским договором 1860 г., к России отошла обширная территория по правому берегу Амура и к востоку от р. Уссури, появилась общая граница с Кореей. В самой Корее к этому времени безземелье, обнищание крестьянских масс, тяжелое налоговое бремя привели к тому, что тысячи корейцев были готовы эмигрировать, несмотря на то, что самовольный выезд из страны тогда карался смертной казнью и осуждался народными традициями. Первые корейские крестьяне поселились в январе 1864 года в Посьетском участке Приморской области, и стали заниматься огородничеством.

Приток корейцев в край быстро увеличивался. Самое крупное массовое переселение корейцев произошло в конце 1869 - начале 1870 гг., когда из-за большого голода в Корее на российскую территорию перешло 6,5 тыс. корейцев. Отношение русских властей к переселенцам из Кореи было гуманным - корейцам предоставляли на первое время продукты питания, семена, разрешали вспахивать максимальное количество земли.

Со временем многие из корейцев стали принимать православие, чему способствовало создание церковно-приходских школ для детей корейцев. Вскоре пустившие здесь корни корейцы начинают принимать русское подданство. В 1882 году корейцев в России насчитывалось 10,1 тыс. чел., в 1892 г. - 16,5 тыс. чел., из них русское подданство приняли 12,9 тыс. чел. Перепись населения 1897 г. зарегистрировала в Приморье 24,5 тыс. чел., в целом по Дальнему Востоку - примерно 30 тыс. чел.

Эмиграция корейцев на русский Дальний Восток усилилась после 1905 года, после установления Японией протектората над Кореей. В 1907г. их численность в Приморье составляет 46,4 тыс. чел., в 1910г. - 51 тыс. чел.

С самого начала корейская колонизация в Приморье носила земледельческий характер. Трудолюбивые корейские крестьяне занимались рисоводством, некоторые из них профессионально занимались рыболовством и добычей морепродуктов.

Третья волна иммиграции корейцев в Приморье началась в годы Гражданской войны и первые годы Советской власти. В 1920-е гг., пользуясь прозрачностью границ, корейцы устремились на советские территории. В 1926 году при проведении Всесоюзной переписи по всему Дальневосточному краю таких иммигрантов насчитывается 168 009 человек. В начале 20-х гг. в Приморье проживало примерно 50 тыс. корейцев, причем 67% из них являлись иностранными подданными. Это создавало для них и для местной администрации определённые трудности.

Первоначально советская национальная политика была для корейцев благоприятна. В 1925-1926 гг. открылись корейское отделение при Владивостокском госуниверситете, 138 пунктов по ликвидации неграмотности. В 1931 г. во Владивостоке открылся корейский пединститут с четырьмя факультетами. Работали также национальный учительский институт и педагогический рабфак с общим числом учащихся более 800 человек. В середине 30-х годов в Приморье на корейском языке издавались несколько газет, журналов. Во Владивостоке открылись национальный драматический театр и корейский музыкально-драматический театр.

В 1937 году властями была осуществлена тотальная депортация корейцев с Дальнего Востока в Казахстан и Среднюю Азию. К 25 октября 1937г. корейцы были выселены из всех дальневосточных районов. Общая численность депортированных составляла 171 781 чел. (36 442 семьи).

В результате этого корейцы потеряли не только свою новую Родину на русском Дальнем Востоке, не только привычный уклад жизни, но также право говорить на родном языке, соблюдать традиции.

Лишь в середине 1950-х годов, после отмены ограничений в гражданских правах, корейцам было разрешено вернуться на Дальний Восток, но немногие воспользовались этим. Большинство корейцев оставались в Средней Азии, часит перебралась в центральную Россию.

