Знаете, как Лжедмитрия уличили в том, что он не русский, а стало быть самозванец? Очень просто: он не ходил в баню. Для русских это была первейшая примета "немца", "латинянина", "ляха", "влаха" и т.д. Примета, увы, вполне основательная. Баня, унаследованная было Европой от древнего Рима, по крайней мере дважды в ней умирала. Нам даже трудно себе такое представить, но регресс — не такое уж диво в человеческой истории, для него существует и особый термин, "вторичная дикость". [Считается, что майя не знали колеса, но при раскопках их городов находят детские игрушки — тележки на четырех колесах из обожженной глины. Народы Конго и Анголы имели свою письменность, а затем утратили ее. То же произошло с инками.] Первый раз баня в Европе исчезла на время "темных веков" (так иногда называют период между V и XII вв.). Крестоносцы, ворвавшиеся на Ближний Восток, поразили арабов своей дикостью и грязью: "Франки дики. Прославляя своего бога Иисуса, пьют без меры, падают, где пьют и едят, дозволяя псам лизать их уста, изрыгающие брань и съеденную пищу".

Тем не менее, именно франки (крестоносцы), оценив бани Востока, вернули в XIII в. этот институт в Европу. Бани стали постепенно вновь распространяться в ней, особенно в Германии. Однако уже ко времени Реформации усилиями церковных и светских властей бани в Европе были вновь искоренены как очаги разврата и заразы. И такое отношение сохранилось надолго. Дамы при дворе Людовика-Солнце (современника Алексея Михайловича и Петра I) беспрерывно почесывались не только из-за клопов и блох. Однако даже в конце XVIII века, века Просвещения и энциклопедистов, французский аббат Шапп еще издевался, бедняга, над русской баней! [Тот самый Шапп (Jean Chappe d’Auteroche), в опровержение ядовитых глупостей которого Екатерина II издала в Амстердаме в 1771 году свое сочинение "Antidote" (т.е. "Противоядие") — поступок понятный, но излишний]

В третий раз бани вернулись в Европу только в XIX веке. Общепризнанно, что толчок к их возрождению здесь дали те походные бани, с которыми русское войско дошло до Парижа в 1814 году, но нельзя сказать, чтобы это возрождение шло быстро. Скажем, в Берлине первая русская баня открылась еще в 1818 году [И.А.Богданов. "Три века петербургской бани", СПб, 2000, с.22.], но лишь много лет спустя, в 1889 году дело дошло до учреждения "Немецкого общества народных бань", выразившего свою цель в таком девизе: "Каждому немцу баня каждую неделю". К началу Первой мировой войны эта цель еще явно не была достигнута, т.к. на всю Германию приходилось 224 бани. [A.Fischer, Grundriss der sozialen Hygiene (глава "Volksbadwesen"), Karlsruhe, 1925.] Владимир Набоков вспоминает в "Других берегах", что его спасением и в Англии, и в Германии, и во Франции в 20-е и 30-е годы была складная резиновая ванна, которую он повсюду возил с собой. Повсеместные ванные комнаты в жилищах Западной Европы — это в значительной мере достижение уже послевоенного времени.

Зато обратив взор к собственному отечеству, мы заметим, что наша баня старше даже нашей исторической памяти: сколько Русь помнит себя, столько она помнит и свою баню, а сторонние свидетельства о ней и того древнее. Так, Геродот (V в. до Р.Х.) упоминает о жителях степей [Восточной Европы], которые парились в хижинах, поливая раскаленные камни водой. Предания, вошедшие в русские летописи, говорят о наличии бань у новгородцев во время легендарного путешествия апостола Андрея к славянам в I веке по Р.Х. Общеизвестны изумленные рассказы арабских путешественников VIII-XI вв на ту же тему. Вполне правдоподобными выглядят упоминания о банях Киевской Руси, начиная со времен княгини Ольги (которая велит приготовить баню древлянским послам), т.е. с Х века, и далее, до гибели Киевской Руси в ХIII веке. Кстати, тот факт, что малороссы не знали баню ["Баня характерна для севернорусских; южнорусские и белорусы моются не в банях, а в печах; украинцы же вообще не особенно склонны к мытью" (Д.К.Зеленин, Восточнославянская этнография, М., 1991, с.283). Излишне добавлять, что выводы классика отечественной этнографии основаны на исследованиях почти столетней давности. Культурная революции ХХ века в СССР уравняла практически всё и всех.], подкрепляет уверенность тех, кто считает их пришлым населением, выходцами с Карпат, постепенно заселившими обезлюдевшие после ордынского погрома земли Киевской Руси.

