Часть 1

По мнению фюрера, Россия была «последней надеждой Англии», поэтому он хотел с ней расправиться, но и большевистский диктатор тоже готовился к нападению

Большинство историков сходятся в том, что находящийся в зените своего могущества Гитлер семьдесят лет назад совершил роковую ошибку, напав на Россию. Ибо четыре года спустя Германская Империя потерпела катастрофическое поражение от американо-британско-советской коалиции, и европейский континент почти на полстолетия разделился на свободную демократическую Западную Европу под американской гегемонией и покорённую Советским Союзом большевизированную Восточную Европу.

«Фюрер подробно разъясняет мне положение:нападениена Россию начнётся, кактолько закончится сосредоточение и развёртывание войск. Мы стоим перед беспримерным победоносным походом. Он будет самым масштабным в мировой истории. Пример Наполеона не должен повториться!» - пишет в дневнике Йозеф Геббельс, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды нацистской Германии.

Спустя шесть дней, 22 июня 1941-го года, на рассвете – день в день на 129-летие похода Наполеона в Россию – по приказу Гитлера начал исполняться план «Барбаросса»: более трёх миллионов солдат Вермахта (а вместе с союзниками почти четыре миллиона!) с тремя с половиной тысячами танков, с семью тысячами тяжёлых артиллерийских орудий, с больше чем двумя тысячами семьюстами самолётами, на фронте шириною более тысячи километров начали молниеносную войну против Советского Союза – России. Это действительно было самым масштабным и самым протяжённым наступлением в военной истории, но Геббельс всё же ошибся: Гитлер этим решением пойти ва-банк повторил пример Наполеона. (Непосредственно перед нападением Фюрер сказал одной из секретарш, что для него Россия всегда была загадочной, как корабль-призрак «Летучий Голландец»). С той разницей, что после вторжения в Россию он сражался не два, а ещё четыре года с объединившимися против него союзническими, всё более набирающими перевес в силе державами.

«Непрямые действия»

Почему Германия напала на Россию, точнее, Гитлер на Сталина? Почему не было - даже не могло быть? – успешным исполнение плана «Барбаросса», и почему до тех пор несокрушимый Вермахт не смог победить Красную Армию? Наконец, почему 22-го июня 1941-го года стало самым важным переломным моментом Второй Мировой – важнее Пёрл Харбора, Сталинграда, Нормандской операции?

Пожалуй, на последний вопрос ответить легче всего. В середине 1941-го Гитлер был в зените военного и политического могущества, невероятной череде триумфов положила конец русская война. Покорением своего бывшего союзника, а потом и объявлением войны США она сама создала русско-британско-американскую коалицию, которая лишь сложением совместных финансовых, примышленных, военно-технических усилий и живой силы смогла опередить и победить Германскую Империю, которая с 1938-го и до весны 1941-го господствовала и держала контроль над большей частью Европы. Вдобавок победа Сталина над Гитлером привела к полувековому господству и большевизации в Восточной части Европы, и Советский Союз рядом с Соединёнными Штатами стали второй мировой военной сверхдержавой. (Хотя для этого нужны были ничем не оправдываемые и необратимые ошибки, неверные решения, упущения американского президента Рузвельта и частично – британского премьер-министра Черчилля).

На первый вопрос ответ уже немного более сложный и комплексный. Бесспорно, что среди стратегических целей Гитлера покорение и колонизация России уже с 1920-х годов была на первом месте, с одной стороны, ради получения немецкого жизненного пространства (Lebensraum), с другой – ради завоевания европейской гегемонии. Правда, до 1940-го года это было целью вторичной, на далёкую перспективу, потому что Гитлер хорошо знал, что только тогда сможет одолеть своих противников, если воспрепятствует их объединению против себя. Настоящей стратегической целью было избежать возможности сопротивления. Из этого следует другая аксиома: кто хочет заполучить определённую мишень, у того должны быть альтернативные мишени - писал в «Стратегии», своём главном труде, Лиддел Гарт. По мнению одного из самых значимых военных мыслителей ХХ столетия (и он был примером для подражания, в том числе, для гениальных немецких генералов Гудериана и Роммеля), Гитлер очень глубоко понял, что в политической и военной стратегии «непрямые действия» равнозначно являются наиболее эффективным путём для психического и физического разложения противника, и таким образом, и для его полного уничтожения. Кто наиболее действенно хочет нанести удар, тому надо выбрать наиболее уязвимое место, поэтому в стратегии нужно стремиться к обману, запугиванию, парализации и нейтрализации противника.

