«Хорошо, что Сталин не послушал нас с Тимошенко»
Юбилей грандиозного исторического события всегда заставляет вновь обратить на него пристальное внимание, еще раз затронуть спорные вопросы и попытаться найти на них ответы. Порой они рождаются благодаря новым рассекреченным материалам, а бывает, становятся результатом сопоставления уже известных фактов. Это в полной мере относится к 70-летию Великой Победы.
Автор хотел бы остановиться на двух событиях, по поводу которых давно ведутся дискуссии.
Во Второй мировой войне огромную роль в успехе военных операций играла разведка. Но в не меньшей степени – дезинформация, провоцирование на нужные действия. В важнейшие моменты победа в информационной игре оказывалась бесценна.
1941 год. Могло ли быть нападение Гитлера на СССР внезапным? Как советское руководство могло «не заметить» сосредоточение у своих границ многомиллионной армады вермахта? Почему не было должной реакции на многочисленные сообщения по этому поводу?
И 1944-й. Каким образом немцы «проглядели» подготовку крупнейшей десантной операции и позволили миллионной англо-американской группировке высадиться в полностью контролируемой ими северной Франции?
Мудрость вождя
Имеются очень многие свидетельства о совершенно открытой подготовке немцев к войне, о сосредоточении крупных сил вермахта у границ СССР. В расположение наших войск регулярно подбрасывались письма, в которых указывались сроки перехода немцев в наступление – 21, 22 и 23 июня. Есть и, казалось бы, не поддающиеся объяснению факты.
“ Германскому командованию Пужоль был известен как один из самых успешных агентов абвера, внедренных в военные структуры Великобритании ”
Известный американский историк Роберт Такер в книге о Сталине приводит такой эпизод. 19 мая 1941 года посол Германии в Москве Вернер фон дер Шуленбург пригласил на обед Владимира Георгиевича Деканозова, приехавшего из Берлина, куда был назначен новым полпредом. Присутствовали сотрудники немецкого посольства Г. Хильгер и фон Вальтер. «Во время обеда, как об этом рассказывал значительно позже историку Куманеву Микоян, Шуленбург повернулся к Деканозову и сказал: «Господин посол, может, этого еще и не было в истории дипломатии, поскольку я собираюсь сообщить вам государственную тайну № 1: передайте господину Молотову, а он, надеюсь, проинформирует господина Сталина, что Гитлер принял решение начать 22 июня войну против СССР. Вы спросите: почему я это делаю? Я воспитан в духе Бисмарка, а он всегда был противником войны с Россией». Этот эпизод подтверждает другой участник обеда – Густав Хильгер в своей (совместной с историком Альфредом Мейером) книге.
Такер, однако, делает удивительное заключение: «Предав Гитлера, Шуленбург защитил честь немецкого народа». Если бы Шуленбург действительно хотел сообщить руководству СССР сверхсекретную информацию, он должен был найти любой другой способ ее передачи, но только не в здании германского посольства, где наверняка находились подслушивающие устройства, было множество различных свидетелей и т. д. Так что вывод, будто посол действовал без ведома Гитлера, не выдерживает критики.
Другой эпизод. В самом конце апреля 1941 года первого секретаря посольства СССР в Берлине Валентина Михайловича Бережкова пригласил на коктейль его американский коллега Паттерсон. Там советскому дипломату был представлен высокий человек в форме люфтваффе. Отведя Бережкова в сторону, немецкий офицер «доверительно» сказал ему, что многие воинские части, в том числе и его эскадрилья, перебрасываются на восток, к советской границе. В своих воспоминаниях Бережков пишет: «На какое-то мгновение я даже растерялся. Это был беспрецедентный случай: офицер гитлеровского вермахта передал советскому дипломату информацию, которая, если она отвечала действительности, несомненно, была сверхсекретной. За разглашение ее он рисковал головой».
начальник Генерального штаба
Георгий Жуков на военных маневрах.
Весна 1941 года
А ведь до этого все операции Гитлера, особенно в Западной Европе в апреле-мае 1940 года, оказывались абсолютно неожиданными для руководства подвергшихся нападению стран, прежде всего Франции, поскольку готовились немецким командованием в обстановке абсолютной секретности. Именно «эффект внезапности» был одной из важнейших причин молниеносных успехов гитлеровцев. Однако сообщения о предстоящем нападении Германии на Советский Союз с указанием примерных и даже точных сроков регулярно поступали на стол Сталину из самых различных источников (имеются свидетельства, что немцы знали о работе Рихарда Зорге на советскую разведку и специально довели до него известные сведения).