В Европе, даже в период "малого банного ренессанса" XIII-XVI вв. простой народ оставался немытым, и это обошлось континенту очень дорого. Самая страшная чума, какую Европа знала в своей истории — это "Черная Смерть" 1347-53 гг. Из-за нее Англии и Франции пришлось даже остановить военные действия и заключить перемирие в так называемой Столетней войне (которую они с бульдожьим упорством вели между собой даже не сто, а 116 лет). Франция потеряла от чумы треть населения, Англия и Италия — до половины, примерно столь же тяжкими были потери других стран. Историки констатируют, что великая чума, явившись из Китая и Индии и обойдя всю Западную и Центральную Европу до самых отдаленных мест, остановилась "где-то в Польше". Не "где-то", а на границе Великого княжества Литовского (чье население состояло на 90% из русских, в связи с чем его называют еще Литовской Русью), то есть на границе распространения бани. А еще точнее: на стыке отсутствия и наличия гигиены. Отголоски Черной Смерти точечно проникли тогда в некоторые русские города, особенно в посещаемые иностранцами, но размах бедствия был среди русских (а также среди финнов, еще одного "банного" народа) несопоставим с тем, что пережили их западные соседи. Даже самые тяжкие чумные моры русской истории, особенно в 1603, 1655 и 1770 годов, ни разу не стали причиной ощутимого демографического урона для страны. Шведский дипломат Петрей Эрлезунда отмечал в своем труде о "Московском государстве", что "моровая язва" чаще появляется на его границах, чем во внутренних областях. По свидетельству английского врача Сэмюэля Коллинса, прожившего в России девять лет, когда в 1655 году в Смоленске появилась "моровая язва", "все были изумлены, тем более, что никто не помнил ничего подобного". [С. Коллинс. Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне. М., 1846.]

Подытоживая два века этнографических наблюдений в России, Д.К.Зеленин констатировал, что из всех восточных славян "самой большой и даже болезненной чистоплотностью [речь идет не только о телесной чистоте, но и о чистоте жилища] отличаются севернорусские" [Д.К.Зеленин, указ. соч., с. 280.] — т.е. обладатели окающего говора (в отличие от акающих "южнорусских"). Если качество жизни коррелятно чистоплотности, напрашивается вывод, что выше всего оно у нас исстари было в автохтонных великорусских краях, постепенно снижаясь к югу, в места более позднего русского заселения.

Но пойдем далее. Почему-то все договорились, что Русь-Россия сильно отставала от своих западных соседок по благоустройству жизни. Мы не раз читали о том, что средневековые европейские города были, во-первых, авангардами свобод, а во-вторых, именно в них было легче жить благодаря их большему благоустройству и множеству изобретений, сделавших быт терпимее и приятнее. К свободам мы вернемся позже, пока займемся бытом.

Среди изобретений средневековой Европы нельзя не упомянуть балдахин. Почему в домах богатых людей появились балдахины? Это был способ защиты от клопов и прочих симпатичных насекомых, падавших с потолка. Антисанитария сильно содействовала их размножению. Помогали балдахины мало, ибо клопы чудно устраивались в складках. В другом конце мира — то же самое: "Блохи — препротивные существа. Скачут под платьем так, что, кажется, оно ходит ходуном" — пишет знатная японка XI века. [Сэй-Сёнагон, "Записки у изголовья", М., 1975, с. 51.]

У нас уже шла речь о том, что дамы двора Людовика-Солнце постоянно почесывались. Но к этому надо добавить, что поскольку они, будучи пышны телом, не всюду могли дотянуться, были придуманы длинные чесалки. Их можно видеть в музеях, они из слоновой кости, часто дивной работы. В большом ходу были хитроумные блохоловки, тоже нередко высокохудожественные.

Правда — нет худа без добра, — всему этому ужасу мы обязаны появлением духов. Это действительно очень важное европейское изобретение.

Неумытая и немытая Европа

Является ли чистота залогом здоровья? Большинство из нас ответят "да" и будут правы. "…Чистота приближает человека к божеству", – заметил один европейский социолог.
Само слово "гигиена" произошло от имени одной из дочерей греческого бога-врачевателя Асклепия – Гигеи (богини чистоты и здоровья).

Все мы наслышаны о термах Древней Греции. При раскопках археологами были обнаружены развалины городов-курортов с бассейнами, специальными колодцами и водолечебницами. Жители Эллады ценили чистоту, их примеру следовали и римляне.

Древнегреческий историк Геродот считал, что первые бани появились у древних народов примерно в одно и то же время. Учёный немало путешествовал, за свою жизнь он побывал во многих странах – в Египте, Сирии, Вавилоне, на территории современной Украины, которую в то время населяли скифские племена.

