Мне как экономическому практику хотелось бы высказаться ознаковом выступлении Евгения Максимовича Примакова на очередном заседании «Меркурий-клуба». Его выступление можно считать программным заявлением российской власти, ибо Примаков - это наш русский Киссинджер, который всегда говорит то, что планирует и начинает делать государство. Примакову, как одному из треугольных камней российской системы власти, Президент Путин поручает озвучить самые наболевшие проблемы, которые будут незамедлительно решаться государством.
Выступление Примакова перед бизнес-элитой России свидетельствует о том, что у нас нет дороги назад. Евгений Максимович, обладая международным политическим весом, предельно четко озвучил приоритеты и задачи России на ближайшую пятилетку. Он как бы подытожил и придал окончательный вид тем планам, о которых говорят наш Президент и премьер-министр. Поэтому нелепо выставлять Примакова, долгожителя Кремлевского олимпа, оппозиционером власти или человеком, не могущим высказываться определенно из-за некой тирании власти, как считают некоторые авторы, не знакомые с политической кухней Кремля. Примаков является представителем власти. Он имеет очень широкие полномочия в проработке и озвучивании государственных решений тех или иных задач.
О чем сказал Примаков? Первое, на что обратил внимание политик, - необустроенность территорий, серьезная, хотя и скрытая безработица, уход капитала из глубинки. Евгений Максимович предупреждает нас о том, что сельские провинциальные регионы в нынешнем виде являются легкой добычей для разных экстремистов, типа ваххабитов или скачущих под припевку «Бандера прийде - порядок наведе». Этот лозунг не надо даже переводить, достаточно только искру бросить в обедневшие регионы, наполнившиеся беженцами, которые уже заражены духом махновщины. Ныне нас спасает только то, что все-таки Россия на 70-80% состоит из городских жителей, а не обитателей сел и хуторов, как на Украине. Сельские украинцы стали легкой добычей сект и спецслужб Запада из-за своей необразованности и ненужности государству. Поэтому Примаков указывает на то, что провинциалы, предоставленные сами себе, весьма опасны и могут разрушить российское государство.
Евгений Максимович, опираясь на горький опыт Украины, говорит, что нам нужно поднимать профессиональные технические училища, техникумы, давать молодежи техническое образование. Это означает только одно - государство поворачивается от идеологии индустриализации, которая была оседлана либералами для создания крупных энергетических и металлургических компаний. Примаков призывает повернуться лицом к живому человеку, которому надо кушать и создавать семьи. Он говорит об образовании, потому что государство должно готовить образованных людей, которые будут работать в малом и среднем бизнесе, ибо у китов постсоветского индустриального кластера под названием «естественные монополии» есть свои клубные учебные заведения, в которых обучается только маленькая часть специалистов. В нынешней России произошла техническая революция, которая освободила российские индустриальные предприятия от лишних рабочих рук. Особенно это является большой проблемой для небольших моногородов, удаленных от областных центров, и имеющих излишки рабочей силы.
Примаков говорит о том, что необходимо устранить лоббизм крупных госкомпаний, сократить раздутые штаты госмонополий, добиваться экономической децентрализации, давать больше денег малому бизнесу. По сути, Примаков говорит: хватит жить в логике индустриальной эпохи, пора переходить к постиндустриальной, высокотехнологичной системе труда, т.е. привлекать в производственный процесс большие массы людей, которые будут выпускать социально значимые товары, закупаемые ныне за границей из-за индустриализованности российской экономики. Примаков выступает за то, чтобы народ создавал бизнес-предприятия, чтобы прокормить себя и немножко еще дать государству, как родному отцу и чтобы налоги в России было платить престижно, как в Германии. Примаков предлагает принять должные меры, чтобы увеличить покупательную способность населения, потому что если этого не произойдет, то рухнет вся индустриальная система России, которая тяжело выстраивалась на протяжении 150 лет. Население, не имеющее ни работы, ни денег быстро маргинализируется и бандеризируется, и может устроить смерть индустриального общества в масштабах всей России. Примаков говорит о создании среднего класса в России, которого сейчас нет, ибо тот офисный планктон, составляющий табун экономистов, юристов, менеджеров и бухгалтеров, обслуживающих крупные индустриальные госмонополии и не имеющих никаких средств производства, кроме стула, стола и компьютера, легко выбрасывается на улицу индустриальными магнатами. А там недалеко и до майдана.
