О геополитике - с основ
2. БЕЛГОРОДСКАЯ ЗАСЕЧНАЯ ЧЕРТА по факту являет собой один из множества масштабных, порожденных практикой экономического бытия оборонительных проектов Руси, ею реализованных и ею же поддерживаемых на протяжении достаточно длительных отрезков времени. Она же - разделительная черта двух экономических укладов. Один торговый, промысловый, землепашеский, , с тенденцией и возможностями перспективного развития и способами защиты. Он быстро крепнет и стремительно развивается. Стержень этого развития, как уже замечено, – принципиально новая переброска грузов. Сухопутные караваны уверенно вытесняются или уже вытеснены караванами речных судов. Произошло это по той причине, что «водный путь намного экономичнее и безопаснее сухопутного. Одно судно брало столько груза, сколько может перевезти десяток лошадей (да и то, если есть дорога). Спускаться вниз по течению торговый караван мог со скоростью около 100 км в сутки. Даже идя против течения, купеческие корабли проделывали за день 25 верст, что выше движения посуху» (А.А.Кунгугов). А 25 километров - это классический отрезок сухопутного транспортно-грузового перегона в обе стороны. Принципиально новая технологическая организация торгово-информационных экономических контактов по системе рек не только расширяла возможности, но и саму сферу влияния. Более прогрессивная, и много более рентабельная, в общем своем итоге она принесла результат, к которому не мог не обращаться завистливый взгляд степняка, рассмотревшего на территории соседа как на возможность поживы. Начались набеги, бесконечные и жестокие.
Второй уклад - скотоводческий, все еще выстроен на опыте отгонно-выпасного животноводства и уже давно не способен к получению более высокого конечного продукта, поскольку застыл в системе патриархальных отношений. Возможности собственно природного ресурса практически исчерпаны, а время радикального изменения жизненного уклада, более доходного и еще более комфортного для правящей верхушки, еще не наступило. Но оно уже явно на подходе. Малопродуктивный этот уклад закономерно подталкивает к возможности обретения новых богатств с помощью откровенно разбойничьего промысла. Столетия мало что изменили в его сути, разве что довели его до степеней совершенства. Его черты все еще видны, осязаемы и побуждают отдать должное объемам труда, что вложен предком в свою безопасность.
Первый уклад плодил и совершенствовал ремесла, орудия производства, оружие, сам интеллект с его восприятием пространства. Хотя бы для использования в практике бытия его выгод. Второй доставлял первому изрядные хлопоты, побуждал к организации системы обороны. Но пробиться через такую ее часть как Белгородская засека было крайне сложно. Потому что ее не только охраняли, под нее специально выращивали лес, который запрещали «изводить» и на уровне царских указов, и суровых распоряжений атаманов, ответственных за свои участки. Наказание «за потраву» было жестким, если в применении к нынешним категориям оценок – жестоким. Сама засека – поваленный лес, препятствовавший конному прорыву, дублировалась земляными валами и рвами и через определенные пространственные промежутки – небольшими крепостями, которые со временем становились городами. За столетия системы такого рода совершенствовались. Но их основа оставалась единой.
Предок, давший фамилию лично мне – речь об атамане Микуле Ивановиче Маслове из 1630-1650 годов, был ответственным за тот участок, что у нынешней Пристани (городка на Северском Донце), ставшей по этой причине Масловой. И эта его фамилия занесена в известную Книгу украинского реестрового (государственного) казачества. Иллюзий не должно быть: само слово «украинский» в ее контексте следует понимать как пограничный. Что на самом деле и было. Каких бы казаков это ни касалось – запорожских, дунайских-задунайских, донских, семиреченских, даурских и всех прочих, исключая нынешних - ряженых.
Заметим, что сами рейды кочевников за добычей организуются в полном соответствии с укладом их жизни в условиях Степи. На схеме не сложно увидеть, что дороги, ведущие в пространственную глубь Руси, проложены так, чтобы конным лавам охотников за поживой не было необходимости в пересечении водных препятствий. Их минуют все шляхи - Изюмский, Кальмиусский, новый Кальмиусский, Муравский, Свиной, Пахнуцкий, и Бочаев. Не случайно и то, что все эти дороги по совокупности именуют татарскими. За три-четыре века до времени схемы, эти маршруты использовались как торгово-иноформационные коридоры меридианного направления. Но экономика, интерес степных элит внесли свои коррективы, превратив их в направления традиционных рейдерских набегов. Не сложно увидеть и то, что реки если и пересекаются, то только в своих верховьях, там, где есть возможность одолеть их вброд. Это явно хорошо осмысленная тактика, выстроенная на основе опыта, проверенного практикой дальних передвижении посуху.