После посещения Египта он писал: "Дважды днём и дважды ночью египетские жрецы совершают омовение. Повсюду бани, которые хорошо устроены и доступны каждому".

Баню испокон веков любили и ценили не только египтяне, но и шумеры, халдеи, финикийцы, скифы и викинги, персы и славяне.

Историки Византии не раз писали, что баня сопровождала древних славян всю жизнь – от рождения и свадьбы до самого последнего дня; именно бане они приписывали славянскую силу и выносливость. То, что в Древней Греции вода в банях текла по серебряным трубам, теперь кажется прекрасной сказкой.

Но совсем иначе обстояли дела в Средневековой Европе. С V по XII век, практически 700 лет, Европа вообще не мылась. Грязь была обычным явлением, о гигиене и слыхом не слыхивали. О канализации не имели представления, все нечистоты просто выплёскивались из окон на улицы.

Американский учёный-востоковед Генри Харт в книге о знаменитом венецианском путешественнике XII века Марко Поло писал, что в средневековой Венеции мылись единицы и то, в виде исключения. Бельё вообще считалось неслыханной роскошью.

Венецианцы заботились о своём внешнем виде – роскошной одежде, золотых украшениях и вовсе не придавали значения чистоплотности.
Нижняя одежда у них, в лучшем случае, была жутко грязной и дурно пахнущей, либо её вообще не было. Зато сверху были надеты дорогие шелка и меха.

Галантные рыцари, которыми до сих пор восхищаются девы, и сладкоголосые трубадуры той эпохи источали вокруг себя вовсе не аромат нежнейших роз, а невыносимую вонь. Так же благоухали и прекрасные дамы. Лучшими друзьями девушек в то время были чесалки для спины из дорогого дерева или слоновой кости, и блохоловки.

Сама королева Испании Изабелла Кастильская, не смущаясь, призналась, что за всю жизнь мылась всего два раза – при рождении и в день свадьбы. Что же говорить о других?

Крестоносцы поразили мавров не столько оружием, сколько "бомжовым" ароматом...

Вернувшиеся в Европу воины христовы, научившиеся за годы скитаний мыться на Востоке, попытались привить обычай мытья в бане своим согражданам, но, увы! С XIII века бани официально запретила Церковь как источник разврата и заразы. Хотя в уме современного человека это просто не укладывается.

 

 

 

Киевская княжна Анна, ставшая французской королевой, была единственной, кто регулярно мылся и заботился о своей чистоте. Плюс к этому она оказалась единственным грамотным при дворе человеком.

Французский король Людовик XIV издал распоряжение, в котором говорилось, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежд.

Средневековые европейцы считали мытьё не только необязательным, но некоторые святоши всерьёз утверждали, что омовение греховно, ибо оно излишне услаждает плоть.

Поэтому не стоит удивляться, что по всей Европе, раз за разом прокатывались жуткие эпидемии холеры, чумы, проказы, унося тысячи жизней. В 1644 году в Европе была издана книга "Законы французской вежливости", в которой советовали каждый день мыть руки, а лицо "почти столь же часто".

А в XVII веке в Европе всё ещё

ставили специальные

блюдца на стол, чтобы

гости могли

давить в них пойманных на себе

вшей!!!!!!!!!!

В России, к счастью, этого не было, бани спасали от этих кровососущих насекомых.

Сегодня американцы считаются одной из самых чистоплотных наций, но когда первые европейцы высадились на побережье Северной Америки, индейцы были изумлены их неопрятностью. До этого они никогда не встречали таких грязнуль и нерях. Сами они постоянно купались в реках, озёрах, водопадах и тщательно ухаживали за своими длинными смоляными волосами.

И уже позже из хроник профессора Леонарда Джеффриса, главы кафедры исследований африкано-американской культуры Нью-Йоркского университета, мы узнаём, что чёрные рабы, ввозимые в Америку купцами-евреями, отличались от хозяев-плантаторов, прежде всего, чистоплотностью.

И если американцы за минувшие столетия исправились, то, судя по многочисленным исследованиям и публикациям, нельзя то же самое сказать о Старом Свете.

Журнал "Ньюс интернешнл", например, пишет: "если говорят, что каждый день моются только две трети французов, то большинство немок меняет белье раз в пять дней, а немцы так и вообще носят трусы с носками по целой неделе".

Славяне же, по преданию, уже в I веке встретили Андрея Первозванного баней. В летописях записано, что князь Владимир повелел строить бани как "заведения для немогущих" (больных). Уже тогда сия процедура отожествлялась не только с чистотой, но и со здоровьем.