В начале XXI века 20 тысяч корейцев проживали в Приморском крае, ещё 35 тысяч корейцев проживают на Сахалине. Корейцы Сахалина оказались на южной части острова между 1905 и 1945 годами. Они были завезены в качестве дешевой рабсилы японцами¸ оккупировавших после победы в русско-японской войне южный Сахалин. После освобождения Сахалина в 1945 году советские власти долгое время не могли решить, как относится к корейцам. В отличие от выселенных поголовно японцев, сахалинские корейцы были угнетенным меньшинством, настроенным вполне просоветски. Долгое время сахалинские корейцы были лицами без гражданства, некоторые приняли гражданство КНДР. Лишь в концу 60-х гг. сахалинские корейцы стали гражданами СССР.

Зато на Дальнем Востоке появились «новые» корейцы из КНДР (Северной Кореи). В 1970-1980-е гг. на Дальний Восток в Хабаровский край стали привлекаться северокорейские лесорубы. Правда, все они жили в своих поселках, работали вахтовым методом и, отработав строго определённое количество времени, уезжали себе на Родину.

В 1989 году в СССР проживали 438 тысяч корейцев.

Китайская иммиграция началась в 1870-е гг. и связана с привлечением китайцев на казённые работы. До 1878 г. действовал запрет китайских властей на перемещение населения за пределы страны из-за политики изоляционизма. С активным освоением русскими восточных территорий, китайцев стали привлекать на сезонные работы в добывающей промышленности. В Приморском крае в 1890 году насчитывалось 6,2 тыс. человек, в 1894 г. - 9,4 тыс. человек. В конце 1890-х гг. их было уже около 30 тыс. человек. Всего численность китайцев на Дальнем Востоке к началу ХХ в. составляла 250 тысяч человек. В основном их привлекали сезонные заработки, поэтому прибывало втрое больше людей, чем оставалось в течение всего года на российской территории.

В отличие от корейской, миграция из Китая была в основном временной. Основу миграционного потока составляли отходники, прибывавшие в край на заработки. Мужчины составляли среди них 98%. Большинство из них к зиме возвращались на родину, некоторые оставались на 2-3 года. Постоянно в крае находилось до 80-90 тыс. китайцев. Многие китайцы проникали в край нелегально. Большинство не имели никакой квалификации и могли использоваться лишь в качестве чернорабочих, прислуги, затем шли мелкие торговцы, кустари-одиночки, огородники, охотники, искатели женьшеня; многие занимались рыболовством, добычей трепангов, крабов, моллюсков. Одной из самых многочисленных групп китайцев в Приморье были рабочие. К 1910г. китайские рабочие уже составляли почти половину всех рабочих, занятых в разных отраслях в крае. Основная масса китайских рабочих (до 80%) была занята на строительных работах, а также в золотодобыче. Китайские иммигранты оседали почти исключительно в городах, образуя специфические китайские кварталы.

Китайцы, живя своей общиной, по существу были изолированы от русского населения и властей. В большинстве своем они были неграмотны и к тому же не знали русского языка. Характерной особенностью внутренней жизни китайской общины было создание легальных и тайных обществ и союзов. Китайцы жили по свои законам, не подчиняясь русской администрации. Весь Уссурийский край для удобства управления они разделили на округа, во главе которых стояли китайцы.

Обеспокоенные российские власти стали принимать меры по ограничению притока китайцев и интеграции китайцев в российскую жизнь. В 1883 г. был принят закон о подсудности китайцев русским судам. С 1885 г. был введён порядок выдачи китайцам специальных русских «билетов» (видов) на жительство в пределах Приморской области. В 1886 году был введён запрет на расселение иностранцев в приграничных местностях, а в 1892 году последовало лишение иностранцев права приобретения недвижимости в Амурской и Приморской областях. В 1897 г. на русском Дальнем Востоке было запрещено китайское самоуправление, и китайцы стали жить на основании общероссийских законов. Указом от 1910 году запрещалось использовать их труд на государственных предприятиях. Надо отдать должное администраторам Российской империи, которые постарались не допустить утраты Дальним Востоком своего русского этнического лица, не ссорясь при этом с Китаем.