«Морской лев» или «Барбаросса»

Гитлер действительно все внешнеполитические и военные успехи к лету 1941-го достиг этим «непрямым действием», старательно заботясь, чтобы молниеносный удар наносился только по одному противнику. Австрию и Чехословакию он занял ещё без единого выстрела, а летом 1943-го, когда уже видел, что Великобритания и Франция не будут безучастно наблюдать за нападением на Польшу, внезапно заключил со Сталиным вначале пакт о ненападении, а потом о дружбе. Этим он предотвратил опасный для него британско-французско-русский союз, обеспечив безопасность (временную) восточной границы Германской империи, и начал жизненно важное внешнеэкономическое сотрудничество с богатой сырьём и энергоносителями Россией. Пусть после немецкого вторжения в Польшу и началась Вторая мировая война, но так как Сталин внешне был пока ещё удовлетворён аннексией восточной части оккупированной, расчленённой, разорённой Польши и балтийских государств, у Гитлера были все причины быть довольным Сталиным: он избежал опасности войны на два фронта.

Гитлер никогда не отказывался от нападения на Россию, лишь откладывал до тех пор, пока немецкая армия всю свою мощь может собрать против восточного колосса. Во время весеннего североевропейского и западноевропейского «невероятного похода» Вермахт легко оккупировал Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию и Люксембург, и меньше чем за шесть недель поверг главного и древнего врага Германии, победившую её в Первой мировой войне Францию, которая капитулировала 22-го июня. Осталась на ногах и сопротивлялась только руководимая Черчиллем Великобритания, в основном благодаря проливу Ла-Манш, через который, подобно Наполеону, Гитлер не хотел рисковать высадкой военных частей на южный английский берег. После того, как британское правительство не захотело подписывать мирный договор (очевидно, предлагавший бы починённую роль) с Третьим Рейхом, а многомесячные немецкие бомбардировки не могли поставить на колени островное государство, Гитлер постепенно пришёл к выводу, что если он уничтожит последнюю великую державу континента, Россию, тогда пропадёт и «последняя надежда Англии», и та прекратит безнадёжную борьбу и будет вынуждена склониться к заключению мира.

Хоть Гитлер уже с конца июля 1940-го готовился к войне с Россией, лишь в декабре 1940-го – не случайно в один день с решением отложить план «Морской лев», ставивший целью вторжение в Англию – подписал распоряжение под номером 21, план операции «Барбаросса». По нему немецкому Вермахту надо было подготовиться к тому, чтобы «ещё до завершения войны против Англии в молниеносной войне разгромить Россию - СССР». Конечная цель запланированной на середину мая военной операции – после разгрома частей на западе России и воспрепятствования их отступлению – оккупация русских (а перед этим – балтийских, белорусских и украинских) территорий по линии Архангельск – река Волга – Астрахань, то есть большая часть России от Чёрного моря до Каспийского попадала бы под немецкое господство.

Сталин выиграл время, но опоздал

Больше шести месяцев прошло от декабря 1940-го до 22 июня 1941-го.Весенняя война 1941-го (предварительно не планировавшаяся) в целях пацификации Югославии и Греции на пять-шесть недель задержала нападение на Россию и дала больше времени Сталину (большевистский вождь в начале мая встал во главе правительства и армии), чтобы тот подготовился к обороне или, возможно, контрнаступлению. Но Сталин до последней минуты не верил, что столь уважаемый им и даже восхищавший его союзник предательски нападёт в такой ситуации, когда за спиной находилась пребывающая в состоянии войны Англия, связавшая значительные немецкие силы. По сей день предметом спора историков (в том числе российских) является то, почему Сталин не принял соответствующих мер предосторожности или противодействия для отражения ожидаемого, из самых разных источников разведки достаточно точно предсказанного, большого немецкого наступления.