 

К сожалению после завоевания поляками Галиции и Волыни бани там исчезли. И что интересно, одним из обвинений, предъявленных Лжедмитрию I, было то, что он ополячился, потому что не мылся в бане, которую ему готовили каждый день.

В начале XVIII века датский посол в России Юст Эль удивлялся чистоплотности русских. Удивлялся еженедельному мытью наших предков и Уэллеслей, английский военный атташе при Александре II.

А потому, "да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое!"

Еще задолго до нашей эры Иерусалим, Рим, Вавилон и другие древние города имели канализационную систему. Однако в христианской Европе вплоть до второй половины XVIII века о канализации ничего не знали и все нечистоты выбрасывали из домов прямо на улицы.

Историки нам расскажут, что еще задолго до нашей эры Иерусалим, Рим, Вавилон и другие древние города имели канализационную систему. Якобы существовала централизованная система стоков и позже, только уже в арабском мире. В христианской же Европе о канализации ничего не знали, и она (Европа) жила, как бы это сказать, попроще. Эта простота продолжалась до относительно недавних времен, пока не была устранена общественным и научно-техническим прогрессом. Можно ли действительно верить в то, что европейцы забыли или отказались от канализации, пусть и примитивной, более чем на тысячу лет, предпочитая жить в полном дерьме? Да, да, в прямом смысле. А как иначе, подумайте, могли жить люди в крупнейших городах, если в качестве туалета им служили жилые помещения, либо улицы? Вплоть до второй половины XVIII века...

В средневековом городе ни туалетов, ни выгребных ям не было, и все нечистоты выбрасывались из домов прямо на улицу. Здесь же на улице хозяева забивали и разделывался скот, оставляя валяться ненужные внутренности и другие части. Свой вклад вносили «пасущиеся» здесь свиньи. Никто и ничего не убирал и не чистил десятилетиями, а то и веками. В результате улицы заполнялись зловонной массой из испражнений и разложившихся отходов.

Если в сухое время над городом стоял просто страшный смрад, то в дождь улицы были запружены отвратной жижей, делая всякое передвижение по ним невозможным. Уровень нечистот поднимался так высоко, что приходилось использовать ходули, ставшие у горожан обязательным предметом быта.

Все это происходило в самых «цивилизованных» городах: Париже, Лондоне, Мадриде. Наиболее широкая улица того времени - шесть-семь метров. Таких «проспектов» было немного. Как правило, улицы была шириной около двух метров. Были же шириной и в метр. В дождливую погоду по ним неслись бурные потоки нечистот, несшие свои «воды» в более низко расположенные улицы. С течением времени возникали даже соответствующие реки. Так, в Париже появилась речка Мердерон (фр. мерд – дерьмо, отсюда русское «смердить»), то есть, по-русски, Смердянка. В конце концов, все стекало в обычную реку, на которой стоял город. Это и была городская канализация.

Вторые этажи многих домов имели небольшие пристройки, нависавшие над улицей. Это были отнюдь не лоджии или балконы. Единственное их назначение было служить отхожим местом. Система была проста и состояла из отверстия в полу, сквозь которое испражнения прямиком попадали в городскую «канализацию».

Французский король Филипп, основатель Лувра, однажды упал в обморок от жуткого запаха, поднятого колесами проехавшей мимо него телеги. Там же в Париже один принц упал с лошади и утонул прямо на улице, захлебнувшись ее содержимым. В более поздние времена в Лондоне в здании Парламента никогда не открывали окон: вонь от текущей под ними Темзы была невыносимой.

Не лучше обстояло дело и в королевских дворцах. Как и везде здесь тоже не было никаких туалетов, и нужду отправляли прямо в дворцовых коридорах. Это касается, естественно, и Лувра. Туалетный горшок появился в его стенах только в XVI веке. А до этого все делали там, где приспичит. Но и с появлением «ночных ваз» ими пользовались лишь избранные, остальные же многочисленные дворцовые обитатели обходились старым и более простым способом.

Испанский посол, прибывший однажды к Людовику XIV в Версаль и зашедший в его комнату, столкнулся с таким амбре, что вынужден был попросить хозяина перенести аудиенцию в королевский парк. Гость не знал, что все кусты парка регулярно удобрялись прогуливающимися там местными обитателями, а так же слугами, сливающими туда содержимое горшков. Выйдя в парк, бедняга просто потерял сознание от стоящей в нем вони.

