Как стало известно уже после войны, армейские шифры вермахта, более простые чем морские, раньше всех раскололи польские криптоаналитики во главе с М. Реевским. К 1939 году они даже создали «Антиэнигму» — машину, позволявшую частично автоматизировать расшифровку перехваченных немецких радиограмм. В июне 1939 года поляки передали две такие машины руководителям криптоаналитических служб Англии и Франции: после разгрома Польши группа Реевского была переброшена в Париж, а потом в Лондон, где надменные и гордые англичане отстранили ее от дальнейших работ.
Однако даже получив от бывших союзников машины и все разработки, британская разведка оказалась не в состоянии сразу приступить к дешифрованию морских кодов, более сложных и надежных, чем армейские и авиационные. Чтобы положить начало такой расшифровке, требовалось перехватить «Энигму» морского типа со всеми инструкциями.
Это удалось сделать, да и то частично, 23 февраля 1941 года, когда у Лофотенских островов был захвачен фашистский вооруженный траулер «Кребс». При осмотре судна абордажная партия убедилась, что шифровальная машинка и шифры выброшены за борт, так что в руки англичан попали лишь разрозненные роторы. Но эта находка натолкнула адмиралтейство на мысль организовать охоту на «Энигму» морского образца.
После ряда неудачных попыток, эта охота увенчалась успехом. 8 мая 1941 года эскорту конвоя ОВ-318 удалось пленить фашистскую лодку U-110, на борту которой была обнаружена «Энигма» со всеми секретными документами.
Вот как это было… На рассвете 9 мая 1941 года две лодки U-110 и U-201, входящие в «волчью стаю», обнаружили ордер судов конвоя ОВ-318. Атаку произвела U-110 под командованием капитан-лейтенанта Фрица-Юлиуса Лемпа. В результате торпедного удара ему удалось пустить на дно два транспорта общим водоизмещением более 7,5 тысяч тонн. Однако при этом субмарина выдала себя. Её быстро нащупал сонарами английский корвет «Обрерия». Совместно с эсминцами «Бродвей» и «Бульдог», корветом было сброшено несколько серий глубинных бомб. Вследствие полученных повреждений субмарина потеряла остойчивость и провалилась на девяностометровую глубину. Чтобы лодку не раздавило, Фриц-Юлиус Лемп отдал команду на экстренное всплытие. Едва волны схлынули с рубки корабля, как капитан-лейтенант выскочил на ходовой мостик. То, что он увидел, не предвещало подводникам ничего хорошего. Прямо на субмарину наращивая ход летели эсминцы. Их намерения таранить лодку не вызывали сомнений. Лемп спешно отдал команду открыть кингстоны и покинуть лодку. Однако, как оказалось, главный механик Айхельборн выполнить команду на затопление лодки уже не мог. Подводники спешно прыгали за борт. Последним, как и полагается командиру, лодку покинул Лемп, даже не предполагавший, что его первый приказ остался невыполненным. Увидев, что команда субмарины оставляет корабль, капитан эсминца «Бульдог» Бейкер-Крессуэлл изменил первоначальные намерения и отдал команду взять лодку на абордаж. Англичанами была сформирована абордажная команда в составе десяти опытных матросов под началом младшего лейтенанта Бальми. Увидев, что британцы на шлюпках приближаются к субмарине, капитан-лейтенант и первый вахтенный офицер Дитрих Леве, спешно повернули к U-110. Однако доплыть до нее Лемпу не удалось. Одни из очевидцев утверждали, что их капитан был застрелен английскими матросами, но Леве был убежден, что Фриц-Юлиус просто дал себе утонуть. Как видим, сохранение тайны «Энигмы» было делом чести для германских офицеров Кригсмарине.
Фотоснимок сделанный английским офицером при захвате U-110
Убедившись, что субмарина держится на плаву, командир абордажной команды затребовал с эсминца механиков на борт U-110. К тому моменту как механики прибыли, младший лейтенант Бальми уже обнаружил морской вариант «Энигмы». Вместе с шифровальной машиной к англичанам попали и шифры, действующие с апреля по июнь 1941 года. Осмотр корабля механиками показал, что остановить затопление корабля, вызванное повреждениями кормовой балластной цистерны невозможно. Первоначально командование эскорта конвоя хотело отбуксировать лодку к берегам Исландии. Но затем, здраво рассудив, что это может указать фашистской разведке на захват британцами секретной машины, было решено затопить лодку. С этой же целью (сохранения в тайне факта пленения лодки) английские корабли тщательно обследовали акваторию и выловили из моря всю команду немецкой субмарины.