Ссылаясь на то, что Сталин вплоть до 21-го июня не считал достоверными предупреждения о немецком наступлении и не дал команды на объявление полной боевой готовности, многие исключают, что большевистский диктатор планировал превентивное нападение на Германию. Но всё же известно, что весной 1941-го высшее советское командование выработало несколько планов нападения. Фактом является и то, что непрерывные передвижения советских дивизий, в том числе механизированных и бронетанковых войск, в 1941-ом вблизи советско-немецкой границы активизировались. В момент немецкого нападения уже около трёх миллионов советских солдат дислоцировалось вблизи западной границы, и вполне вероятно, что по распоряжению Сталина части советской армии к середине или концу июля завершили бы передислокацию на позиции для наступления. Ведь едва ли можно поверить, что большевистские вожди, с 1939 года неоднократно напрямую высказывающие агрессивные намерения, в течение месяцев вхолостую держали миллионы вооружённых солдат на советско-германской линии демаркации. Факт, что, в конце концов, не Сталин напал на Гитлера, а наоборот. На всякий случай можно заключить, что Вермахт 22 июня 1941-го года атаковал не мирную или готовящуюся к миру империю. (Возможно продолжение).

Были известны все подробности плана Гитлера.

«По некоторым данным, в Москву пришло 84 предупреждения. Если кратко, то советскую разведку в 1941-ом нельзя ни в чём обвинить. Советы через источники в немецких министерствах экономики, авиации и иностранных дел знали все главные подробности плана Гитлера. Но Сталин им не хотел уделять внимания. Характерно, как он подписал резолюцию снизу одного пражского донесения: «Английская провокация! Расследовать!» Когда он ещё больше узнал о немецких целях от источника в немецком министерстве авиации, взорвался: «Этот источник пусть идёт к чёртовой матери! Это не информатор, а дезинформатор». Даже предупреждения маршала Семёна Тимошенко о близком крахе он грубо отмёл».

Н. Фергюсон, «Мировая война»

Цель – уничтожение России.

«Англия надеется на Россию и Америку. Если связанные с Россией надежды потерпят неудачу, с Америкой всё будет решено, потому что с ликвидацией России весьма значительно возрастёт японское влияние на Дальнем Востоке. Англия ставит главным образом на Россию…Но если с Россией разделаемся, исчезнет и последняя надежда Англии… Постановление: в этом бою нужно решить судьбу России. Весной 1941-го. Чем быстрее мы разделаемся с Россией, тем лучше. Военная операция лишь в том случае имеет смысл, если одним тяжёлым ударом разрушим государство. Территориальная выгода здесь недостаточна. Цель – ликвидация жизнеспособности России».

Из отчёта генерала Франца Гальдера, начальника Генерального штаба Сухопутных войск, о совещании Гитлера со своими генералами в июле 1941-го в Бергхофе.

Часть 2

Большинство историков сегодня уже сходятся в том, что находившийся в зените могущества Гитлер нападением на Россию семьдесят лет назад совершил роковую ошибку. Но большинство политических и военных руководителей той эпохи были уверены, что из-за беспримерной ошибки Сталина "Вермахт" в течение нескольких месяцев победит Красную Армию. Почему не победили, не смогли победить немцы?

В ночь на 22 июня 1941-го Сталин (с начала мая глава правительства советской империи и заодно главный военачальник) уехал из Кремля на кунцевскую дачу вместе с главными партийными и военными руководителями, через два часа после того, как по настоянию маршалов Тимошенко и Жукова согласился привести войска в полную боевую готовность. В то же время он по-прежнему приказывал советским частям не отвечать ни на какие немецкие провокации, потому что «это может привести к серьёзным осложнениям». По словам Микояна, даже за несколько часов до нападения Сталин говорил своим большевистским товарищам, что, по его мнению, Гитлер не начнёт войну. После просмотра фильма Сталин (в самую короткую ночь года) в два часа лёг спать, но через два часа телефонный звонок Георгия Жукова его разбудил: начальник Генерального штаба сообщил ему о немецком вторжении. До поражённого Сталина новость дошла лишь тогда, когда нарком иностранных дел Молотов, подписавший с советской стороны с немцами договор о ненападении, заявил ему в Кремле, что посол Шуленбург передал меморандум об объявлении войны. Большевистский вождь тогда был настолько потрясён, что вместо него заявление о войне по радио сделал Молотов, и только после этого было объявлено о всеобщей мобилизации.

Много историков самой большой ошибкой Сталина считали то, что, наперекор многочисленным предупреждениям разведки и военных, он не поверил, что Гитлер – предположительно единственный человек, которому он (кроме себя) доверял – сможет на него напасть, и из-за этого не подготовился к войне. «Война в большинстве случаев является чередой оплошностей, но в истории, пожалуй, беспримерна та ошибка, которую совершили Сталин и коммунистическое руководство, когда безучастно ждали или, возможно, не были способны предугадать угрожающее России ужасное нападение», - пишет Уинстон Черчилль в монументальном послевоенном мемуаре. По мнению других историков, нападением на Россию роковую ошибку совершил Гитлер, которая – подобно наполеоновской – привела к его падению. В предыдущей статье мы искали ответ на вопрос, почему Германия напала на Россию, точнее, Гитлер на Сталина? Теперь обсудим вопрос, почему не было – и, возможно, не могло и быть? – успешным исполнение плана «Барбаросса», почему не смог победить до этого непобедимый "Вермахт" Красную Армию?