Дело доходило до того, что нужду справляли не только в темных дворцовых перекрытиях или за плотными портьерами комнат, но и прямо во время многолюдных собраний, например, на балу. Для этого достаточно было только отойти в сторонку, к стене зала. Это кажется невероятным, но нужно учитывать, что тогда были совсем другие представления о приличиях, о том, что хорошо, а что не очень. Если вообразить картину, когда города, их улицы и дома утопают в нечистотах, когда вокруг сплошная грязь, антисанитария и смрад, то в таком непосредственном поведении не будет ничего необычного.

Кроме того, сами же люди были источниками и носителями нечистоплотности. Быть грязным и вонючим считалось нормальным и даже желательным. Христианская доктрина предусматривала крещение водой как акт очищения на всю жизнь, в прямом и переносном смысле. Поэтому церковью мыться запрещалось. Чем грязнее было тело, тем более «чист» оказывался его хозяин, тем ближе он был к богу. Монахи и монашки были грязнее и взашивленней самого последнего современного бомжа.

Стремились ли быть похожими на них остальные или нет, все равно, они были не намного чище. К религиозному мракобесию добавлялось медицинское. Считалось, что омовение водой портит кожу и вызывает различные болезни. Даже лицо помыть и то было нельзя, иначе якобы могло испортиться зрение, поэтому довольствовались легким ополаскиванием рук и рта. Никто, включая короля и его придворных, не мылись годами. И это все происходит не в «темные» века, а в разгар «светлого» Возрождения и даже многим позже.

Людовик XIV мылся всего два раза в жизни – врачи настояли. Король Генрих Наваррский принимал водные процедуры только три раза, да и то, два из них, опять же, по совету врачей. Испанская королева Изабелла II за всю жизнь помылась один раз: в день свадьбы. Омовения при рождении – не в счет. Все эти особы жили в XV-XVIII веках.

Естественно, что вся средневековая Европа, в том числе и королевские дворы, кишмя кишела вшами, блохами и клопами. К ним в компанию нужно добавить различных мух, роящихся вокруг вонючих тел. Носовой платок, кстати, появился изначально как тряпка для отгона летающих насекомых. Мыться отказывались, а на русских и других варваров, регулярно посещающих бани, смотрели как на извращенцев.

Периодически обитатели Лувра переезжали в другие замки и дворцы. В это время королевская резиденция подвергалась уборке и чистке. Но это мало помогало: вонь не выветривалась. Однажды король не выдержал и сбежал в Тюильри, куда и перенес свой двор. Ров вокруг Лувра, имеющий глубину десять метров, полностью наполнился нечистотами. Стоит ли удивляться, что однажды кое у кого возникло желание Лувр снести и построить заново, что и было сделано.

В новом же дворце остались старые традиции. Даже во второй половине XVII века, как у стен Лувра, так и внутри него, по словам очевидцев, то тут, то там были видны кучки экскрементов.

Точно так же, как вокруг Лувра, наполнялся нечистотами и оборонительный ров за крепостными стенами Парижа. Уровень сваливаемого в него дерьма возвысился настолько, что достиг верхней кромки стен. Чтобы фекалии и мусор не посыпались обратно в город, стены пришлось надстроить. Вот вам и Париж!

Эх, не знали европейцы, что в древнеримских городах таких проблем не было. Это же только мы о том знаем. И верим, что средневековые французы, англичане и прочие немцы были, очевидно, настоящими дебилами, раз не могли или не хотели создать элементарных вещей.

Материалы основаны на книгах Д. Абсентиса, В. Мединского.

[Вообще название того или иного понятия дорогого стоит: Бани финские, русские, турецкие, римские указывают на навыки и привычки народов…французские духи…русская печь, русская тройка…никто, правда не слыхал о таковых у крымских татар, я всегда выигрывал в молодые годы, заключая пари на наличие печей в ханском дворце…да и зачем кочевнику печка, он исстари отапливал юрту костром в ней…а хан жил во дворце не изменив привычек номада… кстати, речка, протекающая через Бахчисарай, почти как у французов, названа Чурук-су, т.е. гнилая вода…с чего бы это?...

>ведь турецкий путешественник Эвлия Челеби, посетивший Бахчисарай в середине XVII века называл её Ашлама: Воды реки Ашлама, которая течет со стороны Саладжика через самую середину города, для различных целей употребляемы бывают, поэтому реку сию называют еще Чюрюк-Су. Приводит она в движение многочисленные мельницы, а также несет множество нечистот и грязи. С нижней, или же западной стороны течет она через пороховые склады, многочисленные водяные мельницы, вдоль многих огороженных заборами садов к Эски-Юрту, а позднее впадает в реку…Загадили ее уже тогда…интересно, где брали воду для ханской турецкой бани? Ред.]