В годы Гражданской войны многие китайцы уехали на Родину. Впрочем, победившие большевики, при всём своем интернационализме, сохранили опасения царских властей перед китайской иммиграцией. В 1926 году китайцев на советском Дальнем Востоке было 72 тысячи человек. Во Владивостоке в те годы издавалось пять газет на китайском языке.

В 20-х гг. большевики проводили политику замены иностранной рабочей силы, поощряя реэмиграцию китайцев. К 1937 г. в Приморье оставалось около 10 тыс. китайцев. Именно они и подверглись в этом году поголовной депортации на родину. В 1938г. китайская община прекратила своё существование на территории советского Приморья.

Сохранилась китайская диаспора в Европейской России, насчитывавшая 38 527 человек.

После падения Советской системы началось новое нашествие китайцев на российский Дальний Восток. В 1992 году начался безвизовый обмен между Россией и Китаем, который через два года был прекращён. Однако за 1992-1993 гг. число китайцев на Дальнем Востоке возросло примерно с 2 тыс. до 50-100 тыс. человек. Безвизовый обмен не был подготовлен законодательно и повлёк массу административных и правовых проблем. В 1994г. был введён иммиграционный контроль, безвизовыми остались только служебные и туристические поездки. В условиях, когда граница уже не замке, китайская иммиграция продолжается.

Точную численность китайских иммигрантов не может дать ни одно российское ведомство. Ясно только, что счет идёт на десятки, если не на сотни тысяч человек. Как и в своё первое пришествие, китайская диаспора представляет собой государство в государстве, подчиняясь только своим законам и своим лидерам.

Впрочем, есть и некоторые изменения в качественном составе иммигрантов. Помимо малообразованных мелких торговцев, ремесленников, чернорабочих и строителей, в дальневосточные районы из Китая устремляются представители крупных компаний, предприниматели и руководители предприятий, высококвалифицированные специалисты.

Однако всех китайских иммигрантов объединяет исключительно потребительский интерес к ресурсам Дальнего Востока. В сферу их интересов не входит развитие производства на Дальнем Востоке, они не намерены способствовать росту экономического потенциала России на её восточных территориях. Китайская сторона не ведёт прямого инвестирования в экономику Дальнего Востока и не проявляет активности в разработке каких-либо крупномасштабных совместных проектов на региональном уровне, а сосредоточивается на осуществлении программ, способствующих увеличению в первую очередь экспорта китайской продукции на российский рынок.

Но основная часть мигрантов концентрируется не на Дальнем Востоке, а в европейской части страны. По официальным данным, уже в 2005 г. в столице было занято порядка 150 тыс. легализованных и около 30 тыс. нелегализованных мигрантов из КНР[10]. Достоверная статистика о численности китайцев, постоянно проживающих либо занятых сезонными работами в сельских районах, отсутствует. Считается, что общее количество китайцев, легально и нелегально проживающих в России, можно оценит в 400-600 тысяч человек. С одной стороны, это не так уж и много, учитывая, что в США китайцев 4 млн, в Канаде - полтора миллиона, Великобритании и Франции - по полмиллиона. Но эти страны не граничат с Китаем. Правда, проблемы у стран с большой китайской диаспорой весьма похожи.

Там, где есть три китайца, есть и «триада» - китайская мафия. В настоящее время размах китайской организованной преступности весьма велик, хотя из стремлений не портить отношения с важнейшим партнером БРИКС, российские власти не склонны приводить соответствующую статистику. Между тем, поразительное стремление идти на встречу китайцам (чего стоят одни предложения сдавать китайцам землю в аренду или нытье наших «экспертов» о том, что только китайские иммигранты могут восполнить демографический кризис в России) может быть объяснено только элементарным подкупом нашего чиновничества. Итак, на сегодняшний день китайская диаспора самая быстрорастущая и наименее интегрированную в русскую жизнь. Последнее, впрочем, относится вообще к китайцам во всем мире, которые живут в своих чайна-таунах, подчиняясь своим законам и своим начальникам, учатся в своих школах, производят, продают и потребляют изделия своих предприятий, и даже в последнее успокоение находят на своих кладбищах. Впрочем, именно замкнутостью китайской диаспоры, что вызвало по отношению к ней вполне справедливые подозрения, и объяснялись антикитайские меры российской администрации на Дальнем Востоке столетие назад и тотальной депортацией китайцев при Сталине. Но сейчас времена политкорректности и мультикультурализма...