Летом 1941-го, когда началась самое масштабное и широкое наступление в военной истории - более трёх миллионов солдат "Вермахта" (а вместе с союзниками почти четыре миллиона!) с тремя с половиной тысячами танков, с семью тысячами тяжёлых артиллерийских орудий, с больше чем двумя тысячами семьюстами самолётами, на фронте шириною более тысячи километров – почти все ожидали быстрой победы немцев. Как следует из записи в дневнике Геббельса от 16-го июня, Фюрер (у автора с большой буквы - прим. перев.) рассчитывал, что война продлится 4 месяца. По утверждению Черчилля, в британском военном руководстве у всех было одинаковое мнение, что русские войска быстро потерпят поражение, и их значительная часть будет уничтожена. 23-го июня американский министр обороны заявил президенту Рузвельту: «Германия будет полностью занята подавлением сопротивления России, по меньшей мере, один, по большей мере, два месяца». Известно, что 28 июня Сталин, узнав, что немцы уже в Минске, был в сильном психическом расстройстве. Микоян и Молотов вспоминали, что их вождь в гневе кричал: «Всё пропало! Я сдаюсь. То, что создал Ленин, мы пр...ли!» Правда, через три дня диктатор пришёл в себя, вошёл в кремлёвский кабинет и начал писать обращение к народу, в котором объявил о великой отечественной войне. (В тексте автора – с маленькой буквы - прим. перев.).

Общепринятой убеждённости в победе немцев способствовало несколько причин. "Вермахт" за предыдущие два года молниеносно атаковал и легко покорил десять европейских стран, а с располагающей шестимиллионной армией Франции он разделался за два года. У Гитлера вследствие серии успехов, превосходящих наполеоновские, на карте Европы к июню 1941-го остались лишь союзнические, вассальные и оккупированные государства, за исключением Великобритании. Советский Союз с 1939 года был связан с Третьим Рейхом договором о ненападении и даже о дружбе. Выработанная в основном Гитлером наступательная стратегия в течение нескольких лет была успешна потому, что лишала возможности сопротивляться выбранные государства-мишени, парализовывала их психологической и дезинформационной кампанией, наносила молниеносный танковый и концентрированный воздушный удар по слабым точкам противника. Получившийся против поляков и французов «блицкриг» обещал удачу и против русских, считавшихся слабее немцев, в том числе и потому, что между 1937 и 1939 годами боявшийся за своё единовластие Сталин практически обезглавил генеральский и офицерский корпус.

Неожиданное для Красной Армии нападение 22 июня 1941-го и грандиозный первоначальный успех "Вермахта" многие историки относят к тому, что из-за исключительного уважения и прочного доверия к Гитлеру Сталин до последней минуты не предпринимал соответствующих контрдействий и мер предосторожности против мощного немецкого нападения, о котором уже несколько месяцев сообщали всё чаще и всё точнее. Но это только полуправда. Ибо действительно выяснилось, что советские войска не готовились к обороне, но, по всей видимости, больше к нападению. Это подтверждают не только речь Сталина в Военной академии 5 мая 1941-го и планы развёртывания Красной Армии против немцев, но и пребывание уже почти трёх миллионов вооружённых советских солдат в июне 1941-го вблизи советско-немецкой границы, и туда же были переведены воздушно-десантные корпусы, отряды штурмовиков и истребителей, а также тысячи (!) сверхбыстрых бронемашин. Так как развёртывание войск против немцев в июне ещё не было завершено, Сталин едва ли не из-за этого не давал приказа пресекать вооружённым путём нарушения границы и воздушную разведку с немецкой стороны и приводить в боевую готовность приграничные округа (вплоть до вечера 21-го июня), чтобы не провоцировать немцев.