Напрашивается вывод, что Гитлер сознательно допустил утечку информации, так как был заинтересован, чтобы она дошла до руководства нашей страны. Можно предположить: расчет состоял в том, чтобы СССР, следуя классической стратегии оборонительной войны, подвел основные регулярные части Красной армии к новым, еще слабо укрепленным границам. При наличии у немцев успешного опыта блицкрига, превосходства в новейших танках и самолетах, а также преимущества в живой силе (в июне 1941 года 5,5 миллиона германских и союзных им войск противостояла 2,9-миллионная советская западная группировка) полный разгром Красной армии был неизбежен. Прорвав фронт, немцы окружают части РККА, образуют огромный котел и уничтожают их. Таким образом ликвидируется костяк советских Вооруженных Сил, погибнет основная часть командного состава, будет некуда призывать резервистов и танковым клиньям немцев обеспечен молниеносный рывок к главным жизненным центрам СССР. Война выиграна еще до наступления зимы.
Впоследствии маршал Г. К. Жуков, оценивая предвоенную ситуацию, писал: «Гитлеровское командование серьезно рассчитывало на то, что мы подтянем ближе к государственной границе главные силы фронтов, где противник предполагал их окружить и уничтожить. Это была главная цель плана «Барбаросса» в начале войны», «Советский Союз был бы разбит, если бы мы все свои силы развернули на границе… а Москва и Ленинград были бы заняты в 1941 году».
О том же – запись в дневнике Геббельса накануне нападения на СССР: «Фюрер подробно объясняет мне положение… Русские сосредоточились как раз на границе. Это самое лучшее, на что мы можем рассчитывать. Если бы они эшелонировались вглубь, то представляли бы большую опасность». Однако эта информация не соответствовала действительности. Вскоре после начала войны Гитлер обвинит свою разведку в предоставлении ложных сведений.
А вот слова самого Сталина, которые приводит в своей книге известный военный исследователь Н. Ф. Червов: «Мы не будем подводить войска к границам, потому что тогда Гитлер действительно при этом раскладе выиграет молниеносную войну… Хотя Жуков настаивает, Тимошенко настаивает, другие маршалы настаивают, а я сказал: подводить не будем». Действительно, Жуков в одном из послевоенных интервью сказал: «Как хорошо, что Сталин не послушал нас с Тимошенко и не подвел войска. Был бы Харьков».
Таким образом, благодаря решению советского политического руководства, запретившего накануне войны подводить основные силы Красной армии к новым границам, германский план блицкрига был сорван – в момент нападения непосредственно границу прикрывали 56 из 170 советских дивизий, имевшихся на западном направлении. Остальные находились на расстоянии до 400 километров от границы. В результате Советский Союз сохранил основу своих Вооруженных Сил, упорное сопротивление которых позволило провести организованную эвакуацию сотен жизненно важных оборонных предприятий. Только за первые шесть месяцев войны было перевезено на восток 1500 крупных заводов. А гитлеровские войска в этих боях потеряли почти половину личного состава и вооружений. То есть фундамент Великой Победы был заложен в первые дни войны.
Почему же тогда начало Великой Отечественной войны сложилось для Советского Союза столь тяжелейшим образом? Ответ трагичен и прост. Главная причина побед немцев в 1941–1942 годах – тогда они были сильнее нас. Ведь Германия вобрала в себя человеческие и материальные ресурсы почти всей Европы. Вместе с Гитлером на СССР напали девять стран: Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния, Норвегия, Словакия, Хорватия, Дания, Испания (две последние без формального объявления войны, но направив свои контингенты). И это не все. После войны в советском плену оказались почти полмиллиона (!) солдат и офицеров из стран, формально считавшихся жертвами Третьего рейха, – французов, бельгийцев, чехов… Другие страны так или иначе работали на Гитлера. Только в Германии трудились около 10 миллионов квалифицированных специалистов из государств Европы. Захваченные чешские заводы «Шкода» к 1941 году производили столько же военной продукции, сколько и вся оборонная промышленность Англии. Во французских нефтехранилищах немцы обнаружили запасы, достаточные для осуществления военных кампаний 1941 и 1942 годов, и т. д.
Красная армия оказалась единственной армией в мире, которая выдержала страшный удар германского блицкрига в отличие от поляков (двухмиллионная армия разгромлена за две недели), французов (пятимиллионная армия разбита за месяц), а также англичан, норвежцев, бельгийцев, голландцев, датчан, греков и др.