 

Некоторые выводы

Как видим, иностранцы, навсегда связавшие свою судьбу с Россией, проживали в ней на протяжении всей истории. В основном иммигранты служили России честно. При этом в России отсутствовала какая-либо единая политика к иммигрантам. Приглашение колонистов в Новороссию и в Поволжье все же были проявлением частных случаев. Заметим, что власти предержащие государства Российского все же относились к иностранцам с определенным недоверием. Наибольшее недоверие вызвали евреи и китайцы, и поэтому желание избавится от этих диаспор были присущи всем правителям, независимо от политического режима и социально-экономической системы. Немцы считались абсолютно лояльными вплоть до объединения Германии под эгидой агрессивной Пруссии, В результате в царствование Александра III впервые началось некоторая борьба с немецким засильем. Впрочем, немцы есть немцы, и в подавляющем большинстве они были совершенно лояльны стране проживания. Именно лояльность самодержавию и привели к тому, что в советское время немцам пришлось испытать множество невзгод, в том числе и насильственную депортацию из Поволжья. Репрессии в отношении греков, ассирийцев, курдов, корейцев были просто произволом. Наконец, переселенческие диаспоры отличались также более высокой склонности к эмиграции.

И все же советские этносы переселенческого происхождения были весьма крупными по численности. В 1989 году в СССР проживали 285 742 511 жителей всех национальностей. При этом среди советских граждан были немцы (2 млн), евреи (1 378 тыс.), корейцы (438 тыс), болгары (372 тыс), греки (358 тыс), цыгане (262 тыс), гагаузы (197 тыс), калмыки (173 тыс), курды (152 тыс), персы (40 тыс), ассирийцы (26 тыс). Фактически к переселенческим диаспорам, как уже отмечалось, относилась значительная часть армян, часть молдаван, переселившихся в российскую Бессарабию.

С другой стороны, примерно 60 тысяч мариупольских греков, прямых потомков античных переселенцев в Крыму, никак нельзя отнести к иммигрантам. Кроме того, весьма часто демографы к числу некоренных национальностей России относят также поляков и финнов. Но поляки в России вовсе не были иммигрантами, а просто российскими гражданами, переселившимися из одной части государство в другое. Финны в подавляющем большинстве являются финнами-ингерманландцами, то есть жителями современной Ленинградской области, поселившимися здесь еще в XVII веке. Только некоторое количество советских финнов является потомками иммигрантов 20-3-х гг. XX века.

Политику в отношении иммиграции российские власти от Владимира Красно Солнышко до Владимира Путина проводили в целом очень осторожную и взвешенную политику. Привлекались специалисты, включая военных, крестьяне-колонисты, умеющие обрабатывать землю, и лишь в самом конце XX века - гастарбайтеры для работы на заводах. Причем трудно увидеть в этих интуитивных действиях какую-ту определенную политику, ведь даже приглашение немцев в Поволжье было разовым действием. Сам факт отсутствия в российском законодательстве во все эпохи четкого определения иммигранта и его правового статуса является тому подтверждением.