Настоящий средний класс - это малые предприятия со своими средствами производства, на которых трудятся от 10 до 1000 человек. Эти высокотехнологичные частные предприятия должны, по мнению Примакова, составить экономическую основу России, серьезно потеснив индустриальный сектор экономики. Должно быть престижно работать в производственной артели Иванов и Ко, так же как и в Газпроме. Мы можем решить проблему деоффшоризации за счет того, что мелкий и средний бизнес вынужден будет постоянно вкладывать деньги в производство, поэтому ему не будет смысла выводить деньги за рубеж. А за ними потянется и крупный капитал, который увидит конкурентов по осваиванию бюджета и переведет капиталы и финансы в Россию.
Сейчас, кто первый вернет деньги в страну, тот займет лидирующие позиции в промышленности России. Об этом также говорил Примаков, который сожалеет, что не использовали в банковской системе России внутренние сбережения, а привлекали иностранные средства, оказавшиеся совсем недешевыми из-за кризиса. Думаю, что это была специальная ловушка Запада. Ключевое слово у Евгения Максимовича - внутренние сбережения, т.е. мы не создали систему внутренних заимствований, поэтому российские деньги уплыли за кордон, где работают на западную экономику, а в политическом эквиваленте эти деньги работают против России. Упоминая про внутренние сбережения, Примаков вежливо призывает возвращать деньги в Россию, участвовать россиянам в программе амнистии капиталов, которую государство сможет использовать вместо зарубежных кредитов и создавать мощный банковский сектор на внутренних займах для развития экономики страны. Поэтому дальнейшее следование в индустриальном фарватере при массовой безработице является безумием и вредительством, ибо из-за высоких технологий, применяемых в индустриальном секторе, не пристроить в него большие массы народа. Тем более, этот сектор зависит от мировой конъюнктуры цен на рынках сбыта.
Призывы некоторых современных экономистов к новой индустриализации обходят вопрос - а что делать с безработными? Снова в ГУЛаги? Но и там надо кормить людей. Я думаю, что олигархи уже почувствовали для себя угрозу в виде народа, как конкурента в сотрудничестве с властью. Именно этим я могу объяснить активное продвижение троцкистской теории Сергея Кургиняна «СССР-2.0». В этом же русле фактически следуют критики власти, которые выдвигают теорию новой индустриализации. Они, по сути, готовят научную базу олигархическо-индустриальному кургиняновскому проекту, о чем мечтают олигархи и вороватые чиновники. Надеюсь, что русский народ уже устал от подачек с индустриального барского стола олигархов и чиновников. Народ желает созидать и творить новую Россию. Путин увидел и поддержал этот людской посыл, а Примаков озвучил.
Я думаю, что Примаков и Путин выступают как единое целое. В этом вопросе они возвращаются к опыту Сталина, к его заботе о частном предпринимателе. Вопреки расхожему мнению о тотальной национализации в сталинское время, хочу напомнить, что при вожде частный сектор давал 6% ВВП СССР. Это было немало, учитывая, что эти проценты, выходили из производства, а не торгово-закупочных операций. При Сталине вся мебель, игрушки производилась частными артелями, а также 40% трикотажа, 70% металлической посуды, телевизоры, радиолы. Даже во время Великой Отечественной войны снаряды выпускали артели. При Сталине частными были даже два научно-исследовательских института. На два года частные артели освобождались от налогов, а все материалы для производства товаров закупались строго по государственным расценкам. Сталин лично следил за тем, чтобы чиновники не душили частный бизнес. Поэтому при нем не было и не могло быть подпольных частных предприятий, ибо он понимал, что это ведет к подрыву государства.
Но пришел Хрущев и всех загнал в индустриальный коммунистический рай, поэтому у нас не появились свои джинсы, жвачки, конструкторы «Лего», что и развалило СССР.
Я увидел в выступлении Примакова четкое следование курсу Путина, направленное на укрепление государства, благодаря сотрудничеству с народом, который выдвинет на первые рубежи экономической и политической власти своих самородков - Иванов, на которых стояла и стоит вся Россия. Этим путем шли Петр Первый и Иосиф Сталин. Поэтому Примаков не открыл ничего нового, - мы возвращаемся к истокам сотрудничества государства и народа.
Путин озвучил курс на деиндустриализацию бизнеса в России и на создание в стране постиндустриального общества, где основой будет не олигархический индустриализм, а рабочий человек с высокоразвитым технологическим укладом своих профессиональных возможностей. Рабочий человек сам себя будет кормить, а не ждать повышения котировок на нефть. Все это должно остаться в нашем олигархическо-индустриальном прошлом, иначе придет майдан, бандера с олигархами-индустриалами в кружевных трусиках Европы.
РНЛ, Василий Бидолах, предприниматель, общественный деятель