Решающими стали первые два месяца войны. Весь мир увидел, что несмотря на понесенные потери, «русские продолжали упорно и стойко сражаться. Их солдаты стояли насмерть, а их армии обретали опыт и мастерство» (У. Черчилль).
Самообман Абвера
Важным вкладом в победу антигитлеровской коалиции стало открытие второго фронта в Западной Европе летом 1944 года. Значительную роль в успехе операции сыграл фактор дезинформации противника. Хотя это событие произошло уже после коренного перелома в войне, когда победа СССР над германским блоком не вызывала сомнений, оно ускорило разгром Третьего рейха, позволило избежать многих тысяч жертв, не дало Гитлеру возможности завершить разработку новейших видов вооружений.
Высадка англо-американских сил на северном побережье Франции, в Нормандии 6 июня 1944 года стала самой крупной десантной операцией Второй мировой – только за десять первых дней союзники перебросили на континент почти миллион человек и 500 тысяч тонн различных грузов. Конечно, подготовить десант таких масштабов в абсолютной тайне было невозможно и немцы знали о предстоящем вторжении. Но ни точная дата, ни место операции не были им известны. Долгое время совершенно непонятным и вызывавшим бурные дискуссии являлся вопрос: почему немцы, обладавшие мощной армейской группировкой в районе города Кале (департамент Па-де-Кале) – три бронетанковые и две моторизованные дивизии, сразу же после начала высадки не перебросили ее в Нормандию и не опрокинули союзников в море. Высказывались самые различные и даже невероятные версии, вплоть до того, что получив первую информацию о начале операции в 3 часа ночи 6 июня, дежурные генералы побоялись разбудить Гитлера, а без его приказа указанные силы не могли менять место своей дислокации, поскольку относились к резерву главного командования вермахта. Это, конечно, не так, поскольку уже 7 июня командующий германскими войсками в северной Франции генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель лично прибыл к фюреру с целью убедить его перебросить часть сил в Нормандию, но получил решительный отказ.
Как следует из рассекреченных относительно недавно документов, английской разведке удалось обмануть Гитлера, и важнейшую роль здесь сыграл испанский антифашист Хуан Пужоль Гарсиа. Германскому командованию он был известен как один из самых успешных агентов абвера, внедренных в военные структуры Великобритании. Правда, ценная информация, которую он оттуда предоставлял, всегда чуть-чуть запаздывала. Так, именно он первым сообщил в Берлин об операции «Торч» («Факел») – британо-американской высадке в Северной Африке в ноябре 1942 года, но уже после ее начала…
На самом деле Пужоль еще со времен гражданской войны в Испании был двойным агентом, сотрудничал с английской разведкой МИ-5 (оперативный псевдоним Гарбо), поэтому, работая в Лондоне, передавал в Германию сведения, согласованные с британским руководством. Он заставил немцев поверить в легенду о том, что предстоящая в мае-июне высадка в Нормандии англо-американских войск – отвлекающий маневр. Решающий удар союзники собираются нанести позже и в совершенно другом месте – восточнее Па-де-Кале, на побережье Бельгии. Операция находилась под личным контролем Черчилля, а сообщение Пужоля было доложено Гитлеру и завизировано им. Специально для дезинформации противника американо-британским командованием была создана фиктивная армейская группировка генерала Джорджа Паттона, якобы готовившаяся к форсированию пролива Ла-Манш в самой узкой его части – Па-де-Кале.
Вплоть до 9 июня включительно немцы держали основные силы вермахта в районе Кале, ожидая именно в этом секторе главного удара, и только 10 июня, на четвертый день операции «Оверлорд», германскому командованию стало окончательно ясно: их ввели в заблуждение. Но поздно, второй фронт был открыт…
После этих событий ряд нацистских головорезов, в том числе небезызвестный Отто Скорцени, поклялись отомстить Пужолю, охота за ним продолжалась и после войны. А для английских спецслужб делом чести было не допустить покушения на испанца. Поэтому до своей смерти в октябре 1988 года он проживал под вымышленным именем в Венесуэле, а сама эта история не афишировалась, дабы не привлекать внимания журналистов и исследователей.
Конечно, Хуан Пужоль сыграл важную роль в тактическом обеспечении нормандской операции союзников, однако главная причина ее стратегического успеха – основные силы вермахта по-прежнему были задействованы на Восточном фронте, где как раз в это время началось очередное мощное наступление Красной армии.
Таким образом, Великую Победу приближали успехи на многих фронтах – видимых и невидимых. Но достижения на полях скрытой от глаз войны в отличие от главных битв Второй мировой становятся очевидными лишь по прошествии времени.