Полученная «Энегма» и материалы кодов позволили англичанам сразу приступить к чтению радиограмм, зашифрованных шифром Гидра, и читать их до конца июня. После этого британская разведка на время «ослепла» в связи с вступлением в действие новых таблиц, но начало уже было положено: правительственная школа шифросвязи и дешифрования, хотя и с некоторыми перерывами всю войну могла читать шифр Гидра. Более того, разгадка этого кода помогла школе, нередко именуемой Блетчли Парк (по названию загородной усадьбы где она находилась), успешно расколоть и ряд других кодов: Нептун, Зюйд, Медуза, Тритон. В 1942 году немцы добавили четвертый ротор в схему «Энигмы», и охоту пришлось начинать заново. Но начало уже было положено, и расшифровка измененного кода становилась только вопросом времени.
Конечно, процесс раскалывания шифров в целом стоил больших трудов, усилий и затрат: в штате школы насчитывалось около 10 000 человек, а в составе ее оборудования находилось несколько десятков вычислительных машин, прообразов современных больших компьютеров. При этом вычислительные машины были созданы специально для этой цели известным математиком Э. Тьюрингом. Но эти затраты с лихвой окупились достигнутыми результатами.
Вычислительная машина Тьюринга
Для анализа всей расшифрованной в Блетчли Парк информации в системе британской разведки был создан Оперативный разведывательный центр (ОРЦ), во главе которого поставили Н. Деннинга, впоследствии вице-адмирала. Один из бывших работников центра П. Бизли вспоминал: «Мы установили точное число подводных лодок, действующих в соре. Нам стало известно не только содержание посылаемых ими радиограмм, но, что важнее, мы знали содержание распоряжений из ставки в Лориенте, которыми Денниц систематически накачивал командиров субмарин. Мы знали методы действий подводных лодок, их среднюю скорость, с какой они могли следовать в районы патрулирования и обратно, знали длительность их пребывания в море, характеристики многих командиров, излюбленные ими районы патрулирования, а также точное значение коротких радиосигналов, для передачи сведений об обнаруженных целях, местонахождении и погодных условиях. Мы могли проследить за первым боевым походом каждой подводной лодки на любом участке при следовании до Северного моря… Мы все время знали, когда та или иная лодка уходила в рейд и когда она возвращалась, если не задерживалась в море… Мы располагали точными сведениями о мощи всего подводного флота немцев и о местах базирования каждой подводной лодки … мы знали, какие лодки и как долго находились в портах и когда они должны были уйти в очередной поход».
Разрабатывая тактику подводной войны, денниц тщательно взвешивал все «за» и «против» широкого пользования радиопередачами. Главное, чего он опасался, это радиопеленгации, которая позволяла противнику установить местоположение субмарины. Но он не допускал мысли, радиограммы не только фиксируются, но и расшифровываются противником, и поэтому часто доверял радиоволнам такую информацию, которая помогала союзникам уничтожать лодки.
Так, весной 1943 года, перехватив приказ Денница, переданный по радио, англичане узнали, что атакованные с воздуха подводные лодки должны не стремиться уйти на глубину, а встречать бомбардировщики огнем дальнобойных зенитных орудий. В соответствии с этим пилотам противолодочных самолетов был отдан приказ немедленно вызывать поддержку и атаковать с разных сторон.
Получив с нетерпением ожидавшиеся подробные донесения командиров подводных лодок о первом боевом применении новых акустических торпед, командование фашистского подводного флота не предполагало, что англичане также получили эти сведения и без промедления использовали их для разработки противоторпедного устройства «Фоксер». Особую трудность для англичан представляли те немецкие лодки, которые действовали в одиночку, по собственному усмотрению, и не вели пространных радиопереговоров. Но когда такая лодка возвращалась на базу, Денниц высылал ей навстречу корабли эскорта. И как ни парадоксально, эти корабли, которые должны были защитить лодку, своими радиограммами наводили на нее врага.
Наконец, и это было самое главное, с мая 1942 года союзники стали успешно уводить конвои с линии патрулирования фашистских лодок, тем самым положив начало резкому снижению потерь.
Естественно, англичане старательно скрывали свое знакомство с шифроперепиской немцев. Они усиленно распространяли слухи о чрезвычайной разветвленности своей агентурной сети, о необычайных достижениях воздушной фоторазведки и особенно о чудодейственных возможностях радиолокационной техники.
И похоже, дезинформация достигла цели. Когда через двадцать лет после войны Денница спросили, чувствовал ли он, что ему некогда противостоял противник, как будто читающий его мысли, престарелый гросс-адмирал ответил: «Нет, ничего такого я не замечал».
Использованная литература:
Буш Х. Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг.
Денниц К. Десять лет и двадцать дней.
Иванов С. U-boot. Война под водой //Война на море. №7.
Смирнов Г. История техники // Изобретатель-рационализатор. 1990. №3.
Блэйр К. Подводная война Гитлера (1939-1942). «Охотники».
Бирюк В. Секретные операции ХХ века.