Но Гитлер опередил и застал врасплох Сталина, в результате чего в первый день немецкого нападения более тысячи самолётов было уничтожено на земле, и в первую неделю в целом уничтожено почти пять тысяч советских самолётов. А немецкие бронированные и механизированные клинья (особенно бронированные «клещи» несущихся на острие группы армий «Центр» Гудериана и Гота) с невероятной скоростью, не встречая значительного сопротивления, вырывались вперёд на несколько сотен километров, окружая и захватывая в плен группы войск в сотни тысяч человек. Это не в последнюю очередь было возможно потому, что сконцентрированная вдоль границ огромная Красная Армия явно не имела никакой оборонительной линии, как и планов отступления, что можно объяснить лишь тем, что она готовилась не к обороне, а к нападению.

Но в таком случае удивительно, как напавшая немецкая армия так и не смогла ни победить Красную Армию, ни осуществить описанную в плане «Барбаросса» оккупацию территорий до линии Архангельск – река Волга - Астрахань, ни даже захватить Ленинград, Москву и Сталинград. Ещё в начале июня Гитлер и руководство "Вермахта" были убеждены, что военная операция против России уже практически выиграна, но 19-го августа Геббельс в своём дневнике уже отмечал: по мнению Фюрера, ситуация стала критической потому, что ударная сила русских была явно недооценена, и в первую очередь снаряжение советской армии – например, вместо предполагаемых немцами пяти тысяч танков Советы имели двадцать тысяч, и вместо десяти тысяч самолётов – двадцать тысяч… Немецкое военное руководство во главе с Гитлером недооценило силу русских не только в этом отношении. Не приняли во внимание они и необычную стойкость советских солдат, и не знали они, что Сталин эффективно терроризировал своих людей: неоднократно приказывал не щадить находящуюся в распоряжении живую силу, запрещено было принимать во внимание возможные потери, и под угрозой сурового наказания запрещал своим солдатам (и безжалостно репрессировал за это) попадать в плен. Приученные к «культурному» европейскому противнику немцы удивлённо наблюдали, как «бесчувственные, дикие» бойцы сдавались лишь тогда, когда в них стреляли со всех сторон, или даже и тогда не сдавались. Вдобавок не встречались они до этого и с русской тактикой «выжженной земли» и широкой партизанской войной.

В конечном итоге совместным фактором первого провала считавшихся непобедимыми немцев, помимо споров в военном руководстве и меняющихся военных целей/приказов, чрезмерного рассредоточения сил нападавших, стали и недооценка силы советской армии, оказанное ею более упорное, чем ожидалось, сопротивление, и погодные условия. Так как с течением времени ухудшалась и погода: вначале осенние дожди и грязь, потом пришедшая в ноябре сильная зима – к чему немцы не подготовились точно так же, как 129 лет назад Наполеон – вместе с решительным, упорным противником остановили немецкие танки, технику и солдат перед Москвой. Согласно записям из военного дневника генштаба "Вермахта", после катастрофы зимы 1941-42-го «Гитлер ясно видел, что после этой кульминационной точки… больше нет шансов на победу». Действительно, провал военной кампании в России был первой остановкой на пути к падению Гитлера и Германской империи.

Головокружительные успехи – в расходящихся направлениях

«Если взвесить, что было причиной провала немецкой военной кампании 1941-го, надо сказать, что поражению послужили «естественные причины». Силы были разбросаны в разных направлениях, частично из-за различия взглядов в высшем руководстве, но, парадоксальным образом, и из-за того, что первоначально сопутствовал головокружительный успех сразу во всех направлениях. А так вместо того, чтобы придерживаться такого направления военных операций, которое угрожает многим альтернативным целям, было выбрано много направлений военных операций, которые все вели к одной цели, и поэтому оборонявшимся легче было предпринимать необходимые действия для своей обороны».

Лиддел Гарт, «Стратегия»

Все недооценили силу русских

«В 1941-м большинство недооценивало силу России – как британский, так и американский Генштаб рассчитывали на быстрое поражение русских, и в некоторой мере сами русские дали основания для таких предположений тем, как они смотрелись во время Зимней войны против Финляндии в 1939-м. После импозантных первоначальных успехов военной операции 1941-го также всё указывало на победу Гитлера, который не очень высоко ценил силу русского сопротивления. До сегодняшнего дня предмет спора – смог бы он при другой стратегии взять ту же Москву. Во всяком случае, не хватило самой малости. Но война, как в 1812-м, так и в 1941-м, не прекратилась бы с падением Москвы, ведь русские располагали огромными территориями и людскими ресурсами».

Себастьян Хафнер, «Заметки о Гитлере

“Magyar Hirlap online”, Венгрия"Hitler es Sztalin vegzetes haboruja

RЕВОДИКА