И все же в определенные моменты истории представители пришлых этносов неожиданно получали в России огромное значение. Правда, в основном на очень короткий срок. Это происходило тогда, когда властям предержащим срочно требовалось некоторое квалифицированное меньшинство, способное проводить в жизнь мероприятия, идущие вразрез с мнением этнического большинства. Такими квалифицированными меньшинствами в были в Московском государстве в XV-XVI веках татары, когда многочисленные «царевичи» из обломков Орды поступали «под высокую руку» царя и были его опорой в деле «собирания земель». Таким же меньшинством были немцы в период петербургской империи. Большевики в первые два десятилетия свой власти откровенно опирались на евреев, из которых состояла основная масса совслужащих, и латышей, «специализацией» которых были армия и карательные структуры. Впрочем, в конце 30-х гг. Сталин основательно зачистил старую советскую элиту из меньшинств, за что до сих пор его так ненавидят разные «общечеловеки». Заметим, что тогда же из СССР были выдворены опасные диаспоры типа китайцев, а между 1937-49 гг. практически все диаспоры были переселены из пограничных территорий вглубь страны. После Сталина какая-либо осознанная политика в отношении иммиграции оставалась традиционной, то есть отсутствовала как таковая.

Единственный раз, когда проводилась целенаправленная по привлечению иммигрантов, это были «дикие 90-е», когда правительство Ельцина, естественно, по рекомендациям своих американских советников, делало все, что бы подорвать этническое единство исторической России. С этой целью намеренно были созданы условия по «выталкиванию» из России специалистов и ученых, которым создавали невыносимые усилия дома при пропаганде выезда за рубеж, социальная политика работала на истребление населения не хуже гитлеровских зондеркоманд, одновременно были брошены на произвол судьбы десятки миллионов русских по крови или по языку и культуре людей в т.н. «ближнем зарубежье». При этом широко были распахнуты двери для прибытия в Россию людей чужой культуры. Расчет делался на «замещающую иммиграцию», призванную заменить испорченное великим прошлым и социализмом население. Для выкачивания сырья вполне можно было использовать гастарбайтеров, жить наши олигархи надеялись где-нибудь в «цивилизованных странах», и поэтому для недопущения возможности русского реванша и ввозились чужеземцы.

Кстати, не надо думать, что эти проблемы были только перед Россией. Заселение стран Европы огромной массой пришельцев со всех материков, «латиноамериканизация» США, однозначно свидетельствует о том, что сильные мира сего стремятся подорвать сопротивление глобализации в самих западных странах именно путем замещающей иммиграции. Заметим, что основная масса пришельцев в странах Запада вовсе не гастарбайтеры, то есть рабочие, а лица, живущие на пособия, то есть, в конце концов, сидящие на шее местного коренного населения. Заметим, что массовая безработица вовсе не останавливает поток цветных иммигрантов в Европу, а власти, вместо поощрения рождаемости коренного населения, ведут борьбу за «права» извращенцев.

Россия, к счастью, в отличие от многих стран Европы, в иммигрантской проблеме не достигла «точки невозврата». Коренное население преобладает абсолютно. Но это не значит, что все в порядке и ни о чем не надо беспокоиться. В начале XXI века проблема иммиграции и иммигрантских этнических диаспор стала одной из важнейших проблем бытия России как страны.

 Сергей  Лебедев, РНЛ

---

[1] Тихомиров М. Н, Древнерусские города. СПб, 2008, с. 57

[2] Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. История Индии. М, Мысль, 1979, с. 253

[3] Цветаев Д. В. Обрусение западноевропейцев в Московском государстве. Варшава, 1903, с. 17

[4] Петрухин В. Древняя Русь. М, АСТ-Астрель, 2005, с. 47-48

[5] Курукин И.В. Бирон. М., 2006. С. 245

[6] Семакин С. И. Колонистское движение  и немецкая иммиграция в Российскую империю и СССР. М., 2003, с. 145

[7] Клаус А. Наши колонии. СПб, 1869, с. 297

[8] Волкова Н. Греки Кавказа. С. 4// http://history.kubsu.ru/pdf/kn6_15-43.pdf

[9] Моисеев В. А. Россия и Китай в Центральной Азии  (вторая половина XIX в. - 1917 г.). - Барнаул: АзБука, 2003. С. 212

[10] Александров Г. Чайна таун // Аргументы и факты. 2006. № 4. С. 25.