Понятно, что охранявшие пограничье казаки сами не прочь были обзавестись добычей таким же самым способом. Ведь одно плоть от плоти другого. Против них «татары» также устанавливали собственные заставы. Одна из них километрах в трех-пяти от родового села моих предков, поставленного на землях так называемой Волчанской казачьей сотни Харьковского казачьего полка. На украинской ныне стороне и в непосредственной близости от Белгородской засеки. Соседнее село – через мосток степной речушки, считалось черкасским, то есть тюркским, ныне полноценно украинским. Моя матушка из – такого же, «черкасского», что в десяти километрах, но уже по другую сторону. С подворья дедов, ныне заброшенного, хорошо виден и сам тот лес – в остатках, и в одночасье, по пьяному делу беловежских «инициантов», ставший чужим родной край. Как-то лазил по остаткам земляных насыпей «татарской» той заставы и тщетно пытался понять, почему под руку то и дело попадаются круглые мушкетные пули. С какого они времени, с какой такой стати они здесь? Пришлось разбираться. И выяснилось: принципиальное отличие казаков от кочевников в том, что они уже вовлечены в систему обслуживания более прогрессивного экономического механизма, больше того - прямое его порождение. Не сложно и увидеть, что достаточно массовое. Само по себе это свидетельство огромнейшего кругового пограничного пространства Руси. Все пограничные территории, на которых селились казаки в Средневековье, назывались Украйнами - Украинами. В этом его смысл.
Но старый кочевой уклад видит в новом не только источник добычи, но и пример для подражания. Вольный или невольный, желанный или нежеланный, осознаваемый или неосознаваемый – другой вопрос. Но закономерный. Иного не бывает. И по представленному схемой временному отрезку отчетливо видно, как и почему начинается процесс интенсивной христианизации фактических хозяев степной части современной Украины – тюркских кочевых племен, вместе с ним стремительного их обрусения, вхождения в систему принципиально новых для них отношений. Для такого вывода достаточно лишь внимательно присмотреться к тому информационному содержанию, которое вложено в схему, и поразмышлять над ним. Как и над тем, что, собственно, процесс был использован крепнущим Русским государством не только как прямой фактор боевого сдерживания, избавления от того беспокойства и тех хлопот, которые приносили разного рода «охотники удачи», но и закономерного расширения собственных экономических возможностей, в том числе сугубо пространственных – как сухопутных, так и водных. По праву более сильного, и по праву стоящего на более высокой ступени экономического развития. Этому способствовали выгоды грамотного использования возможностей пространства, его ландшафтных особенностей и, скажем так, и русские островки, которые со времени господства на всем Евразийском пространстве экономических отношений по сухопутному торгово-информационному типу сохранились в степной его части, что за нашей Белгородской засекой. Не будь экономического интереса, русских этих островков с их опорой на христианство, ни о каком вовлечении массы тюрок в поле влияния Руси не было бы речи.
В оценках процесса исследователи, особенно профессиональные историки, практически не обращают внимания на то обстоятельство, что «технологическая» смена торговых путей на пространстве континента - с сухопутных на водные, запустили процессы, равные по последствиям пресловутой горбачевской «перестройке». Издревле «по землям тюрков проходит Шелковый путь - самая знаменитая торговая артерия, соединяющая Восток с Европой. Высокие пошлины товарами (десятая часть с каждого вьюка) получают властители степи, гарантирующие безопасный путь караванам. Каждая тамга получает свою долю (тамгой - племенным гербом обозначают границы расселения)» (Олжас Сулейменов). Далее по сообщению Лаврентьевской летописи за 1186 год уточняется, что караваны могли спокойно проходить через степь, невзирая на военные действия: сообщение о разгроме войск князя Игоря (того самого - из «Слова о полку…») принес купец Беловолод Просович. Уточню: Шелковый путь - структура сложная, многоуровневая и вовсе не сводится к некой торной дороге. Ту его часть, которая проходит по Степи, в том числе в украинской его части, удобнее обозначать как Степной путь. А само понятие «Великий Шелковые» - классическое кабинетное производное начала ХХ века. Но это тема для отдельного обстоятельного разговора. А здесь важнее заметить, что кошелек, казавшийся безразмерным, попросту исчез, что не могло не внести сумятицы в умы и в практические действия, последовавшие за этим явно грустным, если не сказать ошеломительным для владык степи фактом. Им пришлось изрядно беспокоить бритые затылки, когда «как бы сам собой» отпал изрядный кусок «их» экономики. Рухнул столб, сглаживавший прорехи жизненного уклада с его давно уже заметной малопродуктивностью и достаточно слабой, скажем так, инновационной энергией. Обломился бакан - шест, на котором держится весь каркас юрты кочевника. И заменить его было нечем. Ханы обратили пристальное внимание на Русь, дававшую пример для подражания и указывавшую реальный выход из жестких «негораздов».
Почему упомянул «островки»? Да потому что фактическое исчезновение системы сухопутных торговых путей привело к массовому исходу населения их обслуживавшего и поддерживавшего – к Ярославлю, Костроме, Архангельску, Вологде, Смоленску, Москве. Иначе не объяснить, почему на картах этих областей до сих пор отыскивается по нескольку «Хохловок» к ряду. В каждом их районе. У могил предков согласно традиции остались крохи от прежде жившего здесь населения. Территория современной Украины к середине XVII века по сути уже познала «прелести» двух переселений - массового исхода, с ослаблением основных сухопутных трасс континента в XII-XIII веках, и реэмиграции, начавшейся после Переяславля. Только этим можно объяснить ту странность, что былины так называемого Киевского цикла записаны вовсе не в Киеве или Чернигове - месте действия их героев, а в северном Поморье. И массу иных. Возможно, кого-то удивит и такая деталь: еще во времена святителя Петра Могилы в Московии, Галиции и Литве общались на едином языке - старорусском. Разделение началось значительно позже.
Александр Федорович Маслов, журналист, писатель
продолжение следует...
РУССКИЙ МИР
